- Следствие ведет Ева Даллас, #43
21
Ева разыграла пресс-конференцию как по нотам. Ей не составило труда напустить на себя немного сердитый вид и добавить пару вспышек гнева. На деле она была более чем сердита — приходилось без конца повторять одну и ту же фразу: «На данном этапе расследования мы не можем разглашать подробности дела». А ей хотелось поскорее связаться с береговой полицией и с Рио, взять ордеры на обыск и испортить Стайнбергеру остаток дня.
Как и остаток его убогой жизни.
Оставалось надеяться, что ее заявление вызовет у него хотя бы несварение желудка.
— Пока я не вправе разглашать подробности дела, но повторю еще раз: расследование успешно продолжается. И с учетом новых фактов мы надеемся, что арест последует в самое ближайшее время. Поскольку я уже сообщила вам все, что могла, нам с напарницей пора вернуться к работе.
Ева сошла с возвышения и бросила взгляд в сторону Надин. В то время как остальные репортеры продолжали забрасывать Еву вопросами, Надин поднялась и еле заметно кивнула.
— Сейчас свяжется со Стайнбергером, — пояснила Ева Пибоди. — Мы обязательно уточним, где она будет брать интервью. Когда получим ордеры, начнем с того места, где его нет. Пусть пока не знает об обыске.
— Он может отказаться от интервью или перенести его на другой день.
— Надин невозможно отказать или убедить перенести интервью, она настырна, как ищейка. И Валери теперь босса не прикроет, — добавила Ева. — Если он попытается вызвать ее от Конни, то это будет выглядеть по меньшей мере глупо и даже странно. А такого он себе сейчас позволить не может.
— Все равно Стайнбергер глупец и урод! — воскликнула Пибоди. — А вот идет тот, кто совсем не таков.
Ева посмотрела на приближающегося к ним Рорка.
— Он тоже порой поступает не слишком умно. Пибоди, следи за работой береговой полиции. Если вдруг найдут еще что-нибудь ценное, то Рио расстарается и добудет чертов ордер на арест.
— Лейтенант, детектив. На экране вы обе смотрелись строго, сдержанно и весьма привлекательно. Отличные сапожки у тебя, Пибоди.
— Не стоит ей потакать. Пибоди, малиновый тебе не идет.
— Совсем наоборот. Прелестные сапожки.
Не в силах удержаться, Пибоди повертелась вокруг своей оси.
— Я их обожаю!
— А теперь покажи, на что они способны: иди-ка и займись береговой полицией.
— Обожаю! — повторила Пибоди и, благодарно улыбнувшись Рорку, зашагала прочь.
— Прелестные, — пробурчала Ева. — Коп не должен выглядеть прелестно, а она собирается носить их каждый день. Да она их уже целую неделю не снимает!
— Приятно, когда твои подарки ценят. А я выкроил немного времени, поскольку лично заинтересован в расследовании.
— Старая отмазка.
Рорк улыбнулся:
— Я подумал, у Фини есть для меня что-нибудь эдакое.
— В данный момент он слушает телефонные разговоры Стайнбергера, а после мы будем следить за ходом интервью, которое Надин вытрясет из него. Еще у нас теперь есть электроника Перлмана! Надеюсь, что с помощью обнаруженного тобой тайного счета наши электронщики свяжут Стайнбергера с растратой на киностудии.
— Вот видишь, веселья хватит на всех. Я бы закончил с финансами, а ты чем займешься?
— Дождусь ордера на обыск, а потом переверну вверх дном его чертову резиденцию, машину и офис. Не успокоюсь, пока не найду улики и не засажу кровопийцу на несколько пожизненных.
— Хорошо тебе. Я бы тоже с удовольствием сунул нос в чужие дела.
— У тебя немалый опыт, — задумалась Ева. — И ты нам пригодишься.
— В этом и состоит смысл моей жизни.
— Фини не помешают лишние руки, так что ты вполне можешь заняться электроникой Стайнбергера. Тебе же нравится совать нос куда ни попадя!
— Ты читаешь меня как открытую книгу.
— А когда закончишь, приступишь к финансам по делу Перлмана.
— На компьютере у Стайнбергера наверняка есть данные по счету Б.Б. Джоэля. Иначе как бы он контролировал свои деньги?
— Пожалуй, ты прав.
Ева кратко изложила утренние события и проводила Рорка в конференц-зал. Подойдя к доске, он внимательно изучил ее.
— Глядя на все это, я испытываю смешанные чувства.
— Нужно кое-что сюда добавить. Мы нашли яхту, которой преступник воспользовался.
Ева прикрепила на доску новые данные и рассказала Рорку подробности.
— И все равно этого недостаточно для ареста, — заметил он.
— Я не могу доказать, что он брал яхту, хотя у него была такая возможность. Я не могу доказать, что он подкупил Валери, хотя деньги на ее счет пришли.
— Зато в этом начинает проглядывать система.
— М-да, медленно, но верно. — Ева сунула большие пальцы в карманы. — Что касается Валери, я могу сломать ее. Пара удачных выпадов, и она расколется. Сейчас она защищается и судорожно размышляет, что для нее выгоднее. Я соберу еще пару улик и пригрожу соучастием в убийстве. И тогда она заложит его со всеми потрохами.
— Думаешь, он намерен устранить ее?
— Еще бы! Только не сейчас: возникнет слишком много вопросов. В конце концов Валери угодит в ужасную аварию или умрет от передозировки. Подставить ее не выйдет — она накинется на Стайнбергера, как бешеная. Пока она в относительной безопасности, но на случай, если он запаникует, за ней присматривает Конни.
— А кого он подставит? Или лишь намекнет?
— Даже не знаю. Вероятно, Конни. Вспомни сцену за ужином и последовавшую за ней разборку. Она выходила из кинозала, следовательно, возможность у нее была. К тому же Стайнбергер не знает про купол. Для суда потребовалось бы нечто более весомое, но это детали. Вдруг он решит, что мы набросимся на Конни, заподозрив ее в убийстве Аснера? Вроде как Харрис наняла детектива, и тот раскопал что-то про нее или про Раундтри. И с владелицей яхты она знакома. Значит, Конни вполне подходит на роль убийцы, — заключила Ева. — А еще есть Энди, у которой проблемы с крестником, о чем Стайнбергер наверняка знает. С Марлой и Мэтью слишком много возни — трудно подставить их обоих. А вот Джулиан подошел бы.
— Думал, ты до него не доберешься.
— Он был пьян, расстроен и некогда совратил пару малолеток. И вот Джулиан узнает, что Аснер сунул нос куда не следует. Он в ярости, сначала убивает Харрис, потом кончает Аснера. Проблема в том, что Джулиан не смог бы убить человека, особенно так, как был убит Аснер. Джулиан не смог бы все распланировать, явиться в контору и забить его до смерти. К тому же у него кишка тонка, чтобы совершить два убийства за два дня.
— Мне, право, немного обидно.
— Джулиан непременно облажался бы, а потом сходил бы с ума от чувства вины и страха. — Ева усмехнулась, искоса взглянув на Рорка. — Он ведь не такой ас, как ты!
— И все равно я обижен! — Рорк положил ей руку на плечо. — Тебе хочется привлечь Стайнбергера к ответственности по всем эпизодам. Доказательств по Харрис и по Аснеру уже достаточно, чтобы устроить ему допрос с пристрастием. А если дожмешь Валери, то он засыпется. Ты вполне можешь закрыть его за два последних убийства.
— Еще бы. — Ева уже думала об этом и прикидывала возможности. — Шансы велики, хотя полной уверенности пока нет. По остальным семи эпизодам есть лишь косвенные улики, совпадения и предположения. Даже новые показания Вайолет Холмс не являются доказательством — так, повод для подозрения. Вот если мы сумеем доказать, что тридцать лет назад Стайнбергер не летал в Мексику в ночь убийства…
— Думаю, у нас получится, — обнадежил ее Рорк. — И все равно это не доказательство того, что он убил Анжелику Колфилд.
— Это придаст моим словам больше веса. А при определенном весе суставы и мышцы поддаются. Может, я привлеку его не по семи эпизодам, а по меньшему количеству… Увы, пока шансов маловато.
— Ты должна попытаться.
— Я не могу отвернуться от них. — Ева указала на доску, с которой смотрели лица жертв — молодые и старые, знаменитые и неизвестные. — Может статься, я просто дам ему понять: я знаю. Знаю и буду копать до тех пор, пока не зарою его. Но прежде чем опускать руки, я устрою ему веселую жизнь!
Зазвонил телефон, и Ева ответила:
— Даллас слушает.
— Я получила ордера! — сообщила Рио. — Поверь, даже с твоими новыми зацепками мне пришлось изрядно попотеть. Кто же знал, что судья окажется тонким ценителем кино и поклонником Джоэля Стайнбергера?! О господи!
— Пусть следующее кино снимает в камере. Я перезвоню, когда мы найдем что-нибудь интересное. — Ева нажала отбой и злорадно усмехнулась. — Его песенка спета!
Надин присела на кресло в кабинете Стайнбергера, включила на полную мощность свою фирменную улыбку и положила ногу на ногу. «Он далеко не в восторге, но умело скрывает свои чувства», — подумала Надин. Продюсер сидел напротив за маленьким столиком. Между ними стояла корзинка с цветами, на заднем плане — один из его «Оскаров».
Стайнбергер откинулся на спинку кресла, положил руки на широкие подлокотники — типичный большой начальник, мужественно борющийся с тяготами и невзгодами.
— Спасибо вам, Джоэль! Я понимаю, насколько вы заняты, особенно сегодня. Но именно сейчас чрезвычайно важно — уверена, вы согласны со мной — поговорить о том, что происходит, что вы чувствуете и как справляетесь. Ведь вы глава киностудии, и все берут с вас пример.
Он снисходительно хмыкнул и развел руками.
— Мы всегда стремились быть на виду у публики.
— Именно! Вы готовы?
— Разумеется.
— Отлично. — Она уставилась в камеру и кивнула Стайнбергеру.
— Давайте начнем.
— С вами Надин Ферст. Сейчас я нахожусь в гостях у продюсера Джоэля Стайнбергера, на киностудии «Биг-Бэнг продакшнз» в Нью-Йорке. Спасибо большое, Джоэль, что согласились со мной встретиться.
— Как всегда, с большим удовольствием, Надин, несмотря на печальные обстоятельства.
— Я знаю, убийство Кей-Ти Харрис потрясло всю киноиндустрию, а также членов съемочной группы фильма, которому, к сожалению, суждено стать последним в ее блестящей карьере. Джоэль, вы широко известны своим стремлением к максимальной достоверности в проектах, подобных «Делу Айконов», и много работали вместе с Кей-Ти над ее ролью. Как вы справляетесь с утратой?
— Это действительно огромная утрата, Надин, огромная. Талантливая актриса, потрясающая женщина и просто хороший друг покинула нас, да еще таким нелепым и трагическим образом. — Стайнбергер подался вперед, глаза его подернулись влагой, но взгляд остался решительным. Надин невольно задумалась, почему же он всегда предпочитал находиться по другую сторону камеры. — Кей-Ти так вложилась в эту роль, вжилась в образ и познала всю его глубину! Она изо всех сил старалась играть как можно лучше и требовала того же от своих коллег. Я даже не представляю, как сильно нам будет ее не хватать.
— И все же съемки продолжаются.
— Разумеется, Кей-Ти и сама бы на этом настаивала. Она была профессионалом экстра-класса.
— Говорят, работать с ней было непросто.
Стайнбергер печально улыбнулся:
— Многих великих звезд незаслуженно склоняют на все лады, а они лишь стремятся к совершенству. Да, на съемках порой не обходилось без эксцессов, но ведь без всплеска эмоций блестящей игры не бывает.
— Расскажите нам какой-нибудь эпизод из ее жизни.
Надин внимательно выслушала его, размышляя о том, что Стайнбергер наверняка придумывает истории прямо на ходу. Впрочем, она хотела лишь усыпить его бдительность, и у нее получилось. Пока она подавала ему легкие мячи, и он быстро вошел в нужный ей ритм.
— Ваше глубокое понимание Кей-Ти как актрисы и как женщины достойно восхищения.
— Я полагаю, следует изучить все грани людей, с которыми работаешь. На время съемок мы становимся настоящей семьей, а это означает близкие отношения и ссоры, смех и разочарования. Себя я вижу отцом семейства — я задаю тон, я стою у штурвала, так сказать. Чтобы актеры смогли играть как следует, мне приходится понимать и предвосхищать их малейшие потребности. И вот мы потеряли одного из членов семьи, потеряли при неожиданном и трагичном стечении обстоятельств. Мы глубоко переживаем нашу утрату.
— Вам ведь уже приходилось терять своих близких. Должно быть, прошлый опыт и отеческое отношение к сотрудникам здорово помогают сейчас. Когда-то вы нашли в себе силы пережить трагическую смерть Шерри Венделл. Какая была звездная пара и какой бурный развод! Пресса вас буквально под микроскопом изучала. А потом она погибла. Вы уже не были вместе, но все равно это ужасная утрата!
— Шерри была одной из самых необычайных женщин в моей жизни. И опять же, какой талант! — Он сокрушенно покачал головой. — Кто знает, каких высот могла достичь Шерри, проживи она дольше.
— Вы тогда были в Каннах — вы оба, — когда она утонула. Вы успели с ней помириться?
Стайнбергер дернулся, потом взял себя в руки:
— Знаете, чем сильнее любовь, тем громче ссоры. Мы с Шерри познали и то и другое.
— И снова трагическая, нелепая смерть. Поскользнулась, упала и утонула. Почти то же самое произошло и с Кей-Ти. Представляю, каково вам сейчас.
— Я… Одна погибла случайно, другую убили. Но вы правы — две блестящие актрисы преждевременно ушли из жизни.
— И еще одна талантливая актриса, которую вы… да что там, все мы потеряли слишком рано, — Анжелика Колфилд. Хотя для вас ее смерть стала тяжелой потерей, ведь вы не только работали вместе, но и дружили. Некоторые даже утверждают, что вы были очень близки.
Надин заметила, что Стайнбергер крепко вцепился в подлокотники кресла и стиснул зубы.
— Да, мы дружили… Боюсь, Анжелике оказалось не под силу нести груз необычайного таланта и соответствовать ожиданиям публики.
— До сих пор идут бесконечные споры о ее смерти: что это — самоубийство или несчастный случай и кто же отец ребенка, которого она носила. По вашим словам, вы были дружны с ней. Скажите, а вы знали, что у нее на уме? Она призналась вам, что ждет ребенка?
— Нет, — чересчур резко ответил Стайнбергер. — В тот момент меня, к сожалению, отвлекали семейные дела: моя жена ждала первенца. Если бы я был чуть более… внимателен, чуть более открыт чужим проблемам, то, может, и заметил бы или почувствовал что-то не то. Почему она не рассказала мне как другу? Не позвонила?
— Вы говорили, за пару дней до трагедии она приходила к вам на студию.
— Да-да. Оглядываясь назад, я спрашиваю себя: выглядела ли она расстроенной? Мог ли я разглядеть отчаяние в ее глазах? Ничего такого я не увидел. Наверное, она тщательно скрывала свои чувства. Ведь Анжелика была актрисой до самого конца!
— Значит, вы считаете, что она наложила на себя руки?
— Как я уже сказал, у нее было много проблем и хрупкая психика.
— Я спрашиваю вот почему: судя по вашим старым заявлениям и показаниям, вы были совершенно уверены в том, что передозировка произошла случайно.
Лоб Стайнбергера покрылся испариной.
— Видите ли, время лечит и приносит ясность. И все же с уверенностью я могу сказать только одно: ее смерть стала ужасной трагедией. Надин, давайте…
— Давайте подведем итог. Погибли три близких вам в той или иной степени женщины — три талантливые и знаменитые актрисы. Причины разные: несчастный случай, явное самоубийство и убийство. А ведь еще одно самоубийство совершил ваш компаньон и давний друг Бастер Перлман!
Стайнбергер заметно напрягся, и Надин пристально посмотрела ему в глаза.
— Ах, Джоэль! Вам так досталось от жизни — столько трагедий и нелепых смертей. Взять хотя бы несчастный случай в колледже с вашим лучшим другом и соседом по комнате! Или злополучное происшествие, стоившее жизни вашему наставнику, великому Марлину Дресслеру! Представляю, как это вас тяготит.
Пауза затянулась, потом он ответил:
— Приходится жить дальше. Я счастлив, что мне довелось узнать их, работать с ними и с другими, не менее одаренными людьми. Когда полжизни посвятишь индустрии, где собрано столько талантов со всеми их преимуществами и недостатками, подобные потери, к сожалению, неизбежны.
— Потери, может, и неизбежны. Но убийства? Остается лишь надеяться, что это скорее исключение, чем правило.
— Я совсем не это имел в виду, Надин. Тем не менее в нашем обществе, в нашем мире и не такое бывает.
— И служит оно на потеху публике, ведь именно экранизация печальных событий по делу Айконов привела Кей-Ти в Нью-Йорк, где она сыграла роль детектива Пибоди. То дело раскрыла лейтенант Ева Даллас вместе с детективом Пибоди и при участии полиции Нью-Йорка. Убийство Кей-Ти тоже расследует Даллас. Сегодня она объявила на пресс-конференции о новых фактах в деле. Она обещает произвести арест в ближайшее время. Что вы об этом думаете?
— Надеюсь, это не спектакль.
— В каком смысле?
— Я понимаю, как сильно давят на нее вышестоящее начальство и СМИ. И надеюсь, что следователи смогут узнать, кто убил Кей-Ти. Это ее не вернет, но даст нам всем чувство завершенности.
— И принесет облегчение? — с едва заметной улыбкой спросила Надин. — Ведь вы тоже под подозрением, как и те немногие избранные, что были в тот вечер у Раундтри и Беркетт.
— Как, впрочем, и вы, — не остался в долгу Стайнбергер.
— Невиновна! — Надин подняла правую руку. — Я-то точно испытаю облегчение, когда лейтенант Даллас арестует убийцу. Находиться под подозрением весьма неприятно, верно, Джоэль? А ведь наши друзья и коллеги тоже в этом списке.
— Я не верю и никогда не поверю, что Кей-Ти убил один из нас! Она была нашей сестрой, дочерью и другом. Я подозреваю, что «новые факты в деле» относятся к кому-то постороннему.
— К постороннему?
— Возможно, он проник в дом под видом обслуживающего персонала. Какой-нибудь сумасшедший фанат. Поэтому я с нетерпением жду, когда все выяснится и мы вернемся к нормальной жизни. Я понимаю, лейтенант Даллас выполняет свою работу, но зачем тратить время и силы на нас? В момент убийства мы все сидели в одном месте. Вы и сами там были. Полагаю, на крышу за Кей-Ти поднялся посторонний, и произошла трагедия. Либо… Пожалуйста, выключите запись. Я хочу сказать пару слов строго между нами.
Надин откинулась на спинку кресла и кивнула. Однако говорить ничего не стала — прослушивающая аппаратура продолжала вести запись.
— Я не собираюсь клеветать на своих друзей с экрана.
— Понимаю.
— Это вредит бизнесу, — безжизненным голосом пояснил Стайнбергер. — Официально я держусь версии об убийце со стороны. Но мне не дает покоя мысль о том, что в ночь убийства Кей-Ти была с одним… с одним из наших.
— Вы кого-то подозреваете… — Надин сделала большие глаза. — Джоэль!
— Я не намерен обсуждать это даже при выключенной камере. Возможно, у меня просто воображение разыгралось. Знаете, если бы Кей-Ти не поднялась на крышу, потакая своей отвратительной привычке, она до сих пор была бы жива.
— Говорят, даже фитосигареты наносят вред здоровью.
— Гораздо хуже, когда в них подмешивают притупляющие чувства наркотики вроде «зонера». — Стайнбергер помахал растопыренными пальцами возле лица. — Вонь от них невообразимая. Простите, я расстроен и очень устал. Не хочу говорить о мертвых плохо, да и вам это ни к чему. Опять же, и бизнесу вредит.
— Джоэль, ведь я тоже была там! — Надин подалась вперед и накрыла его руку своей, продемонстрировав тем самым участие и солидарность. — Я не посторонняя. Если вы знаете, кто… кто убил Кей-Ти, скажите мне. Я не стану предавать это огласке.
— Я так не могу. Дайте мне день или два. — Он перевернул ладонь, похлопал Надин по руке и сжал ее. — Мне нужно разобраться. А теперь давайте закругляться. У меня сегодня был тяжелый день.
— Разумеется. — Она откинулась в кресле и выключила камеру. Пара ничего не значащих вопросов помогли ему расслабиться и снова войти в рабочий ритм.
«Независимо от цели интервью, его будет не стыдно пустить в эфир», — решила Надин.
— Еще раз большое спасибо, что согласились побеседовать со мной. Я понимаю, как глубоко все вы потрясены этим трагическим событием.
— Жизнь и работа идут своим ходом. Я провожу вас.
— Спасибо, не стоит.
— Я и сам ухожу. Как я уже говорил, сегодня был тяжелый день.
Когда Стайнбергер открыл дверь, ему навстречу бросился Джулиан.
— Джоэль!.. Извини, Надин, мне нужно срочно поговорить с Джоэлем.
— Не вопрос, Джулиан. — Она коснулась его щеки. — У тебя такой усталый вид.
— Мы все не в себе. Я не могу работать в таких условиях! С меня хватит! Джоэль…
— Проходи в кабинет. Мы присядем и все обсудим. Доброй ночи, Надин. — Стайнбергер послал ей долгий и печальный взгляд из-за плеча и закрыл дверь.
— И что это было? — пробормотала она. — Какого черта?
Войдя в кабинет, Джулиан принялся беспокойно мерить его шагами.
— Бога ради, Джулиан, сядь! У меня от тебя в глазах рябит.
— Я не могу сидеть! Я не могу работать! Я не могу думать и перестал спать ночью! Джоэль, я один сплошной обнаженный нерв! Ты видел Даллас, слышал, что она сказала? Она собирается кого-то арестовать. Что мне делать? Я должен поговорить с ней и все объяснить…
— И речи быть не может. Возьми себя в руки! Я ведь обещал, что обо всем позабочусь? Это был несчастный случай, и тебе ни к чему отвечать за то, чего ты не совершал. Разве это вернет Кей-Ти?
— Нет, но…
— Ты хочешь угодить за решетку, Джулиан?
— Господи, конечно нет…
— И закончить свою карьеру, потерять все, что у тебя есть? Чего ради?
— Я не знаю! — Джулиан вцепился себе в волосы, мечась по кабинету. — Я уже ничего не понимаю! Мысли в голове крутятся, а выхода я не вижу.
— Джулиан, ты был пьян, поэтому мало что помнишь. Мальчик мой милый, — так ласково проговорил Джоэль, что актер остановился и тяжело вздохнул, — послушай меня. Твоей вины в этом нет. Ты доверился мне и обещал сделать так, как я скажу.
— Ну да. Я тебе верю. Не знаю, что бы со мной было без тебя!
— Тогда возвращайся в отель, налей себе бокал или даже два того чудного вина, что я принес вчера.
— Ты велел мне его не пить.
— Это было вчера. — Джоэль похлопал его по спине. — Завтра у тебя съемок нет. Отдохни как следует. Выпей бокал вина, понежься в джакузи. Я понимаю, у тебя сильный стресс. Выкинь из головы все проблемы, хотя бы ненадолго.
— Джоэль, все так запуталось…
— Знаю. Последуй моему совету: вино и джакузи.
— Вино и джакузи. — Джулиан вздохнул, потом кивнул в ответ на пристальный взгляд Стайнбергера. — Хорошо, так и сделаю. Вино и джакузи.
— Вот увидишь, сразу полегчает. А завтра все будет хорошо. Все снова наладится.
— Вряд ли все когда-нибудь наладится. — В глазах Джулиана плескались горе, вина и печаль. — Джоэль, я никогда в жизни и пальцем никого не тронул. Я никогда…
— Она сама себя наказала, — ровным голосом произнес Стайнбергер. — Запомни это. Знаешь что? Я подвезу тебя. Меня ждет водитель, и я подброшу тебя до гостиницы.
— Ладно. А может, зайдешь ненадолго? Терпеть не могу одиночества!
— Мы же договорились, Джулиан! Сегодня ты последуешь рецепту доктора Джоэля, верно? А завтра мы пообедаем вместе и все обсудим. Если ты не придешь в себя, обсудим другие варианты.
— Точно, обсудим варианты. Спасибо, Джоэль.
— Для того и нужны друзья!
Ева стояла в хозяйской спальне резиденции Стайнбергера и слушала краткое изложение интервью Надин в исполнении Фини, а Рорк тем временем обыскивал шкафы с одеждой.
Вместе с группой экспертов они уже провели обыск в гостиной, в столовой, в кабинете, на кухне и даже на террасе. Ева надеялась найти хоть что-то на втором этаже, но пока результатом был круглый ноль.
— Ясно, держи меня в курсе, — попросила она и убрала рацию обратно в карман.
— Он сказал Надин, что едет домой — долгий день, усталость накопилась и все такое. А сам позвонил другу-продюсеру и уговорил его пойти куда-нибудь выпить и поужинать.
— Значит, еще полно времени, прежде чем он явится и даст волю гневу.
— Ну да. Возможно, у него возникла острая потребность в общении. Или в алиби. Если верить Фини, Надин заставила его попотеть. Связала воедино смерть его бывшей жены, беременной любовницы и туда же приплела компаньона, приятеля по колледжу и прадедушку первой жены.
Рорк взглянул на нее.
— Ты с удовольствием посмотрела бы на это, но глаза у тебя заблестели по другой причине.
— Он попросил Надин выключить камеру. Весь такой взволнованный был. Надин умница: камеру выключила, а обещать ничего не стала. Адвокаты взвоют, когда узнают о прослушке, но у нас есть ордер. В общем, Стайнбергер пытался разыграть ее — сделал вид, что ему известно нечто и это его изрядно беспокоит, однако сказать конкретнее не вправе. Не будет бросать камни в друзей и все такое.
— Ты считаешь, что он уже выбрал козла отпущения.
— Думаю, в ближайшее время он займется постановкой. Сначала я потрясла его скорым арестом, потом Надин вывела его на скользкую почву. Надеюсь, подонок поскользнется и упадет. Пытаясь спасти своего мнимого друга, он заявил, что Харрис могла остаться в живых, если бы не вышла на крышу покурить.
Рорк помолчал и пожал плечами:
— С этим широко известным фактом трудно поспорить.
— Про «зонер» нигде не было ни слова. А он проговорился, описывая вонь от фитосигарет с «зонером».
— Конечно, глупо выдавать себя подобным образом. Не хочу тебя расстраивать, но многие знали, что Кей-Ти сидит на наркотиках.
— Мало-помалу мелочи накапливаются. Одно цепляется за другое, и все вместе выглядит уже довольно убедительно. Откуда ему было знать, что она выкурила столько фитосигарет с дурью под закрытым куполом? И с беременной любовницей он тоже проговорился. Маленькие промахи складываются в нечто более весомое.
Ева снова направилась в спальню.
— Вся его жизнь весьма упорядочена, и это проявляется в том, как он думает, как работает, как отдыхает и как убивает. Нельзя сказать, что он одержим стремлением к порядку, скорее просто осторожен. И все же есть мелочи. К примеру, у него очень много секс-игрушек и стимуляторов.
— А разве их может быть слишком много?
— Судя по ассортименту, ему нравятся всякие игрушки. Секс — тоже сила. В каждой комнате у него награды и грамоты, потому что он желает постоянно смотреть на них. А еще он хранит всевозможные упоминания в прессе о себе любимом, будь то статья, рецензия, ссылка или просто фото. И на его компьютерах есть информация о счете Б.Б. Джоэля, как ты и предсказывал.
— Что поможет привязать его к той растрате. Я займусь финансами Стайнбергера в самое ближайшее время. Иначе это просто второй счет со скрупулезно выплачиваемыми налогами.
Однако сдаваться так просто Ева не собиралась.
— А еще ты нашел файл с подробными сведениями обо всех участниках проекта, вплоть до последнего уборщика. Так он утверждает свою власть над ними.
— Это не противозаконно.
— Увы.
— А вот это может потянуть на криминал.
— Что там у тебя? — Ева налетела на него, едва не сбив с ног.
— Полегче, дорогая. У комода двойное дно, а в нем тайник. Я ловко открываю его, а там…
— Коды! Коды и пароли, ключ-карты, обычные ключи — и все аккуратно подписано. Вот код от ворот гавани, вот код от сигнализации яхты. Ого! Коды от дома Раундтри, от его офиса на студии, от машины.
— Возможно, ты нашла козла отпущения.
— Он не смог бы использовать Раундтри, зато Конни другое дело. И все же есть много иных кандидатур. Сегодня он звонил приятелю. — Ева махнула рукой. — Вон там код от его домашнего замка, ключ-карта от его шкафчика в спортклубе. И, насколько я могу судить, коды от трейлеров всех членов съемочной группы.
— Пронырливый подонок.
— Он хочет контролировать всех и вся. Он не терпит запертых дверей, ему нужен доступ ко всему — это дает ощущение силы! И очень удобно, если потребуется кого-нибудь подставить.
— Похоже, Стайнбергеру придется кое-что объяснить.
— О да! Теперь мы можем доказать, что у него был доступ к яхте. А видишь этот ключ? 3АЧДН2C. Три А — А.А. Аснер, частный детектив, номер 2-С. Спорим, это ключ от машины Аснера? Наверное, он сунул его сюда на всякий случай или чтобы вспоминать, как ловко он выкрутился. Ему довольно многое придется объяснить.
Ева пошла в спальню за пакетами для вещдоков.
— Вывалю на него эту кучу ключей и кодов, плюс излишняя осведомленность о «зонере», список убийств, яхта. Я его расколю!
Она упаковала и подписала все улики.
— С машиной пусть разбираются эксперты, а мы быстренько наведаемся в офис на студии. А потом отправимся в ресторан «Ce Soir».
Рорк подумал, что Ева сейчас похожа на воина, готового вступить в бой.
— Могу организовать нам хороший столик. Я немного знаком с владельцем заведения.
— Еще бы, ведь владелец ресторана — ты сам!.. Есть мы там не будем. Мы прервем ужин Стайнбергера и напрочь испортим ему остаток вечера!
— Заманчиво.
— А потом перекусим закусками из автомата, пока он будет обливаться холодным потом в комнате для допросов.
— Совсем не заманчиво.
— Да брось ты! Погоди минутку. — Ева достала зазвонивший телефон: — Даллас слушает.
— Знаешь, Даллас…
— Надин, хотя мы уже установили, что ты не в моем вкусе, я могу и передумать. А все твое чертово интервью.
— Я трепещу! Ты уже его видела?
— Пока нет, но Фини изложил мне самую суть. Может, он к нам присоединится?
— Ты слишком добра. А как насчет Рорка?
— Нет.
— М-да, ты не настолько добра. Слушай, Даллас, я почти доехала до своей студии, но взяла такси и лечу в центр, в отель Джулиана. У меня плохое предчувствие…
— Ты о чем?
— Фини рассказал тебе, как Стайнбергер ходил вокруг да около, просил выключить камеру и намекнул, что между одним из гостей и Кей-Ти что-то произошло, и он-де очень встревожен?
— Да-да, помню. Думаешь, он имел в виду Джулиана?
— Джулиан ждал его за дверью. Парень выглядел ужасно, хотя это и очень трудно, когда ты настолько великолепен. Он был усталый и расстроенный, я бы даже сказала, измотанный до предела. Знаешь, еще он выглядел испуганным — я поняла это только сейчас! Джоэль пригласил его в кабинет и бросил мне очень странный взгляд. И этот взгляд не дает мне покоя. Даллас, по-моему, он задумал недоброе! Он посмотрел на меня так, будто хотел сказать: вот кто меня тревожит и я пытаюсь его защитить. И если я права…
— Тогда он собирается устроить Джулиану несчастный случай или самоубийство из чувства вины. Надо срочно проверить.
— Ты где?
— У Стайнбергера дома, и мы нашли кое-что интересное.
— Тебе добираться дольше, чем мне. Но ты приедешь? Даже если я ошибаюсь, мне кажется, Джулиан что-то знает. Он сейчас в полном раздрае, надо этим воспользоваться.
— Уже еду. Сделай одолжение, попроси охрану отеля подняться с тобой в номер. Придумай что угодно, только не ходи туда одна.
— Джулиан ничего мне не сделает, он вообще на такое не способен! Ладно, обещаю.
— Я доверяю ее интуиции, — заметил Рорк, когда Ева хмуро уставилась на погасший экран телефона.
— Я тоже. Офис оставим на потом, надо ехать в отель к Джулиану. Я свяжусь с Пибоди и сообщу ей положение дел.
Набирая номер напарницы, Ева недоумевала, как может Стайнбергер убить человека или заставить его покончить с собой, наслаждаясь роскошным ужином с приятелем на другом конце города.
