• Следствие ведет Ева Даллас, #54

14

 В машине Ева сразу же вырубилась. ППК выскользнул у нее из рук, упал на колени. Рорк наклонился, поднял и убрал гаджет ей в карман, опустил спинку кресла. Он прекрасно понимал: Ева делает то, что должна, вечно подгоняет себя и других, потому что у нее нет выбора, но все же не мог перестать за нее волноваться. Он знал, какая она хрупкая на самом деле. А выматывает себя до изнеможения.

 «Ну, по крайней мере, хоть поспит в собственной постели, – подумал он, въезжая в ворота. – А утром как следует позавтракает».

 Рорк тоже исполнял свой долг. И главной его заботой была Ева.

 Он хотел взять жену на руки и донести прямо до постели, как она вдруг сонно зашевелилась и открыла глаза.

 – Я в порядке, – пробормотала Ева и снова поднялась. – Уже отдохнула немножко.

 – Пойдем-ка спать, – сказал Рорк, обнял ее, и они вместе направились к дому.

 – Да. Глаза сами закрываются. Надо встать в шесть. А лучше в полшестого. Нужно кое-что прояснить. Приеду заранее, подготовлюсь к допросу, пока Маки не привезли.

 – Ну что ж. Как скажешь.

 – Разбуди меня. Я на тебя рассчитываю. – Ева склонила голову на плечо мужа и почувствовала, что засыпает прямо на ходу. – Опять овсянка? Ты ведь уже придумал, чем меня будешь утром кормить?

 – Блины. – Повинуясь порыву нежности, Рорк ласково коснулся губами ее волос. – Бекон и ягоды.

 – И много-много кофе.

 Все кончилось тем, что он подхватил ее на руки и отнес в спальню. Стянул с нее пальто, ботинки. С прочей одеждой они расправились вместе. Ева, собрав последние силы, сказала «спасибо», нырнула под одеяло и тут же уснула мертвым сном. Рорк лег рядом, обнял жену и отправился вслед за ней в мир грез.

 

 Ева стояла посреди белого ледяного поля. Рядом в лужах крови – тела убитых. Порывы ледяного ветра бритвой хлестали по лицу. В ночной тьме кровь черными пятнами выделялась на белоснежном фоне. А лица жертв были болезненно-серыми.

 Ева лицом к лицу встретилась с юной преступницей. Гладкая кожа, темные дреды, дерзкие зеленые глаза. Заглянув в эти глаза, она почувствовала прилив острой жалости, унять которую оказалось нелегко даже во сне.

 – Я лучше тебя, – проговорила Уиллоу с сияющей улыбкой.

 – В убийстве безоружных людей? Да, тут ты меня, конечно, превзошла.

 – Во всем. Знаю, кто я. Принимаю и люблю себя такой. И я лучшая в своем деле. А ты? Прикидываешься той, кем на самом деле не являешься.

 – Я коп. Мне незачем притворяться.

 – Ты точно такая же убийца, как и я.

 – Ну, нет. Мы даже близко не похожи. – И все же при этих словах что-то дрогнуло у Евы внутри. – Для тебя убийство – спорт. Развлечение. Стреляешь в невинных и беззащитных. Потому что чувствуешь свою безнаказанность. Но я тебя остановлю.

 – Убийство есть убийство. У меня их побольше на счету. Причины не важны.

 – Еще как важны. Это ведь ты убегаешь и прячешься. Не я.

 – Так вот она я. Прямо перед тобой. – Налетел очередной порыв ветра. Уиллоу широко распахнула руки. – А ты, глубоко в душе, от самой себя прячешься каждый божий день.

 Ночную тьму прорезал пульсирующий красный свет, затопляя все окружающее пространство.

 – Ты убила собственного отца.

 Ева опустила голову вниз. Перед ней лежал умирающий Ричард Трой. Кровь ручьями текла по изрешеченной груди.

 – Да. И сделала бы это снова.

 – Потому что ты убийца.

 – Потому что он был чудовищем.

 – Выходит, тебе можно выбирать, а мне нет? Моему отцу причинили боль. Теперь эти люди мертвы.

 – Твой отец – эгоистичный, двинутый сукин сын.

 Уиллоу опять заулыбалась.

 – Твой тоже. Только мой отец меня любит. Он многому научил меня, помог стать тем, кто я сейчас. И твой тоже…

 – Я сделала себя сама. А вот она чем обидела твоего папочку? – Ева указала на девушку в красном.

 – Не понравилась. Выскочка. Из тех, что считают себя лучше всех. И ты ведь такая же! Вот закончу свое дело и доберусь до тебя.

 – Когда я закончу свое дело, ты в бетонной клетке будешь сидеть до конца жизни, маленькая дрянь. Вместе со своим стариком.

 Уиллоу, запрокинув голову, расхохоталась.

 – Если б поймала, ты бы, конечно, меня убила. Потому что я уже сказала, кто ты есть. Но найти меня не получится. Я внимательно слушала своего отца. Училась и работала над собой. И я еще не закончила. Можешь не сомневаться, я вычеркну все до последнего имени в своем списке. А потом примусь за тех, кто тебе дорог. А тебя оставлю напоследок.

 Уиллоу подняла винтовку, Ева – пистолет.

 – И тогда, – произнесла Уиллоу.

 Они с Евой одновременно выстрелили друг в друга.

 Ева судорожно подскочила на кровати. Рорк крепко сжимал ее в своих объятиях.

 – Тише, детка. Все хорошо. Просто дурной сон.

 – Она сказала, мы с ней одинаковые, но это неправда!

 – Конечно, нет. Да ты замерзла. Давай-ка я затоплю камин.

 Ева лишь прильнула всем телом к мужу.

 – То, что у нас обеих отцы – больные ублюдки, не делает нас похожими. Но она не остановится. И я тоже. Это ведь о чем-то говорит?

 – Только о том, что она такая же больная, как и ее отец. А ты честно исполняешь свой долг и делаешь все, чтобы защитить других. Даже когда это касается мертвых – тех, кого убила эта девочка. Нет, дорогая. Вы – полная противоположность друг друга.

 – Но мы могли стать похожими. Могли. – Ева зарылась лицом в родное плечо мужа. Плечо, которое всегда рядом, в самые трудные минуты ее жизни. – Как на твоем языке будет «очень»? – Она сжала лицо Рорка в своих ладонях и даже в темноте не могла налюбоваться блеском его прекрасных голубых глаз. – Я люблю тебя.

 – A ghrá, – сказал он, нежно ее целуя. – Моя единственная.

 – Я тебя люблю, – повторила она, растворяясь в поцелуе. – Ты меня спас.

 – Друг друга. – ответил Рорк, накрывая Еву своим телом. – Мы спасли друг друга.

 Ей очень важно было физически чувствовать его любовь. Приникать губами к его губам, обнимать руками его тело и ощущать, как сердца бьются в унисон.

 И больше не осталось холода и мрака, пульсирующего красного света и черных пятен крови на белом льду. Только тепло, красота, страсть и бесконечная радость жизни. И все благодаря его безграничной любви.

 Кем бы Ева ни была, кем бы ни стала, его любовь возвышала ее, делала лучше.

 «Такая сильная и такая ранимая!» – думал Рорк. Вечный внутренний конфликт. Таков уж ее характер. Но именно эти метания и делали эту женщину такой особенной. И сейчас вся, какая есть, она принадлежала только ему.

 Рорк медленно и нежно гладил ее тело, покрывал бесчисленными поцелуями и сам тонул в ее объятиях, наслаждаясь прикосновением ее длинных тонких рук, упругими мышцами под тонкой кожей.

 Пульс у нее на шее, на запястьях… биение сердец слилось воедино.

 В эти мгновения его объятия были для Евы важнее всего на свете – важнее сна, пищи и воздуха. Они наполняли ее жизненной силой, служили живым воплощением их союза.

 Смерть и холод отступали под натиском всепоглощающего блаженства.

 Она принимала его в себя, растворялась в нем.

 Слившись воедино, они качались на волнах все нараставшего возбуждения, приближаясь к заветному пику, без остатка отдавая себя друг другу.

 Вконец изможденная, Ева расплакалась.

 – Что такое? Что случилось? – Рорк снова ее обнял, покрывая поцелуями мокрое лицо.

 – Не знаю, – дрожа всем телом, она крепко к нему прижалась.

 Пытаясь преодолеть растерянность, он стал нежно ее баюкать.

 – Это глупо! Кого мне оплакивать?

 – Ты просто очень устала. Переутомилась.

 Она знала, что было еще что-то… однако словами выразить не могла. Неспроста лились ее горячие слезы.

 – Все хорошо. Извини, я в порядке.

 – Принесу успокоительное.

 – Нет-нет. Мне ведь вставать уже скоро. Кстати, который час?

 Не успела Ева закончить фразу, как зазвонил телефон. Она подобралась и все еще с мокрыми щеками принялась искать его в карманах оставленных тут же с вечера брюк.

 – Приглушенный свет, – скомандовал Рорк.

 – Отключить видеосвязь, – произнесла Ева со вздохом. – Даллас.

 – Диспетчерская вызывает лейтенанта Еву Даллас. Вызов на Мэдисон-сквер-гарден. Между Тридцать первой и Седьмой. Множественные жертвы.

 – Поняла вас. Свяжитесь с детективом Делией Пибоди и Ловенбаумом…ээ… лейтенантом Митчеллом Ловенбаумом. Я выезжаю.

 Рорк уже подавал ей одежду, следом быстро оделся сам.

 – Наверняка она до юриста добралась, – произнесла Ева, одеваясь. – Если только у нее планы не поменялись. Сейчас третий час ночи. Как она его нашла?

 – Сегодня в Мэдисон-сквер концерт, – пояснил Рорк. – Празднуют открытие после реставрации. Наверняка все закончилось около двух часов. Господи ты боже мой! Там, наверно, аншлаг. Мэвис – одна из главных приглашенных звезд.

 Ева дрожащими пальцами застегнула портупею. Чтобы не впасть в ступор, ей приходилось усилием воли заставлять себя действовать, двигаться вперед. Мэвис через общий выход не пошла бы. Погибнуть не должна.

 «Я убью всех, кто тебе дорог», – вспомнились зловещие слова.

 – У нас билеты были.

 Ева стала натягивать ботинки.

 – Что? Билеты на этот концерт?

 – Я отдал их Саммерсету.

 Рорк быстрыми, уверенными движениями снял с вешалки и протянул ей пальто, потом схватил свое… Но глаза его были испуганными.

 – Садись за руль, – сказала Ева, и они с мужем стремительно вышли из комнаты. – Постараюсь с ними связаться.

 «Всех, кто тебе дорог», – и снова ей вспомнились зловещие слова.

 Пока спускались по лестнице, она уже набирала номер Мэвис.

 «Привет! Извините, сейчас не могу поболтать. Очень занята. Расскажите, что случилось, и я обязательно перезвоню. Чао!»

 – Мэвис, перезвони мне. Это срочно. Если ты еще в Мэдисон-сквер, не выходи на улицу. Оставайся внутри.

 Запрыгивая в машину, Ева набрала Саммерсета.

 «Я в данный момент недоступен. Пожалуйста, назовите свое имя, оставьте контактный телефон и краткое сообщение. Я перезвоню, как только смогу».

 – Черт, черт, черт! Надеюсь, с ними все хорошо!

 Ева хотела набрать Леонардо, потом передумала – если он с ребенком дома, только перепугается до смерти.

 «Не стоит паниковать… паниковать нет смысла», – повторяла она сама себе.

 Рорк тем временем стрелой вылетел за ворота.

 Ева поставила их номера на автодозвон, врубила сирену и набрала Бакстера.

 Он не отключил видео, выглядел встревоженным и изможденным одновременно. На лице пробивалась щетина, волосы всклокочены со сна.

 – Бакстер.

 – Она стреляла по Мэдисон-сквер. Там сегодня большой концерт. Я уже еду. Оповести команду. Пусть Рейнеке с Дженкинсоном подъезжают на место происшествия. Обо всем докладывать в управление, если не будет других распоряжений.

 – Сделаю.

 Ева завершила звонок и набрала Фини.

 – Я уже в пути, – сообщил он, как только появился на экране. – Макнаб ввел меня в курс дела. Буду минут через пятнадцать. Известно количество жертв?

 – Нет. Мы только из дома выехали. Нужно отследить телефоны Мэвис и Саммерсета. Они были на концерте.

 – Боже! Я этим займусь. Черт побери!

 Капитан отключился. Ева машинально нащупала руку Рорка и крепко ее сжала, а затем стала продумывать план дальнейших действий.

 – Как только их найдем, вы с Фини и Макнабом начинайте в своей программе искать укрытие. Уиллоу там, конечно, уже нет, но место нам обязательно надо найти.

 – Думаю, он пригласил Иванну… Иванну Лиски. Помню, говорил, что собирается позвать ее на ужин и сходить с ней вместе на этот чертов концерт. Чтоб, как он выразился, расширить музыкальные горизонты. Я посоветовал ему провести Иванну за кулисы, познакомить с Мэвис. Он раздумывал, как это устроить.

 «Хрупкая блондиночка, – вспомнила Ева. – Бывшая балерина… и шпионка. И, возможно, теперь уже бывшая возлюбленная Саммерсета».

 – Значит, во время нападения они, скорее всего, находились внутри. Мы их найдем.

 На Седьмой авеню царил полный хаос. Рорк, лавируя в общем потоке, объезжая заграждения, пересек Тридцать пятую улицу. Повсюду мигали и выли сирены.

 Такой же хаос поднялся здесь в тот раз, когда группировка «Кассандра», пытаясь осуществить свой безумный план по уничтожению всех достопримечательностей Нью-Йорка, взорвала арену. И вот не успели отреставрировать место и снова открыть, как очередной убийца выбрал его для осуществления своих зверских планов.

 Должна она была предвидеть подобное?

 Ева постаралась отогнать от себя эту мысль.

 Машина остановилась. Ева с Рорком одновременно вышли.

 – Подожди. Одного тебя они не пропустят. Мне надо взять свой чемоданчик.

 Ева схватила чемоданчик, повесила жетон на лацкан пальто, и они вместе стали пробираться сквозь осаждавшую линию оцепления толпу.

 – Лейтенант! Боже, лейтенант! У нас тут полная неразбериха!

 – Продолжайте держать оцепление, офицер, и начинайте понемногу отодвигать его дальше. Мне нужно расчистить всю эту область вплоть до Шестой улицы на востоке и Восьмой – на западе… по два квартала к северу и к югу. Сколько пострадавших?

 – Точно не могу сказать, мэм. Нас сюда толпу сдерживать вызвали. По слухам, не меньше двадцати, сколько точно, не знаю.

 Ева вместе с мужем продолжили пробираться сквозь толпу. То тут, то там на пути им попадались копы, медики, рыдающие гражданские. Когда подошли совсем близко к арене, разглядели много убитых и раненых.

 В небе кружили вертолеты полиции и СМИ. А на улицах, прямо посреди тротуаров, полицейские и медики оказывали первую помощь раненым и накрывали убитых.

 Пытались поддерживать порядок. А ведь в любую минуту откуда угодно могли последовать очередные выстрелы.

 Все пространство вокруг утопало в пульсирующем красно-синем свете мигалок. Пропитанный медным запахом крови воздух разрывали истошные крики.

 – О боже! – Они шли плечом к плечу, поэтому Ева ясно почувствовала, как по телу Рорка пробежала дрожь. – Вон он. Медикам помогает.

 Она тоже увидела своего дворецкого. Костлявая фигура, копна седых волос, тощие руки измазаны кровью. Саммерсет склонился над женщиной, раненной в бок и в голову. Из обеих ран сочилась кровь.

 Когда подошли к нему, у Евы в груди все сжалось.

 – Вы ранены? – Рорк опустился на колени рядом с Саммерсетом, взял его за руку. – Скажите, ранены?

 – Нет. Мы внутри были. Я только вышел. Просто… услышал крики, увидел вот… надо остановить кровотечение. – Голос его звучал сдержанно и монотонно, но, когда он поднял на Еву глаза, она прочла в них ужас и сострадание. – С Мэвис и Леонардо все хорошо. Они внутри. Не выходили. Я и Иванну к ним отправил.

 У Евы защипало в глазах и в горле. Она молча кивнула, с глубоким вздохом опустилась на колени и посмотрела Саммерсету прямо в глаза.

 – Включите телефон.

 – Что?

 – Включите телефон, чтобы я могла вам позвонить. Позже мы все подробно обсудим, а сейчас просто включите телефон и продолжайте делать то, что начали. Вы в хороших руках, – обратилась она к истекавшей кровью женщине, которая растерянно смотрела на нее блестевшими лихорадочным блеском глазами. – В хороших руках, – повторила Ева и поднялась во весь рост.

 Она обернулась, глубоко вздохнула.

 – Вы и вы, – сказала она двум первым попавшимся полицейским. – Нужно организовать сопровождение к месту происшествия машинам «Скорой помощи». Расчистите дорогу медикам. Никто, слышите, никто, кроме сотрудников департамента и медиков, не должен попасть за линию оцепления. Действуйте. И пошустрее. А вы, – обернулась она еще к двум офицерам, – думаете, если тупо глазеть на людей, им это поможет? Отправляйтесь внутрь, наведите там порядок. Никто не выходит до моего распоряжения. Пошевеливайтесь.

 – Сержант велел оставаться… – начал было один.

 Ева метнула на него грозный взгляд, ткнула пальцем в свой жетон:

 – Что здесь написано?

 – Лейтенант, мэм.

 – Лейтенант только что отдал вам приказ.

 Она торопливо подошла к знакомой из бригады парамедиков.

 – Мы могли бы переместить тех, кто легко ранен, в помещение?

 – Могли бы, – ответила та, оказывая помощь пациенту со сломанной ногой. – Но вход перекрыт.

 – Его сейчас откроют. Я распорядилась. Отправьте туда пару своих сотрудников, пусть займутся легкоранеными. Мы расчищаем дорогу транспорту.

 – Аллилуйя!

 – Знаете, сколько всего пострадавших?

 Женщина покачала головой:

 – Я насчитала дюжину убитых и вдвое больше раненых. Но это не точно.

 – Даллас.

 Ева обернулась и, к своему огромному удивлению, увидела Берински, который ковылял в ее сторону с большим распухшим фингалом под глазом.

 – Сильно тебе досталось?

 – В толпе немного помяли, когда паника началась. Пришел с парой приятелей из лаборатории концерт посмотреть. С нами все в порядке, но… Люди закричали, бросились к выходам, стали давить друг друга на ходу. Думали, опять будет взрыв.

 Дыхание его было прерывистым, глаза лихорадочно блестели. Он огляделся вокруг.

 – Боже, Даллас!

 – Врач нужен?

 – Нет-нет. Я проходил курс оказания первой помощи, но не уверен, что могу здесь чем-то помочь.

 – Вон Фини приехал. Присоединяйся к нему и его ребятам. Поработайте с программой.

 – Хорошо. Это я могу. Это могу, – и, прихрамывая, направился к Фини.

 «Не получится полностью расчистить место происшествия», – подумала Ева. По крайней мере, она сделала все что могла. Она перевела дух, выбросила все посторонние мысли из головы и стала размышлять.

 «Дождалась, пока концерт закончится. Его наверняка на мониторах транслировали. В режиме реального времени или с небольшой задержкой. Была ли среди зрителей жертва из твоего списка? Или ты просто решила показать, на что способна? Распахнулись двери. Люди стали выходить. Ты выждала какое-то время, прежде чем дать себе зеленый свет? И если да, то сколько?»

 Ева снова подошла к Саммерсету, заметив, что он уже остановил кровотечение из одной раны у женщины и сейчас аккуратно обрабатывал вторую, менее серьезную.

 – Вы зачисляетесь в нашу команду в качестве эксперта-консультанта по медицинской части.

 – Я…

 – Видите вон там женщину-медика, – Ева махнула рукой в сторону. – Она не будет против. Поработаете с ней. Позаботьтесь о том, чтобы все легкораненые переместились внутрь. Мне нужно их задержать на некоторое время, но я хочу, чтобы они при этом чувствовали себя комфортно. Кто-нибудь из моих людей с ними побеседует, и мы их отпустим. Тем, кто серьезно ранен, на месте окажут первую помощь и в срочном порядке госпитализируют. Мне нужно заняться погибшими, а вы можете нам подсобить с оставшимися в живых.

 – Хорошо. Я согласен.

 – Пожалуйста, составляйте текущий список всех, кому оказываете помощь. Ясно?

 – Конечно.

 – Если понадобитесь, я с вами свяжусь.

 Ева увидела, как Рорк с Фини заходят в здание. Следом за ними ковылял Берински.

 – Видите вон того парня с вытянутой головой? Который хромает. Видите?

 – Да.

 – Появится свободная минутка – займитесь им. Его в толпе здорово потрепали. Он работает с Фини и Рорком.

 – Сделаю, что смогу.

 – Если увидите Мэвис, скажите ей…

 – С этим тоже все понятно.

 – Ладно.

 Ева подхватила свой чемоданчик и отправилась заниматься погибшими.

 

 Она уже установила личности двоих и принялась за третьего, когда прибежала Пибоди.

 – Боже, извините, Даллас. Мы еле прорвались. За ограждением творится что-то несусветное. Уитни, наверное, всех копов города собрал, чтобы улицы расчистить. Мне личные данные каждого начинать искать?

 – У нас тут, похоже, последняя жертва из списка. Иона Ротштейн. Тридцать восемь лет. Адвокат. Видимо, тот самый юрист, имя которого мы не смогли расшифровать. Ранение в области живота. Он бы в любом случае истек кровью до того, как ему успели оказать помощь. И все же еще несколько минут оставался жив. Несколько минут агонии. Пытался ползти. Видишь кровавые разводы? И на ноги посмотри. Сначала она выстрелила ему в живот, а потом еще два раза – по одному в каждую ногу. Впервые она стреляет в одного человека несколько раз. Это точно намеченная жертва.

 Ева немного отклонилась назад.

 – Он двигался к выходу в общем потоке. Был под впечатлением от концерта. Вероятно, пришел не один… он разведен. Девчонка его поджидала. На сей раз… да, думаю, на сей раз она его первым убила – не хотела потерять в толпе, когда начнется паника. А потом стала стрелять без разбора. Теперь уже не для прикрытия – прикрытие ей больше не нужно. Исключительно ради удовольствия. Свяжись с Моррисом.

 – Позвонила. Он едет. Вероятно, опередил нас и уже здесь.

 – Я его не видела. Эту жертву надо увезти в первую очередь. Распорядись, чтобы Ротштейна оформили первым.

 – Я договорюсь с Моррисом. Даллас, вы знаете, сколько всего погибших?

 Ева поднялась во весь рост, огляделась вокруг. Медики продолжали оказывать помощь раненым. Правда, многих пострадавших отправили внутрь. Тех же, кто не был ранен, допросили и отпустили. Улица напоминала поле боя. Повсюду на холодных, залитых кровью тротуарах лежали убитые и раненые. Ева насчитала четырнадцать. Если не брать в расчет тех, кому оказывали помощь.

 – Давай-ка займемся каждым по очереди.

 В конце концов выяснилось, что убито шестнадцать человек, восемьдесят четыре ранено. Еще двое скончались от полученных травм в течение следующих нескольких часов.

 Чувство вины перед каждым из них тяжким грузом ложилось Еве на сердце, когда в холодный предрассветный час она покидала мертвых, чтобы идти дальше – выполнять свой долг перед живыми.

 Она вошла в здание, окинула взглядом просторный вестибюль. Мраморный пол сверкал в свете люстр. Подошла к Дженкинсону:

 – Доложи обстановку.

 – Противоречивые показания. Очень многие даже не поняли, из-за чего началась паника. Большинство не смогли выбраться на улицу. Их стиснули, сбили с ног, стали топтать. Кто-то крикнул, здесь бомба. Что и спровоцировало толпу.

 Дженкинсон, хмурый и уставший, тоже огляделся вокруг. Раненых уже увезли. Но на полу виднелись пятна крови, повсюду – забытые в панике вещи.

 – Та же ситуация снаружи, судя по тому, что нам удалось выяснить. Насчет первого выстрела данные неточные, но мне попался один охранник, который умудрился не потерять самообладания. Уверяет, что все прекрасно помнит. По его словам, первых двоих застрелили где-то в час пятьдесят – час пятьдесят пять. Примерно через десять минут после того, как зрители начали расходиться.

 Дженкинсон, устало почесывая шею, заглянул в свои записи.

 – Мужчина в черном пальто. Блондин. Волосы средней длины. Охранник уверяет, что именно его убили первым. Второй была рыжая женщина в сером или черном пальто. Но он говорит, что в первую жертву стреляли дважды или даже трижды. Паника началась после второго или третьего убийства. Он не уверен.

 – Этот парень раньше когда-нибудь работал на той же должности?

 – Любопытно, что вы спросили. Двадцать пять лет оттрубил. В основном в Квинсе.

 – И все еще прекрасно выполняет свою работу. Первая жертва – блондин в черном пальто, юрист. Иона Ротштейн. Три ранения. Дай тому охраннику наши контакты на случай, если он вспомнит новые подробности. Трупы отправили в морг. Снаружи еще остались раненые. Им оказывают помощь. Все под контролем. Пока мы тут не закончим, нужно полностью оцепить этот сектор. Вы с Рейнеке возьмите перерыв. Пусть Кармайкл и Сантьяго вас заменят.

 – Вам здесь понадобится много людей. А мы неплохо справляемся. Не время нам уходить. Я энергетик принял, – заверил Дженкинсон, почесывая лицо. – Ненавижу этих ублюдков.

 – Очень хорошо тебя понимаю. Но все же возьмите небольшой перерыв. Пока есть возможность. Потом будет некогда. Где компьютерщики расположились?

 У Евы ушло целых пять минут, чтобы быстрым шагом дойти до комнаты охраны, где сейчас работала команда из электронного отдела. Не вникая в их профессиональную болтовню, она взглянула на мониторы и увидела на карте исходившие из нескольких точек на Лексингтон-авеню и на Третьей сверкающие лучи, которые пересекали Мэдисон-сквер-гарден по направлению к Седьмой авеню. «Марри-Хилл», – отметила она про себя.

 – Мы сужаем область поиска, – пояснил Фини. – Точнее, Ловенбаум и Берински этим занимаются.

 «Точнее, Дикхэд», – подумала Ева, глядя, как тот вместе с Ловенбаумом низко навис над монитором.

 – Если она пользуется таким же оружием, как ее ублюдок-отец, думаю, мы можем точно обозначить место радиусом в два квартала. – Берински повел плечами, заерзал на стуле. – А если учесть характеристики оружия – дальнобойность, скорость выстрела… да и предельную мощность вычислить не помешает… и…

 – Свои выкладки оставь пока при себе. Может, потом когда-нибудь дашь мне мастер-класс. А сейчас просто укажи наиболее подходящие варианты.

 Берински нервно моргнул, провел пальцем по своим редким усикам.

 – Да, конечно. Без проблем.

 – Мы отобрали вот эти. – Рорк выделил три здания. – Два – на Лексингтон, одно – на Третьей.

 – Ей нравится Ист-Сайд, – заметила Ева. – Лучше всего этот район знает.

 – Очевидно. Наши эксперты по оружию здорово помогли. Без них настолько сузить область поиска не получилось бы. Все три здания плохо охраняются. Либо ночлежки, либо дома с дешевыми съемными квартирами.

 – С них и начнем. Вы можете поискать укрытие, из которого Уиллоу стреляла по Таймс-сквер?

 – Уже работаем над этим, – отозвался Макнаб. – Учитывая все новые параметры, мы сможем обозначить наиболее вероятные места.

 – Пибоди, отправь результаты Бакстеру и Трухарту. Пусть они и Кармайкл со своими бойцами начинают проверять… – Ева взглянула на часы. – Как только напишу, поезжай в управление.

 Напоследок ей нужно было зайти еще в одно место. Она вернулась по длинным коридорам назад, спросила у первого попавшегося сотрудника, как пройти за кулисы. Прекрасно сознавая, что добыть важную для расследования информацию вряд ли удастся, Ева просто не могла уехать, не повидавшись с людьми, о которых так сильно беспокоилась.

 С теми, кого Уиллоу во сне грозилась убить.

 Еще не дойдя до гримерок, Ева услышала вдалеке усталый голос Надин. Журналистка сидела на полу, прислонившись к стене напротив артистической. Лицо и прическа ее были, как всегда, безупречны. Камера – наготове. Одета в элегантный темный облегающий костюм и ярко-синюю кожаную куртку.

 Рядом с Надин примостился модный парень, выглядел он как заправский рокер – темные джинсы и футболка, шипованный жилет и высокие ботинки. В густой кудрявой шевелюре его мелькали фиолетовые прядки, а количеством серег в ушах он мог бы посоперничать с Макнабом.

 Парень поднял на Еву кристально-голубые глаза с поволокой.

 – А вот и твой знакомый коп, Лоис.

 – Что? А, Даллас. – Надин поднялась на ноги. – Что вам удалось выяснить? Можешь мне что-то рассказать? Я составляю новостной выпуск. Нужны подробности.

 «Как же хорошо, что я не знала про Надин, – подумала Ева. – Еще и за нее волновалась бы».

 – А ты что добыла? – парировала Ева. – Что видела… слышала?.. Моя задача сейчас важнее.

 – Ни черта я не видела и не слышала! Все время была здесь, у Мэвис в гримерке. Вдруг прибежали охранники, сказали, случилось ЧП. Нам не позволили выйти с территории. Потом подружку Саммерсета привели. Она там сейчас с Мэвис и Леонардо. И Трина с ними.

 Надин махнула в сторону двери, на которой красовалась табличка с именем Мэвис.

 – Ну, давай, Даллас, выкладывай. Мне продюсеру хоть что-то надо показать.

 Ева перевела взгляд на приятеля Надин:

 – А вы кто?

 – Я тебе уже говорила, – со смешком ответила Надин.

 – Напоминаю, – вмешался парень. – Я Джейк Кинкейд.

 – Она не вспомнит. Даллас, Джейк – рок-звезда. Без преувеличения. Знаешь группу «Авеню А»? Они лет пятнадцать держались на верхних строчках хит-парадов.

 – Плюс-минус. Сейчас это не важно, правда? – Джейк поднялся во весь свой немалый рост и протянул Еве руку. – Я бы сказал, приятно познакомиться, хотя ситуация кошмарная.

 – Сколько убитых? – настаивала Надин. – Можешь назвать точно? Это очень важно, Даллас.

 – Да, важно. На данный момент шестнадцать. Двое тяжелораненых тоже, скорее всего, не выживут. На месте умерло шестнадцать.

 – Боже. – Джейк прошелся взглядом вдоль коридора. – Моя группа в гримерках. Помощники растерянны как дети малые. Но все живы-здоровы. С командой все хорошо, но… Мы некоторым своим знакомым билеты на концерт раздали. Человек двенадцать всего. Можете проверить…

 Ева достала блокнот.

 – Назовите имена.

 Джейк по памяти назвал имена приглашенных.

 – Никого из них нет в списках убитых и тяжелораненых. Легкораненых мы еще не всех записали.

 – Этого хватит. Более чем. Спасибо. Они… черт, они в конкурсе участвовали… боролись за возможность прийти к нам на репетицию… и за кулисы попасть.

 – Джейк весь извелся. Волновался, что кто-то из них мог пострадать, – добавила Надин. – Или того хуже.

 – Я выясню, чтобы вы все спокойно разошлись по домам. Минут через тридцать за вами придут и проводят до выхода.

 – Я не уйду, пока мы не побеседуем с тобой тет-а-тет, – заявила Надин. – Мои ребята организуют удаленную трансляцию.

 – Беги за ними скорее, Лоис, – пробубнил Джейк.

 Надин метнула на него испепеляющий взгляд.

 – Город скоро проснется, – продолжила журналистка, взглянув на свои блестящие, модные часики. – Люди должны обо всем узнать, Даллас. Это их город. Ночью произошло чрезвычайное происшествие. Пролилось много крови. Твоя задача – остановить того, кто это совершил, моя же – подробно рассказать людям о случившемся и о мерах, которые вы предпринимаете, чтобы поймать преступника.

 – А она настоящий профи, – заметил Джейк, сунув большие пальцы рук в карманы. – Говорит, вы тоже.

 – Пять минут – и все, – категорично заявила Ева, предваряя возражения Надин. – Но мне нужно… – Она бросила взгляд на дверь гримерки Мэвис.

 – Я все подготовлю.

 Едва Джейк удалился, Ева обратилась к Надин:

 – Лоис?

 – Как Лоис Лейн, ведущий репортер «Дэйли Плэнет» из комиксов о Супермене. Слышала о таком, Даллас?

 – Да, где он сейчас? – Ева тихо открыла дверь.

 Леонардо спал, сидя в кресле. Мэвис свернулась у него на коленях, будто сказочная кошка. Трина (скорее всего, зашла поправить прическу и макияж) растянулась на цветастом коврике прямо на полу. Подруга Саммерсета, Иванна Лиски, спала на диване.

 Ева снова посмотрела на Мэвис, которая посапывала в объятиях Леонардо. Волосы ее напоминали помятую радугу, а милое, холеное личико было безмятежно расслаблено во сне.

 Живот свело, в глазах защипало. Ева облокотилась о косяк, чтобы перевести дух.

 Надин подошла и успокаивающе погладила ее по спине.

 – Скажи, когда будешь готова.

 Ева кивнула, выпрямилась, закрыла дверь, чтобы дать друзьям еще немного отдохнуть.

 – Что ж, приступим.