• Следствие ведет Ева Даллас, #54

15

 Рорк трудился, в очередной раз помогая копам с расследованием, а тем временем его не оставляли тревожные мысли. Хотя он давным-давно научился даже в самых сложных ситуациях не терять спокойствия и рассудительности, много лет усмирял свой буйный нрав, сейчас тревога сжимала ему грудь, тяжким грузом давила на плечи.

 Ему приходилось наблюдать, как жена, самый важный для него человек, доводит себя до истощения. Прошлой ночью поспать ей удалось не больше двух часов. И последствия были налицо – бледный, пасмурный вид, синяки под глазами. Все это Рорк не мог не отметить, когда Ева зашла узнать, как продвигается работа.

 Он видел, как многие хорошие копы, с которыми ему приходилось работать бок о бок, точно так же борются с постоянной усталостью, пытаясь вытеснить ее кипучей деятельностью.

 Изменить что-либо он не мог. Заказывать галлоны хорошего кофе и кучу еды – не к месту и не ко времени. Связи и деньги, приобретенные с большим трудом, здесь тоже бессильны. Оставалось одно – делиться своими техническими навыками и умениями, что он и делал, хотя и чувствовал – это такая малость!

 Какой толк знать, где прятались убийцы, если понятно, что их там давно нет.

 Ева, его дорогой коп, сказала бы, важна каждая мелочь. Вот он и помогал выискивать такие необходимые мелочи.

 К беспокойству за жену примешивалась и жалость к Саммерсету. Выражение лица, скорбь и ужас во взгляде дворецкого, кровь на его руках, а более всего дрожь в голосе непрестанно вспоминались Рорку, и воспоминания эти не давали ему покоя.

 Чем он мог помочь?

 Редкие проявления слабости в близком человеке всегда глубоко волновали его. Ведь Саммерсет его, по сути, вырастил – уберег от дурной компании, драк, голода и нищеты, научил усмирять буйный нрав и в любой ситуации сохранять здравомыслие.

 Кем бы он сейчас был и где без этих двоих? Таких сложных и таких разных. Неизвестно. Но точно не тем, кем стал. И уж наверняка не работал бы на копов, ведь когда-то он их люто ненавидел.

 Ева выследила убийцу, готовилась встретиться лицом к лицу с человеком, который собственного ребенка обучил искусству убийства. Саммерсет занимался ранеными. А он… Он сделал все возможное, чтобы обнаружить преступников. Просчитывал варианты… искал место их укрытия.

 Рорк встал, посмотрел на Фини, в котором Ева видела отца. Фини, Саммерсет, Маки… все они выступали в отцовской роли – тренировали, учили… хорошему или плохому.

 – Мне нужно найти Саммерсета, проверить, все ли у него хорошо.

 – Ступай, – кивнул Фини. – Мы неплохо справляемся. Лучше, чем я ожидал. Ты ведь продашь департаменту лицензию на программу?

 – Оформлю как подарок.

 «Хоть что-то», – подумал Рорк, выходя за дверь.

 Он набрал номер Саммерсета. Сработал автоответчик. Забыл включить чертов телефон. Или слишком занят перевязками и накладыванием шин.

 Тогда Рорк попробовал дозвониться до Евы, прекрасно понимая, как ей не понравится, что ее отвлекают в критический момент. Он и сам на ее месте был бы недоволен.

 Все встречные копы приветственно кивали Рорку. В былые времена они бросились бы в погоню. Те дни остались далеко в прошлом. И хотя порой он немного скучал по романтике и приключениям, однако ни за что не променял бы на них ни дня своей теперешней жизни со всеми ее треволнениями.

 Еву он нашел первой. Она вышла из двери слева, ведущей за кулисы (как он догадался, вспоминая план здания). «Такая бледная!» – отметил про себя Рорк и, поскольку очень хорошо знал жену, сразу увидел в глазах у нее еле сдерживаемые слезы.

 Ева на ходу разговаривала по телефону. «Как всегда – приказы, подробности, донесения». Он двинулся ей навстречу, как вдруг из двери справа показался Саммерсет.

 Худой. Щеки впали, отчего явственно обозначились острые скулы. В усталых глазах дворецкого тоже стояли невыплаканные слезы. Слезы, от которых сводит живот и колет в сердце. И нет от них спасения. Рорк почувствовал себя в ловушке, пойманным двумя противоборствующими силами.

 Вдруг Саммерсет покачнулся и, чтобы не упасть, схватился за спинку стоявшего в коридоре стула. Рорк тут же изменил направление и подбежал к нему – к человеку, который был ему чрезвычайно важен. Тому, кто подарил ему дорогу в жизнь.

 – Вам нужно присесть, – сам того не ожидая, порывисто произнес Рорк – сказалось комом стоявшее в горле волнение. – Я принесу воды.

 – Со мной все хорошо. А вот многим не очень. Боже, сколько же их!

 – Присаживайтесь, – повторил Рорк. В это время к ним подошла Ева. – Вы оба сейчас присядете, черт подери! И посидите пять минут! А я воды принесу!

 – Нужно ехать в управление. Вы со мной, – Ева обратилась к Саммерсету. – Дадите показания.

 – Да пропади оно все пропадом! – взревел Рорк. – Ему домой нужно ехать и отдохнуть как следует! Ты что, не видишь?!

 – Дальше будет легче. А потом я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой.

 – Он прямо сейчас поедет домой! Я сам отвезу.

 Ева в порыве бешеной ярости резко повернулась к Рорку и заявила:

 – Здесь идет полицейское расследование. А это – место преступления, черт побери! И тут я решаю, кому, куда и когда ехать!

 – Что ж, так арестуй нас обоих! Больше тебе ведь ничего не остается?! Он тут до изнеможения возился в крови и грязи, помогая вам, а ты вот с ним как, значит!

 – Не пытайся меня разжалобить. У меня нет времени на сантименты!

 – Я тебе покажу сантименты!

 – А ну прекратите! Оба! – произнес Саммерсет тихим от усталости и все же строгим голосом. – Ведете себя как дети малые, которых пора спать укладывать.

 – Я же сказал вам сесть, черт возьми!

 – Думаю, я прислушаюсь. Несмотря на ваш резкий тон. Отдохнуть не помешает. – Саммерсет со вздохом опустился на стул. – Разумеется, я поеду в управление, но сначала мне нужно узнать, все ли в порядке с Иванной.

 – Я ее только что видела. С ней все хорошо. Ее отвезут домой. Я сказала ей, что вы позвоните, как только освободитесь.

 – А остальные? Мэвис, Леонардо, Надин, Трина?

 – Тоже. С ними… – Ева осеклась, прокашлялась. – С ними все хорошо.

 – Ну, тогда я могу быть спокоен. – Дворецкий на краткий миг встретился взглядом с Евой, снова вздохнул и посмотрел на Рорка: – А от воды я бы действительно не отказался.

 – Сейчас принесу. Оставайтесь здесь.

 – Я его напугал, – обратился Саммерсет к Еве, когда они остались вдвоем. – Сложно видеть слабым и больным того, кто тебя вырастил.

 – Это понятно, но…

 – И за вас он волнуется. Вы, лейтенант, выглядите ничуть не менее уставшей, чем я. Вот он и гадает, что же ему делать, когда его самый дорогой и любимый человек обращается за помощью к тому, о ком он беспокоится, как о родном отце. Только ругаться на нас обоих и остается.

 Саммерсет вяло улыбнулся.

 Ева чувствовала, будто балансирует, стоя на отвесной скале. Отклонишься слегка в одну сторону – сорвешься в пропасть. Поэтому приходилось тут же отклоняться в другую и постоянно держать равновесие.

 – Извините. Время так ограничено! Мне не терпится довести дело до конца.

 – Это понятно, – ответил Саммерсет ее же словами. – Я бы очень хотел поехать домой. Мальчик прав. Мы с вами можем сэкономить время и поговорить прямо здесь и сейчас, если не возражаете.

 – Да, конечно. Просто я подумала, вы захотите скорее покинуть это место.

 – Вам-то ведь не убежать… правда?

 Вернулся Рорк с двумя бутылками воды.

 – Тише-тише, – стал успокаивать его Саммерсет, когда тот снова принялся их увещевать. – Мы с лейтенантом договорились, я дам показания прямо здесь.

 Ева села на соседний стул.

 – Я могу сделать выводы только исходя из того, что вижу сейчас. Мне нужно знать, что и как происходило. Взглянуть вашими глазами на события. – Она включила диктофон, прочла вступительное слово. – Расскажите, что помните.

 

 – Мы с Иванной были уже у самых дверей. Почти вышли на улицу. Вечер выдался насыщенный, праздничный. Все билеты, наверное, раскупили. Поначалу в дверях столпилось столько народу, что не было никакой возможности выбраться. Но…

 Саммерсет потер висок, Рорк достал маленькую аптечку, вынул обезболивающее.

 – Вот, примите. – Саммерсет смерил его холодным взглядом, и Рорк тут же умолк, но потом добавил: – Пожалуйста.

 – Спасибо. – Саммерсет открыл бутылку, запил таблетку. – Мы с Иванной почти подошли к дверям, когда один человек упал. У него была рана в животе. Я четко видел. Раздались крики, упал кто-то еще. С простреленной головой. Началась паника. Люди толпой ринулись в двери. Я оттащил Иванну в сторону, увел назад. Она поначалу сопротивлялась, потом поняла, что времени на препирательства нет. Пообещала вернуться в гримерную к Мэвис. Мы с ней уже побывали за кулисами перед концертом, и я был уверен, дорогу она найдет. Все остальные рвались на улицу.

 – Опишите того, кто упал первым.

 – На мой взгляд, лет тридцати пяти. Светловолосый. Европейской внешности. Одет был в черное пальто нараспашку. Я увидел, как на животе у него расползается кровавое пятно. Когда я наконец выбрался наружу и подбежал к нему, он уже умер. В него еще дважды стреляли. По одному разу в каждую ногу. Раздались истошные крики, визг тормозов. Я поспешил на помощь сбитой с ног женщине и увидел, как еще одну столкнула машина, когда она выскочила на проезжую часть. Я…

 – Что было дальше?

 – В какой-то момент я утратил связь с реальностью. Будто провалился во времени. Снова оказался в Лондоне во время гражданской войны под бомбежкой. Те же звуки, запахи, ужас и паника. На земле повсюду лежали трупы. Раненые, истекая кровью, звали на помощь. Рыдали, отчаянно пытаясь спастись.

 Саммерсет несколько мгновений молча смотрел на бутылку с водой, потом отпил глоток и продолжил:

 – Я застыл будто оказался в межвременье. Стоял как вкопанный на одном месте. Кто-то меня толкнул. Я упал рядом с женщиной, которой уже невозможно было помочь. Совсем никак. Вот тогда-то я вернулся. Снова пришел в себя. Молодой парень, лет двадцати, не больше, лежал без сознания. Кто-то наступил на него. На руку. Хрустнули кости. Помог ему, как мог, а потом уже медики приехали.

 Он сделал паузу, глотнул еще немного воды.

 – Люди то тут, то там продолжали падать. Наконец подоспели врачи и полиция. Я сказал им, что тоже медик, и мне дали чемоданчик. Ну а дальше… мы сделали все, что в наших силах. Как на поле боя. Не знаю, как долго провозились. Ну а потом вы приехали вместе с моим мальчиком. И вскоре худшее было позади. Это вы и сами видели. Я все время был снаружи. Что творилось внутри – не знаю. Ну, вот, собственно, и все.

 Ева еще немного подождала.

 – А что там с женщиной, над которой вы колдовали, когда мы вас встретили?

 – Состояние стабильное. Как только это выяснилось, ее сразу увезли. Говорят, не меньше дюжины погибло. Знаете, сколько точно?

 – Шестнадцать скончались на месте. Еще двое умерли в больнице от полученных травм. Всего восемнадцать. И могло быть больше, если бы не вы.

 – Восемнадцать. – Саммерсет низко опустил голову, уставился на бутылку с водой. – Мы не смогли их спасти. Заставьте того, кто их погубил, ответить за свой поступок. Восстановите справедливость. Мы на вас надеемся.

 – Мы об этом позаботимся. Я достану вам имена всех погибших и раненых.

 Саммерсет поднял голову, посмотрел Еве в глаза.

 – Спасибо.

 – Рорк отвезет вас домой.

 – Нет, думаю, ему нужно остаться с вами. Мне здесь делать больше нечего, а вот у вас еще много работы. Приму успокоительное и лягу спать, – сказал он Рорку и, когда поднялся на ноги, держался уже более уверенно.

 – Не хочу оставлять вас одного.

 – Со мной побудет кот. – Саммерсет улыбнулся, а потом сделал то, чего при Еве никогда раньше не делал: наклонился и поцеловал Рорка в щеку.

 Растроганная, смущенная Ева поднялась на ноги.

 – Я добуду транспорт.

 Она пошла прочь, потом резко остановилась.

 – Медики и копы выполняли свою работу. Что не умаляет риск и проявленное ими мужество. Вы же спасали людей не из профессионального долга. Однако рисковали не меньше и повели себя очень мужественно. Я этого не забуду.

 – Я поеду с вами, – сказал Рорк.

 – Нет, – покачал головой Саммерсет. – Мне нужны покой и сон. И кот – отличная компания. Войны не закончатся, пока на земле есть люди, считающие своим правом или даже обязанностью забирать жизнь у ближних. Это не моя война. Ее. А раз ее, значит, и твоя. Я горжусь вами и буду ждать вас дома с добрыми вестями.

 Дворецкий вновь протяжно вздохнул, тронул Рорка за плечо.

 – Зайду, посмотрю, как там Иванна. Побуду с ней, а наш лейтенант пока договорится, чтобы меня подвезли.

 – Мы вас обоих отвезем, – сказала ему Ева. – Я позабочусь, чтобы всех доставили по домам.

 – Спасибо. Со мной все в порядке, мальчик. Я просто очень устал.

 – Тогда пойдемте к Иванне, а потом я отведу вас к выходу.

 

 Позже, когда подъехала машина, Рорк проводил Саммерсета до самых дверей. Ева к нему присоединилась. От нее исходило напряжение. Рорк списал его на гнев и решимость оставаться в строю, несмотря на страшную усталость.

 – Сейчас ты ничего не можешь сделать… – начала Ева.

 – Могла бы не напоминать. Я и без того чувствую себя абсолютно бесполезным.

 – Ну, да, конечно… бесполезный он. Без тебя мы бы не нашли их укрытия. А теперь уже все три места определили. Твоя программа поможет нам вычислить и следующую цель Уиллоу, найти очередное ее убежище. Так что помолчал бы лучше про свою «бесполезность».

 – Возможно, я мог бы еще что-то сделать…

 – Надо было тебе с Саммерсетом поехать. Поезжай домой. Проследи, чтобы он отправился в постель, и сам немного поспи.

 – Он же ясно сказал, что ему нужно. А я лягу спать только вместе с тобой. Так и будем спорить?

 – Ладно. – Ева быстро зашагала к машине. – Я отправила Пибоди вперед. Поговорю с Мирой, а потом допрошу Маки.

 – Ну а я поспрашиваю у ребят, может, еще чем могу быть полезен. – Рорк вдруг резко остановился, схватил Еву за руку. – Он выглядел таким слабым и издерганным. – Я побоялся, что ты станешь на него давить. Да и сама еле на ногах держишься. На вас обоих смотреть тяжело – падаете от усталости, но ни в какую не хотите признаться.

 – Саммерсет отлично держался, – произнесла Ева со вздохом. – Я не собиралась на него давить, но мне необходимо знать, что он видел. Он был в эпицентре событий, на месте происшествия еще до того, как все случилось. Его показания помогли мне увидеть произошедшее изнутри. Глазами очевидца. Уиллоу атакует снова. И на сей раз, вероятно, еще раньше, чем прежде. Необходимо было как можно скорее его допросить.

 – Понимаю.

 – Не могу выразить словами, как я восхищена его поступком. Он мог вернуться за кулисы, оставаться в безопасности, а вместо этого вышел на улицу, чтобы, рискуя собой, спасать чужие жизни.

 – Он меня спас. И ты тоже. Чувствую себя будто меж двух огней.

 Ева остановилась у машины.

 – Ты был и остаешься для него смыслом жизни. Вот что я поняла.

 Рорк ошарашенно воззрился на Еву. Она в ответ покачала головой:

 – Иначе он не оставался бы с тобой столько времени. Говоришь, мы спасли друг друга. Но еще до того, как я появилась в твоей жизни, вы с Саммерсетом сделали друг для друга то же самое. Иными способами и путями, но, по сути, то же. Ты заменил ему сына, стал для него смыслом жизни. Так что давай-ка оставим эти идиотские препирательства.

 – Оставим. – Рорк притянул жену к себе, крепко обнял. – Никто на нас не смотрит. Не отталкивай меня. Мне так сейчас важно чувствовать тебя рядом! Очень-очень важно!

 Она не оттолкнула. Прижалась сильнее, давая ему то, в чем он так нуждался, и в свою очередь насыщаясь его энергией.

 – А ты упрямый. Любишь на своем настоять. Ирландская кровь играет.

 – Меня это умение не раз выручало, – заметил Рорк, выпуская ее из своих объятий. – Добуду тебе энергетик. Не из тех, что ты терпеть не можешь. Они только еще больше взвинчивают. Я постараюсь подобрать что-нибудь подходящее.

 – Сомневаюсь, что это возможно. Садись за руль. Мне еще несколько звонков нужно сделать.

 Рорк скользнул за руль, повернулся к Еве:

 – Надеюсь, после сегодняшних событий вы с Саммерсетом нашли взаимопонимание. Перестанете наконец друг другу язвить.

 – Не получится. Сто процентов.

 – Ну что ж. Будет к чему стремиться.

 

 Ева быстро шла по коридорам управления к своему отделу, не замечая (в отличие от Рорка), как другие копы и обслуживающий персонал, узнавая ее, предупредительно расступаются, освобождая дорогу.

 Как только она вошла в свой отдел, Пибоди вскочила из-за стола.

 – Мира – у вас в кабинете. Криминалисты работают на местах. Мы отсматриваем показания свидетелей. Кое-что может сгодиться.

 – Продолжайте. А что с Маки?

 – В пути. Вместе с адвокатом.

 – Как только привезут, отведи его в допросную. Пожалуйста, не беспокойте меня десять минут – нужно поговорить с Мирой.

 – Я загляну в электронный отдел, – решил Рорк. – Если там не нужна помощь, еще чем-нибудь займусь.

 – Можешь поспать часок.

 – Не в этой жизни. И, боюсь, даже не в следующей.

 – Сноб.

 – Называй как хочешь.

 У Рорка возникло желание поцеловать Еву, однако он понимал, что с женой нужно считаться, а она сейчас среди коллег… Поэтому он лишь провел пальцем по ямочке у нее на подбородке, развернулся и ушел.

 Каждый должен делать то, что может. Его задача сейчас – подключиться к домашней системе видеонаблюдения, проверить, вернулся ли Саммерсет и все ли с ним в порядке. Ну а потом… найти подходящий энергетик для своего копа.

 Мира стояла в кабинете у Евы перед доской со схемой преступления. Пальто она сняла и повесила на стул для посетителей. Нарядами Ева не сказать чтобы увлекалась, зато любила наблюдать, подмечать в окружающих малейшие изменения и делать выводы. Она сразу увидела, что сегодня Мира оделась не как обычно. Вместо элегантного костюма и шпилек на ней были черные брюки в обтяжку, высокие сапоги и широкий голубой свитер.

 – Там изменения надо внести.

 – И так многое понятно, – сказала Мира, не оборачиваясь. – Мне уже подробно поведали о сегодняшнем происшествии.

 – Хочу кофе. Ты будешь чай?

 – Да, спасибо. Девочка продолжает исполнять план отца. По-прежнему ждет от него одобрения.

 – Ей нравится убивать.

 – Да. Очень. Но она еще ребенок. Ребенок, который стремится радовать папу. На этом и основана их связь. Все началось с обучения оружейному делу, тренировок, оттачивания мастерства, а закончилось планом мести. Маки со временем терял навык из-за своей зависимости. Она его приобретала и совершенствовала. В конце концов ученица превзошла своего наставника. Она стала его оружием.

 – Ей это нравится, – заверила Ева.

 – И снова соглашусь, – кивнула Мира. Она взяла свой чай и, не отрываясь, с чашкой в руках стала пристально изучать фото жертв. – Во время первого нападения двое из троих, по сути, нужны были для прикрытия. Или, по крайней мере, Маки себя в этом убедил. Но вот что интересно: когда дочь так искусно три раза подряд попала в цель, он почувствовал за нее гордость? Думаю, да. Во второй раз было пять выстрелов. Четверо погибли. Значит, он позволил ей себя испытать, пойти дальше? Или же она сама вызвалась? И вот теперь третье нападение.

 – Восемнадцать убитых.

 – Да. На сей раз девчонка думала своей головой. Подсказать, когда остановиться, было некому.

 – Будет он ею гордиться?

 – Думаю, да. Хотя подспудно он, наверное, понимает, что ей нравится убивать. Дело не в осознании своей особой миссии и не в том, что с каждым разом они на шаг ближе к завершению плана, а в чувстве безграничной власти над человеческой жизнью. И все-таки она его ребенок, которого он лично всему научил и которого очень любит.

 – Что же это за любовь такая?! – взорвалась Ева. – Как можно из большой любви вырастить такого монстра?!

 – Какими бы извращенными ни были чувства Маки, они искренни. Он пожертвовал собой, чтобы спасти ее. Отослал из дома, не только чтобы она смогла в дальнейшем завершить их миссию, но и, безусловно, в первую очередь чтобы защитить.

 Мира повернулась к Еве:

 – Он был офицером полиции. Наверняка понимал, что раз вы их вычислили, значит, имена, по крайней мере, некоторых намеченных жертв – тоже, и будете защищать этих людей.

 – Скажи это Ионе Ротштейну.

 Ева достала из своего полевого чемоданчика фотографию мужчины, повесила ее на доску.

 – Не стоит себя винить. Ты прекрасно знаешь, кто несет за это ответственность.

 – Я просто не смогла… Да, – выдохнула Ева. – Не стоит. Он учитель… мастер… который жаждет завершить свою миссию, для чего ему необходимо, чтобы ученик оставался свободен и в безопасности. И в то же время как отец он стремится защитить своего ребенка, хотя сам же поспособствовал тому, что дочь стала убийцей. По большому счету изменить ее он не мог. Чтобы пойти на такое, нужно иметь врожденную предрасположенность. Он лишь заметил эту ее сторону и использовал в своих целях. Но о личном ее списке он не знал – Уиллоу держала его при себе. Когда я в больнице рассказала Маки о дальнейших планах дочери, он отказался мне верить. Чтобы она решилась на убийство собственной матери, брата, учителей, одноклассников? Напрочь отрицал… Когда я докажу ему, что все это правда, проймет ли его? Подгорит ли у него задница?!

 – Ты должна, – кивнула Мира. – Чтобы задница у него не просто подгорела, а воспылала синим пламенем! Только так получится убедить его выдать местонахождение дочери.

 При других обстоятельствах Ева бы диву далась, как ловко Мира исхитрилась вплести в свою правильную речь и обыграть грубое выражение.

 – Вот именно!

 – Дети очень важны для него. После развода мужчина с такой сложной и ответственной профессией скорее предпочел бы регулярные визиты и щедрые подарки, Маки же выбрал совместную опеку. А после смерти второй жены и нерожденного ребенка он окончательно утратил над собой контроль.

 – Значит, надо в первую очередь говорить про брата и одноклассников.

 – Да… чтобы надавить на болевые точки.

 – Уиллоу не собирается уезжать на Аляску и зажить вольной жизнью, как он думает. У нее совсем другие планы – останется здесь и приступит к осуществлению собственной миссии. Он научил ее убивать. Теперь она воспользуется полученными навыками, чтобы убрать тех, кто не угоден лично ей. И ведь знает, что я ее выслеживаю. Готова рисковать. Что ж, я принимаю игру.

 – Мне поприсутствовать на допросе?

 – Нет. Хочу быть с ним один на один. Чтоб он смотрел мне прямо в глаза. Той, которая охотится на его чадо. Копа-убийцы. Хочу, чтоб он думал об этом. Знал, что дочь все еще в городе. Где-то рядом. А я иду по пятам и вот-вот ее настигну. И чтобы он, бывший коп, вспомнил, как мы относимся к тем, кто убивает наших. Не сложно его убедить, что я скорее готова девчонку убрать, чем позволить водить себя за нос, преспокойненько отсиживаясь в центре для несовершеннолетних.

 Мира промолчала. Ева повернулась, встретилась с ней взглядом.

 – Ну, на самом деле это крайнее средство. Хочу, чтобы Уиллоу знала – это я ее остановила. Чтобы помнила меня до конца своей долгой жизни.

 – Ты не такая, как она.

 – А могла бы стать такой. Кто знает, во что превратил бы меня Ричард Трой, будь у него побольше времени.

 – Нет. Гены и воспитание, конечно, важны. Но многое… очень многое зависит от нашего собственного выбора, от того, какой дорогой мы решим пойти. Она выбрала свой путь. Ты – свой.

 – Да. И мы с ней встретимся. Клянусь богом. Тогда и посмотрим, кто что собой представляет. Мне надо сломать Маки. И я это сделаю.

 – Если понадоблюсь, я буду в комнате наблюдения.

 – Хорошо.

 Мира вышла, и на пороге тут же показалась Шер Рио.

 – Маки – в допросной А, – сообщила помощник окружного прокурора. – Зашла вам сообщить, что мой босс передал – сделки не будет. Бывший коп теперь серийный убийца. И он убил полицейского. Вещественных доказательств предостаточно. Будет хорошо, если он сам признается, в любом случае у нас есть все основания, чтобы его осудить.

 – Поняла вас.

 – Тем не менее…

 – Давайте опустим все «но».

 – Тем не менее, – продолжала Шер, – если Маки выдаст местонахождение дочери до того, как она еще кого-нибудь убьет или ранит, и если она сдастся мирно, администрация окружного прокурора согласится предъявить Уиллоу Маки обвинения как несовершеннолетней.

 – Что за чушь, Рио!

 Рио предупредительно подняла руку, другой откидывая назад непослушные локоны.

 – Мы даем вам козырь, Даллас. Предложите Маки сделку. Нужно заставить его привести нас к дочери прежде, чем она убьет еще людей. Что сказала доктор Мира?

 – У Маки два мотива. С одной стороны, отцовский инстинкт защитить ребенка, с другой – стремление во что бы то ни стало осуществить свой план, сколько бы времени на это ни ушло.

 – Что она и сделает, если мы позволим ей безнаказанно скрыться после убийства восемнадцати человек, – подытожила Рио, задумчиво склоняя голову. – Какова вероятность, что Уиллоу согласится мирно сдаться, не причиняя никому вреда?

 Ева собиралась уже заговорить, однако резко замолчала, стараясь обуздать вспыхнувший гнев и дожидаясь, пока подействует кофеин.

 – Ладно-ладно. Поняла. Шансов, что она сдастся без боя, нет. Это железно? Не обсуждается, да? – Рио улыбнулась. – Сопротивляется изо всех сил. Злобно топает своей маленькой ножкой, наступая вам на больную мозоль. Предложение отменяется.

 – Дайте мне с Маки для начала поработать. Если не удастся его расколоть, я воспользуюсь вашим предложением. Иначе получается, что мы сразу готовы идти на уступки. Не хочется мне с порога предлагать ему сделку.

 – Хорошо. Договорились. Адвокат ему назначен. Зовут Кент Прэтт. Среди государственных защитников у него репутация святого покровителя проигрышных дел.

 – Ясно. Что ж, приступим.

 – Если решитесь предлагать сделку, я буду в комнате наблюдения.

 – Если придется, мы это обыграем. Я всячески буду показывать, что страшно недовольна и злюсь. Могу вас даже обозвать.

 Рио снова улыбнулась.

 – Не впервой.