Глава 15
Сесиль проскользнула в кухню, где Джулия готовила легкую закуску для Брэндопа и Дастина.
– Вы бы видели, что там творится!
– Я слышу, – откликнулась Джулия, уже успевшая отгрызть два ногтя и проглотить несколько таблеток. – И с трудом удерживаю мальчишек.
– Обожаю смотреть на эту парочку. – Сесиль ухватила с блюда ломтик яблока. – Боже, целые грузовики цветов. И столько народу. И все говорят на разных языках. Мисс Соломен уже сбилась с ног, а они все прибывают и прибывают.
– А мисс Бенедикт?
– Ею занимается целая команда. Трое. Телефон трезвонит весь день. А один парень в белом костюме рыдает из-за того, что еще не привезли перепелиные яйца.
– Достойная причина.
– Мисс Би устраивала сногсшибательные приемы, но этот – самый грандиозный. Как будто она боится, что он последний. Тетя Дотти сказала, что эти перепелиные яйца и какие-то грибы должны доставить самолетом из Японии или Китая.
– Мисс Би любит побаловать себя. Сесиль сунула в рот кубик сыра.
– Еще как.
– Я чувствую себя виноватой, ведь тебе придется сидеть с Брэндоном.
– О, я не возражаю. – Сесиль уже решила, что прокрадется с мальчишками в сад и часок понаблюдает из кустов. – У вас есть новое платье?
– Нет, я хотела купить, но забыла. Эй, парни. Еда готова.
С победными воплями мальчишки скатились с лестницы и ворвались в кухню.
– Я что-нибудь придумаю, Сесиль Поможешь мне? Усмехнувшись, Сесиль сунула руки в карманы коротко обрезанных джинсов.
– Конечно. Сейчас?
Джулия взглянула на часы и вздохнула.
– Пожалуй, пора. К такой оргии нельзя подготовиться меньше чем за два часа.
– Не слышу радости в голосе, а ведь это «Голливудский прием года».
– Я больше люблю дни рождения. Когда прицепляешь ослиный хвост и кормишь двадцать пять очумевших детей пирожными и мороженым.
– Сегодня вы не мамочка. – Сесиль подтолкнула Джулию к лестнице. – Сегодня вы главная гостья Евы Бенедикт. – В парадную дверь постучали, но Сесиль загородила Джулии дорогу. – Нет, нет. Я сама. Идите наверх. Я принесу.
– Принесешь что?
– То есть я посмотрю, кто это. Идите. И если на вас лифчик, снимите его.
– Если на мне…
Но Сесиль уже убежала. Качая головой, Джулия поднялась в спальню и стала равнодушно перебирать платья. Синее шелковое… но она надевала его, когда она и Пол…. Сама виновата, что набрала больше деловых костюмов, чем вечерних туалетов. Зато черное годится на все случаи жизни, подумала Джулия, раскладывая на кровати простое платье, верой и правдой служившее ей пять лет. Легко представить реакцию Сесиль. Джулия улыбнулась и снова нырнула в шкаф.
– Мой выбор очень ограничен, – сказала Джулия, услышав, что Сесиль вошла в комнату. – Но немного изобретательности, и кто знает? – Она обернулась. – Что это?
– Только что доставили. – Сесиль положила на кровать огромную коробку и отступила. – Думаю, вы должны открыть.
– Я ничего не заказывала. – Джулия пожала плечами и попыталась разорвать упаковку.
– Позвольте мне. – Сгорая от нетерпения, Сесиль схватила пилочку для ногтей и взялась за работу.
– Хотела бы я посмотреть на тебя в рождественское утро. – Джулия сдунула челку с глаз и сняла крышку. – Китайская шелковая бумага. Моя любимая. – Ее смех захлебнулся в изумленном вздохе.
Затаив дыхание, Джулия осторожно подняла длинное платье из изумрудного шелка. Того шелка, что обтекает тело, как воздух. Лиф заканчивался высоким хомутом, сверкающим стразами. Узор повторялся на манжетах узких рукавов. На спине… кроме воротника, до самой талии ни кусочка ткани!
– О боже, – только и смогла выдавить Джулия.
– Вот карточка. – Закусив нижнюю губу, Сесиль передала Джулии карточку.
– От Евы. Она хочет, чтобы я надела это сегодня.
– А вы что думаете?
– Я думаю, что она поставила меня в неловкое положение. – Джулия неохотно убрала платье в коробку. – Я не могу это принять.
Сесиль посмотрела на платье, потом на Джулию.
– Вам не нравится?
– Не нравится? Оно потрясающее. – Джулия благоговейно погладила шелк. – Великолепное.
– Правда?
– И баснословно дорогое. Нет… Утром я не смогу уважать себя.
– Что вы сказали?
– Ничего. – Джулия прикрыла платье, но шелк продолжал искушать ее, мерцая сквозь тонкую бумагу. – Это не правильно. Очень щедро с ее стороны, но не правильно.
– Платье плохое?
– Нет, конечно же, нет, Сесиль. Платье идеальное, само совершенство. Это вопрос этики. – Господи, как же ей хочется надеть это платье и превратиться в совсем другую женщину. Эффектную, элегантную. – Я – биограф Евы Бенедикт и больше ничего. Я буду лучше себя чувствовать… – Ложь! – Уместнее будет надеть что-то свое.
– Но оно ваше. – Сесиль схватила платье и приложила его к Джулии. – Оно сшито для вас.
– Я признаю, это мой стиль и, похоже, мой размер…
– Нет, нет. Оно сделано специально для вас. Я сама придумала фасон.
– Ты? – Ошеломленная, Джулия развернулась и уставилась на себя в зеркало.
– Мисс Би попросила. Она хотела, чтобы сегодня на вас было что-то особенное. И она любит сюрпризы. Мне пришлось покопаться в вашем шкафу. – Джулия молчала, и Сесиль вытерла вспотевшие ладони о шорты. – Я понимаю, это нехорошо. Но я должна была проверить размер. Вы любите яркие цвета, и я подумала, что изумрудный… и стиль… Я хотела попробовать ненавязчивую сексуальность… Я не очень обидчивая, пойму, если вам не нравится.
– Разве я не сказала, что платье прекрасно?
– Да, но, может, вы щадили мои чувства.
– Когда я это говорила, то не знала, что ты – автор.
– Да, верно.
Джулия положила платье на кровать и взяла Сесиль за плечи.
– Это невероятное платье, самое лучшее из всех, что у меня когда-либо были.
– Значит, вы его наденете?
– Если ты думаешь, что я упущу шанс надеть фирменный наряд от Маккенна, то ты сумасшедшая.
С восторженным визгом Сесиль бросилась обнимать Джулию, затем кинулась к кровати и вытащила из коробки бархатный мешочек.
– Мисс Би сказала, что я могу выбрать и аксессуары. Заколка. Бриллианты фальшивые. Я подумала, что вы поднимете волосы. И серьги. – Глаза Сесиль сверкали не меньше стразов. – Что вы думаете?
Джулия коснулась сверкающих гроздьев. Она никогда не думала, что это ее стиль, но Сесиль излучала такую уверенность, что, пожалуй, на один вечер можно рискнуть.
– Я думаю, что никто не устоит на ногах. Через два с половиной часа после обычной женской возни с кремами, лосьонами, тенями и духами Сесиль помогла Джулии надеть платье.
– Ну как? – Джулия хотела повернуться к зеркалу, но Сесиль схватила ее за руку.
– Еще нельзя. Сначала серьги.
Пока Джулия надевала серьги, Сесиль поправляла ей прическу, одергивала платье. Затем она глубоко вздохнула и отошла.
– Все. Теперь можете посмотреть.
Джулии хватило одного взгляда, чтобы понять: платье оправдало и даже превзошло самые смелые, ожидания. Блеск стразов оживлял классические линии. Спереди – строгость и даже чопорность, а открытая спина намекала на нечто совсем другое.
– Я чувствую себя Золушкой на балу, – прошептала Джулия. Она повернулась и протянула руки к Сесиль. – Я не знаю, как благодарить тебя.
– Это легко. Когда вас начнут расспрашивать о платье, не забывайте говорить всем, что открыли нового потрясающего модельера. Сесиль Маккенна.
Паника Джулии усиливалась с каждым шагом, приближающим ее к главному дому, но она жадно впитывала все детали.
Океан цветов, трио ледяных русалок, белоснежные льняные скатерти на столах, горы изысканной еды, море шампанского. Блеск драгоценностей затмевал свет китайских фонариков. Запах роз, камелий, магнолий смешивался с ароматом надушенных тел. Звенели музыка, смех, разговоры.
Звезд больше, чем в планетарии, думала Джулия, узнавая лица, известные по кино и телеэкрану. Плюс продюсеры, режиссеры, писатели, журналисты. Слава и власть. Голливуд. Чарующая смесь старого и нового, юности и зрелости. И как олицетворение всего этого Виктор Флэнниган, вечная любовь Евы, и Питер Джексон – судя по взглядам, которыми они обменивались, – ее нынешнее увлечение.
Целый час Джулия провела, общаясь со знаменитостями, делая мысленные заметки и сожалея, что правила хорошего тона не позволили захватить диктофон. Затем, отчаянно нуждаясь в передышке, она ускользнула от толпы.
– Прячешься? – спросил Пол.
Воспользовавшись тем, что Пол не видит ее лица, Джулия не стала сдерживать улыбку. Поскольку Пол наслаждался видом ее обнаженной спины, то не огорчился, когда она не оглянулась.
– Перевожу дух, – ответила она, пытаясь убедить себя, что не ждала, не искала его. Не мечтала о нем. – Твое опоздание – дань моде?
– Просто опоздание. Не мог оторваться от седьмой главы. – Пол предложил ей один из двух бокалов шампанского, которые держал в руках, удивляясь, почему борьба с последними страницами казалась ему такой важной. Джулия пахла, как сад в сумерках, и выглядела как сам грех. – Не хочешь ввести меня в курс событий"
– Ну, что касается лично меня, мне целовали руку, чмокали в щеки и, как ни прискорбно признаваться, один раз ущипнули за задницу. Мне задавали множество прямых вопросов о книге Евы. На меня пристально смотрели, шептались, уверена, по той же причине. Я лавировала, уклонялась, избегала ответов и даже предотвратила ссору двух ослепительных созданий из-за какого-то третьего по имени Клайд.
Пол потрогал сережку, касавшуюся ее плеча.
– Занятая девочка.
– Теперь ты понимаешь, как необходимо мне было перевести дух.
Пол рассеянно кивнул, обводя взглядом стайки гостей на веранде и лужайке. Они напоминали ему элегантных животных, пасущихся в шикарном зоопарке.
– Ева все делает с размахом.
– Потрясающий прием. Перепелиные яйца и грибочки с Востока. Трюфели и паштеты из Франции. Лосось с Аляски, артишоки из Испании.
– И это еще не все. Видишь того мужчину? Хрупкий, с редкими седыми волосами. Опирается на палку и рыжеволосую красотку, сложенную, как…
– Да, я его вижу.
– Майкл Торрент.
– Торрент? Но он ведь живет отшельником на Ривьере. Я целый месяц безуспешно пыталась с ним связаться.
Пол поддался искушению и провел пальцем по ее позвоночнику, с наслаждением почувствовав ее ответную дрожь.
– Мне нравится твоя голая спина почти так же, как твои босые ноги.
Джулия не позволила себе отвлечься… даже несмотря на тонкий огненный след его пальца.
– Мы говорили о Торрентс. Ты думаешь, что он перелетел океан ради бесплатной еды и шампанского?
– Видимо, он решил, что этот вечер стоит путешествия. Проклятье!
Джулия забыла, что хотела приказать Полу держаться подальше от ее спины, и сфокусировалась на мужчине, привлекшем его внимание.
– Не понимаю, зачем Ева пригласила Энтони Кинкейда.
– Подумай, детка.
– Ну, двое из ее мужей…
– Трое, – поправил Пол. – Дамиан Прист только что вышел на веранду.
Джулия узнала Приста мгновенно. Единственный из всех мужей Евы, не связанный с кинобизнесом, он сам по себе был знаменитостью. Дамиан Прист покинул профессиональный теннис в тридцать пять лет чемпионом Уимблдона и – в разные годы – всех других турниров Большого шлема.
Высокий и длинноногий, Прист легко поспевал в любой угол корта и обладал смертоносной крученой подачей. А излучаемая им сексуальность мгновенно сбивала с ног любую женщину.
Когда Ева улизнула в Лас-Вегас с теннисистом на двадцать лет моложе себя, в прессе разразился скандал, не утихавший еще долго после окончания брака, продлившегося всего один, но чрезвычайно бурный год.
– Трое из четырех, – прошептала Джулия, размышляя, какую выгоду можно из этого извлечь. – Твой отец?
– Сожалею. Даже это не смогло оторвать его от Лира. Правда, мне приказано доложить обо всем, что представляет интерес. – Пол отхлебнул шампанского, пытаясь заглушить желание попробовать на вкус соблазнительную спину Джулии. – Кроме мужей, я мог бы показать тебе бывших любовников, старых соперниц, недовольных друзей.
– Я была бы очень тебе благодарна.
– И зря. Большинство из них с удовольствием посмотрели бы, как весь этот проект горит синим пламенем.
– И ты тоже?
– Да. После чьего-то вторжения в твой дом я много думал. Сомневаюсь, что кто-то просто полюбопытствовал. Я с самого начала предупреждал тебя: не хочу, чтобы Ева пострадала. И не хочу, чтобы пострадала ты.
– Пол, мы обе большие девочки. И могу успокоить тебя. Все, что рассказала Ева, трогательно, безусловно, интимно, возможно, неприятно для некоторых, но ничего я не могла бы назвать угрожающим.
– Она еще не закончила. И она… – Его глаза сузились, пальцы впились в ножку бокала.
– В чем дело?
– Еще один из Майклов Евы. – Его голос стал холодным, но не шел ни в какое сравнение с его ледяным взглядом. – Дельрико.
– Майкл Дельрико? – Джулия попыталась выделить из толпы человека, на которого уставился Пол. – Я должна его знать?
– Нет. И если повезет, ты проживешь остаток своей жизни, не познакомившись с ним.
– Почему? – Джулия уже узнала мужчину, которого видела в приемной Дрейка. – Этот аристократичный красавец с седой шевелюрой и усами?
– Внешность бывает обманчива. – Пол сунул ей в руки свой полупустой бокал. – Прости меня.
Не обращая внимания на окликающих его людей, на протягивающиеся к нему руки, Пол направился прямо к Дельрико. Чувствуя его еле сдерживаемую ярость, кое-кто пятился, но внушительный Джозеф придвинулся к хозяину. Пол с вызовом взглянул на громилу, затем перевел испепеляющий взгляд на главаря мафии. Чуть заметным взмахом ресниц Дельрико остановил Джозефа.
– Привет, Пол. Давненько не виделись.
– Время относительно, Дельрико. Как тебе удалось проскользнуть мимо охраны?
Дельрико вздохнул и выбрал из закусок на своей тарелке нежную клешню.
– У тебя все еще проблемы с хорошими манерами. Как жаль, что много лет назад Ева не позволила мне поучить тебя.
– Пятнадцать лет назад я был мальчишкой, а ты – гнойником на теле человечества. Изменилось только то, что я больше не мальчишка.
Дельрико давно научился контролировать приступы гнева и сейчас, стиснув зубы, овладел собой за считанные секунды.
– Твое поведение бесчестит женщину, открывшую нам сегодня свой дом. – С нарочитой тщательностью он выбрал на тарелке еще один кусочек. – Даже враги должны уважать нейтральную территорию.
– Этот дом никогда не был нейтральной территорией. Если Ева пригласила тебя, то она совершила ошибку. Твое присутствие здесь говорит только о том, что ты понятия не имеешь о чести.
Гневные искры вспыхнули в глазах Дельрико, но он замаскировал их улыбкой.
– Я приехал насладиться гостеприимством прекрасной женщины. Как и часто в прошлом.
Пол бросился вперед, и Джозеф отреагировал мгновенно: дуло выхваченного из-под смокинга пистолета уставилось в грудь Пола.
– Ой! – Споткнувшись, Джулия вылила полный бокал шампанского на блестящие туфли Джозефа. – О, простите! Какой ужас! Какая я неловкая! – Суетясь и улыбаясь, она выхватила носовой платок из нагрудного кармана Джозефа и опустилась перед ним на корточки. – Я вытру, чтобы не осталось пятно.
Ее возня вызвала взрыв смеха в группе стоящих неподалеку гостей. Продолжая простодушно улыбаться Джозефу, Джулия подняла руку, и ему оставалось лишь помочь ей подняться на ноги… и загородить Пола.
– Я кажется, совсем промочила ваш платок. Пробормотав что-то, Джозеф сунул платок в карман.
– Мы раньше не встречались? К ним подплыла Ева.
– Джулия, ты так прелестно ползала перед ним на коленях. Не разрушай впечатление банальным заигрыванием. Привет, Майкл.
– Ева. – Он взял ее руку и медленно поднес к губам. Давняя страсть забурлила в нем, глаза потемнели. Даже если бы Пол ничего не сказал ей, Джулия поняла бы, что перед ней бывшие любовники. – Еще прекраснее, чем всегда.
– А ты выглядишь… процветающим. Ты, конечно, помнишь Пола. А это мой очаровательный, правда, несколько неуклюжий биограф, Джулия Саммерс.
– Мисс Саммерс. – Дельрико легко коснулся губами и усами ее пальцев. – Счастлив познакомиться с вами… наконец.
Не успела она ответить, как Пол схватил Еву за талию и притянул к себе.
– Ева, что он здесь делает, черт побери'.
– Не груби, Пол. Мистер Дельрико – гость. Майкл, ты уже видел Дамиана? Я уверена, вам есть о чем поговорить.
– Нет.
Глаза Евы сверкали, как бриллианты на ее шее.
– Джулия, вас, вероятно, заинтересует тот факт, что я познакомилась с моим четвертым мужем через Майкла. Дамиан и Майкл были… как бы ты назвал это, дорогой… деловыми партнерами?
– У нас были общие интересы.
– Какая интригующая формулировка. Ну, Дамиан ушел на покой чемпионом, и все получили, что хотели. Кроме Хэнка Фримонта, естественно. Такая трагедия. Вы следите за теннисом, Джулия?
Что-то происходило здесь. Что-то старое и неприятное бурлило под нежным ароматом цветов и духов.
– Нет. Боюсь, что нет.
– Это случилось около пятнадцати лет назад. Как летит время. – Ева изящно отпила шампанского. – Фримонт был главным соперником Дамиана… я бы сказала, его злым роком. Они были заявлены в турнир первым и вторым номерами. Ставки на победителя были очень высоки. Ну, короче говоря, Фримонт вколол себе слишком большую дозу кокаина с героином – «спидбол», кажется, так это называется. Очень трагично. Зато Дамиан без труда стал чемпионом. Все, кто на него поставил, выиграли. – Очень медленно Ева провела кончиком пальца по краю бокала. – Ты ведь азартный игрок, Майкл, не так ли?
– Как все мужчины.
– А некоторым везет больше, чем другим. О Майкл, не буду больше задерживать тебя. Общайся, наслаждайся едой, музыкой, старыми друзьями. Надеюсь, до конца вечера мы еще поговорим.
– Не сомневаюсь. – Дельрико отвернулся и увидел стоявшую рядом Нину. Их взгляды встретились, задержались. Нина первая отвела глаза, отвернулась и поспешила в дом.
– Ева, – начала Джулия.
– Не сейчас. Господи, как я хочу курить. – Ева уже плыла к новым гостям, сияя ослепительной улыбкой. – Джонни, дорогой, как я счастлива, что ты смог прийти.
Джулия повернулась к Полу:
– Что все это значило? Пол взял ее руки в свои.
– Ты дрожишь.
– Я чувствую себя так, словно только что наблюдала бескровную драку. Я… – Она прикусила язык, заметив официанта.
Пол снял с подноса два полных бокала шампанского и приказал:
– Три медленных глотка. Джулия повиновалась.
– Пол, он целился тебе в сердце. Пол весело улыбнулся, но в его глазах все еще мелькало что-то опасное, смертельно опасное.
– Ты спасала меня бокалом шампанского, Джил?
– И очень успешно. Ближе к делу. Почему ты так разговаривал с Дельрико, кто он и почему привел на прием вооруженного телохранителя?
– Я уже говорил тебе, как ты прекрасна сегодня?
– Не увиливай.
Но Пол поставил бокал на столик и обхватил ладонями ее лицо. Не успела Джулия уклониться, не успела решить, хочет ли этого, Пол уже целовал ее с гораздо большей страстью, чем было разумно при свидетелях… и, кроме страсти, она чувствовала кипящий в нем гнев.
– Держись подальше от Дельрико, – тихо проговорил он и снова поцеловал ее. – И если не хочешь испортить остаток вечера, держись подальше от меня.
Пол отпустил ее и направился в дом на поиски чего-нибудь более крепкого, чем шампанское.
– Ну, пока шоу великолепное. Джулия вздрогнула и тут же вздохнула с облегчением. Виктор!
– Я бы не возражала, если бы кто-нибудь показал мне сценарий.
– Ева любит экспромты. И, бог свидетель, любит расшевелить осиное гнездо.
– Вряд ли вы скажете мне, кто такой Майкл Дельрико.
– Бизнесмен. – Виктор улыбнулся. – Не хотите прогуляться по саду?
Ну, что же. Она сама все разузнает.
– С удовольствием.
Они пересекли лужайку и углубились в сад, сияющий разноцветными фонариками. Оркестр заиграл «Лунную ночь», и Джулия вспомнила тот вечер, когда видела здесь Еву и Виктора.
– Надеюсь, ваша жена выздоравливает, – сказала она и по выражению лица Виктора поняла, что поспешила с атакой. – Простите, Ева упомянула, что она больна.
– Вы дипломатичны, Джулия. Уверен, Ева рассказала вам гораздо больше. – Виктор глотнул содовой. – Мюриэл вне опасности. Выздоровление же, боюсь, будет долгим и трудным.
– Вам нелегко.
Виктор устало взглянул на Джулию. Ее лицо, освещенное луной, возбудило в нем смутные воспоминания, задело какие-то струны… Он не нашел ответа.
– Ева наверняка рассказала вам о нас.
– Да, но я и так знала. Я видела вас здесь некоторое время назад. – Виктор окаменел, и Джулия положила ладонь на его руку. – Я не шпионила. Просто оказалась не в том месте не в тот момент.
– Или в нужном месте в нужный момент, – мрачно произнес Виктор.
Джулия кивнула и, пока он закуривал, тщательно подбирала слова.
– Я понимаю, это личное, но не могу сожалеть. Я видела двух любящих людей. И их любовь не шокировала меня и не погнала к пишущей машинке. Я была тронута.
Виктор чуть расслабился, но глаза остались холодными.
– Ева – лучшая часть моей жизни… и худшая. Можете ли вы понять, почему я хочу сохранить наши отношения в тайне?
– Да, могу. – Джулия опустила руку. – И понимаю, почему ей необходимо рассказать о них. Как бы я ни сочувствовала вам, мой первый и главный долг – перед ней.
– Преданность восхитительна. Даже когда неуместна. Ева – необыкновенная женщина, невероятно талантливая, с глубокими чувствами и несгибаемой волей. При этом она импульсивна и, повинуясь сиюминутным порывам, совершает ошибки, способные перевернуть всю жизнь. Она начнет сожалеть об этой книге, но, боюсь, будет слишком поздно. – Виктор отшвырнул сигарету. – Слишком поздно для всех нас.
Джулия не стала удерживать его. Она не могла предложить ему ни сочувствия, ни утешения.
Из-за кустов послышались голоса. Мужчина и женщина. Спорят. Может, Ева? Уйти или остаться?.. Грубое итальянское ругательство, поток резких слов на том же языке, затем горькие женские рыдания… Пожалуй, лучше уйти.
Сжав пальцами виски и массируя их, Джулия встала.
– Я знаю, кто ты такая!
Джулия мгновенно узнала Глорию Дюбари. Рыдания за кустами прекратились, но шатающаяся-маленькая актриса – вся в девственно-белом – ковыляла по дорожке с противоположной стороны.
– Я знаю, кто ты такая, – повторила Глория, надвигаясь на Джулию. – Маленькая доносчица Евы. И я кое-что скажу тебе. Если ты напечатаешь обо мне хоть одно слово, одно-единственное слово, я тут же потащу тебя в суд.
Кинобогиня невинности была пьяна в стельку и настроена на драку.
– Может, вам лучше присесть?
– Не трогай меня. – Глория отбросила руку Джулии и вонзилась ногтями в ее плечи. Джулия поморщилась не столько от боли, сколько от сбивающего с ног дыхания. Глория явно накачалась виски, а не шампанским.
– Это вы меня трогаете, мисс Дюбари.
– Так ты знаешь, кто я! А ты знаешь, что я… Я символ. – Хотя Глория еле держалась на ногах, ее хватка была железной. – Тронь меня, и будешь сражаться с материнством, яблочным пирогом и американским флагом.
Джулия еще раз попыталась освободиться, не смогла и процедила сквозь зубы:
– Если вы немедленно не отцепитесь, я вас ударю.
– Слушай меня, ведьма. – Глория оттолкнула Джулию с такой силой, что та чуть не упала на скамью. – Ты забудешь все, что сказала Ева. Это все ложь, жестокая злобная ложь.
– Я не понимаю, о чем вы говорите?
– Деньги? Все дело в деньгах? Хочешь больше? Сколько? Сколько ты хочешь?
– Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Если хотите поговорить со мной, мы сделаем это, когда вы протрезвеете.
– Я не пьяная. – Глория ткнула Джулию в грудь ребром ладони. – Запомни, я никогда не напиваюсь. Ни одна из нанятых Евой грязных доносчиц не смеет обзывать меня пьяницей!
Терпение Джулии лопнуло, и она сгребла в горсть белый шифон, пенящийся вокруг шеи Глории.
– Только дотроньтесь до меня еще раз и…
– Глория, дорогая, ты хорошо себя чувствуешь? – раздался тихий голос Пола.
– Нет. – Слезы хлынули, словно Глория открыла водопроводный кран. – Я не знаю, что со мной. Мне так плохо. – Она уткнулась носом в грудь Пола. – Где Маркус? Маркус обо мне позаботится.
– Давай я отведу тебя в дом, ты приляжешь, а я найду Маркуса.
– Голова раскалывается, – рыдала Глория, вцепившись в Пола.
Он оглянулся через плечо.
– Сядь.
Джулия скрестила на груди руки и села. Пол вернулся через десять минут и, тяжело вздохнув, плюхнулся на скамью рядом с ней.
– Глазам своим не верю. Никогда не видел Глорию пьяной. Не хочешь поведать, из-за чего вы сцепились?
– Понятия не имею. Но припру Еву к стенке при первой же возможности и выясню.
– А что бы ты сделала, если бы Глория дотронулась до тебя еще раз?
– Разбила бы кулаком ее остренький подбородок. Рассмеявшись, Пол прижал ее к себе.
– Боже, что за женщина. Как жаль, что я не пришел на десять секунд позже.
– Я не нахожу удовольствия в ссорах.
– Верю. Но о Еве этого не скажешь. Хочешь узнать, что ты упустила, пока гуляла по саду?
Если таким образом он пытался успокоить ее, Джулия решила ему не мешать.
– Выкладывай.
– Кинкейд ковылял за Евой, жирный и угрожающий, но так и не смог поговорить с ней наедине. Анна дель Рио. Модельер, помнишь? Нашептывала всем гадости о Еве, как я понимаю, чтобы упредить все, что Ева расскажет о ней. – Пол вытащил сигару, щелкнул зажигалкой, и Джулия увидела его – в противоположность беспечному тону – напряженное лицо. – Дрейк дергался, словно ему в трусы накидали горячих углей.
– На прошлой неделе я видела Дельрико и того, второго, в приемной Дрейка.
– Правда? – Пол медленно выдохнул дым. – Ну-ну. Старая песня… Торрент выглядел очень жалким… особенно после того, как они с Евой немного поболтали тет-а-тет. Прист пыжится изо всех сил и смеется во весь голос. Когда они с Евой танцевали, он потел.
– Пожалуй, я должна вернуться и посмотреть своими глазами.
Она хотела встать, но Пол удержал ее.
– Джулия, нам необходимо кое-что обговорить. Я приду завтра.
– Не завтра. – Господи, она лишь оттягивает неизбежное. – У нас с Брэндоном планы.
– Тогда в понедельник, пока он будет в школе. Даже лучше.
– В одиннадцать тридцать я встречаюсь с Анной.
– Я приду в девять.
