• Инн-Бунсборо, #1

19

 Бекетт охотно растянул бы удовольствие и съел еще кусочек пирога, но Клэр настояла на том, чтобы убрать со стола и вымыть посуду. Поскольку сегодня роль хозяйки принадлежала ей, он не стал уговаривать ее отложить это занятие на завтра. В любом случае ему нравилось смотреть, как Клэр хлопочет на его кухне под негромкую музыку и легкую беседу.

 – Ты действительно устроила мне грандиозный сюрприз, Клэр.

 – Не столь грандиозный, как два щенка, однако в целом получилось неплохо. К тому же приятно устроить вечер, на котором костюмы и сласти – не самое главное. У меня дома вот-вот начнется предрождественская лихорадка, только и буду слышать со всех сторон: «Санта, Санта, Санта…»

 – Мальчишки до сих пор верят в Санта-Клауса?

 – Думаю, Гарри – уже нет, хотя и не признается. Все трое составляют списки подарков и надеются, что Санта принесет абсолютно все игрушки, которые рекламируют по телевизору.

 – Я делал то же самое. Славные были деньки…

 – Лиам мечтает получить в подарок Барби, – лукаво улыбнулась Клэр.

 Бекетт удивленно посмотрел на нее, но в следующее мгновение просиял в ответ:

 – Чтобы использовать ее в качестве заложницы, жертвы или случайного свидетеля.

 Клэр сжала в кулаке салфетку, расстеленную на коленях.

 – Совершенно верно, только до случайного свидетеля он еще не додумался. Вот уж правильно говорят, мужчины – те же мальчишки, только одежда размером больше.

 – Лучше купить Барби вместе с автомобилем, тогда ее машина сможет попасть в лапы автоугонщиков. Знаешь, как круто будет!

 – Мы в детстве просили Винни-Пуха и «чертика из табакерки».

 – Времена меняются.

 – Еще как. Представь, в следующем году ты будешь наряжать гостиницу к Рождеству.

 – Видимо, придется выложиться по полной.

 – Да, к украшению отеля нужно отнестись со всей ответственностью. А потом устроить праздничную экскурсию.

 – Гм, я подумаю.

 – Серьезно, Бекетт, гостиница в центре всеобщего внимания, людям интересно посмотреть, что внутри. По завершении работ непременно нужно провести экскурсию. Хоуп знает, как это лучше организовать, а мы с Эйвери можем помочь, если что. Подумай о рекламе, связях с общественностью и здоровом чувстве гордости.

 – Ладно, обсужу с семьей, – пообещал Бекетт. Он уже знал, что мать придет в восторг от этой идеи.

 – А я подумываю о том, чтобы после открытия гостиницы мой магазин работал и по воскресеньям. Может, у меня тоже увеличится количество покупателей. – Клэр сделала паузу, обвела комнату взглядом. – Разливай вино, а я пока приведу себя в порядок.

 Хорошо, что он догадался убрать грязную одежду и мокрые полотенца, мысленно похвалил себя Бекетт. Он разлил вино и, взяв свой бокал, подошел с ним к окну. Пожалуй, Клэр права – и насчет экскурсии, и насчет украшения отеля, и даже насчет работы по воскресеньям. Забот у всех прибавится, но в итоге старания будут вознаграждены. Бекетт устремил взор на сияющее здание отеля, представил его в праздничном убранстве. Определенно, старания воздадутся сторицей.

 Всего чуть более года назад гостиница была погружена в унылую темноту, а сейчас сверкает огнями. Пройдет еще год, и они украсят ее нарядными гирляндами, фонариками и венками. Удивительно, сколько всего может произойти за какой-то год!

 Клэр теперь с ним, и он ясно видит ее рядом с собой в следующем году – собственно, по-другому уже и быть не может.

 – Бекетт, пожалуйста, зайди на минутку! – послышался голос Клэр.

 Черт, неужели он оставил разбросанные вещи? Если так, надо просто отвлечь Клэр. Бекетт захватил второй бокал с вином и пошел в комнату.

 – Извини, я не успел как следует… – Едва ступив на порог спальни, Бекетт умолк, в буквальном смысле онемев от изумления: он увидел Клэр при свечах.

 Она расставила их по всей комнате, создав мягкое романтическое освещение, принесла еще цветов, которые наполнили воздух благоуханием, и заправила его кровать – взбитые подушки так и манили прилечь. Но главным украшением служила Клэр. Распущенные волосы струились по обнаженным плечам, мерцающим в неровном пламени свечей. Ее тело – с потрясающе гладкой кожей и соблазнительными изгибами – словно окутала сама ночь: призрачное одеяние обнажало высокие бедра и облегало грудь узорным кружевом.

 Бекетт точно не знал, как называется этот предмет одежды – слово «корсет» казалось слишком невыразительным и устаревшим. Лично он окрестил бы его «мгновенным соблазном».

 – Ты ведь не против, а?

 – Ты такая… прямо дух захватывает.

 – Собственно, я на это очень рассчитывала. Иди сюда. Иди ко мне, Бекетт, и сделай так, чтобы у меня захватило дух.

 Бекетт отставил бокалы в сторону и подошел к кровати. Кончиками пальцев осторожно провел вниз по плечам и рукам Клэр, затем вновь вверх.

 – Боюсь, теперь мне захочется подарить мальчикам целый собачий выводок.

 Когда Клэр тихонько засмеялась, Бекетт порывистым движением устремился к ней и обжег губы поцелуем – так, что у нее перехватило дыхание.

 Она истосковалась по этому неповторимому мигу, яркому и острому, моменту полного единения души и тела – так чувствует себя ныряльщик перед прыжком в воду с вершины скалы, когда тугой клубок желаний и эмоций вдруг разворачивается и рвется, растворяясь в свободном падении.

 Клэр мечтала подарить Бекетту и этот драгоценный момент, и все последующие. Она потянулась к нему, желая, как и он, слиться воедино, принять его в себя – так же, как он принимал ее.

 До самого утра она будет отдавать ему всю себя, празднуя осознание того, что она способна любить. Сегодня им принадлежит вся ночь, с наслаждением подумала Клэр. Она прижалась щекой к щеке Бекетта, затем чуть отстранилась.

 – Здорово, когда впереди много времени, – произнесла она, расстегивая пуговицы на его рубашке, – и можно не торопиться.

 – Скажи честно, ты с самого начала была в этом?

 Клэр в упор посмотрела на Бекетта. На ее губах играла озорная улыбка, и такие же огоньки плясали в глазах.

 – Подумала, так будет лучше. Мне было приятно думать, как я войду сюда и сниму платье. – Она спустила рубашку с плеч Бекетта. – Потом позову тебя, ты увидишь меня и захочешь.

 – Клэр, я хочу тебя всегда – неважно, вижу или не вижу. Я безумно хочу тебя.

 – Я твоя. Мне приятно думать и об этом тоже.

 Она расстегнула молнию на брюках, и внизу живота у него сладко заныло.

 – Очень трудно не торопиться, когда ты так выглядишь.

 – Я помогу. Ложись. Ты сегодня много трудился. – Клэр игриво толкнула его в грудь.

 Если отдать ведущую роль Клэр, он, наверное, не выдержит и умрет, подумал Бекетт, но умрет совершенно счастливым.

 Он лег на спину, Клэр скользнула сверху, оседлала его. Откинула волосы с плеч и положила руки ему на плечи.

 – Я чувствую, как ты работал. Вот здесь, – она начала нежно массировать плечи, постепенно продвигаясь к шее, – и здесь, – продолжила Клэр, поглаживая его бицепсы, – и здесь. – Она сжала ладони Бекетта, переплела его пальцы со своими. – Твои руки такие крепкие, сильные. Они заводят меня. Они будут касаться меня, ласкать, делать то, о чем не узнает никто, кроме нас. – Клэр наклонилась вперед, и они оба утонули в поцелуе.

 Как может тело ощущать полный релакс и одновременно быть напряженным, как струна? – думал Бекетт, погружаясь в негу. Клэр расслабляла и возбуждала, ласкала прохладой и обжигала огнем, осыпая шелковистыми поцелуями его подбородок и шею.

 – Я больше не могу. Мне нужно прикоснуться к тебе.

 – Я тоже этого хочу, – промурлыкала Клэр. – Подожди еще чуть-чуть. – Она не отпускала пальцев Бекетта, целуя его грудь и медленно – мучительно медленно! – опускаясь губами к животу.

 Этот неспешный праздник близости с Бекеттом – роскошный подарок для нее, думала Клэр. Какое невыразимое удовольствие – чувствовать его под собой, осязать контуры тела, вдыхать запах, ощущать тепло и вкус кожи… Наслаждаться, даже, если угодно, пировать так долго, как ей этого хочется. Каждая минута пиршества лишь разжигала аппетит Клэр. Какие у него сильные руки, плечи и торс! Тем не менее этот сильный мужчина весь дрожит, сгорая от страсти. Его дыхание участилось, натренированные мышцы напряглись: Бекетт желает ее, и это тоже подарок.

 Она довела его почти до самого пика и удерживала на этой грани, пока он едва не сошел с ума, а затем откинулась назад и накрыла его ладонями свои груди, укрытые тонкой дымкой кружева цвета полуночи. Клэр изогнулась дугой, наконец позволив Бекетту ласкать ее, и застонала от блаженства, купаясь в мерцающем сиянии свечей.

 Пальцы Бекетта нащупали крючки корсета. Он заставил себя не торопиться, не рвать, не тянуть, но аккуратно расстегивать их один за другим… и смотреть, как ночь соскальзывает с ее плеч, обнажая прекрасное тело. Когда он приподнялся, чтобы коснуться этого великолепия, Клэр притянула его к себе, побуждая к действию.

 Горячий воздух, напоенный запахом воска и цветов, вибрировал. В зыбком полумраке Клэр еще раз отстранилась от Бекетта, потом обвила руками и, не сводя с него глаз, приняла в себя. Ее выдох перешел в сладкий стон; вновь переплетя свои пальцы с пальцами Бекетта, Клэр начала двигаться, сперва почти лениво, затем все энергичнее, и вскоре он уже видел и чувствовал одну только ее. Только Клэр.

 Время исчезло. Каждая секунда тянулась нескончаемо долго. Клэр вновь привела Бекетта к самому пику, замерла… и наконец вместе с ним стремительно рухнула в искрящуюся звездами тьму.

* * *

 Утром Бекетт поменялся ролями с Клэр и подал ей завтрак в постель. Конечно, жаркое по мудреному рецепту он не приготовит, но поджарить приличный омлет ему вполне по силам. Неподдельное удивление в глазах Клэр заставило Бекетта пожалеть о том, что он не придумал ничего более изысканного, чем яйца и сыр.

 – Ты завтракаешь пирогом? – изумленно спросила она.

 – В нем же сплошные фрукты. – Бекетт уселся напротив, чтобы видеть, как Клэр ест. – Чем яблочный пирог хуже сдобных булочек, которые все лопают на завтрак?

 – Только не делись своей логикой с детьми. Боже, я лежу в постели, пью кофе и ем омлет! Наверное, это происходит в каком-то параллельном измерении.

 – Если твой пирог тоже из этого измерения, я согласен в нем жить. Какие планы на сегодня?

 – Расписание плотное. Надо помочь отцу собрать пряные травы – в награду кое-что перепадет и мне, – по пути домой забежать в супермаркет, немного поработать с бумагами, управиться по хозяйству и так далее. А у тебя?

 – Меня тоже ждет кое-какая бумажная работа и дела в мастерской, хотя я гораздо охотнее провел бы сегодняшний день с тобой.

 – Можем встретиться завтра за обедом. Мы собираемся перекусить в «Весте», а потом отправимся на улицу выпрашивать сладости.

 – Считайте, я с вами. Могу подхватить вас на машине.

 Дожевывая омлет, Клэр покачала головой.

 – После того как я заберу мальчиков из школы и переодену дома в костюмы, мы поедем к моим родителям – они уже приготовили гостинцы для игры в «сладость или гадость». Там же мы пообщаемся с родителями Клинта по скайпу, пусть поглядят на внуков в карнавальных костюмах. Надеюсь, часам к пяти мы доберемся до «Весты» и я смогу запихать в детей хоть немного нормальной еды.

 – Хорошо, встретимся там.

 Бекетту не хотелось отпускать Клэр, однако он понимал, что не вправе посягать на время, которое она планировала провести с родителями. Кроме того, он пообещал Оуэну, что постарается приехать в мастерскую к полудню.

 Бекетт продолжал думать о Клэр и после ее ухода, и всю дорогу за рулем.

* * *

 Все трое сыновей в один голос изложили ей безоблачную версию ночевки у бабушки с дедушкой, после чего помчались во двор резвиться со щенками. И откуда в них столько энергии? – подумала Клэр.

 – Как они себя вели? – поинтересовалась она у матери.

 – Хорошо. – В ответ на удивленный взгляд дочери Рози Мерфи только пожала плечами. – Дедушки и бабушки иначе оценивают хорошее поведение, нежели отцы и матери. Так уж полагается. Щенки – просто прелесть, сколько радости они доставляют детям! Бекетт – большой умница.

 – Согласна.

 – Как прошло свидание?

 – Восхитительно. Жаркое – это всегда беспроигрышный вариант. А утром он подал мне завтрак в постель.

 – По-моему, за такого мужчину стоит держаться. – Поймав еще один вопросительный взгляд, Рози произнесла: – Только не говори, что ты об этом не думала.

 – Мы встречаемся недавно, с лета, и я не хотела бы… Мамочка, если бы ты знала, как я люблю его!

 – Дорогая, – Рози обняла дочь, покачала, прижав к груди, – это ведь замечательно.

 – Да, да. Мне хорошо. Я счастлива. Мы счастливы, но это не означает, что… В общем, я не строю долгосрочных планов. Для меня внове просто наслаждаться каждым днем, не задумываясь… об остальном. Мне нравится быть с Бекеттом, дети от него без ума, и он тоже их любит. Я вполне счастлива, так зачем что-то планировать?

 – Эй, – отец просунул голову в дверь, – ты будешь мне помогать или нет?

 – Иду, иду, – отозвалась Клэр.

 – Наш фермер вырастил столько помидоров и базилика, что нам хватило бы на три года. Поедешь домой нагруженная, – предупредила мать.

 – Тогда, пожалуй, потороплюсь, – улыбнулась Клэр.

 – Я сейчас тоже приду, – пообещала Рози, но, прежде чем выйти, задержалась у окна, наблюдая, как внуки носятся по двору в компании двух рыжих щенков, а муж вручает дочери перчатки и садовые ножницы.

 Видно, что Клэр счастлива. И влюблена – это тоже сразу заметно. Рози хорошо знает свою девочку – достаточно хорошо, чтобы понимать: Клэр всегда и во всем нужны четкие планы, иначе она просто не может, даже если в том не признается.

* * *

 В понедельник Бекетт вознес хвалу Господу за то, что ему не нужно опять перетаскивать тяжести. По сравнению с этим красить и пилить – не работа, а отдых. К тому времени, как он управился, часы показывали пять.

 – Останетесь на «сладость или гадость»? – спросил он братьев.

 – Я – да, – ответил Оуэн. – Хоуп организует раздачу сладостей перед гостиницей.

 – Мы же еще не открылись, – брюзгливо произнес Райдер.

 Оуэн бросил на старшего брата короткий взгляд.

 – Будут карамельки и шоколадные батончики.

 – Шоколадные батончики? – Райдер питал к ним слабость. – Что ж, останусь, погляжу, как пойдет. Что это ты делаешь? – недовольным тоном обратился он к Бекетту.

 – Наряжаюсь, – пояснил тот, завязывая на шее тесемки ярко-красного плаща. Бекетт надел защитные очки, рукавицы и протянул Оуэну изоленту. – Будь добр, наклей мне большую букву «икс», вот тут, посередине.

 – Ну и кто ты, черт тебя дери? – поинтересовался Райдер.

 Бекетт опустил голову, придирчиво осмотрел результат стараний Оуэна.

 – Неуловимый Плотник. Я стремительней циркулярной пилы, мощней перфоратора. Борюсь против лжи, несправедливости и чиню водопровод.

 – Хрень какая-то.

 – Вот увидишь, дети будут другого мнения. И готов спорить, мне дадут куда больше конфет, чем тебе, – усмехнулся Бекетт и вышел.

 – Разве что из жалости, – бросил Райдер ему в спину.

 – Между прочим, неплохой костюмчик всего за минуту, – прокомментировал Оуэн.

 – Согласен, только не собираюсь говорить этого Бекетту.

 «Веста» гудела. Многим в голову пришла одинаковая мысль, отметил Бекетт, основательно подкрепиться перед тем, как выходить на Центральную улицу. Он увидел Эйвери – благодаря парику она сегодня была блондинкой с высоким конским хвостом, – которая мастерски подбрасывала раскатанные пласты теста, к вящему восторгу публики: маленьких «супергероев», «фей» и «вампирчиков».

 – Ханна Монтана? – окликнул он.

 Прежде чем поймать очередной блин, Эйвери успела заткнуть за пояс пластмассовую палку, имитирующую осиновый кол.

 – Баффи – Истребительница вампиров.

 – Круто.

 – Только если ты не вампир.

 Развеселившись, Бекетт подошел к стойке, за которой собрались «супергерои», где и нашел Клэр в хулиганистом белом парике, короткой черной юбке и высоченных ботфортах. Чертовски привлекательная Гроза[21] из нее получилась, восхитился Бекетт.

 – Простите, мэм, я ищу трех мальчиков примерно такого роста… – Он изобразил рукой «лесенку». – Известны под именами Гарри, Лиам и Мерфи.

 – Сожалею, таких не видела. Я – Гроза, а это мои друзья и соратники: Росомаха, Железный Человек и Дэдпул.

 – Рад знакомству. Я – Неуловимый Плотник.

 – Ты – Бекетт! – радостно воскликнул Мерфи, спрыгнув со стула.

 – Днем я Бекетт Монтгомери, гениальный архитектор и первый красавец в городе, но лишь опускается тьма и зло выползает на улицы, я превращаюсь в Неуловимого Плотника, защитника Бунсборо и территории, соединяющей три штата.

 – У тебя есть сверхспособности?

 – Острый ум, кошачья ловкость и суперсила. – Бекетт подхватил на руки миниатюрного Дэдпула, поднял над головой и усадил к себе на плечи.

 – Это мы, – по секрету шепнул ему на ухо Мерфи. – Мерфи, Лиам, Гарри и мама.

 – Погоди-ка. – Бекетт снял мальчугана с плеч и посмотрел ему в глаза, держа на вытянутых руках. – И ты все это время скрывал, что на самом деле зовешься Дэдпулом?

 – Это только на Хеллоуин.

 – Как так? – Бекетт плюхнулся на сиденье и усадил Мерфи к себе на колено. – Выходит, ты меня дурачил? – Он легонько подбросил мальчугана, когда Хезер поставила на стол блюдо с пиццей. – Весьма кстати.

 – Мы договорились называть друг друга именами супергероев, – сообщил Лиам, – но Мерфи все путает.

 – Бекетту можно сказать правду, он ведь с нами.

 – Не хочу пиццу, – скорчил гримасу Гарри, глядя на кусок, который положила ему на тарелку Клэр. – Вообще не хочу есть.

 – Прекрасно. Значит, гостинцы от бабушки и дедушки, как и все конфеты, которые получишь на празднике, достанутся тебе только завтра, – спокойно произнесла Клэр.

 – Я съем твою порцию, – заявил Бекетт и сделал вид, будто тянется к пицце. – Я голоден, как Халк!

 – Нет, я сам, – пробурчал Гарри, схватив тарелку.

 – Поиграем в «сладость или гадость», парни? – предложил Бекетт.

 – Ты слишком старый, – скептически прищурился Гарри.

 – Ты сильно ошибаешься, Росомаха, – покачал головой Неуловимый Плотник. – Нельзя быть слишком старым, когда речь идет о сладостях или пицце. Общеизвестно, что и то и другое – любимая еда всех супергероев.

* * *

 К шести вечера «супергерои», «злодеи», «поп-звезды», «феи» и «зомби» всех мастей наводнили Центральную улицу. Подростки двигались группами. Родители катили коляски с «кроликами», «котятами», «щеночками» и «клоунами»; вели за собой или несли на руках малышей, уже начавших ходить; прогуливались с детьми постарше от дома к дому, от магазина к магазину.

 Хоуп сидела на ступеньках гостиницы, держа на коленях большую вазу с конфетами.

 – Суперпаек для супергероев, – улыбнулась она и протянула вазу, когда мальчики выкрикнули традиционное: «Сладость или гадость!» – Отличный наряд, – похвалила Хоуп Клэр, затем обратилась к Бекетту: – А вы, простите, кто? Мастер?

 – Неуловимый Плотник. В моем поясе найдется любой инструмент.

 – Да уж, наслышана.

 Бекетт расхохотался и укоризненно наставил палец на Клэр. Хоуп угостила сластями следующую группу гуляющих, попутно отвечая на вопросы о гостинице.

 – Меня уже замучили расспросами, – сказала она Бекетту. – Как только вы назначите точную дату открытия, я начну принимать заказы на бронирование номеров.

 – Постараемся рассчитать, – пообещал он.

 – Мне нравится праздник. – Хоуп отставила вазу и оперлась на ладони. – Я смутно представляла, чего ожидать, но все очень мило. Кроме того, это отличный способ посмотреть на людей. Правда, с конфетами я серьезно просчиталась.

 – Можешь взять у меня в книжном, – сказала Клэр, – или у Эйвери. Мы всегда запасаем слишком много.

 – Мам! – подергал Грозу за рукав Лиам, забыв о правиле насчет имен, которое сам же и установил. – Идем, а то все сладости закончатся.

 – Просто перейди через дорогу, если понадобятся еще конфеты! – напоследок крикнула Клэр. Сыновья уже тянули ее дальше по улице.

 – Весело, – произнес Бекетт, глядя на мальчишек, которые рванулись к очередной вазе. – А с ребятишками еще веселее. Они получают столько удовольствия!

 – Да, и ударную дозу энергии вдобавок. Запретить им есть конфеты я не могу, и, стало быть, вечером их не уложишь, а утром не добудишься.

 Бекетт обнял Клэр, и они двинулись вслед за мальчиками к следующим дверям.

 – Раз ты Гроза, – улыбнулся он, – наколдуй немного снега, притормози процесс уничтожения сладкого.

 Бекетт и Клэр рука об руку прогуливались по Центральной улице, то стараясь не отставать от мальчишек, то, наоборот, придерживая их, когда останавливались поболтать со знакомыми. Начало холодать, резвый ветер гнал сухие листья вдоль обочин.

 – Зря я оставила куртки в машине, надо было взять их с собой, – забеспокоилась Клэр.

 – Ты замерзла? По тебе не скажешь. На вид ты очень даже горячая штучка, – пошутил Бекетт.

 Клэр кокетливо улыбнулась.

 – Ради такого комплимента можно и в синтетической юбке помучиться. Нет, мне не холодно, – прибавила она, – а вот Лиам еще с утра сопливился.

 – Скоро вернемся в тепло, – сказал Бекетт. Они уже перешли дорогу и двинулись в обратном направлении.

 – Ты прав, и у Лиама под костюмом терморубашка, но все-таки…

 – Знаешь, как мы поступим, супермама? Сделаем остановку в книжном, пусть дети немного согреются. Я куплю им горячего шоколада.

 – Боже, опять шоколад! Но в целом отличная мысль.

 Когда они подошли к магазину, Сэм Фримонт стоял на противоположной стороне улицы. На нем были надеты тренировочные штаны и толстовка с капюшоном, лицо скрывала хоккейная маска Джейсона[22]. Он испытывал приятное возбуждение, наблюдая за Клэр вот так, в открытую.

 Сладость или гадость? Скоро, очень скоро Клэр получит от него и то и другое, думал Сэм. Довольный своим планом, он двинулся по Центральной улице вместе с толпой, которая постепенно начала редеть. То и дело двери распахивались и на крыльцо падал свет: это дети постарше выпрашивали сласти, с радостными криками перебегая от одного дома к другому. Никто не обращал внимания на мужчину в хоккейной маске, прогуливающегося по тротуару. Осознание своей власти вкупе с предвкушением того, что он намеревался сделать, доставляло Сэму почти эротическое наслаждение.

 Он шагал без остановки, пока не достиг дома Клэр. Украдкой огляделся по сторонам и нырнул в тень деревьев, растущих поблизости. Сэм хорошо изучил дом и знал его слабые места. На заднем дворе залаяли собаки, но он подготовился заранее и теперь перебросил через ограду горсть собачьих галет. Щенки тут же благодарно завиляли хвостами и принялись хрустеть.

 Сэм выбрал нужное окно и достал из-за пазухи фомку. Жалкий облезлый домишко, подумалось ему, когда рама жалобно скрипнула и поддалась. Жалкая жизнь. Он предлагал Клэр гораздо больше, но она отказалась, а теперь уже поздно. Сэм спрятал фомку, забрался в дом и закрыл за собой окно.

* * *

 В восемь часов, когда прогулка закончилась, мальчики сидели в «Весте», уплетали пиццу и менялись сладостями с учетом установленного их матерью лимита: три конфеты на человека. Бекетта, который съел батончик с карамелью и воздушным рисом, «Сникерс» и пакетик шоколадного драже, слегка подташнивало. Дети, очевидно, были сделаны из другого теста, поскольку Лиам уже поглядывал на следующую шоколадку.

 – Завтра, – отрезала Клэр, к его горькому разочарованию.

 Тот же ответ получил и Гарри, заикнувшийся насчет мелочи на игровые автоматы.

 – Все, пора спать. – Клэр строго посмотрела на Мерфи, который молча сидел и не сводил глаз с третьей и последней на сегодня конфеты, как будто между шоколадом и карамелью была заключена вся его жизнь. – Идем, Дэдпул.

 – Я вас провожу.

 – Бекетт, уже несколько дней не случалось ничего… такого. Кроме того… Погоди-ка, вон там Алва и Джо, как раз собираются уходить. Вот у нас и провожатые есть. Согласен?

 – Ладно.

 Клэр выскочила из-за столика и побежала догонять Алву.

 – Я оставил про запас червяков из мармелада, – сообщил Бекетту Мерфи.

 – Червячки на черный день?

 – День всегда белый, а не черный. Я съем их завтра. Давай сходим в гостиницу и поговорим с той тетей?

 – Надо спросить разрешения у мамы.

 – Я хочу играть! Только одна игра, и все, – заканючил Гарри.

 Бекетт переключил внимание на хмурого Росомаху.

 – Значит, так: если все будет нормально, на выходных обещаю вам поход в салон игровых автоматов. Наиграемся до упаду. Согласны?

 – Ура! Только не в субботу – в субботу день рождения у Тайлера. В воскресенье, ладно?

 – Договорились.

 Клэр вернулась вместе с Джо, который весело потрепал Лиама по волосам.

 – Будем счастливы сопроводить домой доблестных борцов с преступностью.

 – А мы идем в воскресенье в салон игровых автоматов, – объявил Гарри.

 – Вот как? – изогнула бровь Клэр.

 Бекетт несильно пнул Гарри под столом.

 – Обсуждали такую возможность.

 – Возможность вполне реальная, особенно если трое супергероев сейчас же и без разговоров отправятся домой, – вынесла решение Клэр.

 Подкуп сработал – мальчишки понеслись к выходу, на бегу шумно прощаясь с Эйвери. Бекетт вышел вместе с ними.

 – До завтра, – сказал он Клэр и коснулся ее губ поцелуем. – С Днем Всех Святых.

 Клэр легонько сжала его ладонь.

 – Не ешь много сладкого.

 Бекетт еще немного постоял на крыльце, глядя, как вся компания перешла через дорогу и свернула на парковку. Он уже жалел, что не пошел с ними – не только ради того, чтобы проводить Клэр до дома, а просто чтобы побыть рядом, может быть, даже помочь ей уложить мальчиков. Бекетт шагнул вперед, но затем остановился. Глупо, одернул он себя. Клэр справится гораздо быстрее, а в его присутствии дети только опять расшалятся. Да и сама Клэр устала, ей наверняка захочется перед сном посидеть в тишине и покое. Он увидится с ней завтра, достаточно и этого. И все же… черта с два ему этого достаточно!

 Бекетт вернулся в «Весту», сел за барную стойку – хоть пива выпьет.

 – У вас сегодня не протолкнуться, – сказал он Эйвери, когда та принесла ему бутылку.

 – Как всегда на Хеллоуин. Весело, конечно, только эти каблуки сегодня меня добьют. Все, сейчас сниму сапоги и скажу Дэйву, чтобы закрывал заведение.

 – Может, сначала по пивку?

 – А что, можно, – подумав, согласилась Эйвери. Она сняла передник, взяла себе пива, обошла стойку и села рядом с Бекеттом. – С праздником, – сказала она, чокаясь бутылкой о бутылку.