• Следствие ведет Ева Даллас, #43

18

 Когда Ева скользнула под одеяло, Рорк притянул ее ближе и погладил по спине.

 — Ш-шш, — прошептал он. — Обними меня и засыпай.

 Еву била мелкая дрожь. Она прижалась к нему покрепче и замерла.

 Перед тем как лечь, Рорк разжег камин. Теперь огонь почти догорел, однако на стенах еще лежали алые отблески света. Тихо, тепло, уютно. Именно таким он хотел бы сделать и ее сон.

 Но и во сне Ева продолжала крепко держаться за него, словно пытаясь отгородиться от кошмаров. Рорк коснулся губами ее волос, надеясь, что напряжение спадет, а видения и страхи растают без следа. Не открывая глаз, он гладил жену по спине широкими, успокаивающими движениями.

 В темноте свернувшаяся в клубочек Ева казалась очень хрупкой. Но Рорк понимал, что это далеко не так. Его Ева сильная, здоровая и крепкая. Ему не раз доводилось видеть, как она держит удар и как бьет сама. Пришлось даже испытать это на себе, поэтому он был уверен, что сил у нее предостаточно.

 Он ухаживал за ней, когда ее ранили, и знал, что на ней все заживает быстро. Его Ева живучая и упрямая — настоящий коп.

 И все же глубоко внутри крепкого, натренированного тела она была хрупкой и беззащитной и наверное, останется такой навсегда. Ему отчаянно хотелось защищать, утешать, оберегать ее от любых ударов и ссадин.

 Он гордился ее силой, но еще больше ему нравилась ее беззащитность. Когда он думал о ней, его захлестывала безграничная любовь и нежность.

 При всей необузданности своих желаний и готовности осуществить их любыми средствами, Рорк даже не мечтал, что такая, как она, будет ему принадлежать. И не подозревал, что сможет настолько сильно измениться ради нее.

 А сейчас он чувствовал, как она понемногу расслабляется, и надеялся, что грезы унесут ее в такое место, где нет ни ударов, ни ссадин. И сам он тоже поплыл вслед за ней, обняв и закрыв своим телом, как щитом.

 И когда она подняла лицо, их подхватила другая греза, не менее легкая и приятная, чем отблески угасающего пламени на стенах.

 С его губ сорвалось несколько ирландских слов.

 Некоторые слова Ева знала; он произносил их раньше. Но теперь было в них нечто большее. Рорк всегда давал ей много. Теперь он дарил ей нежность, а она даже не догадывалась, что именно нежность ей сейчас нужнее всего. Когда она не справлялась в одиночку, он напоминал ей, что они — одно целое.

 Легкие прикосновения рук и губ, медленные и неторопливые движения; терпение и любовь слились воедино, словно судьбы.

 Все тяготы и тревоги, преследовавшие ее и во сне, схлынули в никуда. Осталась лишь приятная тяжесть его тела и возбуждающий вкус его губ.

 Ева плыла в потоке ощущений, то лениво вздымаясь вверх, то грациозно опускаясь вниз в такт волнам. Она дышала им, как воздухом, отвечала на его легкие прикосновения. И ничего на целом свете не имело значения. И ничего не существовало, только они вдвоем.

 Когда она раскрылась, он вошел в нее. Когда он вошел, она обхватила его изо всех сил.

 Они двигались в танцующих отблесках огня, затопленные безграничной нежностью, и на глазах у Евы выступили слезы.

 — Я люблю тебя, — обессиленно прошептал Рорк, прижавшись лицом к ее плечу. — A ghra. A ghra mo chroi [3].

 — Люблю, — вздохнула она, достигнув пика наслаждения и чувствуя себя легкой, как перышко в бездонной выси. — Люблю… — Она положила руку на его щеку, а он сжал ее запястье.

 Ева уснула в тепле и уюте. Рорк спал рядом с ней.

 Когда она проснулась, солнце светило вовсю, а Рорк сидел в спальне и пил кофе. Держа на коленях кота, он просматривал на экране финансовые отчеты. Он давно успел одеться в великолепный, но строгий костюм, в котором выглядел как бог делового мира.

 Судя по всему, Рорк встал по крайней мере час назад и уже успел заняться делами своей империи. Значит, он больше не беспокоится за нее.

 Ева посмотрела на часы, заворчала, скатилась с кровати и отправилась в душ. Стоя в сушильной кабинке, она закрыла глаза и наслаждалась теплыми потоками воздуха. Пора включать голову.

 Но разве можно включить голову, не выпив кофе?

 Она сняла халат с крючка на двери и вошла в спальню, на ходу продевая руки в рукава. Сделав кофе, жадными глотками выпила первую чашку, повернулась к мужу и снова внимательно оглядела его.

 — Доброе утро.

 — Она говорит!

 — Сегодня ей придется много говорить.

 Ева направилась к шкафу и принялась рыться в поисках одежды.

 — Только не сегодня, — заявил Рорк, стоя у нее за спиной.

 — Чего? Сегодня я буду ходить голой?

 — Увы, хотя было бы здорово! Сегодня тебе нужно как следует продумать, что ты наденешь.

 — Я всегда думаю об этом. Иначе меня давно задержали бы за публичное обнажение. Кроме того, мало кто сможет признать сотрудника полиции в голом виде.

 — Достойные причины. Добавь к ним представительность. Сегодня тебе придется излагать результаты расследования начальству, поэтому ты должна выглядеть соответственно.

 — Расследовать дела — моя работа. — Пускай босая, Ева твердо стояла на ногах и не собиралась уступать. — Я не намерена пижонить на работе.

 — Лейтенант, между публичным обнажением и пижонством есть масса промежуточных вариантов. Например, вот этот…

 Рорк достал из шкафа брюки в обтяжку из текстурной ткани цвета темного шоколада, синий пиджак о трех пуговицах и оксфордскую рубашку в коричнево-синюю полоску.

 — В этом ты будешь выглядеть уверенной в себе и готовой преодолеть любые трудности, связанные с делом.

 — Да неужели?

 — Можешь надеть свои новые туфли. — Он передал ей вещи. — Они отлично подойдут и к этому наряду, и к плащу.

 — Какие туфли? — Она нахмурилась и сняла обувь с полки. — И откуда они тут взялись?

 — Полагаю, позаботились сапожные эльфы.

 — Ну, тогда сапожные эльфы здорово расстроятся, если я их угроблю в течение первой недели.

 — О, не беспокойся, они протянут гораздо дольше.

 — Если эльфы будут продолжать в том же духе, то мне понадобится шкаф побольше.

 Однако Ева послушалась мужа и надела выбранные им вещи. Рорк тем временем запрограммировал завтрак на двоих.

 Туфли сидели идеально — Пибоди сказала бы «как влитые».

 — Что ж. — Ева сделала пару шагов. — Довольно крепкие — можно и врезать кому следует.

 — Эльфы именно об этом и думали в первую очередь.

 — Ну-ну. — Ева стремительно присела на корточки, встала, потопала ногами. — Они ничуть не жесткие и не тяжелые, так что и погоню выдержат.

 — Об этом эльфы тоже подумали. Я передам им твою благодарность. — Рорк поставил две тарелки с вафлями на стол и строго посмотрел на Галахада, потом внимательно изучил Еву с головы до ног. — Ты выглядишь уверенной, элегантной и вполне способной врезать кому следует.

 — Последний пункт мне нравится больше всего.

 — И это одна из миллиарда причин, по которым я тебя люблю.

 Она села за стол, он опустился рядом, и Ева накрыла его руку своей:

 — Я чувствую себя уверенной и элегантной. Я такой и проснулась — ведь ты был со мной, ты любил меня. А еще ты перестал беспокоиться обо мне и с утра пораньше вернулся к своим обычным делам.

 — И значит, ты больше не беспокоишься о том, что я беспокоюсь о тебе?

 — Стараюсь. Наверное, нам нужно как следует поскандалить по какому-нибудь мелкому поводу и наконец успокоиться. Бурный скандал, потом бурный оргазм — и все отлично!

 — Что ж, буду ждать с нетерпением бурного скандала. Когда тебе удобно?

 — Знаешь, пусть лучше он будет незапланированным…

 — Незапланированный оргазм как следствие несдержанности, — рассмеялся Рорк и передал ей сироп, которым она обожала поливать вафли. — Жду не дождусь!

 — Когда я в следующий раз выведу тебя из себя, вспомни об этом разговоре.

 Ева затопила вафли сиропом.

 Покончив с завтраком, она проверила свой телефон.

 — На совещание придут все, кого я пригласила. Я хочу быть там чуть пораньше, чтобы как следует все подготовить.

 — Удачи. После обеда у меня найдется немного времени, так что можем поскандалить, как договаривались, или же я помогу Фини.

 — Попробуем успеть и то и другое. — Она быстро поцеловала его и помчалась к двери.

 — Присматривай там за моим копом, — крикнул Рорк ей вслед. — Только попробуй облизать тарелку, приятель, — сказал он коту, — и увидишь, что будет.

 Усмехаясь, Ева спустилась по лестнице.

 Сегодня ей не удалось добраться до управления так же быстро, как вчера. Зато, стоя в пробках, она хорошенько продумала тактику, которой будет придерживаться на совещании.

 Нужен ордер на обыск резиденции Стайнбергера, его офиса и автомобиля, а также ордер на всю его электронику, чтобы передать ее отделу Фини.

 Шансы, конечно, невелики. Она вполне сможет… черт возьми, да она из кожи вон будет лезть, чтобы убедить их в том, что Стайнбергер на протяжении сорока лет убивал неугодных ему людей, которые раздражали его, мешали карьере или просто доставляли серьезные неудобства.

 И все же досадный вопрос о мотиве пока не решен.

 Она все равно будет настаивать на ордере, а если ничего не выйдет (что более чем вероятно), потребует доступа к его телефонам и компьютерам.

 Причем ордер необходимо получить до того, как она начнет опрашивать его бывших жен (тех, которые выжили), подругу с яхтой, однокашников и вдову Бастера Перлмана. А потом следует повторно опросить голливудскую братию.

 И многим из них придется несладко.

 Ева заехала в гараж Центрального управления и припарковалась на своем обычном месте. Потом села в лифт, который постоянно останавливался, впуская и выпуская копов на каждом этаже. И тут же пожалела, что не воспользовалась эскалатором: в лифт вошел ее знакомый детектив, работающий под прикрытием, и втащил за собой коротышку.

 Бритый наголо карлик был весь покрыт татуировками и злобно ухмылялся щербатым ртом. Он едва доставал Макгриди до пояса, но выглядел опасным, как гремучая змея.

 От обоих изрядно разило экскрементами.

 — Господи! — Один из копов отодвинулся подальше. — Макгриди, ты что, чистил коллектор?

 — Попался, засранец! Этот гад нырнул прямо в канализационный люк. Да еще тяпнул меня за ногу! И теперь на моей щиколотке следы зубов карлика.

 И в тот же миг задержанный ухитрился лягнуть его в лодыжку, испустил истошный вопль и стремительно скакнул на спину стоявшему перед ним полицейскому.

 Оказавшись посреди этого хаоса и несусветной вони, Ева оценила обстановку. Два копа пытались оттащить бесноватого карлика, а тот ловко лягался, кусался и дергал их за волосы.

 Ева решила применить другой подход. Она достала бластер, осторожно приблизилась и приложила дуло к голове коварного коротышки.

 — А как насчет этого, малыш?

 Он обернулся, оскалил щербатый рот, и Ева поняла, что сейчас он кинется прямо на нее, используя спину полицейского как трамплин.

 — Упадешь как мешок с песком, — предупредила она. — Точнее, как мешок с дерьмом. И я лично допинаю тебя до камеры.

 — Я держу его, лейтенант. — Макгриди весь вспотел и дышал, как паровоз, но все-таки сумел стянуть задержанного со спины коллеги и уложить лицом в пол. — Вот ведь гад!

 — Как ваше имя?

 — Черт бы его побрал! Меня зовут Бинги, лейтенант.

 — Бинги, вам все равно придется идти в душ и менять форму, так что помогите детективу Макгриди надеть наручники на его маленького друга и отправить в вытрезвитель.

 — Есть. Ну и вонь!

 — Да уж, пахнет не розами, — согласился Макгриди.

 — Держите его крепче, — посоветовала Ева и спешно покинула лифт.

 «Здесь не соскучишься», — подумала Ева и с опаской понюхала рукав.

 Она промчалась мимо своего кабинета и направилась в конференц-зал, чтобы оформить доски и внести данные в компьютер.

 К тому времени, когда Ева закончила, Пибоди уже должна была явиться в контору. Перед началом совещания хотелось выпить приличного кофе, поэтому Ева заперла зал и пошла в свой кабинет.

 Марлу она узнала сразу, хотя на ней был парик с длинными темными волосами и солнцезащитные очки вполлица. Актриса сошла с эскалатора и бросилась прямо к Еве.

 — Даллас!

 — У вас выходной?

 — Я должна быть в гриме только в девять, поэтому понадеялась, а вдруг вы здесь и уделите мне пару минут.

 — Вот она я, а больше пары минут у меня и нет. — Ева кивнула Пибоди и Макнабу, поднявшимся на эскалаторе. — Марла, подождите немного.

 — Неужели это Марла? — спросила Пибоди.

 — Да, и мне нужно с ней поговорить. Идите пока в конференц-зал. Я оформила доски — ознакомьтесь с новыми данными, обдумайте все и готовьтесь к обсуждению. А что в коробке?

 — Пончики, — улыбнулся Макнаб. — Мы решили, что там, где собираются копы, да еще утром, да еще для важного совещания, обязательно должны быть пончики!

 — Нам они точно не помешают. Я к вам присоединюсь через несколько минут.

 Ева вспомнила, что у нее в кабинете стоит доска со всей информацией по убийствам, решила, что это скорее плюс, чем минус, и пригласила Марлу войти.

 — Спасибо за… — Марла застыла, уставившись на доску. — Господи, вот это да! Так странно видеть свое лицо среди знакомых и близких людей в качестве подозреваемых. Можно я присяду?

 — Конечно. — Ева тоже присела на краешек стола и невольно подумала, сколько же задниц сидело на ее конфетах за последние пару дней.

 — Мне казалось, благодаря этой роли я стала гораздо сильнее. Я всегда держала себя в форме, но господи боже, мне пришлось здорово потрудиться! Я имею в виду физическую подготовку. Да и моральную тоже. Однако довольно скоро я поняла, что совсем не так сильна, как мне думалось. Да, когда я играю вас, то справляюсь с ролью. Но стоит снять грим, как я становлюсь Марлой Дарн, и мне очень страшно.

 — Почему?

 — Совершенно очевидно, что один из нас… — Она вновь уставилась на доску. — Один из нас убил Кей-Ти. И никуда от этого не деться. А еще вы считаете, что он же убил детектива, который шпионил за мной и за Мэтью. Поэтому мне очень страшно — ведь приходится работать с убийцей…

 — Скажите, Аснер обращался к вам или к Мэтью по поводу компенсации в обмен на запись?

 — Нет. — Марла посмотрела на фотографию. — Я никогда его не видела. А ведь он проник в нашу спальню… И теперь он мертв.

 — А еще кто-нибудь предлагал такой обмен?

 — Нет. Я вам обязательно сообщила бы. Это уже не просто вторжение в частную жизнь, и ни стыд, ни гнев не помешали бы все вам рассказать! Мне захотелось прийти, увидеть вас и спросить, знаете ли вы уже, кто убийца. Понимаю, вы наверняка промолчите, но я ненавижу неизвестность! Ненавижу бояться и подозревать близких людей! Мне приходится запирать дверь трейлера, даже когда я внутри.

 — Вы боитесь кого-то конкретно?

 Марла покачала головой.

 — Мэтью держится молодцом, и Энди тоже. Джулиану куда хуже — он прямо комок нервов. Конни собиралась в Париж на съемки рекламных роликов. Там ее ждет дочь — они хотели провести несколько дней вместе. Но Конни перенесла съемки, потому что не хочет оставлять Раундтри. Я знаю, это еще ни о чем не говорит, но…

 — Трудно менять привычный ход вещей, даже ненадолго. И трудно поверить в то, что совсем не знаешь близкого человека.

 — Да уж. — Марла утомленно прикрыла глаза. — Вы можете хоть что-нибудь мне рассказать?

 — Сегодня утром состоится важное совещание — у нас появились новые версии.

 — Вот и отлично! — облегченно вздохнула Марла.

 «Теперь весть разнесется, — поняла Ева. — Интересно, что подумает Стайнбергер?»

 — Я хотела кое-что уточнить у вас, — продолжила Ева. — Вы наверняка в курсе, и я здорово сэкономлю время.

 — Спрашивайте все что угодно!

 — Кто из вас курит, кроме Харрис? Фитосигареты или еще что-нибудь?

 — Э-э… — Марла слегка опешила. — Ну, я курю иногда. Не фитосигареты, а табак. Знаю-знаю, это и вредно, и ужасно дорого! И приходится прятаться, как воришке. Именно поэтому я практически завязала с курением, да и Мэтью, честно говоря, тоже повлиял — он не выносит табачного дыма. Считает, что нужного эффекта можно достичь с помощью дыхательных упражнений по системе йогов, что лишний раз доказывает — он никогда не пробовал курить.

 — Значит, он возражает?

 — Скорее не одобряет и беспокоится о моем здоровье. Я пробовала перейти на фитосигареты, к которым он относится более терпимо, но какого черта! Они совсем ни о чем…

 — А кто еще курит или возражает против курения?

 — Иногда Энди выкурит сигарету-другую, либо у меня стрельнет, либо возьмет свою фитосигарету. Да многие наши в перерывах покуривают! Раундтри выделил им особое место, хотя студия вряд ли одобрила бы. А Джоэль так просто рвет и мечет.

 — Неужели? — Ева довольно улыбнулась про себя.

 — Да он хуже гестапо! — Марла расправила плечи и закатила глаза. — Клянусь, он учует запах табака, даже если сделаешь всего одну затяжку на расстоянии полумили за час до встречи с ним! — Она смешно принюхалась, наморщила лоб и попыталась изобразить его грубый голос: — Кто здесь курил? Я этого не потерплю! Валери, срочно проветри помещение! — Марла закашлялась и прикрыла рот рукой. — Скорее дайте мне леденец от кашля и глоток чистой воды!

 Потом она рассмеялась и откинулась на спинку стула.

 — Стоит только кому-нибудь подумать о сигарете, как у него начинают слезиться глаза! Он постоянно ругался с Кей-Ти по этому поводу. Они… Ой, я совсем не то хотела сказать. Он не стал бы убивать из-за сигарет. Просто он терпеть не может запах дыма, и у него краснеют глаза.

 — Ясно, — улыбнулась Ева. — Мы знаем, что Харрис курила на крыше, внутри купола. Анализ ДНК подтвердил, что окурки ее. С ваших слов, она вряд ли могла попросить сигарету у кого-нибудь из гостей.

 — Она никогда ни у кого не просила и своими не делилась.

 — Тогда пока все. Спасибо, Марла. А теперь мне пора на совещание.

 — Ладно, спасибо вам большое. — Она поднялась и пожала Еве руку. — Звучит глупо, но мне здорово полегчало после беседы с вами.

 — Рада, что смогла помочь. Я провожу вас к выходу.

 — Наверное, я выгляжу нелепо. — Марла коснулась темных прядей на голове. — Вся эта маскировка: парик, огромные очки и плащ на пару размеров больше, чем надо.

 — Я тоже была бы вне себя, если не могла бы спокойно прогуляться по улице, купить соевый хот-дог, пройтись по магазинам. Наверное, на вас постоянно все смотрят, тычут пальцем и норовят сфотографировать.

 — Ну, это прилагается в комплекте к моей профессии.

 — У каждого есть свой комплект. И не всегда он полностью нас устраивает.

 — Мы с Мэтью хотим обнародовать наши отношения. Нам без разницы, что думает студия. Уже два человека погибли, а остальное теперь неважно… Знаете, что еще я сделаю? — Она стянула парик, засунула его в сумочку и тряхнула короткими волосами. — Вот так-то лучше! Плевать на все, ведь я Марла Дарн!

 Она выдала ослепительную голливудскую улыбку и направилась к эскалатору.

 Вооружившись дополнительной информацией, Ева поспешила в конференц-зал. Макнаб запихивал в рот остатки пончика, Пибоди рассматривала доску.

 — Святые угодники, Даллас!

 — Выглядит убедительно?

 — Ты смеешься? Да здесь вся система как на ладони. Он убийца!

 — И это для него не то чтобы привычка, — вставил Макнаб, — а скорее хобби. Возможно, есть и другие жертвы, которые не связаны с ним напрямую. Между этими убийствами он мог убивать совершенно незнакомых людей.

 — Не исключено. Но я считаю, что для него убийство — просто способ ведения дел. Иногда увольняет сотрудников или расторгает контракт с компаньоном, а иногда убивает.

 — Да он совсем больной! — Пибоди оглянулась на доску. — Будь он настоящим серийным убийцей, то можно было бы сказать, что он вынужден убивать. А если между эпизодами проходят долгие годы, то вряд ли он испытывает непреодолимое влечение. Ему это просто…

 — Удобно.

 — Какая мерзость! А я еще обрадовалась, когда он предложил мне сняться в эпизоде…

 — Детка, мы его достанем!

 — Теперь я хочу чертов пончик!

 — Вот тебе с кремовой начинкой и глазурью, — сказал Макнаб, протягивая Еве пончик.

 Она откусила чуть ли не половину, и тут вошел Уитни.

 — Здравствуйте, майор, — начала Ева. — Спасибо, что пришли.

 — Я так понял, дело срочное. Это пончики?

 Пибоди не смогла ответить с полным ртом и молча кивнула.

 — Детективы Пибоди и Макнаб решили, что без пончиков нам не обойтись.

 — Ну еще бы. — Уитни выбрал пончик с джемом и цветной посыпкой. Но прежде, чем успел попробовать, бросил взгляд на доску и застыл, внимательно изучая новые данные.

 — Девять жертв?!

 — Да, сэр. Возможно, их было и больше, но эти случаи я могу подтвердить документально. Я жду прихода доктора Миры, капитана Фини, заместителя окружного прокурора Рио и тогда расскажу о новых данных и своих выводах.

 — Ясно. В девять ноль-ноль к нам присоединится Киюнг. Если что, я могу попросить его прийти попозже.

 — Думаю, мы все успеем.

 Уитни покачал головой:

 — Начнется полный бедлам.

 «Ну еще бы», — подумала Ева.

 Она шагнула в сторону и наблюдала, как Фини вошел, радостно схватил пончик и уставился на доску. Затем прибыли Мира и Рио, оживленно обсуждая распродажу обуви.

 Ева дождалась, пока они обе посмотрят на доску. Пибоди тем временем предложила Мире чаю, и та не спеша отхлебывала его, изучая новые данные.

 Ева взглянула на часы, подошла к доске и повернулась к присутствующим.

 — Новые данные, мое чутье и вероятность в семьдесят три целых и восемь десятых процента говорят о том, что Джоэль Стайнбергер убил девять человек, чьи фотографии вы здесь видите. Мотив пока ясен не до конца. Все началось с Брайсона Кейна, когда жертве и убийце было двадцать и двадцать один год соответственно. В то время подозреваемого едва не выгнали из колледжа из-за систематических пропусков и низких оценок. После предупреждения посещаемость не изменилась, зато оценки улучшились: из двоечников он выбился в отличники всего за один месяц.

 — Думаешь, он списывал?

 — Уверена. Видимо, Стайнбергер платил убитому (который, кстати, был круглым отличником), и тот выполнял за него все задания, а также писал контрольные или отвечал на экзаменах. А потом Кейн решил это прекратить или захотел больше денег. Они поспорили, и подозреваемый столкнул его с лестницы. В течение трех недель после смерти соседа по комнате оценки Стайнбергера резко ухудшились. Это списали на нервное потрясение. Чушь собачья! Оценки ухудшились, потому что он убил их источник. И ему пришлось искать кого-то еще.

 — Чем докажешь? — спросила Рио.

 — Можно проанализировать данные по финансам того времени. Можно опросить других однокурсников, преподавателей и студентов. Вторая жертва, — продолжила Ева, — богатый и влиятельный прадедушка невесты Стайнбергера и по совместительству его босс. После смерти старика правнучка получила довольно приличное наследство и вышла замуж за нашего подозреваемого. И судя по всему, Стайнбергер — большой любитель слабого пола.

 — Обманщик — он обманщик и есть, — откликнулся Фини. — Он изменяет подружке, дедуля узнает и велит ему убираться прочь.

 — Вот и я о том же, — согласилась Ева. — Подозреваемый получает богатую жену, упрочивает свои позиции на студии и наследует должность дедули. Теперь третья жертва…

 Она выкладывала все новые факты и теории, отвечала на вопросы, восстанавливала хронологию.

 — Учитывая длину временно́го промежутка, на протяжении которого он убивал, — заметила Рио, — нам будет невероятно сложно добыть все данные. Я имею в виду, придется поднимать финансовые записи и показания свидетелей, проверять разъезды. Не говоря уже о том, чтобы собрать всех причастных лиц в одном месте. А потом надо будет заставить их все вспомнить и принять на веру их воспоминания и впечатления.

 — Ему все сходит с рук, поскольку он не убивает слишком часто и меняет способ убийства. Девять человек, а может, и больше, мертвы лишь оттого, что Джоэль Стайнбергер так решил. Ему нужны были деньги, секс и слава, которых он не заслуживал. Эти люди мертвы потому, что он искал легкого способа попасть на красную дорожку, привлечь внимание СМИ и проникнуть в сердце киноиндустрии. И, разумеется, получить все преимущества такого положения: деньги, секс, зависть окружающих.

 — Не могу с вами не согласиться, Даллас. Тем не менее у вас лишь теоретические построения. Они логичны и весьма убедительны, однако реальных доказательств вы не нашли.

 — Пока не нашла.

 — Насколько вы близки к тому, чтобы арестовать его за убийство Харрис и Аснера?

 — Я уже совсем близко. Опять же, когда смотришь на все убийства вместе, то видишь систему. Мне нужен ордер на обыск его резиденции, офиса и автомобиля. И еще нужно изъять и проверить всю его электронику.

 — А может, тебя еще и на лошадке покатать, пока я бегаю за ордером? — В южном акценте Рио прозвенела сталь. — У тебя нет мотива! Судья и хороший адвокат (а их у Стайнбергера целая орда) с готовностью объяснят, что практически любого человека, разменявшего седьмой десяток, можно связать с девятью смертями. И что лишь один из этих девяти погиб насильственной смертью, причем убийца получил срок. Я могу поговорить с судьей, и он увидит то же, что мы с вами прекрасно видим. Но ордера на обыск он все равно не даст!

 — Значит, так, да? — вскинулась Ева. — Ты даже не попытаешься!

 — Конечно, я попытаюсь. Черт побери! Я хочу засадить этого подонка за решетку до конца его дней. Пойми, Даллас, вместо ордера на обыск мы получим твердый отказ.

 Ева резко развернулась и отошла прочь.

 — Я переговорю с вашим начальством, — заверил ее Уитни, — и попытаюсь убедить кого-нибудь из судей. Если доктор Мира поддержит меня… Если у доктора Миры есть что сказать.

 — Да, — ответила Мира, входя в зал. — Мне есть что сказать вам.

 — Одну минуту, у меня имеется и запасной вариант, — обернулась Ева. — Как насчет ордера на прослушку? Отдел электронного сыска может отслеживать его телефонные разговоры, проверять его компьютеры и прочую электронику. Ведь он главный подозреваемый в двух убийствах! Других присутствовавших при смерти Харрис я смело могу исключить. Купол был частично открыт, жертва курила фитосигареты с «зонером». У меня есть показания свидетеля, утверждающего, что подозреваемый не выносит даже легкого запаха дыма. Купол был закрыт, а механизм барахлил, о чем подозреваемый не мог знать. Он открыл купол, чтобы проветрить помещение, и не смог снова закрыть его после убийства Харрис.

 — С этими фактами я уже могу попытаться получить ордер на прослушку, — обрадовалась Рио. — А еще мы с прокурором займемся самоубийством Перлмана. Если ты предоставишь свидетельские показания и прочую информацию по делу, то мы попробуем выжать что-нибудь из второго счета Стайнбергера. Но если ты не успеешь добыть эти данные до отъезда подозреваемого из Нью-Йорка, нам придется туго. В принципе, дело может затянуться на долгие годы.

 — Он убьет снова, — проговорила Мира. — Теперь он не станет выжидать несколько лет. Он убил дважды за двое суток. И ему понравилась новизна впечатления. Аснера он убил с особой жестокостью, которую до этого проявил лишь однажды. И здесь мы снова видим ту же систему: под угрозой его личное пространство. Он действует безжалостно, а потом уничтожает все доказательства. И на Аснере он не остановится. Если он заплатил Валери за алиби, то она теперь представляет для него угрозу. Ему необходимо уничтожить ее, и вряд ли он станет ждать несколько лет или месяцев, все произойдет в течение пары недель.

 Мира посмотрела на Еву:

 — Сейчас он особенно опасен, потому что утратил чувство контроля. Он действует продуманно, планируя мельчайшие детали. Его заботят только собственные интересы, поэтому все свои действия он оценивает как жизненно необходимые. А еще он безжалостен. Каждый, кто становится на пути к его комфорту, успеху или амбициям, должен быть уничтожен. Он убивал для достижения личных целей в течение сорока лет и стал могущественным, уважаемым, знаменитым и богатым человеком. С одной стороны, он действует как наемный убийца…

 — Для него это просто работа, — вставила Ева.

 — Да. А с другой стороны, есть во всех этих убийствах нечто глубоко личное: друзья, любовницы, бывшие жены. Возможно, и с Кей-Ти Харрис у него когда-то были интимные отношения. Лишь дважды он убивал людей не из своего близкого круга.

 — И убил их с особой жестокостью.

 — С ними он мог не скрывать свою сущность. Мне думается, что, опросив его бывших жен и любовниц, вы узнаете (если только они будут честны с вами) — он предпочитал грубый секс, возможно, любил поиграть в изнасилование. Жестокость всегда проявляется в разных сферах. Обрывая чужие жизни, он чувствовал свою власть — и в то же время обрывал их лишь тогда, когда они угрожали его власти.

 — Представляю, как он расстроится, когда мы лишим его власти и засадим в бетонную клетку.

 Раздался легкий стук, и в зал вошел Киюнг.

 — Мне подождать за дверью?

 — Нет. — Ева склонила голову набок. — Вы-то нам и нужны. Прошу всех задержаться еще на несколько минут. По-моему, я кое-что придумала, и наши электронщики получат ордер на прослушку в самое ближайшее время.

 Она указала на коробку с пончиками на столе и предложила:

 — Угощайтесь, Киюнг.