• Трилогия круга, #1

14

 Опустив заряженный арбалет, Гленна стояла на страже у окна башни. Она понимала, что почти не имеет опыта обращения с этим оружием, а ее способность попасть в цель вызывает серьезные сомнения.

 Но она не могла просто стоять, безоружная, и в отчаянии заламывать руки, словно слабая беззащитная женщина. Появись это проклятое солнце, она бы не волновалась. Более того, с раздражением подумала Гленна, не уйди братья Маккена — вероятно, чтобы выяснять отношения без свидетелей, — она была бы избавлена от ужасных картин, то и дело всплывавших перед ее мысленным взором: их разрывает на части стая вампиров.

 Стая? Толпа?

 Хотя не все ли равно? Клыки и злоба.

 Куда же они запропастились? И почему они так долго не возвращаются в дом, оставаясь уязвимыми и беззащитными?

 Может, стая или толпа вампиров уже растерзала их и тащит изуродованные тела… О боже, как ей хотелось хотя бы на пять минут выключить этот ужасный видеофильм, прокручивающийся у нее в голове!

 Большинство женщин волнуются из-за того, что на их мужчину могут напасть грабители или он попадет под автобус. Она же умудрилась связаться с парнем, вышедшим на тропу войны с питающимися кровью тварями.

 Почему она не влюбилась в бухгалтера или биржевого маклера?

 Наверное, можно использовать свои способности и проследить за ними с помощью хрустального шара. Но это было бы… бестактно, решила она. И свидетельствовало бы о плохом воспитании.

 Но если братья не вернутся через десять минут, она забудет о хороших манерах и отыщет их.

 Гленна задумалась о том, какую эмоциональную бурю испытывает Хойт, чего он лишился и чем рискует. Ему труднее всех, решила Гленна. Сама она оказалась за тысячи миль от родных, но их не разделяют столетия. А Хойт попал в дом, в котором вырос, но теперь этот дом стал чужим. Каждый новый день, каждый час напоминал ему об этом.

 Возрождение аптекарского огорода матери заставило его страдать. Она должна была знать об этом. Заткнуться и забыть о своих желаниях и потребностях. Просто составить список и купить или найти все необходимое где-нибудь еще.

 Гленна бросила взгляд на травы, которые уже успела связать в пучки и развесить для просушки. Бытовые мелочи причиняют самую сильную боль.

 Теперь он где-то бродит под дождем. Вместе с братом. Вампиром. Гленна не верила, что Киан способен напасть на Хойта, — по крайней мере, не хотела верить. Но если Киана сильно разозлить, спровоцировать, сможет ли он совладать со своими инстинктами?

 Кроме того, в лесу могло быть полно кровожадных тварей, ожидающих приказа Лилит и готовых в любую минуту наброситься на братьев.

 Наверное, волноваться глупо. Двое сильных мужчин, к тому же хорошо знающих местность. И оба они вооружены не только мечами и кинжалами. Хойт опытный и сильный маг, он носит на шее один из созданных ими крестов: вряд ли его можно назвать беззащитным.

 К тому же вряд ли они могли совершать такую длительную прогулку, если бы дом был осажден вампирами.

 Кроме Гленны, никто особенно не волновался. Мойра вернулась в библиотеку, к книгам. Ларкин и Кинг занимались инвентаризацией оружия в зале для тренировок. Вне всякого сомнения, ее переживания беспочвенны.

 Но где же они, черт возьми?

 Обводя взглядом окрестности, она заметила какое-то движение, смутные тени в пелене дождя. Схватив арбалет, Гленна усилием воли уняла дрожь в пальцах и заняла позицию в узком окне.

 «Дыши поглубже, — уговаривала она себя. — Дыши. Вдох и выдох, вдох и выдох».

 За выдохом последовал вздох облегчения — она увидела Хойта, а рядом с ним Киана. Идут рядом, промокшие, словно никуда не торопятся и у них нет никаких забот.

 Братья приближались, и Гленна нахмурилась. Кажется, на рубашке Хойта кровь, а под глазом свежий синяк?

 Высунувшись наружу, она задела арбалетом каменный подоконник. Раздался звук спущенной тетивы. Гленна взвизгнула. Потом она ругала себя, но в тот момент, когда стрела со свистом рассекла насыщенный влагой воздух, она не смогла сдержать этой чисто женской реакции отчаяния и испуга.

 Стрела воткнулась в землю в нескольких дюймах от правого ботинка Хойта.

 Сверкнула сталь обнаженных мечей, и братья мгновенно повернулись, прижавшись спинами друг к другу. В других обстоятельствах она любовалась бы этим движением, стремительным и одновременно плавным, похожим на танец. Но в тот момент ее охватили досада и ужас.

 — Простите! Простите! — Она еще дальше высунулась из окна и принялась махать рукой. — Это я. Это моя стрела. Просто… — Черт с ним. — Я спускаюсь.

 Гленна бросила арбалет, поклявшись потратить целый час на тренировку, прежде чем снова позволит себе целиться во что-либо, кроме мишени. Уже на бегу она услышал звук, который ни с чем не перепутаешь, — мужской смех. Бросив взгляд в окно, девушка увидела, что смеется Киан — он буквально перегнулся пополам. Хойт просто стоял, глядя на башню.

 Когда Гленна кубарем скатилась по лестнице, из тренировочного зала выглянул Ларкин.

 — Что-то случилось?

 — Нет, нет. Ничего. Все в порядке. В полном.

 Подбегая к парадной двери, она почувствовала, как краска заливает щеки.

 Братья вошли, отряхиваясь, словно мокрые собаки.

 — Простите. Простите.

 — Кажется, у меня есть повод злиться на тебя, рыжая, — беззаботным тоном сказал Киан. — Ты могла целиться мне в сердце, а попасть совсем в другое место.

 — Я просто стояла на страже и случайно спустила тетиву. А все из-за того, что вас не было так долго и я волновалась.

 — Вот это мне и нравится в женщинах. — Киан хлопнул брата по плечу. — Сначала едва не убьют тебя, а потом заявляют, что ты же и виноват. Нам повезло. Я пойду спать.

 — Мне нужно осмотреть твои ожоги.

 — Не суетись.

 — Что случилось? На вас напали? У тебя губы разбиты… и у тебя тоже. — Она повернулась к Хойту. — А глаз почти заплыл…

 — Нет, никто на нас не нападал. — В его голосе сквозило недовольство. — Если не считать того, что ты чуть не прострелила мне ногу.

 — У вас лица разбиты, одежда изорванная и грязная. Если… — Наконец до нее дошло. Выражения их лиц говорили сами за себя. В конце концов, у нее тоже есть брат. — Вы что, дрались? Друг с другом?

 — Он первый начал.

 Гленна бросила на Киана испепеляющий взгляд.

 — Отлично. Просто превосходно. Разве мы не покончили с этим еще вчера? Разве не говорили о распрях, о том, насколько они деструктивны и бессмысленны?

 — Похоже, сегодня придется лечь спать без ужина.

 — Не хами. — Она ткнула пальцем в грудь Киана. — Я тут чуть с ума не сошла, а вы мутузили друг друга, как парочка глупых щенков.

 — Ты чуть не прострелила мне ногу, — напомнил Хойт. — На сегодня уже достаточно глупостей.

 В ответ она лишь скрипнула зубами.

 — Марш на кухню, оба. Займусь вашими синяками и ссадинами. Снова.

 — Я пойду спать, — заявил Киан.

 — Оба, я сказала. И без разговоров.

 Она удалилась, и Киан потрогал разбитую губу.

 — Времени, конечно, прошло много, но я не помню, чтобы тебе особенно нравились властные женщины.

 — Раньше не нравились. Но я достаточно хорошо их понимаю, и поэтому не стоит ей перечить. Кроме того, у меня болит глаз.

 Когда они вошли в кухню, Гленна раскладывала свои принадлежности на столе. Она успела поставить чайник на огонь и закатать рукава.

 — Крови хочешь? — спросила она, и ее холодный тон заставил Киана смущенно откашляться.

 Как это ни удивительно, он почувствовал досаду. Такого ощущения у него не было… даже не вспомнить сколько. Очевидно, близкое общение с людьми дурно влияет на него.

 — Нет, спасибо. Хватит и твоего чая.

 — Снимай рубашку.

 Гленна видела, что с его языка готово сорваться язвительное замечание. Но Киан проявил благоразумие и сдержался.

 Он стянул рубашку и сел на табурет.

 — Я и забыл об ожогах. — Хойт принялся рассматривать рубцы. Волдыри исчезли, превратившись в багровые шрамы. — Если бы вспомнил, — прибавил он, усаживаясь напротив Клана, — то целил бы тебе в грудь.

 — Опять начинается, — пробормотала Гленна, но братья не обратили на нее внимания.

 — Ты дрался не так, как обычно. Работал в основном ногами и локтями. — Хойт чувствовал последствия ударов брата. — И еще прыжки.

 — Боевые искусства. У меня черный пояс в нескольких видах. Символ мастера, — пояснил Киан. — Тебе нужно больше тренироваться.

 Хойт потер саднящие ребра.

 — Обязательно.

 Что-то они вдруг стали общительными, недоумевала Гленна. Странные эти мужчины — становятся друзьями после того, как расквасят друг другу физиономии.

 Она налила горячую воду в кастрюльку, и пока настой заваривался, подошла к столу с баночкой целебной мази.

 — Учитывая площадь ожогов, я сказала бы раньше, что своими средствами вылечу их через три недели. — Она села и зачерпнула пальцами мазь. — Теперь сокращаю срок до трех дней.

 — Нас можно ранить, причем серьезно. Но если удар не смертельный, мы выздоравливаем, причем быстро.

 — Повезло тебе, особенно если учесть, что у тебя не только ожоги, но и синяки. Но способности к регенерации у вас нет, — продолжала Гленна, нанося мазь на кожу. — Если мы, например, отрубим им руки, они не отрастут снова.

 — Жестоко, но мысль интересная. Нет. Я никогда не слышал о чем-то подобном.

 — Значит, если нам не достать до головы или сердца, можно целиться в руку или ногу.

 Гленна вернулась к раковине, чтобы смыть мазь с пальцев и приготовить холодные компрессы.

 — Вот. — Она протянула один Хойту. — Приложи к глазу.

 Он понюхал марлю и молча подчинился.

 — Не стоило так беспокоиться.

 — Какая бестактность, — поморщился Киан. — Разумнее было бы сказать: «Прости, любимая, что заставили тебя волноваться. Мы поступили эгоистично и неразумно и готовы понести заслуженное наказание. Надеемся, ты нас простишь». И добавь чуть-чуть ирландского акцента. Женщины падки на ирландский акцент.

 — А потом поцеловать ей ноги.

 — Лучше зад. Традиция целования зада никогда не выйдет из моды. Тебе потребуется терпение, Гленна. Хойт еще не прошел курс обучения.

 Она поставила чай на стол и вдруг погладила Клана по щеке, удивив обоих братьев.

 — Ты собираешь учить его обращению с современными женщинами?

 — Он выглядит довольно жалко.

 Усмехнувшись, она наклонилась и коснулась губами губ Клана.

 — Ты прощен. Пей чай.

 — Вот как? — изумился Хойт. — Его погладили по щеке и одарили поцелуем. А ведь это не в него ты чуть не всадила стрелу.

 — Женщины — непостижимые существа, — тихо произнес Киан. — И одна из самых больших загадок в мире. Я возьму чай с собой. — Он поднялся. — Хочу переодеться в сухое.

 — Выпей все, — не оборачиваясь, сказала Гленна. Она взяла другую бутылочку. — Это поможет.

 — Хорошо, выпью. Дай мне знать, если он будет плохо усваивать уроки. Я не прочь его заменить.

 — Он всегда был таким, — сказал Хойт, когда Киан удалился. — Подначивает.

 — Знаю. Выходит, стоило вам отколошматить друг друга, как вы снова стали друзьями.

 — Не спорю — я первый его ударил. Говорил с ним о нашей матери, об огороде, а он оставался холоден. Я понимал, что его безразличие — лишь маска, но все равно я… не сдержался, и… Потом он привел меня туда, где похоронена наша семья. Вот и все.

 Гленна повернулась к нему — в ее глазах светилась жалость.

 — Наверное, вам обоим было тяжело там находиться.

 — Теперь я наконец осознал, что они умерли. Раньше мне это казалось нереальным.

 Гленна подошла вплотную, кончиками пальцев принялась наносить мазь на ссадины на лице Хойта.

 — А он столько лет жил вообще без семьи. Еще одна жестокость по отношению к нему. Ко всем им. Мы ведь не вспоминаем об этом, когда говорим о войне с ними, об их уничтожении? А ведь когда-то они были людьми, как и Киан.

 — Они хотят нас убить, Гленна. Всех, у кого бьется сердце.

 — Знаю. Знаю. Их лишили человеческой сущности. Но когда-то они были людьми, Хойт, — с семьями, любовью, надеждами. Мы об этом не думаем. Наверное, не можем.

 Она убрала прядь волос с его лица. Бухгалтер, вновь мелькнуло у нее в голове, или биржевой маклер. Смехотворно и банально. По сравнению с тем чудом, которое сейчас рядом с ней.

 — Мне кажется, Киана привела к нам сама судьба, чтобы мы осознали всю важность нашей миссии. А когда все закончится, мы должны понимать, что исполняли свой долг. И заплатили за это приличную цену.

 — Вот и хорошо. Только постарайся уберечь свое лицо от кулаков.

 Она хотела отвернуться, но Хойт взял ее за руку, встал, притянул к себе и нежно коснулся губами ее губ.

 — Та же судьба привела сюда и тебя. Гленна, я должен был понять, что в мире есть не только смерть, кровь и жестокость. В нем есть место для красоты и доброты. И они тут. — Он обнял девушку. — Со мной.

 Она позволила себе на секунду расслабиться и склонила голову ему на плечо. Ей хотелось спросить, что будет с ними, когда все закончится, но Гленна понимала, как важно не торопиться. Всему свое время.

 — Пора за работу. — Она отстранилась. — У меня появилась парочка идей, как создать зону безопасности вокруг дома. Защищенное пространство, в котором мы могли бы свободно передвигаться. И мне кажется, Ларкин прав насчет разведки. Если получится за день добраться до пещер, мы можем кое-что выяснить и даже расставить ловушки.

 — Ты никогда не успокаиваешься.

 — Мне так легче. Когда я размышляю или чем-то занята, мне не страшно.

 — Тогда за дело.

 — Потом нам поможет Мойра, — прибавила Гленна, когда они вышли из кухни. — Она читает все, что только может найти, и будет нашим главным источником информации… то есть сведений о вампирах. Кроме того, у нее есть способности к магии. Зачатки, неразвитые, но есть.

 Гленна с Хойтом заперлись в башне, и дом погрузился в тишину. В библиотеке Мойра склонилась над фолиантом, в котором были собраны легенды о демонах. Просто удивительно, думала она. Столько разнообразных теорий и преданий. Мойра считала своим долгом проверить их.

 Кое-что может знать Киан. За сотни лет у него было достаточно времени. Тот, кто заполнил такую комнату книгами, не может не уважать знания и не стремиться к ним. Но Мойра не могла себя заставить обратиться к нему с вопросами. И вряд ли когда-нибудь сможет.

 Если он не похож на описанных в книге существ, — которые по ночам охотятся за человеческой кровью и жаждут не только крови, но и убийства, — тогда кто он? Теперь Киан готов сражаться с себе подобными, и она не могла этого понять.

 Ей требовалось больше узнать о враге, о Киане, обо всех остальных. Разве можно понять то, чего не знаешь, разве можно доверять ему?

 Она вела записи — подробные — на листах бумаги, которые нашла в ящике большого письменного стола. Ей нравилось иметь дело с бумагой и пишущим инструментом. Ручкой — поправила она себя, — внутри которой есть баллончик с чернилами. Интересно, удастся ли ей прихватить с собой в Гилл ручки и чернила?

 Мойра закрыла глаза. Она скучала по дому, и эта тоска походила на ноющую боль в животе. Нужно написать завещание, запечатать и оставить среди своих вещей — Ларкин найдет его, если ей суждено погибнуть.

 Даже если она умрет тут, ей хотелось, чтобы ее тело похоронили в Гилле.

 Она писала, не переставая размышлять. Одна мысль все время крутилась у нее в голове, не давала покоя. Нужно улучить момент и расспросить Гленну, как это сделать — если остальные согласятся. И если это вообще возможно.

 Существует ли способ закрыть или запечатать ворота, ведущие в Гилл?

 Вздохнув, она посмотрела в окно. Интересно, в Гилле теперь тоже дождь или над могилой матери светит солнце?

 Услышав приближающиеся шаги, Мойра провела пальцами по рукоятке кинжала. В комнату вошел Кинг, и она опустила руку. С ним она почему-то чувствовала себя свободнее, чем с остальными.

 — Ты что-то имеешь против стульев, Малявка?

 Губы девушки растянулись в улыбке. Ей нравился рокот его голоса — словно камни катились по скалистому склону.

 — Нет, но я люблю сидеть на полу. Пора на тренировку?

 — Перерыв. — Он уселся в широкое кресло, обхватив ладонью огромную кружку с кофе. — Ларкин готов тренироваться весь день. Сейчас отрабатывает ката[23].

 — Мне нравится ката. Похоже на танец.

 — Только когда танцуешь с вампиром, вести должен ты.

 Мойра неспешно перевернула страницу книги.

 — Хойт с Кианом подрались.

 — Да? — Кинг отхлебнул из кружки. — И кто победил?

 — Да никто. Я видела, как они возвращались. Судя по лицам обоих — ничья.

 — Откуда ты знаешь, что они дрались друг с другом? Может, на них напали?

 — Нет. — Она вела пальцем по строкам. — Я кое-что слышала.

 — Любишь подслушивать.

 — Мне мама тоже так говорила. Они помирились — Хойт с братом.

 — Это избавит нас от лишних сложностей, хотя бы на какое-то время. — Учитывая характеры братьев, Кинг предполагал, что полное согласие между ними просуществует не дольше плодовой мушки. — Что ты хочешь найти в этих книгах?

 — Все. Знаешь, как появился первый вампир? Существует несколько версий.

 — Никогда об том не думал.

 — А я думала… и думаю. Одна из них похожа на любовную историю. Давным-давно, когда мир был еще юн, демоны начали вымирать. А еще раньше, задолго до этого, они главенствовали на земле. Мир населяли целые полчища демонов. Но люди становились сильнее, умнее, и эпоха демонов подходила к концу.

 Кинг, любивший всякие истории, откинулся на спинку кресла.

 — Что-то вроде эволюции.

 — Да, назревали перемены. Многие демоны спустились под землю — спрятались или впали в спячку. Тогда в мире было больше магии, потому что люди не отвергали ее. Люди и эльфы заключили союз, чтобы начать войну с демонами и избавиться от них раз и навсегда. Один из демонов был отравлен и медленно умирал. Он любил женщину из числа смертных, что считалось у них непростительным грехом.

 — Значит, фанатизм не является исключительно людской привилегией. Продолжай, — добавил Кинг, когда Мойра умолкла.

 — Тогда умирающий демон похитил эту женщину. Он буквально сходил по ней с ума, и его последним желанием было соединиться с возлюбленной перед смертью.

 — Примерно так же люди ведут себя и в наши дни.

 — Думаю, все живые существа жаждут любви и наслаждения. Соитие олицетворяет жизнь.

 — А парни просто хотят оттянуться.

 Мойра умолкла.

 — Что?

 Кинг поперхнулся, едва не расплескав кофе. Рассмеявшись, он махнул рукой.

 — Не обращай на меня внимания. Рассказывай дальше.

 — Так вот… Он увел ее в лесную чащу и овладел ею, а женщина, словно под действием чар, не могла расстаться с ним. Пытаясь спасти демону жизнь, она предложила ему свою кровь. Он напился ее крови, а она попробовала его — тоже соитие, только другого рода. Женщина умерла вместе с ним, но не совсем. Она превратилась в существо, которое мы теперь называем вампиром.

 — Демон любви.

 — Да, похоже. Она стала мстить людям — охотилась на них, питалась ими, изменяла их сущность, порождая себе подобных. Но все равно тосковала по возлюбленному и в конце концов убила себя с помощью солнечных лучей.

 — Похоже на «Ромео и Джульетту», правда?

 — А, это пьеса! Я видела эту книгу здесь, на полке. Но еще не добралась до нее. — Потребуется не один год, чтобы прочитать все книги в этой комнате, подумала она, задумчиво теребя кончик косы.

 — А в другой книге о вампирах рассказывается о демоне, который сходил с ума и погибал от чар, еще более злых, чем он сам. Демон жаждал человеческой крови. Но чем больше он ее пил, тем безумнее становился. И умер, смешав свою кровь с кровью обычного человека, который превратился в вампира. Первого из такого рода существ.

 — Кажется, первая версия тебе нравится больше.

 — Нет, я предпочитаю правду, а вторая как раз больше на нее похожа. Разве может смертная женщина полюбить демона?

 — Беззаботная у тебя была жизнь, да? Там, откуда я пришел, люди все время влюбляются в чудовищ — или в тех, кого считают чудовищами. У любви нет логики, Малявка. Любовь просто существует, вот и все.

 Мойра отбросила косу за спину, пожав плечами.

 — Если я полюблю, то не лишусь разума.

 — Надеюсь дождаться того момента, когда ты возьмешь свои слова обратно.

 Девушка захлопнула книгу, вытянула ноги.

 — А ты кого-нибудь любил?

 — Женщину? Пару раз был близок к этому, но, насколько я понимаю, не попал в яблочко.

 — А откуда ты знаешь?

 — Когда попадаешь в цель, Малявка, оказываешься в нокдауне. Но сам процесс доставляет удовольствие. Не каждая женщина способна забыть об этом. — При этом он ткнул пальцем себе в лицо.

 — Мне нравится твое лицо. Большое и черное.

 Кинг зашелся в приступе хохота, снова едва не пролив кофе.

 — Прямо в точку!

 — Ты сильный. Умеешь говорить и хорошо готовишь. Верен друзьям.

 Большое черное лицо смягчилось.

 — Претендуешь на любовь всей моей жизни?

 Мойра непринужденно улыбнулась.

 — Думаю, я не предназначена для тебя. Если стану королевой Гилла, то должна буду выйти замуж. Иметь детей. Надеюсь, это будет не только обязанность, и я найду в своем муже то, что моя мать нашла в отце. То, что они нашли друг в друге. Я хочу, чтобы он был сильным и верным.

 — И красивым.

 Мойра неопределенно повела плечами — разумеется, она надеялась и на это.

 — Неужели здесь женщинам нужна только красота?

 — Точно не знаю, но она явно не помешает. К примеру, парни с внешностью Киана производят на них неизгладимое впечатление.

 — Тогда почему он одинок?

 Кинг внимательно посмотрел на нее поверх кружки.

 — Хороший вопрос.

 — Как ты с ним познакомился?

 — Он спас мне жизнь.

 Мойра обхватила руками ноги и устроилась поудобнее. Такие истории она очень любила.

 — Расскажешь?

 — Однажды я оказался в одном из опасных районов восточного Лос-Анджелеса. — Он снова отхлебнул из кружки и приподнял одно плечо, словно собирался пожать плечами, но потом передумал. — Понимаешь, мой папаша откинулся еще до моего рождения, а у мамаши случилась — если можно так выразиться — небольшая проблема с наркотиками. Передозировка. Приняла слишком много какой-то дряни.

 — Она умерла. — Мойра была полна сочувствия. — Очень печально.

 — Судьба, невезение. Ты должна понять — некоторые люди приходят в мир для того, чтобы спустить свою жизнь в сортир. Она была из таких. В общем, я остался на улице, занимался всем, чем придется, и старался не связываться с властями. В тот день я шел в одно знакомое место: надо сказать, то еще местечко! Темное, жаркое. Искал место для ночлега.

 — У тебя не было дома?

 — Улица заменяла мне дом… На крыльце маячили двое парней; наверное, хотели раздобыть наркотики. И тут я вляпался. Хотел пройти мимо них, чтобы попасть туда, куда нужно. И в этот момент подъезжает машина, и из нее начинают стрелять. Вооруженное нападение. Вроде засады, — пояснил он. — Я оказался прямо между ними. Пуля попадает мне в голову. Еще выстрелы, и я понимаю, что пришла моя смерть. Вдруг кто-то хватает меня и отшвыривает назад. Перед глазами все плывет, и мне кажется, что я лечу. А потом прихожу в себя в совершенно другом месте.

 — Где?

 — В шикарном номере отеля. Такие я только в кино видел. — Кинг скрестил огромные ноги, обутые в ботинки. — Широченная кровать, на которой хватило бы места для десятерых, и я лежу на ней. Голова жутко болит — я понял, что не умер и не в раю. Из ванной выходит он. Рубашку снял, а на плече свежая повязка. Поймал пулю, вытаскивая меня из-под перекрестного огня.

 — И что ты сделал?

 — Ничего. Я был в шоке. Он сел и стал внимательно рассматривать меня, будто какой-то занимательный предмет. «Счастливчик, — говорит. — И дурак». У него был странный акцент. Я принял его за рок-звезду или что-то в этом роде. Потрясающая внешность, властный голос, шикарный номер. По правде говоря, я подумал, что он извращенец и хочет… Ну, в общем, я до смерти испугался. Ведь мне было только восемь лет.

 — Такой маленький? — Глаза Мойры широко раскрылись. — Ты был еще ребенком?

 — Восемь лет, — повторил Кинг. — В таких условиях дети быстро взрослеют. Он спросил меня, какого черта я там делал, а я ему в ответ нагрубил. Пытался что-то там из себя изображать. Он поинтересовался, голоден ли я, а я огрызнулся, что, мол, не намерен… удовлетворять его сексуальные желания за какой-то проклятый обед. Он заказал стейк, бутылку вина, содовую. И заявил мне, что не интересуется маленькими мальчиками. Если у меня есть куда идти, то я свободен. В противном случае могу подождать, пока принесут стейк.

 — Ты подождал.

 — Точно. — Кинг подмигнул. — Это было начало. Он дал мне еды и право выбора. Я мог вернуться к прежней жизни — ему было до лампочки — или работать на него. Я выбрал работу. Не знал, что он имеет в виду школу. Он дал мне одежду, дом, образование. Я начал уважать себя.

 — Киан признался, кто он?

 — Тогда нет. Но через какое-то время сказал. Я подумал, он чокнутый, но мне было все равно. К тому моменту, когда я понял, что он говорит правду — в буквальном смысле, — я был готов ради него на все. Если бы не он, я бы умер в ту ночь на улице. Он не превратил меня в вампира, — тихо сказал Кинг. — Но изменил.

 — Зачем? Ты спрашивал его, зачем он это сделал?

 — Да. Только пусть об этом он расскажет сам.

 Мойра кивнула. Тут есть о чем подумать.

 — Перерыв заканчивается, — объявил он. — Теперь час тренировки в помещении. Будем закалять твою тощую задницу.

 — А можно пострелять из лука. Научим тебя целиться, как следует.

 — Пойдем, нахалка. — Нахмурившись, он посмотрел в сторону двери. — Что-нибудь слышишь?

 — Стучат? — Мойра пожала плечами, поставила на место книги и вышла из комнаты, отстав от Кинга на несколько шагов.

 Гленна спускалась по лестнице. Они хорошо поработали, и теперь можно на время оставить Хойта одного, чтобы приготовить ужин. Она внесла себя в списки дежурных, и сегодня была ее очередь. Замаринует цыплят, а потом поработает еще часок.

 Вкусная еда будет способствовать созданию благоприятной атмосферы для вечернего совещания.

 Нужно только заглянуть в библиотеку, чтобы оторвать Мойру от книг и преподать ей урок кулинарии. Возможно, это дискриминация — обе женщины вместе отправятся на кухню, но надо же с чего-то начинать.

 Стук в дверь заставил ее вздрогнуть и нервно провести ладонью по волосам.

 Первым ее желанием было позвать Ларкина или Кинга, но, подумав, она покачала головой. Кто тут говорит о дискриминации? Как она сможет принять участие в битве, если боится открыть дверь в дождливый полдень?

 Может, это сосед с визитом вежливости. Или нанятый Кланом сторож заехал осведомиться, не нужно ли чего.

 Кроме того, вампир не может переступить порог и войти в дом без приглашения.

 А вероятность того, что его кто-то пригласил (это мог быть только Киан!), крайне мала.

 Как бы то ни было, Гленна сначала выглянула в окно. И увидела молодую женщину лет двадцати — хорошенькую блондинку в джинсах и ярко-красном свитере. Волосы собраны в хвост, пропущенный в отверстие красной кепки. Она рассматривала карту, задумчиво грызя ноготь большого пальца.

 Заблудилась, подумала Гленна. Чем скорее девушка окажется как можно дальше от этого дома, тем лучше.

 Стук повторился, и Гленна отвернулась от окна.

 Открыв дверь, она предусмотрительно не стала переступать порог.

 — Привет. Нужна помощь?

 — Привет. Да, спасибо. — В голосе женщины чувствовалось облегчение — и сильный французский акцент. — Я… заблудилась. Excusez-moi[24], я не очень хорошо говорю по-английски.

 — Ничего. Мой французский еще хуже. Чем я могу вам помочь?

 — Эннис? S'il vous plait[25]? He подскажете, где дорога на Эннис?

 — Точно не знаю. Сама не здешняя. Давайте взгляну на карту. — Протягивая руку, Гленна смотрела в женщине в глаза и не отрывала пальцев другой руки от дверного косяка. — Я Гленна. J'ai suis Гленна.

 — Oh, oui. Je m 'appelle Лора. Я студентка. Каникулы.

 — Чудесно.

 — Дождь. — Лора подставила ладонь под капли. — Кажется, я заблудилась.

 — Бывает. Давайте взглянем на вашу карту. Вы тут одна?

 — Pardon?

 — Одна? Вы одна?

 — Oui. Mes amies… мои друзья… я имею друзей в Эннисе, но я плохо свернула. Неправильно?

 Нет, подумала Гленна. Не похоже.

 — Удивительно, как вы разглядели этот дом с шоссе? Он скрыт за деревьями.

 — Простите?

 Гленна широко улыбнулась.

 — Готова поспорить, что вы предпочли бы войти и выпить чашку чая, пока мы будем прокладывать маршрут. — Она увидела искорки, вспыхнувшие в голубых глазах блондинки. — Но вы не можете, правда? Не можете переступить порог.

 — Je ne comprends pas1[26].

 — Я уверена. Но если интуиция сегодня меня подвела, вам нужно возвратиться на шоссе и свернуть налево. Налево, — повторила Гленна, сопровождая слова взмахом руки.

 Крик Кинга заставил ее обернуться. Волосы взметнулись, и их кончики вылетели за порог. Потом взрыв боли — ее безжалостно дернули за волосы, так что она вылетела из дома и со всего размаху ударилась о землю.

 Словно из ниоткуда возникли еще две фигуры. Гленна инстинктивно обхватила ладонью крест и попыталась ударить врага ногой. Движение получилось вялым; во рту ощущался привкус крови. Она увидела, как Кинг бросился на одного из вампиров с ножом, крича, чтобы она скорее вставала и возвращалась в дом.

 Она поднялась, и в этот момент твари окружили Кинга. Гленна услышала свой крик, и ей показалось — по крайней мере, она на это надеялась, — что кто-то в ответ закричал в доме. Они не успеют! Вампиры накинулись на Кинга, словно стая собак.

 — Сука французская, — пробормотала Гленна и бросилась на блондинку.

 Кулак попал в цель, и Гленна с удовлетворением увидела кровь на лице незваной гостьи. Потом ее еще раз отшвырнуло назад, она ударилась о землю, и все заволокло серой пеленой.

 Почувствовав, что ее кто-то тащит, она стала отчаянно сопротивляться. Над ухом раздался голос Мойры:

 — Это я. Я. Ты уже в доме. Лежи тихо.

 — Нет. Где Кинг? Они схватили Кинга.

 Мойра уже вытащила кинжал и бросилась к двери. Пока Гленна пыталась подняться, Ларкин перепрыгнул через нее и выскочил из дома.

 Гленна встала на колени, потом с трудом поднялась. Преодолевая слабость и тошноту, снова заковыляла к выходу.

 Ну и скорость, подумала она. Ни одно существо не способно двигаться так быстро. Мойра с Ларкином бросились в погоню, но вампиры уже запихнули отчаянно сопротивлявшегося Кинга в черный фургон. Не успела она выйти из дома, как машина тронулась с места.

 Тело Ларкина завибрировало, замерцало, и он превратился в пуму. Огромная кошка бросилась вслед за фургоном и скрылась из виду.

 Гленна опустилась коленями прямо на мокрую траву. Ее вырвало.

 — Иди в дом. — Хойт подхватил ее свободной рукой, в другой руке у него был меч. — В дом. Гленна, Мойра, идите внутрь.

 — Поздно! — в ужасе вскрикнула Гленна. Слезы хлынули у нее из глаз. — Кинг у них. — Подняв голову, она увидела Киана, стоящего за спиной Хойта. — Они его захватили. Кинга.