• Следствие ведет Ева Даллас, #54

19

 Ева посидела еще немного, отдохнула. Даже позволила медикам промыть и перевязать свою рану. А вот на синяки, коих оказалось немало, внимания не обращала – сами заживут. Ей очень хотелось уединения, тишины и свежего воздуха, поэтому они с Рорком вышли на улицу.

 Баррикады передвинули ближе. Теперь огорожен был только дом. Репортеры и зеваки (что, в общем, одно и то же) наседали на ограждение. Ева проигнорировала градом посыпавшиеся вопросы, отвернулась от камер.

 – Казалось бы, у людей поважнее дела есть.

 – Для большинства это громкое событие. Они не каждый день с убийством сталкиваются.

 – Радоваться должны.

 Ей очень хотелось со злости что-нибудь пнуть. Например, самой себе пинок под зад отвесить.

 – Я оплошала.

 – Что? Когда? Как? – удивился Рорк. – Ничего такого не припомню. Я там был.

 – Ты вот здесь не был. – Ева постучала себя пальцем по виску. – Никак не могла отделаться от мысли, что дочь Маки еще ребенок. Всех предупредила, чтобы возраст в расчет не брали. А сама… Она стреляла в тебя, в Пибоди. Могла вас серьезно ранить. Несколько гранат взорвала. А все из-за того, что я не смогла заставить себя действовать быстрее и жестче.

 – Прослушаешь запись с места задержания и убедишься, что говоришь сейчас полную чушь.

 – Быстрее и жестче, – повторила Ева. – Даже когда мы с ней остались один на один, я… я себя все время немного сдерживала.

 – Если это правда… вообще-то, рискну не согласиться – из вас двоих только ты серьезно ранена.

 Рорку хотелось схватить и покрыть поцелуями эту раненую руку… каждый синяк на лице у жены, но он понимал – достоинство не позволило бы ей принять такое утешение.

 – Вы с ней совсем не похожи, Ева. Никогда не были и не будете похожи.

 – Я уже поняла, – произнесла она со вздохом. Изо рта вырвалось облачко пара, тут же растаявшее в морозном воздухе. – Раньше сомневалась, но теперь твердо уверена. И когда мы с ней на допросе встретимся, сдерживаться больше не буду.

 Ева залюбовалась диким блеском прекрасных голубых глаз мужа. Сложно было поверить, что всего несколько часов назад они, уставшие, нервные и измотанные, бурно препирались друг с другом прямо на глазах у Саммерсета.

 Казалось, с тех пор годы прошли.

 – Поезжай домой, – сказала она, – и ложись спать.

 Рорк залез рукой в карман ее пальто, вытащил шапку со снежинками, натянул ей на голову.

 – Я же говорил: только вместе с тобой. Забыла?

 – Ну, тогда съезди купи пару планет. Ты совсем свой бизнес забросил, пока с нами возился.

 – Я и из управления могу поработать.

 Ева снова тяжко вздохнула, заглянула в его божественные голубые глаза.

 – Чувствую, если так дальше пойдет, нам придется тебе офис прямо в тюрьме организовать.

 – Заманчивое предложение. Правда, таким, как я, там немного неуютно находиться, – улыбнулся Рорк.

 – Благодаря тебе мы задержали девчонку. Не забывай. Посмотри на праздных зевак! Для них убийство – почти развлечение. Из кожи вон лезут, лишь бы кровь увидеть. А уж если труп – совсем здорово. Любой из них мог бы стать следующим. Любой, Рорк. Они этого просто не осознают. Потом будут хвастаться перед друзьями за кружечкой пива, что им довелось оказаться так близко от логова убийцы. А все потому, что этого самого убийцу ты помог нам обезвредить.

 – Вообще-то, не я стою здесь сейчас с порезом в шесть дюймов длиной, фингалом под глазом и синяками бог знает где еще.

 – Ага. – Ева повела ноющими плечами. – Потом вместе поищем.

 – О, бонус для меня.

 – Ну что ж. – Она нервно одернула шапочку, кивнула. – Если собираешься поработать в управлении, пора нам выдвигаться. Пибоди, поехали! Сядешь за руль? – обратилась Ева к Рорку. – Мне еще кое-что уладить надо.

 Пока обходили баррикаду и сквозь толпу любопытных пробирались к машине, она уже звонила Надин.

 – Ты мне дала ложную информацию! – возмущенно заявила журналистка.

 – Ничего подобного. Просто я тебе не все рассказала. Как-то странно выглядишь. Что у тебя с левым глазом?

 – Ничего! Привожу себя в порядок между выпусками… – объяснила Надин и продолжила подводить левый глаз. – Тебя близко не было на Лексингтон-авеню.

 – Лично меня – нет. Но там была наша оперативная группа, как я тебе и говорила.

 – Но ни тебя, ни Уиллоу Маки… Операция проходила в другом месте. Мне теперь придется быстрее ехать на радиостанцию, опровергать все, что наговорила в последних выпусках, чтобы дурой себя не выставить. И что ты думаешь?! По стечению обстоятельств буквально в том же квартале, где ты задержала эту стерву, оказался репортер Первого канала. Уже прямые включения с места происшествия выпустил, зараза!

 – Можешь последовать его примеру. Хотя у меня есть предложение получше – приехать в управление и в прямом эфире взять эксклюзивное интервью с непосредственным руководителем операции, который лично, собственными руками, задержал подозреваемую. Если этот вариант больше нравится, поторопись.

 – Буду через пятнадцать минут, – бросила Надин и отключилась.

 – Пибоди, договорись, чтобы Уиллоу Маки сразу после медицинского осмотра привели в допросную. И узнай, запросила ли она адвоката. Рио, – сказала она, глядя в экран телефона, – мы задержали Уиллоу Маки.

 – Знаю. На Первом канале этому весь эфир сегодня посвящен. Я еду в управление.

 – Отлично. Надо поговорить.

 – Вас по лицу ударили во время задержания?

 – Да, завязалась небольшая потасовка.

 – Вот незадача, – улыбнулась Рио. – Лед приложите. Увидимся.

 Прежде чем они добрались до управления, Ева успела еще созвониться с Мирой и Уитни.

 Как только Рорк заехал на ее парковочное место в служебном гараже, Ева пулей вылетела из машины.

 – Что там, Пибоди?

 – Задержанную осмотрели, через десять минут приведут в допросную А. А вот заветного слова на букву «а» она еще не произносила.

 – Хорошо. Пожалуйста, не обращай внимания на возраст.

 – Уж это я смогу. Поверьте.

 – Но! Дай ей понять, что для тебя ее возраст имеет значение.

 – Изобразить сочувствие, – глубоко вздохнула Пибоди. – Я вечно из себя сочувствующую изображаю.

 – Потому что у тебя хорошо получается. При этом… веди себя как строгий учитель, раздосадованный проказами ученика. Как взрослый по отношению к ребенку. Взрослый, который отвечает за ребенка.

 – Сделаю.

 – Есть еще пара моментов. Надо с Рио по времени договориться. Ну и рассчитаться с Надин. – Ева стояла в лифте и, нервно раскачиваясь с пятки на носок, просчитывала дальнейшие действия. – В общей сложности минут на двадцать Уиллоу должна остаться одна. Сидеть и ждать.

 – Она привыкла дожидаться нужного момента, – напомнила Пибоди.

 – Не при таких обстоятельствах. Если хочешь, понаблюдай, – обернулась она к Рорку.

 – Буду заходить периодически. А когда закончишь, сразу тебя подхвачу, – ответил он.

 Из лифта Ева прямиком отправилась в свой кабинет.

 – Сварю тебе кофе, потом найду тихое местечко, поработаю часок, – решил Рорк.

 – Иди в мой кабинет, если хочешь.

 – Может, позже. Тебе он пока самой нужен.

 Рио их уже ждала.

 – Быстро вы, однако.

 – Я только что из своего офиса. Раз уж работаю в субботу, чего зря время терять? Привет, Рорк.

 – Я сейчас уйду. На минутку заскочил. Кофе?

 – О да. Спасибо! Что с рукой? – обратилась Рио к Еве.

 – У нее был нож, – ответила Ева, присаживаясь на край стола. Рорк протянул ей чашку с кофе.

 – Сейчас себе сделаю и уйду. – Не обращая внимания на то, что в кабинете посторонний, Рорк взял Еву за подбородок и крепко поцеловал. – Заканчивайте свое дело.

 – Увидимся завтра, – улыбнулась ему Рио. – Повеселее мероприятие будет.

 – Что за мероприятие? – поинтересовалась Ева, как только Рорк вышел за дверь.

 – День рождения Бэллы.

 – Что? Не может быть… уже завтра?

 – Ну да. В воскресенье днем. Как выясняется, очень удачно выбрали время.

 Ева опустила взгляд на свою чашку.

 – Я, наверное, не смогу!

 – Да ладно! В чем проблема? Весело будет! Тортик… ну и, само собой, взрослые напитки… А сейчас давайте поговорим о нашем кровожадном подростке.

 – Да. Подождите. Надо Пибоди позвать.

 Ева подошла к двери и крикнула в коридор:

 – Пибоди!

 Напарница прибежала почти сразу. Ева протянула ей чашку обычного черного кофе.

 – Закрой дверь. Ну что ж. Поведаю вам, как я вижу всю процедуру. Во-первых, надо потянуть время.

 Ева подробно выложила свои соображения. Они все вместе обсудили стратегию, тактику и юридические нюансы. Вдруг раздался стук в дверь. Ева обернулась:

 – Это Надин. Пибоди, сходи посмотри, как там наша подозреваемая. Только из комнаты наблюдения. Я подойду минут через десять.

 Ева открыла дверь. На пороге стояла взбешенная Надин. Прежде чем она успела обрушиться на Еву с гневной тирадой, Рио встала и направилась к двери.

 – Привет. Как дела? Слышала, вы были на Мэдисон-сквер в ночь убийств?

 – За кулисами. Далеко от места событий.

 – Тут сейчас как раз и разворачиваются главные события. И то ли еще будет… Если сегодня не получится, завтра поговорим.

 – И со мной тоже, – вставила Пибоди.

 Заметив гневный блеск в глазах Надин, она поспешила удалиться вместе с Рио.

 Надин захлопнула дверь.

 – Ты мне соврала.

 – Нет. Если бы от этого зависела чья-то жизнь – соврала бы безо всяких сомнений. Не потребовалось. Я, скажем так, воспользовалась тобой в благих целях. В результате ты помогла нам спасти много жизней. Мою в том числе. Спасибо.

 – Что за чушь…

 – Это не чушь. Слушай, хочешь выговориться – пожалуйста. Расскажи мне, какая я нехорошая. Подожду. Но, может, лучше позволишь все объяснить, а потом запишем интервью? Выбирай.

 – Я думала, мы друзья, Даллас! – не унималась Надин. Глаза ее по-прежнему злобно сверкали. – Что бы там ни было, мы прежде всего друзья!

 – Так оно и есть! Именно поэтому я сразу позвонила тебе. И никому другому. Я знаю, кто мне настоящий друг. Иногда, правда, кажется, друзей у меня больше, чем хотелось бы. Но если уж считаю человека другом, значит, могу ему доверять. Я точно знала – на тебя можно положиться.

 – Могла бы правду рассказать. И полагаться сколько душе угодно.

 Ева поняла – без объяснений тут не обойтись. Она пожала плечами, поставила вариться кофе для Надин.

 – Я правду сказала. Но не полностью. Опустила те факты, которые могли бы тебя скомпрометировать как журналиста. – Она передала Надин чашку с кофе. – Мы друзья, Надин. Но на работе об этом никто не должен знать. Вот в чем дело.

 – Но как… – Надин осеклась и подняла руку, сама себя останавливая. – Ладно. Рассказывай, как было дело.

 – Я уже собиралась выезжать на Лексингтон-авеню, но потом быстро решила проверить еще одну версию. Просто озарение вдруг нашло. Тогда-то я и подумала, что, если интуиция меня не подведет, нужно как-то отвлечь подозреваемую. Я рассказала тебе об операции на Лексингтон-авеню, как только мы удостоверились, что девчонка скрывается в доме своей матери с целым арсеналом оружия. Она бы наверняка нас заметила. И тогда не один человек и даже не два наверняка угодили бы в больницу в лучшем случае. Нужно было отвлечь Уиллоу. Посмотрев твой выпуск, она решила, что ей ничего не угрожает. А у меня появилось время вызвать подкрепление и взять девчонку почти без риска. И вот результат – она сейчас в допросной. При задержании почти никто не пострадал. Во многом благодаря тебе.

 Надин пристально посмотрела на Еву:

 – Почти не пострадал никто, говоришь? Ну-ну. Вон какой у тебя фингал под глазом! А с рукой что?

 – Мелочи. У меня благодаря тебе окно появилось. И я им благополучно воспользовалась. Информация, которую ты дала в прямом эфире, не была ложной. Просто по объективным причинам я не могла рассказать всего. Попросить не сообщать половину подробностей было бы нечестно с моей стороны. Я, наверное, не очень разбираюсь в настоящей дружбе, но, по-моему, просить человека, которого называешь своим другом, ставить под сомнение свою профессиональную репутацию ради твоих собственных интересов просто-напросто непорядочно.

 Надин вздохнула, выдвинула стул из-под стола, села. Отхлебнула кофе.

 – Так, значит, вы правда собирались проводить операцию на Лексингтон-авеню?

 – Да. Мы шли по наводке. И дал нам эту наводку не кто иной, как отец подозреваемой.

 Надин резко выпрямилась.

 – Ее сдал собственный отец?

 – Не совсем. Если у тебя есть вопросы, я готова на них сейчас подробно ответить в эфире. Давай поторопимся. Мне еще дело закрывать.

 Надин с минуту помолчала.

 – Не представляешь, как меня взбесило, что этот придурок с Первого меня обошел.

 – Бывает, – пожала плечами Ева. – А он теперь от зависти сгорит, когда ты получишь все подробности задержания, а потом еще прокомментируешь результаты допроса.

 – Да уж. А я точно могу тебе верить?

 – Абсолютно. Маки стреляла и в Рорка, и в Пибоди. Если бы не защита, оба сейчас были бы уже в морге.

 – А ты?

 – Да, я тоже. Тут вот еще что: не отвлеки мы ее, она, чтобы отвлечь нас, могла начать стрелять по мирным жителям с расстояния в пару кварталов. К счастью, у нее просто не было времени. Пока она смотрела твой выпуск, мы проникли в дом. В результате – минимальный ущерб.

 – Ладно. Подумаю об этом позже. А сейчас надо позвать оператора. Поговорим в прямом эфире. Как понимаю, макияж предлагать бесполезно. Хочешь похвастаться боевыми ранами.

 – Имею право. Я их честно заработала, – улыбнулась Ева.

 Пибоди вышла из комнаты наблюдения, где они с Мирой следили за Уиллоу, скучавшей в полном одиночестве в допросной, и между делом обсуждали предстоящую вечеринку. Затем заглянула в допросную.

 Уиллоу подняла на нее глаза. Дреды она обстригла. Короткие темные волосы неопрятно торчали во все стороны. На лице появились синяки.

 – Пора бы уже, е-мое!

 – Еще пару минут, – ответила Пибоди. – Принести тебе чего-нибудь попить?

 – О господи! Ну, давайте, – пожала плечами Уиллоу. – Апельсиновой газировки.

 Пибоди, кивнув, повернулась и едва не подпрыгнула от неожиданности, столкнувшись с Евой.

 – Извините. Не знала, что вы уже готовы. Предложила пока девчонке чего-нибудь попить.

 – Ладно. Принеси. Только побыстрее. Помощник прокурора идет.

 – Я мигом.

 Пибоди убежала, в спешке забыв прикрыть дверь.

 – Даллас! Приветствую.

 – Здравствуйте, Рио. Говорила же я вам – ни к чему предлагать сделку.

 – У нас были серьезные основания заключить сделку с Маки. Сами прекрасно знаете. К тому же он рассказал, сколько у дочери оружия и какое. Без него вы бы этого не узнали.

 – Это мелочи. Я бы в любом случае ее задержала. А сейчас придется выдвигать обвинения как несовершеннолетней. Как нам теперь объяснить семьям погибших, что человек, убивший их родных, всего через пару лет выйдет на свободу?

 – А вы бы предпочли еще несколько семей оповещать об очередных убийствах?

 – Из-за вашей сделки мне придется через пару лет, когда девчонка выйдет на свободу, начинать все сначала.

 – Реабилитация…

 – Не надо… Такие, как я, рискуют всем, чтобы упрятать таких, как она, за решетку. А потом вы своими сделками сводите все наши усилия на нет. Уиллоу Маки преспокойненько выйдет и примется за старое. Ей меньше трех лет дадут. И вы называете это победой?!

 – Мы не о победах сейчас говорим, а о том, чтобы корректно выполнять свою работу. Мы обе сделали все что смогли. И вот результат. Если убедите ее признаться – сэкономим деньги налогоплательщиков на судебных издержках. Ну, так что? Будем обсуждать несовершенство системы или делом займемся? Домой попасть еще сегодня хотелось бы.

 – Система – дрянь.

 – Готовы? – спросила вернувшаяся со стаканчиком газировки Пибоди.

 – Да. Вам лучше не присутствовать на допросе, Рио.

 – Это не вам решать. Мы по одну сторону баррикад, Даллас. Смиритесь.

 Пибоди распахнула дверь.

 Ева зашла с каменным лицом. Глаза ее все еще гневно сверкали.

 – Запись. Лейтенант Ева Даллас, детектив Делия Пибоди и помощник окружного прокурора Шер Рио начинают допрос Уиллоу Маки.

 Ева зачитала вступительное слово. Пибоди тем временем поставила газировку на стол. Уиллоу подняла стаканчик скованными руками, с самодовольной усмешкой отпила глоток.

 – Вам зачитали ваши права, мисс Маки?

 – Да. Я их прекрасно понимаю. Здорово я вас отделала! Жалко нож соскользнул.

 – Не груби, – строго нахмурившись, одернула Пибоди. – Ты и так здорово влипла.

 – Могла бы вас пришить, – продолжала Уиллоу. – Как ту тетку, что вас в фильме играла.

 – Хамить взрослым тебе совсем не на руку, – предупредила Пибоди. – У тебя большие проблемы, Уиллоу.

 – Вы ворвались ко мне домой. Я защищалась.

 – Мы вошли в дом твоей матери с официальным разрешением – ордером на обыск, – возразила Ева. – И нашли там тебя. А при тебе – множество единиц нелегального оружия. Которым ты воспользовалась для нападения на офицеров полиции.

 Уиллоу улыбнулась. Она была привлекательной девушкой, несмотря на многочисленные синяки и ссадины. Однако в улыбке проскальзывало что-то жуткое.

 Она медленно подняла средний палец, почесала им щеку, глядя Еве прямо в глаза.

 – А это не мое оружие. Я им воспользовалась для самообороны.

 – Ты стреляла в полицейских, – напомнила Ева.

 – Откуда мне, черт возьми, было знать, что вы копы?!

 – Мы представились!

 – Мало ли кто что говорит.

 – Ты видела фильм «Дело Айкова»?

 – Конечно. Больше всего мне нравится момент, когда вас взрывают в лаборатории. Ради него только и пересматриваю. – Уиллоу с ухмылкой закатила глаза в потолок. – Может, однажды сбудется.

 – И все же ты меня не узнала.

 – Да я вас секунду всего только видела.

 – А через секунду взорвала гранату в попытке сбежать.

 – Самооборона, – снова пожала плечами Уиллоу. – Какая разница, узнала я вас или нет? Я защищала себя и свой дом. У меня есть право.

 – Уиллоу, ты знала, кто мы, – укоризненно, будто учительница, покачала головой Пибоди. – Хамство тебе не поможет. Допустим, тебя напугали, ты инстинктивно стала защищаться, но…

 – Да. Вот именно.

 – Зачем тебе все это оружие?

 – Оно просто у меня хранилось.

 – Откуда ты его взяла?

 – Оно не мое. Мне еще по возрасту не положено. Я маленькая. Пятнадцать всего. Не забыли? – широко заулыбалась Уиллоу.

 Крепко сжав челюсти, Ева бросила на Рио тяжелый взгляд.

 – У тебя нашли оружие. Ты им воспользовалась.

 – Я умею постоять за себя.

 – Где ты научилась с ним управляться? С лазерными винтовками… гранатами…

 – Отец научил. Он первоклассный коп. Вам до него далеко.

 – Видимо, поэтому я его поймала, и он теперь до конца жизни просидит за решеткой.

 – Вы его поймали только потому, что он сам позволил.

 – Да неужели?

 – Да уж!

 – Плохо ты фильм смотрела, если думаешь, что я не в состоянии задержать конченого наркомана.

 – Фильм в любом случае фигня. Голливудские выдумки.

 – Твой отец – наркоман. Это уже не выдумки.

 – Он с горя. – Уиллоу поджала губы, погрозила Еве пальцем: – Посмотрела бы я на вас, если бы какой-нибудь мудак размазал вашего ненаглядного папочку по тротуару.

 – И чтобы заглушить боль утраты, он подсел на наркотики и решил переубивать всех, кто, как ему показалось, был виноват.

 – Это вы так думаете.

 – Разве я не права?

 Уиллоу зевнула, слегка отклонилась назад и уставилась в потолок.

 – Скучно-то как! Скучная вы, Даллас! – сказала она, снова встретившись с Евой глазами. – Лейтенант Ева Даллас, однажды на вас не будет защитного костюма. Просто выйдете куда-нибудь по делам. И тут откуда ни возьмись – бах! И вы труп. Спорим, про это кино не снимут?

 Ева, не отводя глаза, смотрела на Уиллоу. Она вдруг поняла, чего так боялась Зоуи Янгер. Хладнокровного взгляда убийцы.

 – Ты хочешь, чтобы я умерла, Уиллоу?

 – Да лучше б вы умерли. Я тут с вами от скуки с ума сойду скоро.

 – Тебе скучно? Что ж, поехали дальше. Не будем терять время. Вернемся к эпизоду в Центральном парке. Трое убитых. По какому принципу ты их выбирала?

 – А с чего вы взяли, что это я сделала?

 – Твой отец. Признался. Сказал, ты его глаза и руки. И что стреляла ты, Уиллоу. Сам бы он не смог.

 – Глаза и руки я от него унаследовала.

 – Своими он пользоваться не может – совсем подорвал здоровье наркотиками.

 Уиллоу вновь пожала плечами и принялась усердно разглядывать ногти.

 – Его личное дело. По-моему, наркотики и алкоголь притупляют ощущения. Все происходит как во сне.

 – А тебе реальные ощущения нравятся, значит.

 – Ну а какой смысл… если ничего не чувствуешь, сам не понимаешь, что делаешь?

 Ева открыла папку, достала фото первых трех жертв.

 – Что ты чувствовала, когда их убивала?

 Уиллоу придвинулась ближе к столу, стала внимательно рассматривать фото. Ева не увидела в ее взгляде ни интереса, ни любопытства. И шока тоже.

 Девчонку переполняла ликующая радость.

 Скукой и не пахло. Сплошное самолюбование. Желание растянуть процесс, подольше оставаться в центре внимания.

 – Первоклассные выстрелы. – Уиллоу отпила глоток. – Только избранные способны так метко стрелять.

 – А ты себя к избранным, конечно, причисляешь?

 – В этом деле второго места не существует. – Она демонстративно покрутила стаканчик в руках. – Второй – значит проигравший. Либо будь первым, либо ты никто.

 – Умение так метко стрелять делает тебя особенной? Избранной?

 – Вы бы так смогли?

 – Не знаю, – пожала плечами Ева. – Не пробовала. Дело в том, что мне не интересно стрелять в беззащитных людей, пока они на катке развлекаются, находясь при этом за милю от них.

 – Вы бы не смогли. В этом все дело. Думаю, вы дальше десяти ярдов из пистолета в мишень вряд ли попали бы. Что уж говорить про дальнобойную лазерную винтовку. Миля… точно бы промазали. В лучшем случае пришили бы какого-нибудь недоумка на Пятьдесят второй.

 – А еще меня десять лет не обучал и не натаскивал бывший армейский снайпер и офицер спецназа. Отец ведь всячески поощрял твое хобби.

 – Ага, как же! Хобби! – Уиллоу, оскалившись, подалась вперед. – Одного обучения мало. Тренировки, практика, конечно, важны, но прежде всего нужен талант. Врожденные способности.

 – Значит, ты была рождена, чтобы убивать.

 Уиллоу снова откинулась на спинку.

 – Мне от рождения дана способность четко попадать в цель, – ухмыльнулась она.

 – Зачем было целиться в нее? – Ева ткнула пальцем в фото Элиссы Вайман.

 – А почему нет?

 – Значит, просто наобум? Лишь бы в кого? – Ева покачала головой. – Не думаю. Ну же, Уиллоу, признайся! Просто тебе не нравятся такие, как она. Приходила повыделываться. Каждый божий день. Как будто прыжки и вращения делают ее особенной. И красота не повод…

 – Ну, теперь она труп.

 – И одним нажатием на курок ты прервала жизнь этой выпендрежницы в красном костюме. Думаю, тебе понравилось. Правда, сказалось волнение: со следующей, основной жертвой – Майклсоном – небольшая осечка вышла.

 – Бред. – Оскорбленное достоинство, гнев и презрение – все вместе отобразилось на лице Уиллоу. – Все произошло так, как я хотела. Выстрел в живот. Кровь фонтаном. Он видел и чувствовал.

 – Хотела заставить его страдать?

 – Не хотела, а заставила. Я никогда не промахиваюсь. Поняли? Дала ему время помучиться. Осознать, что он уже не поднимется. Если бы тот старый хрыч вовремя делал свою работу, мой отец не превратился бы в беспомощного калеку.

 – Но ему тогда не понадобилась бы твоя помощь. Он бы не нуждался в тебе так остро.

 – Я все для него. Его первый и единственный ребенок.

 – Если бы Сюзанн не погибла, ты бы вскоре перестала быть единственным ребенком.

 – Да она просто идиотка была.

 У Евы глаза полезли на лоб:

 – Ты убила столько людей ради идиотки?

 Уиллоу в ответ лишь развела руками и опять уставилась в потолок.

 – Уверена, ты ее любила, – сказала Пибоди с сочувствием. – Чтобы на такое пойти, надо любить человека. Она наверняка многое для тебя значила. Просто ты не признаешься.

 – Ой, я вас умоляю, – с усмешкой ответила Уиллоу. – Она с трудом вспоминала по утрам, как обувь застегивается. Полное ничтожество. Рано или поздно мой старик бы от нее ушел. Победители всегда уходят первыми. Просто ему не предоставилось такой возможности.

 – Столько людей погибло из-за того, что у твоего отца не было возможности уйти как победитель? – Ева задумалась. – Что ж, допускаю. Вернемся к делу. Ты убила Вайман быстро. Майклсона заставила страдать, а что насчет Алана Маркума?

 – Я его не знаю.

 – Третья жертва. – Ева подвинула фото ближе.

 – А, ну да. Мне его лицо не понравилось. Еле-еле на коньках стоял, все время спотыкался на пару со своей девкой. И смеялся при этом, как придурок. Ее я тоже могла убрать. Два в одном получилось бы. Отца не хотела бесить. Мы договорились – только троих.

 – Давай-ка рассказывай все по порядку. Как вы все спланировали, подобрали укрытие, выследили Майклсона.

 – Вы серьезно? Зачем мне это?

 – Все записывается. Лучше тебе признаться.

 – Ну уж нет.

 Тем не менее, тяжко вздохнув, Уиллоу стала выкладывать подробности. Рассказала, что после смерти Сюзанн отец начал пить, употреблять наркотики. Что постоянно злился на всех и вся, впал в депрессию.

 – Сидел у себя в квартире, пьяный и обдолбанный. А после того, как этот сраный адвокат заявил, нет никаких шансов заново открыть дело, совсем поник. Я его вытащила. – Уиллоу с силой ударила себя кулаком в грудь. – Я вытащила его из этой ямы.

 – Каким образом?

 – Ноют только слабаки. Ему нужно было разозлиться. Начать действовать. Раз с нами так поступили, мы поступим с ними еще хуже.

 Ева откинулась на спинку стула.

 – Хочешь сказать, твоя идея? Убить Майклсона, офицера Руссо, Иону Ротштейна и всех остальных из вашего списка, включая невинных прохожих, ты придумала?

 – У вас со слухом плохо? Мне погромче говорить?

 – Следи за языком!

 В ответ Уиллоу лишь презрительно ухмыльнулась.

 – Да пошли вы со своими замечаниями! Хотите, чтобы я вам рассказала, как было дело? Я рассказываю. У самих-то ума не хватает додуматься.

 – А почему с Файна не начали? – спросила Ева. – Это ведь он сбил Сюзанн.

 – У вас совсем мозгов нет? Если бы мы Файна убрали, любой самый паршивый коп сразу заподозрил бы папу. Файна мы приберегли напоследок.

 – Решил оставить водителя на закуску.

 Уиллоу снова подалась вперед с презрительной усмешкой:

 – Вы что, прослушали, когда я рассказывала, что отец почти всегда пьяный был и под кайфом? А как только отходил, начинал слезы лить. Я решала, кого, когда и как. Думаете, он бы сам составил план? Я это сделала, чтобы из депрессии его вывести. Без меня он бы не смог.

 – Значит, ты ему помогла тем, что предложила убить людей, которые, на твой взгляд, несут ответственность за смерть Сюзанн?

 – Я предложила, но поставила определенные условия. – Уиллоу подняла стаканчик, принялась им эмоционально размахивать. – Он должен был взять себя в руки. Меньше пить и колоться. В итоге пить почти бросил. Наркоты сперва больше стало, но потом и с ней начал развязываться. А когда мой старик в себе, он прекрасно умеет планировать операции. Он предложил стрелять издалека. Мы несколько раз на Запад выезжали. Я тренировалась. В трезвом состоянии он прекрасный наставник.

 – Вы выследили своих жертв. Узнали об их распорядке дня, выяснили, где в какое время они бывают… их планы. Как с Ионой Ротштейном. Вы заранее узнали, что он придет в Мэдисон-сквер на концерт.

 – Тот парень был заядлым фанатом. Считал дни, часы… так хотел увидеть своего поганого рокера. В основном слежкой занимался отец. Я помогала, когда удавалось смыться от Зоуи (тупая курица, живой инкубатор – вот она кто). Укрытия выбирала я. Папа хотел поближе, но потом понял, что я справлюсь.

 – Сколько вы разрабатывали план?

 – Целый год. Отцу надо было хотя бы немного прийти в себя. Собирали оружие, заказывали документы, продумывали стратегию и тактику.

 – Из его квартиры вы переехали…

 – Нужен был надежный штаб. Так что да – потихоньку перевозили все необходимое в новое место. Знали, что, когда начнем, будет не до этого. Каждый день новые жертвы. Паника… все дела. Вам повезло, что смогли нас вычислить.

 – То есть, когда кто-то оказывается лучше и умнее тебя, ты считаешь, ему просто везет?

 – Дали бы отдохнуть лучше. Раз такие умные, чего же меня допрашиваете? Сами должны все узнать и обо всем догадаться.

 – Тут ты права, – кивнула Ева. Именно сейчас она как раз видела полную картину, во всех ужасающих подробностях. – Просвети меня.