• Следствие ведет Ева Даллас, #43

20

 Ева считала, что в парке любитель природы получает вполне цивилизованный отдых. Животный мир в нем ограничивается белками, голубями, уличными грабителями и вездесущими предсказателями конца света, на вид куда более невзрачными, чем белки.

 Ей нравились цветы, особенно когда они растут на клумбах, а не возникают из-под земли украдкой, пока никто не видит. К тому же в парке к неумолчному гомону птиц и жужжанию кровососущих насекомых прилагается успокаивающий гул уличного транспорта.

 — Не собираюсь я разгуливать по всему Бэттери-Парку на таких каблуках!

 Ева оглядела лакированные туфли-лодочки цвета ржавчины, отделанные золотом — каблуки и впрямь были высоченные.

 — Зачем носить обувь, в которой и шага не можешь ступить?

 — Пару шагов я прекрасно могу пройти, но они не годятся для пеших походов по пересеченной местности! — Надин плюхнулась на скамейку, закинула ногу на ногу и сложила руки на груди. — Что за дело, которое нельзя обсудить по телефону? Весь день пошел кувырком из-за тебя!

 — Так сделай еще один кувырок, здоровее будешь.

 Надин наградила ее суровым взглядом.

 — Ты хотя бы представляешь, что такое подготовка многосерийного спецрепортажа? Знаешь, сколько занимает планирование, командировки, сценарий, разработка концепции и подбор одежды? К тому же я готовлюсь к интервью, пишу вопросы и авторский комментарий, продумываю неожиданные ходы и ловушки. Ведь я сама продюсер, так что…

 — Кстати, о продюсерах, — мягко перебила ее Ева, усаживаясь рядом. — Мне нужно, чтобы ты взяла интервью у Стайнбергера. Расспроси, что он думает про убийство Харрис, каково быть в числе подозреваемых, как он и его коллеги справляются с потерей и при этом продолжают снимать картину. И все в таком духе.

 — Учишь меня брать интервью? — вскинулась Надин. — Богом клянусь, я таки отвешу тебе пинка сегодня!

 — На этих-то фитюльках? — фыркнула Ева. — Да твои щиколотки переломятся, как соломинки.

 — Послушай, Даллас, СМИ уже выжали все, что могли, из этой истории, а Стайнбергер держится линии, которую выработала студия: потрясение, огорчение, печаль, но шоу должно продолжаться. Я давно с ними со всеми переговорила и пустила запись в эфир. У тебя появилось что-то новенькое — отлично! А иначе это пережевывание тех крох, которые ты дала мне раньше. Если только ты не собираешься сообщить мне, что это Стайнбергер поднялся на крышу и прикончил Харрис.

 — Неофициально.

 Надин удивленно выкатила глаза и заморгала.

 — Ах, Даллас! Как ты любишь говорить — ну укуси меня! Отрываешь от дел, тащишь в дурацкий парк, чтобы просто подразнить? Якобы самый уважаемый, успешный и знаменитый продюсер нашей киноиндустрии убил одну из своих самых прибыльных, хоть и неуживчивых актрис! И ты еще надеешься, что все останется между нами!

 — Либо так, либо никак. И тогда ты топаешь отсюда на этих каблучищах, а я спокойненько ухожу в своих новых удобных туфлях.

 — Господи, как же ты меня бесишь! — Надин уставилась на новую обувку Евы и помрачнела еще больше. — Симпатичные.

 Ева вытянула ноги и принялась их рассматривать.

 — Ну, по крайней мере, они идут к новому плащу.

 — А твой плащ я даже не обсуждаю, потому что он должен был стать моим! Я куда лучше оценила бы эту чудесную мягкую кожу и превосходный крой.

 — Мне тоже он нравится. — Ева помедлила, а потом небрежно спросила: — Так и будем сидеть и обсуждать обновки или поговорим неофициально?

 — Черт бы тебя побрал! Я…

 — Погоди, я быстро. — Ева поднялась, сделала несколько шагов и схватила за руку тощего парнишку в мешковатой куртке и камуфляжных штанах. — Послушай-ка, мы оба знаем, что вон та женщина сама нарывается на неприятности — разве так носят сумочку в большом городе?

 — Тебе-то что? — Парень попытался оттолкнуть ее локтем и вырваться. Ловко увернувшись, Ева схватила его покрепче.

 — Она ведет себя глупо, да и ее подруга тоже. Но, видно, они из Висконсина или вроде того. Так что выхватить у них сумочки посреди парка — не самая лучшая реклама для родного города.

 Он ухмыльнулся и угрожающе поднял кулак.

 — Вали-ка отсюда, дамочка, а то копов вызову.

 — Ясно, значит, ты тоже на неприятности нарываешься. Слышь, придурок, я сама коп! Ты собирался совершить противоправное действие прямо у меня на глазах, а это уже оскорбление.

 — Ты чего, совсем сбрендила? — воскликнул наглец, но кулак опустил и принялся ныть. — Да я погулять вышел. Я просто вышел погулять!

 — Сделай одолжение нам обоим: гуляй отсюда куда подальше и поскорее!

 Когда Ева отпустила его, парень не просто ушел, а шарахнулся испуганным кроликом в противоположную от туристок сторону. Может, они и были из Висконсина, но женщины все так же беззаботно шли по парку, небрежно размахивая сумочками.

 Ева вернулась к скамейке и снова села.

 — Извини. Так о чем это мы?

 — Как ты догадалась, что он вор-сумочник?

 — Последние несколько минут он шел за этими женщинами след в след и присматривался к сумкам. Парень прикидывал, удастся ли ему выхватить обе или только одну. Наверняка он решился на двойную кражу. Да шут бы с ним! Если хочешь узнать то, что я знаю, скажи волшебные слова.

 — Черт бы все побрал!

 — Не те.

 — Лучше бы у тебя было что-нибудь ценное. А еще лучше бесценное!.. Давай уж поговорим неофициально.

 — Стайнбергер убил не только Харрис и Аснера — есть еще семь жертв. Думаю, их может быть и больше, но пока мы расследуем девять убийств. Он занимался этим на протяжении сорока лет.

 Надин зажмурилась, потом медленно открыла глаза:

 — Джоэль Стайнбергер! Оскароносец, почетный член Центра Кеннеди, основатель студии «Биг-Бэнг продакшнз»… Джоэль Стайнбергер — убийца, орудовавший целых сорок лет?

 — Он начал еще в колледже с соседа по комнате и закончил, если не ошибаюсь, Аснером.

 — Вдоль меня и поперек!

 — Знаешь, ты не в моем вкусе.

 — Точно?

 — Я предпочитаю мужчин, но если вдруг пойду по девочкам, начну с тебя.

 — Да я не про это! — Надин ткнула ее в бок. — Я про Стайнбергера. Конечно, ты уверена. Ты не стала бы бросаться подобными обвинениями. Господи боже! И впрямь надо пройтись. — Она вскочила и помчалась по дорожке, развернулась и побежала обратно, перебирая ногами на высоченных каблуках. — Вот это я понимаю новость! Да что там, это просто сенсация! Нет, сенсация космического масштаба! И книгу я тоже напишу, она сразу станет бестселлером! А потом снимем полнометражный фильм про скандал в Голливуде!

 — И всего-то понадобилось убить девять человек.

 — Погоди минутку! Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не сплясать мамбо, а это требует больших усилий. «Смерть звезды: взлет и падение Джоэля Стайнбергера».

 — Давай ты придумаешь название для книги, когда мы упрячем его за решетку.

 Надин опустилась на скамейку.

 — Ладно, с телячьим восторгом покончено. Может, я так и не радовалась бы, но мне он несимпатичен. Я надеялась, мы сработаемся. Ведь этот продюсер решил экранизировать мою книгу! Я восхищаюсь его фильмами, однако в жизни он настырный и грубый, да еще руки распускает. Любит хлопать девушек по заднице, — объяснила Надин. — Делает вид, что по-отечески, но меня-то не проведешь! Так что я стараюсь держаться подальше от его ручонок.

 — Секс и деньги занимают в жизни Стайнбергера важное место, как и жажда власти. А подобным поведением он всем дает понять, кто стоит у руля.

 — Значит, тебе удалось связать его с гибелью соседа по съемной квартире? В колледже, да?

 — Рабочая гипотеза такова: сосед помогал ему с учебой или продавал задания за деньги. А может, узнал, что он покупал оценки, чтобы не вылететь за неуспеваемость. И тогда Стайнбергер столкнул его с лестницы на их съемной квартирке. Или это был несчастный случай. Впрочем, если копнуть поглубже, выходит, что рядом со Стайнбергером происходило довольно много случайных смертей. Слишком много. Вдобавок на момент смерти Анжелики Колфилд у Стайнбергера нет алиби — у меня есть запротоколированный отказ свидетеля от своих старых показаний.

 — Анжелика Колфилд… Господи Иисусе, кто бы мог подумать! Рехнуться можно. Ты считаешь, что он убил Анжелику Колфилд?

 — Не сомневаюсь, осталось лишь собрать улики. Кстати, есть и другие жертвы.

 Пока Ева кратко рассказывала о каждом убийстве, к скамейке подошла Пибоди с ведерком попкорна. Она присела и задумчиво бросила пригоршню кукурузы белке. Тут же набежала целая стая.

 — Пибоди, ты что творишь? — Ева поспешно убрала ноги.

 — Она выглядела такой голодной!

 — А теперь их целая армия, и воздушные силы тоже подтягиваются.

 Налетели голуби, белки уставились на них глазами-бусинками, и началась битва за еду.

 — Сейчас же прогони их, — приказала Ева, — а то они и на нас кинутся. Кажется, вон тот голубь сегодня при оружии.

 Немного испуганная, Пибоди согласно кивнула, тихонько прошла сквозь толпу белок и голубей и отправилась прочь вместе с попкорном.

 — Вот ведь пацифистка, — прошептала Ева.

 — Было много домыслов о смерти Колфилд и о предполагаем отцовстве плода. И все это время… Доказательств пока нет, иначе бы ты мне не рассказала!

 — Перед тем как сыграть в добрую фею со зверушками, Пибоди связалась с береговой полицией, и они послали водолазов на дно залива. Так что мы обязательно найдем хоть что-то из электроники Аснера. Уже доказана связь Стайнбергера с хозяйкой яхты и отсутствие алиби в ночь убийства Колфилд. В деле есть показания свидетеля и объяснения, почему она тогда солгала. Косвенных улик хоть отбавляй! И вспомни про не закрытый до конца купол и неприязнь к курению.

 — Это и я могу подтвердить. Однажды, работая над эпизодом, мы с Марлой выкурили парочку фитосигарет у нее в трейлере. Спустя час он прошел мимо и устроил такой скандал, будто мы с ней жгли там токсичные отходы.

 — Мы отыщем свидетелей по всем убийствам. Когда я вернусь в управление, туда уже привезут дело и вещдоки по самоубийству Бастера Перлмана. После обеда мы проведем пресс-конференцию, на которой я объявлю о новых фактах и уликах, а также скажу, что скоро мы произведем арест.

 — Хочешь выкурить его из норы?

 — Он занервничает, попытается понять, где ошибся. В таком состоянии он наверняка напортачит еще больше. Мира беспокоится, и не без основания, что он решит подставить кого-нибудь из своих коллег. Ему не впервой.

 — Ну да, тот компаньон-самоубийца… Значит, я должна усилить давление и изрядно попортить ему нервы интервью.

 — На которое ты пойдешь непременно с «жучком».

 — Да ни за что!

 — Ради твоей же безопасности, Надин. Вдруг он решит пустить тебя в расход?

 — Брось! При чем здесь я? Мы едва знакомы. Я всего-навсего болталась по съемочной площадке время от времени да поприсутствовала при читке сценария и на паре планерок.

 — Кей-Ти давила на тебя и настаивала, чтобы ты расширила ее роль, переписала кое-какие сцены и исказила реальные факты, дав ее персонажу больше экранного времени.

 — Я бы не сказала, что она так уж сильно давила, но…

 — Она пыталась убедить в этом и Раундтри, и Стайнбергера. Он с удовольствием припомнит ваш спор и попытается сгустить краски — вы обе будете мертвы к тому времени, и никто не сможет его опровергнуть. А еще Кей-Ти утверждала, что сценарий вышел неудачным, потому как ты всего лишь репортер. Ведь только настоящий профи способен написать сценарий по книге.

 — Прямо она об этом не говорила. К тому же не собиралась я ничего переделывать!

 — Но во время той вечеринки Кей-Ти набросилась на тебя. Напилась и стала оскорблять, может, даже толкнула. А ты дала отпор. Никто не хотел убивать, просто так вышло.

 — Господи!

 — И вот чувство вины грызет тебя изнутри. Пытаешься избавиться от него и начинаешь новый проект… ничего не помогает. Ты сознаешь, что я веду расследование и скоро докопаюсь до истины. Этого тебе не пережить. Скандал, давление и чувство опасности делают свое дело: ты выбираешь легкий путь и кончаешь с собой.

 — Черт побери, ты прекрасно знаешь, что я никогда не совершу такой глупости! Ты поклянешься отомстить за мою смерть, стоя над моим красивым и хладным телом и сдерживая скупую слезу.

 — До этого не дойдет. Видишь ли, он слишком мало знает нас с тобой: я никогда не купилась бы на такую липу. Хотя для него ты стала бы очень удобным «красивым и хладным» трупом.

 — Пожалуй. Хотя есть и более подходящие варианты.

 — Кто бы спорил, но, поскольку я не хочу тратить время на месть и оплакивать тебя, к чему рисковать? Пойдешь с «жучком».

 — Я согласна на интервью и на прослушку, если ты дашь мне эксклюзив и станешь специальным гостем в моей передаче!

 Ева для проформы нахмурилась.

 — Надин, при чем здесь сенсация в СМИ и твои рейтинги? Ведь главное — остановить убийцу, который играл с законом целых сорок лет, получая к тому же немалую выгоду.

 — Если СМИ ни при чем, почему ты рассказываешь мне все это и просишь о помощи? Без прессы тебе не обойтись и без меня тоже! Я сыграю свою роль, но и тебе придется расстараться.

 — А может, стоило бы спустить на тебя Стайнбергера?

 — Ты меня слишком любишь! К тому же ты дала клятву служить и защищать. — Надин достала из сумочки блокнот и принялась писать. — Также мне потребуется твоя помощь в работе над книгой, поэтому я и собираюсь поучаствовать в расследовании остальных убийств. И обязательно поделюсь результатами.

 Надин убрала блокнот в сумку и одарила Еву кошачьей улыбкой.

 — Мы обе знаем, сколько усилий и ресурсов потребуется для сбора доказательств по старым делам.

 Ева принялась хмуро разглядывать свои туфли, потом как бы нехотя сказала:

 — Ладно, договорились. Интервью надо взять сегодня же, прямо после пресс-конференции.

 — Хорошо. Мы с тобой и так договорились бы, Даллас, но пройтись по парку оказалось неожиданно приятно. — Надин встала. — На конференцию я приду, а об интервью сообщу, как только все будет готово.

 Ева посмотрела ей вслед и снова подивилась на непрактичные туфли, а потом пошла искать Пибоди, надеясь, что белки ее не съели.

 Вернувшись в Центральное управление, она отправила двух полицейских на киностудию за Валери, чтобы прояснить некоторые вопросы.

 — Если заартачится, мы сами приедем, — сказала Ева Пибоди, — но лучше побеседовать с ней здесь, прямо перед пресс-конференцией. Возьмем казенный тон, заставим ее поволноваться и упомянем в разговоре, что скоро сделаем заявление о прорыве в деле.

 — И она разнесет эту весть по киностудии.

 — Не хочу, чтобы Стайнбергер это пропустил. На студии нам за ним не уследить, но потом приставим «хвост». Нужно знать, с кем он свяжется. У него не будет шансов добавить к своему списку новую жертву.

 — Пошлем Бакстера и Трухарта?

 — Если они ничем срочным не заняты, то да. И пусть будут в штатском. Введи их курс дела, а я предупрежу Фини и его ребят, что нужно приготовить прослушку для Надин, и отчитаюсь перед шефом. — Она посмотрела на часы. — А еще надо проследить за работой береговой полиции и водолазов.

 Вскоре все было готово. Вместе с Киюнгом Ева проработала заявление для СМИ, полистала доставленную из Калифорнии папку с делом, потом улыбнулась, прочитав присланное Пибоди текстовое сообщение: Валери уже доставили в управление.

 «Немного реквизита никогда не помешает», — решила Ева и захватила с собой кое-какие бумаги. Выйдя в «загон», она спросила:

 — Где она?

 — В комнате для допросов А, — ответила Пибоди.

 — Тогда приступим. Якобы мы должны прояснить кое-какие детали для протокола, — добавила Ева, шагая по коридору. — Сегодня у нас пресс-конференция, и нужно уточнить правильность некоторых сведений. Когда я напущусь на нее, ты сделаешь вид, что сама в шоке от моих методов.

 — Мне как раз нужно немного порепетировать перед съемкой в эпизоде! Престон только что прислал сообщение, и в нем есть строчка текста: «Это полиция». Можно сказать утвердительно или воскликнуть с тревогой: «Это полиция!» А можно и вопросительно: «Это полиция?»

 — М-да, непростая задачка.

 — Я не хочу ударить в грязь лицом! Можно сказать нерешительно: «Это же… полиция!» Вся моя семья в диком восторге! А еще режиссер разрешил мне сниматься вместе с Макнабом! Представляешь, стоим мы с ним рядом, и я говорю ему эту строчку. Как будто мы с ним пара.

 — Пара чего?

 Ева распахнула дверь в комнату для допросов.

 — Мисс Ксавье. — Ева кивнула Валери, включила запись и продиктовала все необходимые данные. — Спасибо, что пришли, — добавила она и, не дав Валери ответить, продолжила: — Вам уже зачитывали ваши права и обязанности. Требуется ли мне повторить их?

 — Нет, но я не понимаю, зачем вы меня вызвали.

 Ева села за стол и разложила перед собой бумаги.

 — В отличие от остросюжетного кино, во время настоящего расследования приходится многое проверять и перепроверять. Это стандартная процедура. Я хотела бы уточнить кое-какие детали в ваших показаниях и убедиться, что мы правильно записали вашу версию событий.

 — Мою версию?!

 — Если пять человек наблюдают одно и то же событие, их показания слегка отличаются. Ведь все люди разные, не так ли?

 — Значит, вы опрашиваете всех по второму кругу?

 Ева не ответила и внимательно посмотрела на лежащие перед ней бумаги.

 — Могу я вам что-нибудь предложить, пока мы не начали? — спросила Пибоди с милой улыбкой, резко контрастирующей со строгим тоном Евы.

 — Нет-нет, я хочу поскорее закончить. Сейчас у нас очень много дел, знаете ли.

 — Да и мы не дурака валяем. — От ледяного голоса Евы и ад промерз бы насквозь. — Мы расследуем пару убийств и пытаемся разобраться с газетной шумихой, которую вы и вам подобные так любите устраивать.

 — Видите ли, у нас сегодня еще одна пресс-конференция, — улыбнулась Пибоди и воскликнула в порыве энтузиазма: — Мы готовы объявить о новых фактах и о скором аресте!

 — Пибоди!

 — Простите, лейтенант. Валери тоже имеет отношение к СМИ и знает, как это все делается. Даллас не любит раскрывать свои карты, — пояснила она Валери, — однако начальство требует освещения в прессе.

 — Разумеется. Стало быть, вы готовы арестовать кого-то? Вы знаете, кто убил Кей-Ти?

 — Мы…

 — Пибоди! Мы здесь не для того, чтобы разглашать тайны следствия, о которых СМИ знать не положено. И плевать мне на начальство!

 — Возможно, я смогу вам помочь. Ведь это моя работа, и я…

 — В этом нет нужды. — Ева достала блокнот и ткнула пальцем. — Вы утверждали, что во время показа ролика у Раундтри в вечер убийства Кей-Ти вы сидели вот здесь. Верно?

 — Ну… — Валери потянулась и посмотрела на схему, которую начертила Ева. — Думаю, что да. Я сидела справа ближе к концу зала.

 — А что вы скажете про расположение остальных гостей?

 — Знаете, я не обращала особого внимания… Помню, Марла и Мэтью сели вон в том углу, как и у вас на схеме, Раундтри — впереди, рядом с вами и вашим мужем, Джоэль и Джулиан расположились позади меня. Так что у вас все вроде бы верно.

 — В ночь убийства вы заявили, что не видели, выходил ли кто-нибудь из зала во время показа.

 — Не видела.

 — Вы сидели в конце справа. В зале свет был приглушен, в коридоре горел ярко. И когда двери открывались (что происходило неоднократно, как мы теперь знаем, ведь вышли Кей-Ти, убийца, Надин Ферст и Конни Беркетт), свет из коридора падал прямо на ваше кресло. Двери открывались несколько раз, но вы почему-то этого не заметили.

 — Я уже говорила, что мне предстояло немного поработать, поэтому я и села подальше. А может, я сидела на одном из соседних кресел. Точно не помню.

 — На каком кресле? Здесь? — Ева постучала по схеме. — Или здесь? А может, здесь?

 — Я не уверена.

 — Ну вот, теперь вы не уверены! — Ева откинулась на спинку стула, смерила ее взглядом и кивнула. — При даче показаний вы были вполне уверены.

 — Я не знала, что это так важно.

 — Вы не знаете, где сидели (если вы вообще были в зале), не знаете, выходил ли кто-нибудь (может, вы сами вышли?). А ведь речь идет об убийстве!

 — Я из зала никуда не выходила! — В голосе Валери зазвучала паника. — Если бы я вышла, Джулиан или Джоэль непременно заметили бы. Они сидели позади меня.

 — В этом-то вы уверены?

 — Да.

 — Хотя не знаете точно, где сидели сами. Судя по вашим показаниям в ночь убийства, вы знаете, где сидел Джулиан, Джоэль и жертва, но не помните, где сидели вы.

 — Вот здесь! — Дрожащей рукой Валери ткнула пальцем в схему.

 — А теперь вы вдруг уверены?

 — Да.

 — Вы сидели вот здесь и ни разу не видели света из открывавшейся двери?

 — Нет.

 — Странно. Я провела следственный эксперимент: села на ваше место (которое вы сейчас считаете вашим) и прекрасно видела полосу света из-под двери.

 — Очевидно, вы более наблюдательны или более чувствительны к свету.

 — Наверное. А может, вы все-таки лжете?

 Валери попыталась принять оскорбленный вид, но в глазах у нее затаилась паника.

 — А зачем мне лгать?

 — Ну, хотя бы из-за карьеры. Наверняка она важна для вас. Помимо прочего, вы утверждали, что во время убийства А.А. Аснера вы находились в нью-йоркской резиденции Джоэля Стайнбергера. Вы уверены?

 — Конечно.

 — Просто хочу убедиться. И ни вы, ни мистер Стайнбергер не покидали дом до самого утра?

 — Нет.

 — Вы уверены, потому что все это время провели вместе?

 — Мы работали допоздна, засиделись за полночь — был почти час. Пытались предугадать реакцию СМИ и повернуть ситуацию в свою пользу. Ехать домой было слишком поздно, и я осталась в комнате для гостей. К тому же мы не закончили и решили продолжить утром.

 — И сколько вам платят за такие сверхурочные?

 — В каком смысле?

 — Мне интересно, насколько хорошо вам платят за ночную работу.

 — Дело в том, что моя должность подразумевает гибкий график — рабочий день у меня ненормированный. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к делу.

 — Копы весьма любознательны. Вот я и проявляю любознательность: неужели ваши сверхурочные стоят целых пятьдесят тысяч, которые мистер Стайнбергер перевел на ваш счет вчера?

 Валери испытала изрядное потрясение, которое, впрочем, ей удалось довольно искусно спрятать за оскорбленной невинностью.

 — Вы лазили по моим счетам? Да какое вы имели право…

 — Самое законное, ведь речь идет об убийстве. Так что же вам пришлось сделать за пятьдесят кусков, Валери?

 — Я делала свою работу! Джоэль ценит мои незаурядные способности! Вы не представляете, сколько времени и сил ушло, чтобы замять скандал, поднявшийся из-за смерти Кей-Ти. Вот он и дал мне премию.

 — Но вы сказали, что у вас и так гибкий график и ненормированный рабочий день.

 — Ну да.

 — А теперь вы вдруг получаете премию в размере пятидесяти тысяч долларов лишь за то, что выполняете свою работу! За последние пару лет ничего подобного с вами не происходило, если только вы не получали премии наличными. Но тогда вы не декларировали их и налоги не платили, да?

 — Я полагаю, что Джоэль оценил, насколько трудны были создавшиеся обстоятельства, и то, как я блестяще разобралась с ними. Поэтому и выдал мне премию. — Валери отвела глаза и прокашлялась. — Спросите у него сами.

 — Непременно спросим. Вы опять спите с ним?

 — Нет! Мне не нужно спать с начальником, чтобы продвинуться по служебной лестнице!

 — Раньше вы уже были любовниками.

 — Карьера здесь ни при чем! Всего лишь минутная слабость с обеих сторон. Все началось и закончилось до того, как мы приехали в Нью-Йорк.

 — Тем лучше для вас. Кстати, о продвижениях. Я тут сбилась с ног, пытаясь найти вас в гостинице. Оказывается, вы переехали в номер люкс. Вот это я понимаю повышение по службе!

 — Мне понадобилось больше места и ресурсов для работы.

 — И еще это… как его там… услуги maоtre d’étage [4], личный спортзал и отдельный лифт.

 — Мне потребовалось больше места, — упрямо повторила Валери. — Студия все одобрила.

 — Знаешь, Пибоди, о чем говорят мне эти апартаменты и куча бабок?

 — Ну…

 — О взятке. Копы не только любознательны, но также подозрительны и циничны.

 — Я просто выполняла свою работу. Я пришла к вам по собственному желанию и не намерена сидеть и выслушивать оскорбления!

 — Интересно, каково это — освещать в СМИ жизнь тех, кто с легкостью зарабатывает раз в десять больше вас? Тех, кто играючи получает всевозможные привилегии и все внимание, в то время как вы остаетесь за камерой, стараясь изо всех сил представить их в наиболее выгодном свете? А еще вам приходится прикрывать их ошибки, их глупость, их маленькие слабости. А также их пороки и преступления.

 — Я делаю свою работу и прекрасно справляюсь с ней! Я сотрудник одной из самых успешных и прославленных киностудий. У меня шесть подчиненных, которые исполняют моиуказания, а я подчиняюсь непосредственно одной из легендарнейших личностей нашего шоу-бизнеса!

 — И эта личность-легенда заставила вас солгать ради него, Валери? Или ради кого-то еще?

 — Я уже дала показания. Мне нечего добавить.

 — Что-то вроде «без комментариев»?.. Вы свободны, однако эта беседа не последняя. Далеко не последняя. А сейчас мне надо готовиться к пресс-конференции. Может, посоветуете чего?

 — Язвительность и стервозность в прямом эфире никого не красят.

 Ева улыбнулась в душе, а Валери пулей вылетела из комнаты.

 — Конец беседы. Я — язвительная стерва.

 — Без комментариев, — откликнулась Пибоди.

 — А она — напуганная лгунья, которая ни жива ни мертва от страха. И вот-вот вывалит все свои переживания на Стайнбергера. Спорим, наши электронщики наслушаются всяко-разного прежде, чем она выбежит на улицу?

 — Даллас, а вдруг мы ее подставили?

 — Если он убьет Валери сейчас, то ее продвижение по службе и премия вызовут бо-ольшие подозрения. Мы обвиним его в соучастии, а премию объявим взяткой. Ему выгоднее оставить ее в живых, подтвердить версию с премией и переездом в номер люкс. Хотя все же мы за ней понаблюдаем.

 — Каким образом?

 Ева достала телефон.

 — Даллас, — сказала она, когда Конни взяла трубку. — Мне нужна ваша помощь.

 — Чем я могу помочь?

 — Свяжитесь с Валери и попросите ее приехать. Мне все равно, где вы встретитесь, главное, нагрузите ее работой, и пусть ваш муж или вы сами будете рядом с ней в течение всего дня.

 — Хорошо. Позволите спросить, зачем все это?

 — Спросить-то позволю, а вот ответить не отвечу.

 — Досадно! Знаете, после обеда мне действительно понадобится помощь. Наши кинобоссы решили, что я должна произнести речь на заупокойной службе, а прощальное слово скажет Мейсон. Вдобавок мы… да, помощь мне и в самом деле не помешает. Когда лучше ей позвонить?

 — Сейчас.

 — Прямо сейчас?

 — Да. И никому не рассказывайте о нашем разговоре. Позже я вам перезвоню.

 — Но…

 Ева нажала отбой во избежание дальнейших расспросов.

 — Валери не сможет отказать Конни — ведь она кинозвезда и жена режиссера. А вечер памяти — прекрасный повод.

 — Ты доверяешь Конни?

 — Доверяю — громко сказано, — признала Ева, — но поскольку она не убила ни одну из наших жертв, то пока и она сойдет. — Ева снова посмотрела на часы. — А теперь давай сбросим бомбу на ничего не подозревающую публику.

 Она вытащила засигналившую рацию и сказала:

 — Даллас слушает.

 — Ксавье только что позвонила Стайнбергеру, — доложил Фини. — И она была не в духе.

 — Да неужели?

 — А еще она отвесила несколько оскорбительных замечаний на твой счет.

 — Я вся в печали!

 — Обязательно перешлю тебе копию разговора.

 — Спасибо. А пока изложи самую суть.

 — Какую именно: что ты была с ней груба и оскорбляла ее? Или что ты стерва с дурацкой прической?

 — Расскажи лучше, как она поведала Стайнбергеру, что я прицепилась к ее новым привилегиям.

 — А, ты вот о чем. Ты имела наглость залезть в ее финансы и расспрашивать про номер люкс — хотела запугать. И знаешь, что я думаю? Ты очень даже преуспела. Стайнбергер учинил ей допрос с пристрастием, потом заверил, что беспокоиться не стоит. Сплошные поглаживания, похлопывания и уверения в том, что она все сделала правильно и студия ей благодарна. А потом он снова вскинулся, когда узнал о пресс-конференции, о прорыве в деле и о скором аресте. И тут он велел ей подождать, сказав, что ему звонят по другой линии. Хотя ему никто не звонил.

 — Пытался взять себя в руки.

 — Вот и я так думаю. Она висела на линии семьдесят три секунды. Стайнбергер успокоился и велел ей не переживать, ведь оба они заботятся исключительно о благе проекта и студии. А когда все утрясется, он в долгу не останется.

 — И Валери купилась?

 — Она поблагодарила его и сказала, что вернется в отель продолжать работу. Там посмотрит пресс-конференцию и продумает официальный ответ от лица студии.

 — Сообщи, если узнаешь что-нибудь еще. А у нас через пару минут начнется веселье с журналистами.

 — Хорошо, что этим занимаешься ты, а не я, — откликнулся Фини и нажал отбой.

 Ева подняла голову и увидела, что Пибоди застыла с рацией в руке и внимательно слушает. Когда она отключила связь, на ее лице расплылась довольная улыбка.

 — Водолазы нашли в указанном нами месте кое-что из электроники. Серийные номера они проверят чуть позже. Но одному из ныряльщиков особенно повезло: обнаружен красный телефон с инициалами К.Т.Х.

 — Вот он и попался, Пибоди! Свяжись с Рио и введи ее в курс дела. Передай, что у нас есть чертова зацепка — пусть выбивает ордера на обыск!