• Следствие ведет Ева Даллас, #48

Глава 9

 Они договорились встретиться у дома Маттио Диаса, на западной окраине Гринвич-Виллидж. С парковкой на сей раз не повезло, Ева довольствовалась подземной стоянкой с совершенно грабительским тарифом.

 Пешая прогулка через два заснеженных квартала убедила, что относительно ботинок Рорк был прав – как всегда.

 Из-за снегопада уличное движение в модном районе, как пешеходное, так и автомобильное, приутихло. Отдельные магазины решили утром и вовсе не работать.

 Ева заметила уличного торговца, одетого, видимо, для освоения Сибири – вплоть до лыжных очков. У гриля, согреваясь в теплом пару над кульком с ароматными жареными каштанами, склонилась парочка неопределенного пола. Мимо с сумасшедшей скоростью промчалась стайка детворы – в школах отменили занятия.

 Завидела напарницу – смехотворно веселое розовое пальто за пеленой снега – и с ней Макнаба в вишневой шапке с ушами такого термоядерного цвета, что Ева сочла ее очередным творением очумелых ручек Пибоди.

 Они тоже ели каштаны.

 – Привет, Даллас! – Голос Пибоди, под стать пальто, звенел весельем. – Слышала?

 – Что?

 – Ожидается шесть-восемь дюймов снега!

 – Ну, ура…

 – У меня сегодня ничего срочного, – пояснил Макнаб, протягивая Еве кулек. – Поговорил с Фини, тот сказал «подъезжай».

 Ева взглянула на каштаны и отрицательно помотала головой. Кулек незамедлительно исчез в одном из пятисот тысяч макнабовских карманов.

 – Хорошо. Я собираюсь поговорить с одним похотливым козлом по поводу вчерашнего происшествия. Будешь третьим. А еще возьми у Пибоди данные о том, где схватили Купера и где выбросили тело. Посмотри, нет ли параллелей с квадратом, откуда Кемпбелл вчера отправила сообщение.

 – Пара пустяков!

 – Пойдемте уже куда-нибудь от этого снега.

 – А так красиво! – Пибоди подняла лицо, ловя снежинки на ресницы.

 – И неудобно – сложнее найти свидетелей или тех, кто, как я сильно подозреваю, ее похитил. Что говорят хозяева квартиры?

 – В общем-то ничего. Пара чуваков пригласила гостей, благо размер хаты позволяет. Ни один, ни другой не заметили, как Кемпбелл ушла. Они ее, правда, и не знали. Но там у них обнаружился еще один парень, ночевал.

 – Перепихнулись на троих, – вставил Макнаб, пока Ева с помощью универсального ключа открывала подъезд. – Точно вам говорю!

 – Согласна, – отозвалась Пибоди. – Так вот, третий с ней разговаривал. Хочет пробиться в модельный бизнес. Данные для этого у него есть. Кемпбелл оставила ему визитку. Он видел, как она что-то говорила Диасу, который увлекся эротическим танцем с некой блондинкой, лапая ту где ни попадя. Кемпбелл прямо взвилась, что и понятно – Диас даже не думал прятаться. Схватила пальто и хлопнула дверью, а этот чувак потом перекинулся парой слов с блондинкой. Зовут Смоки Айс.

 – Ври больше! – Ева отряхнула снег с пальто.

 – Профессиональный псевдоним. Модель тире актриса тире официантка в баре. Она только поржала в ответ и заявила, что Маттио и ему подобные – на час, забавы ради, а так кому они нужны… Было за полночь, точнее сказать затруднился.

 – Хоть что-то…

 В индустриальном здании, переоборудованном под студии, имелся грузовой лифт, которые так нравятся отдельным личностям. Ева считала их смертельно опасными и направилась к лестнице.

 – Надин думает подыскать что-то в этом роде, – заметила Пибоди.

 – Шутишь!

 – Серьезно. Просторный модный лофт. Или дом старой постройки в хорошем районе, как у Чарльза и Луизы. Или многоуровневый квартирный пентхаус в каком-нибудь крутом здании.

 – Пентхаус.

 – Уже решила? Когда мы в последний раз виделись, Рорк предложил ей несколько вариантов на выбор.

 – Она выберет третий.

 – Возможно. Хочет суперсовременную систему безопасности. Тот случай с Робак чуть ее не доконал.

 – Вот и отлично. Говорила ей не открывать чертову дверь. В следующий раз будет умнее!

 На третьем этаже Ева притормозила. Несмотря на временное помрачение рассудка, Надин Ферст – ее друг.

 – Как она вообще?

 – Ничего. Съездила наконец в отпуск на несколько дней. Уже вернулась. Хочет как можно скорее переехать.

 Да, подумала Ева, и вдобавок, как популярный журналист криминальной хроники, спешит оказаться в гуще событий.

 Она прекрасно ее понимала.

 Позвонила в дверь Диасу. Раздался металлический голос:

 Мистер Диас включил функцию «не беспокоить».

 Последовали свистящие хрипы, как будто комп страдал астмой.

 Назовите свое имя.

 – Система – барахло, – заключил Макнаб. – Дешевле некуда!

 Барахло или не барахло, а мешает. Ева достала жетон.

 – Отсканировать! Полиция. Официальный визит. Немедленно информировать Диаса.

 Функция сканирования временно отключена. Назовите свое имя.

 Ева решительно утопила кнопку звонка.

 Мистер Диас включил функицю «не б… Назовите свое имя…

 Механический голос хрипел в предсмертных муках, а Ева, безжалостно игнорируя стоны умирающего, трезвонила в дверь.

 Потребовалось гораздо больше, чем пара макнабовских «сек», и все-таки в конце концов с той стороны послышался человеческий голос:

 – Что за херня!

 – Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка. Откройте, мистер Диас!

 – Черт, ночь на дворе!

 Дверь глухо щелкнула и приоткрылась.

 Верно, красавчик, – даже со сна и очевидно обдолбанный. Инопланетные зеленые глаза, густые черные ресницы, щетина на точеных щеках и огненные блики в темной шевелюре. Гламурный и сексуальный, как с рекламного плаката.

 – Или вы нас впустите, мистер Диас, или побеседуем в управлении.

 – Каком управлении?

 Боги, очевидно, израсходовали все отпущенное парню на лицо, забыв про мозг.

 – Мы копы, так что управление – коповское.

 – Да что за херня?!

 – Херню тоже объясните.

 – Черт! – повторил он и открыл дверь.

 Одеться не потрудился – тело не уступало мордашке.

 Рядом громко сглотнула Пибоди.

 – Поспать не даете… – Диас потянулся, как царь зверей. – Что стряслось-то?

 Ева подняла с пола штаны из искусственной кожи.

 – Ваши?

 – Допустим.

 – Наденьте.

 – Ладно, если у вас с этим проблема. – Он самодовольно ухмыльнулся. – Вообще-то нагота естественна. Кофе нет?

 – Вот жалость, только что закончился!

 На полу валялись рубашка, две пары шлепанцев – его и ее, заключила Ева – и коротенькое черное платье. В другой куче – черные высокие ботинки до колена и сапоги с семимильными блестящими каблуками.

 – В постели, как я понимаю, вы были не один, – промолвила Ева.

 Диас снова ухмыльнулся, натягивая штаны.

 – Редко сплю один… Полжизни за смузи! – Зевнул, умудрившись даже при этом выглядеть сексуально, и уплыл на кухню сквозь проем из волнистого стекла. Послышалась возня с посудой.

 – Говнюк! – пробормотал Макнаб.

 Пибоди прокашлялась и снова сглотнула.

 Диас вернулся с колоссальным стаканом шпинатно-зеленой жидкости.

 – Простите, на всех не хватит.

 Сделал три жадных глотка.

 – Ух, штырит!.. Так о чем вы?

 – О Джейле Кемпбелл.

 – Джей-Джей? – Он пожал плечами, рухнул в кресло и снова отпил из стакана. – А что? Танцевать с девушкой, как я слышал, пока не преступление. Из-за этого вызвала полицию? Совсем рехнулась!

 – Она пропала.

 – Куда пропала?

 Ева решительно подошла, наклонилась к нему и хлопнула руками по подлокотникам.

 – Слушайте меня внимательно!

 – О’кей… А глаза у вас клевые! Вам говорили? С такими глазами и фигурой можно на подиум. У меня есть связи…

 – Заткнитесь и слушайте! Джейла Кемпбелл ушла с вечеринки, на которой вы были вместе, и после этого ее никто не видел.

 – Отсиживается где-нибудь, дуется. Она такая.

 – Есть причины полагать иначе. Вы один из последних, кто с ней говорил. В котором часу это было?

 – Не знаю. Она завелась из-за Смоки. Мы просто танцевали… – Диас кинул взгляд на полупрозрачную черную занавеску на входе в другую комнату.

 – Пританцевали сюда?

 Снова усмешка, как будто он не мог с собой совладать.

 – Не наказуемо.

 – В котором часу?

 – Господи, не знаю я! Проторчали там, наверно, до двух, потом пошли сюда, пешком – чертовы такси все куда-то провалились – и основательно потрахались. – Диас сверкнул ровными белыми зубами. – Джейла сама сказала, что у нас с ней все, так что я теперь, как это… свободный агент. Дуется где-нибудь. Не захотела идти домой, где сучка-соседка станет тыкать ее носом в лужу. Кретинка взвилась, когда я предложил перепихнуться втроем!

 – Да, урод уродом…

 – Что?!

 Ева выпрямилась.

 – Я могу вернуться сюда с ордером и перевернуть этот сарай вверх дном. Найдем все нелегальные препараты, которые вы еще не успели употребить.

 – Я чист! Вы ничего не докажете!

 – Докажу, только руки марать неохота. А теперь, урод, слушай. Женщина, с которой ты спишь несколько месяцев и которая помогла твоей драгоценной физиономии появиться в рекламе, пропала. Возможно, ранена или мертва. Хоть притворись, что тебе не все равно!

 – Кто ей виноват, что она так завелась… В каком смысле «мертва»?!

 На смазливом лице впервые мелькнула тень тревоги. Ева молча повернулась и махнула Пибоди с Макнабом.

 – В каком смысле «мертва»?!

 – Пусть теперь подергается… – произнесла Ева, выходя.

 – В самом деле хорошенький, – заметила Пибоди. – И в самом деле урод.

 – Хорошенький урод не имеет к пропаже Кемпбелл никакого отношения, помимо того, что из-за него она разозлилась и ушла одна. Будь моя воля, устроила бы его в обезьянник на пару неделек!

 – Он пару не протянет, – пробормотал Макнаб.

 – Вот именно.

 Стали спускаться по лестнице.

 – Ты пялилась! – Макнаб хмуро посмотрел на Пибоди.

 – Понятное дело! Голый! И сложен как! Была бы тетка, ты бы тоже пялился.

 Ева возвела глаза к небу и с шага перешла на рысь.

 – Спорим, раскошелился на пластику! – донеслось сзади.

 – Если и так, то не зря. Но мне нравишься ты, целиком, вплоть до твоей костлявой задницы!

 Слава богу, Еве не пришлось смотреть, как для пущей убедительности Пибоди эту костлявую задницу ущипнула.

 – Не мужик, а шлюха! – не унимался Макнаб. – И, между прочим, Даллас, вовсю к тебе клеился! Рорк бы его живо пришлепнул, только бы и осталось, что мокрое шлюшье место!

 – Стоило бы руки марать, я б и сама пришлепнула. – Ева остановилась на нижней ступеньке, преградив им дорогу. – Шлюха (ей даже нравилось это слово), урод, говнюк. Черт-те что и сбоку пуговка!

 – Бантик, – поправила Пибоди.

 – Бантик – красиво. Хрен ему, а не бантик!

 – А-а, – Пибоди задумалась и кивнула. – Логично.

 – Главное, он не знает, да и плевал, где Джейла Кемпбелл. Мы тоже не знаем, но нам не плевать. Фиг с ним… До машины почти три квартала. Погода – жуть. Вызову роботов-патрульных, скину им фото Джейлы, пусть опросят население между ее домом и квартирой, где вчера гуляли, используя самый вероятный маршрут.

 – Давай я это сделаю, – предложила Пибоди.

 – Если хочешь. А ты, Макнаб, проверь, что я говорила: место похищения Купера, место, где выбросили его труп, и квадрат, откуда отправила сообщение Кемпбелл.

 Зазвонил телефон, Ева вытащила его, увидела номер Бакстера и шагнула в царство снега.

 – Даллас слушает.

 – Приветствую! Тут у нас помощник шерифа Уильям Т. Баннер из какого-то Сибилс-Понд в Арканзасе. Хочет поговорить по поводу убийств. Я проверил – действительно работает у шерифа уже пять лет. Отправил его пока в кафе, потому что говорить он желает только с вами.

 – Сибилс-Понд… – Она напряженно вспоминала, но маршрутов и населенных пунктов было слишком много. – Я в Гринвич-Виллидж, сейчас еду в управление. Еще одна пропажа. Запиши и начинай работу.

 – Диктуйте!

 – Джейла Кемпбелл…

 

 Она ехала по ужасающим пробкам, вдыхая аромат жареных каштанов и горячего шоколада, который Макнаб с Пибоди заказали себе у автоповара на заднем сиденье.

 Снег и уютные запахи во время праздников – еще ладно, но праздники-то закончились. Почему эти двое никак не угомонятся!

 К тому времени, как Ева припарковалась в управлении, ей казалось, что она пешком пересекла все Заполярье.

 – Зачем они вообще на улицу повылазили! Не умеешь водить – сиди дома! Регистрационный номер эхо-чарли-чарли-восемь-семь-три. Выпиши штраф!

 – Штраф? – переспросила Пибоди, вылезая из машины.

 – Плохо слышишь? Вон идиотка, ползет со скоростью двенадцать миль в час!

 – Э-э… В такую погоду осторожность не поме…

 – Вместо дороги глядела в зеркало на козырьке и красила губы! И еще трепалась по телефону. Приперло любоваться своей неземной красотой – включи автопилот! Так нет, ползет как черепаха, красится и виляет туда-сюда!

 – Ясно… А насчет штрафа ты серьезно? Я, когда патрулировала, всегда погано себя чувствовала, когда их выписывала.

 – Да не трепыхайся ты! Влепи ей «вождение в состоянии кретинизма»!

 Макнаб ободряюще хлопнул любимую по заду, и Пибоди выписала штраф.

 Вошли в лифт.

 – Жертв не выслеживают, – начала Ева, меняя тему. – Времени нет, действуют наудачу. Не важно, кто: богатый, бедный, молодой, старый, мужчина, женщина. Если продолжится в том же духе, у нас два дня, чтобы спасти Джейлу Кемпбелл.

 – Погода им на руку, – заметил Макнаб. – Холод, ветер, гололед. Либо раскошеливаешься на такси, либо едешь в метро. Либо носа на улицу не кажешь. Надо только найти одинокого прохожего в относительно тихом месте.

 – В Нью-Йорке у них уже две удачные попытки подряд.

 Лифт останавливался на каждом этаже, впуская полицейских и гражданских. Ева пробилась к выходу.

 – Очень может быть, что этот темный автомобиль они угнали. Пибоди, пробей базу по Нью-Джерси и Пенсильвании. Знаю-знаю, примет никаких и территория большая. Начнем и, может, в процессе сузим поиск, пока они не пересели на другую тачку. Возможно, машина принадлежит одной из жертв.

 Ева протискивалась вперед между людьми на эскалаторах.

 – Макнаб, проверишь территорию. Засели в центре. Надо же им где-то жить и держать жертву. Район со слабой системой безопасности – под камерами никого в дом не затащишь. Проверка заброшенных зданий ничего не дала. Либо не там ищем, либо они в частном доме или квартире.

 Когда свернули в отдел по расследованию убийств, Бакстер махнул рукой:

 – Ориентировка на Кемпбелл разослана, лейтенант! В новостях передают приметы.

 – Хорошо. – Ева перехватила его взгляд на шапку, сдернула ее и затолкала в карман. – Что там за коп из Арканзаса?

 – Воспитанный такой. Настаивает, что должен побеседовать именно с вами.

 Она стянула перчатки и шарф.

 – В кафе?

 – По крайней мере, был.

 Кивнув, она запихнула перчатки в один карман, шарф – в другой и пошла к себе, не снимая плащ.

 Кофе, срочно кофе! Сесть, спокойно все записать и подумать!

 В голове тикали часы. До трагической развязки – меньше двух суток.

 Остановилась у двери в кафе с рядами торговых автоматов, крошечными столиками и жесткими стульями. Быстро отыскала глазами приезжего.

 Под столом вытянулась нога длиной в милю. Узкие руки печатали что-то на компьютере, а позабытая чашка с неизвестным напитком из автомата стояла рядом.

 Густые волнистые волосы цвета пшеницы, продолговатое лицо под стать рукам. Или несколько дней не брился, или специально отпустил щетину.

 Одет в джинсы, видавшие виды ботинки и фланелевую рубаху, которая сразу напомнила Еве дровосеков, хотя она их в глаза не видела.

 На спинке стула – легкая черная куртка, под столом – спортивная сумка.

 Ева подошла. Он поднял ей навстречу глаза. Голубые. Не такие синие, как у Рорка. Таких, как у ее мужа, вообще раз-два и обчелся. Эти скорее серо-голубые. Проницательные, коповские. Под глазами – круги.

 – Помощник шерифа Баннер?

 – Да, мэм, Уилл Баннер. – Он пошевелил длинными ногами, встал.

 Скорее разложился, подумала Ева. Худющий и длинный, как каланча.

 – Лейтенант. Лейтенант Даллас.

 Он пожал протянутую руку сильной шершавой ладонью.

 – Очень признателен, что согласились встретиться, лейтенант!

 – Далековато вас занесло.

 – Что правда, то правда. Так далеко еще и не выбирался!

 – Сибилс-Понд – это где?

 – В Озарке, мэм…

 – Лейтенант. Можно просто Даллас.

 – Простите. У вас здесь все по-другому. Север Арканзаса, лейтенант, на границе с Миссури. Дивные места!

 Выговор колебался между оттяжкой и гнусавостью.

 – Что привело к нам?

 – Гоняюсь за той же парочкой, что и вы, – убийцами Дориана Купера. Он их последняя жертва. Вчера вы проверяли международную базу на предмет пропавших без вести и убийств в моем регионе.

 – Откуда знаете?

 – Мне сообщают, когда появляется новая жертва или идет запрос в базу на похожие случаи. – Он переступил с ноги на ногу, не отводя глаз. – Я понимаю, лейтенант, что вы работаете с федералами и они дали психологический портрет, данные и все прочее… ФБР не все знает.

 – А вы – все?

 – Если бы знал, ваш Купер до сих пор играл бы на виолончели. Но я полагаю, нет, я уверен, что знаю больше их. Уделите мне пятнадцать минут! Понимаю, вы заняты, расследование в самом разгаре, и все-таки… Я не зря из такой дали приехал!

 – Пройдемте в кабинет.

 Он наклонился за сумкой. По лицу скользнуло облегчение.

 – Благодарю!

 – Мы обычно коллег взашей не гоним.

 – Про Нью-Йорк чего только не болтают.

 – Надо думать… Когда приехали?

 – О, это целая история!

 Ева не сомневалась – неспешная, с ленцой речь для историй подходила прекрасно.

 – Получил уведомление о вашем убитом только к вечеру. Переговорил с агентом Звеком, как делал с его предшественниками. Парочка пробиралась к вам сюда много месяцев, лейтенант. И мне показалось, что, судя по информации, которую вы проверяете, вы тоже склоняетесь к этой версии.

 – Это одна из версий.

 – Она правильная! И поскольку я увидел, что мы с вами думаем одинаково, то – надеюсь, вы поймете – поднял информацию по вам и сделал вывод, что вы согласитесь побеседовать со мной тет-а-тет.

 Выйдя из кафе он притормозил и осмотрелся.

 – Да, работа кипит! Дома у нас всего и есть, что шеф, я, еще двое помощников да дежурный.

 – А население Сибилс-Понд?

 – Около тридцати двух тысяч.

 – Тут в одном крыле больше. – Ева показала на дверь кабинета и сняла плащ.

 Баннер остановился и внимательно поглядел на доску.

 – Вы, конечно, знаете, что на самом деле их больше. Раза в полтора.

 – Со вчерашнего дня ничего не добавляла. Задержалась, потому что у нас новое исчезновение.

 – Джейла Кемпбелл.

 Ева удивленно прищурилась.

 – Когда вы вошли, я читал сводку, – пояснил он. – И по времени совпадает. Это вы, я вижу, тоже знаете. Они ее похитили и сразу, еще вчера, начали издеваться. Рады-радешеньки заполучить еще одну!

 – В Сибилс-Понд официально убийства не было, я бы запомнила.

 – Нет, мэм… простите, лейтенант. – Он потер глаза. – Так вот, я решил, что вы согласитесь поговорить, и поехал в Брэнсон, откуда легче всего сесть на максибус до Нью-Йорка. Как раз успел на последний и счел себя везунчиком. Как бы не так! В Кливленде из-за погоды всех высадили. Тогда я взял напрокат машину и проехал остальное.

 – Из Кливленда в такой снегопад?

 – Этих ребят не догонишь – не поймаешь. Вот никак не догоню…

 – Присаживайтесь. Кофе?

 – Можно и кофе. Что есть. Черный подойдет, спасибо.

 Она запрограммировала автоповар на две чашки.

 – Кого они у вас убили?

 – Малыша Мелвина. Он своего рода местная достопримечательность. Участвовал в Городских войнах и так и не пришел в себя. Вернулся в отчий дом. У него еще были младший брат и девушка. Отец рассказывал, что Малыш Мел – мал ростом, вот и прозвали – чем только ни глушил воспоминания, голоса и кошмары. К делу это не относится, просто хочу, чтобы вы его лучше представили.

 – Пятнадцать минут у вас есть.

 Кивнув, Баннер отхлебнул кофеина. Его глаза тут же расширились и заблестели.

 – Господи Иисусе! Это в Нью-Йорке такой кофе?

 – Не совсем… Этот настоящий, по моим личным каналам.

 – Настоящий кофе! – произнес он с благоговением.

 Ева улыбнулась, вспоминая, как сама впервые попробовала его у Рорка.

 – Хотите насладиться минутку?

 – Тут и недели не хватит! – Он улыбнулся в ответ, и из-под маски усталости просквозило неподдельное обаяние. – Вот расскажу дома! – Вздохнул. – Малыш Мел так и не оправился. Наверно, всем не поможешь. Ему не нравилось сидеть в четырех стенах, и он стал ночевать в лесу и холмах. Как городские бродяги здесь у вас.

 – Да.

 – Сооружают себе из всякого хлама шалаш. Вот и он тоже. Родные носили ему еду и прочее, но спустя какое-то время поняли, что он уже не вернется. Почти все время был пьян или под кайфом. Но зла никому, кроме себя, не делал.

 Ева четко представляла Малыша Мелвина – Баннер был хорошим рассказчиком. И в то же время чувствовала, что тут кроется нечто большее.

 – Кто он вам?

 – Его невеста – моя бабушка. Она любила парня, которым он ушел, но так и не достучалась до мужчины, которым вернулся. Вышла замуж за деда и все равно иногда навещала Мела, носила еду и чистую одежду. Я тоже привык раза три или четыре в месяц его проведывать.

 – Присматривали за ним.

 – По возможности. Бывало, он копался в чужой машине, сарае или доме, если не заперто и нет никого, брал, что приглянется. В последние пару лет это случалось чаще. Но никогда не взламывал. Закрыто – не трогает. А нет – войдет, пошарит, прихватит что-нибудь для своей «коллекции». Вилку там, или дверную ручку, или часы сломанные…

 – Вы считали его безобидным.

 – Он таким и был. – Баннер снова пригубил кофе. – У нас однажды потерялся мальчонка. Спал с родителями в палатке. Мы как раз организовывали поисковую группу, как вдруг идет Малыш Мел с пацаном на плечах. Малой рассказал, что погнался за кроликом, заблудился и поранил ногу. И тут откуда ни возьмись – Мел. Угостил конфеткой, перевязал ногу платком – не слишком чистым, это верно – и сказал, что снесет на закорках к маме. Никогда никому худого не делал!

 – И что произошло?

 – Я пришел к нему, как обычно, и сразу почуял неладное. Не в том дело, что его не было, а кавардак в лачуге. – Баннер покачал головой. – Он гордился своей «коллекцией», был там своеобразный порядок. А в тот день – нет.

 Он снова посмотрел Еве в глаза.

 – Знаете, когда вдруг что-то нутром чувствуешь?

 – Да.

 – Вот я это самое почувствовал. Искал его по обычным местам, где рыбу удит, куда ходит. Утром вернулся, прихватил приятеля, сына его, племянника, чтобы быстрее. Нашли в глубоком овраге, всего переломанного. Можно бы подумать, что неудачно свалился с тропы, только он проворен был, что твой горный козел. После смерти прошло уже три дня.

 – Следы веревок, пыток?

 – Переломы, порезы, синяки, ожоги. Квалифицировали как несчастный случай. Обжегся, мол, сам, когда курил, или у костра. Остальное – при падении. Стало известно, что в окрестности дом взломали, замок сбили. Кое-что пропало – только не то, на что Мел обычно зарился, и, как я говорил, он никогда не взламывал. Обнаружили немного крови, установили, что его, решили, что проник в дом, а потом обо что-то порезался. Крови немного совсем. Из его «коллекции» ничего не пропало, и никакой крови на тропе в холмах. Конечно, могло бы и так быть: взломал дом, порезался, оступился, упал. Логично. Но надо знать Мела… А неделю спустя пропал тот парень из Миссури.

 – Ной Пастон.

 – Да, мэм. Лейтенант, – поправился он. – Привык за всю жизнь, сразу не переучишься… Тут точно похищение. Четкие следы веревок, порезы, переломы, ожоги. Молодой спортивный парень и Малыш Мел – на первый взгляд совсем не похожи, но оба шли одни, оба в что называется глуши, у обоих порезы, ожоги, переломы. Я не мог так это оставить. Хотите, покажу список, который составлял с августа? Имена, названия населенных пунктов…

 Арканзас подходит под маршрут, подумала Ева.

 – Да, любопытно сравнить с моим. Пока не исправленным, – повторила она, глядя на доску. – Накопала вчера вечером еще несколько. У вас значится Ава Эндерсон?

 – Безусловно.

 Когда она назвала еще несколько имен, он прикрыл глаза, как человек, наконец обретший дом, и кивал, пока она не дошла до Джекоба Фастбайндера.

 – Настоящая трагедия! Дженнифер – миз Фастбайндер – давила на полицию, но он не подходит под психологический портрет ФБР. И, как у Мела, смерть смахивает на несчастный случай.

 – Вы ее знаете?

 – Лично – нет. Списывались и говорили по телефону.

 – Сегодня позвоню ей и попрошу разрешения на эксгумацию и транспортировку сюда, чтобы поработал криминалист-антрополог.

 – Давайте я сам с ней поговорю. А на Мела взглянуть не захотите?

 – Он похоронен?

 – На семейном кладбище. По желанию матери.

 – Два тела дадут Девинтер материал для сравнения, – рассудила Ева и тут же приняла решение: – Возьмем! Надо посоветоваться с шефом, но, если договоритесь с родственниками, берем обоих.

 – Матушку Мела уломать будет потруднее, чем Дженнифер Фастбайндер… Ничего, я мастак убеждать. Кстати, надеюсь убедить вас налить мне еще чашечку.

 Ева указала большим пальцем на автоповар:

 – Разберетесь?

 – Они везде одинаковые.

 – Тогда вперед. Возьмите с собой в кафе. Не заблудитесь?

 – Я хорошо ориентируюсь.

 – Начинайте уговаривать. Я сделаю свою часть работы и организую конференц-зал. Когда вы должны вернуться?

 – Я не тороплюсь. Взял отпуск.

 Загвоздка…

 – Ваше начальство знает, где вы и чем занимаетесь?

 – Да. – Баннер ковырялся с автоповаром. – У шефа другая точка зрения, но он мне не препятствует. А в отпуск я так и так должен был пойти.

 – Ладно. Занимайтесь разрешениями на эксгумацию, а я договорюсь с криминалистами.

 Она села и после ухода Баннера быстро и основательно проверила его личность, а затем записалась на прием к Уитни.