- Инн-Бунсборо, #1
11
Выдохни, мысленно приказал себе Бекетт, стукнув дверным молотком. На этот раз он принес Клэр букет веселых белых маргариток. Лучше не повторяться с цветами, чтобы не накаркать помех. Из-за того, что свидание было отложено, Бекетт испытывал какое-то странное чувство – не просто дежавю, но еще более острое предвкушение встречи.
Только ужин, не более, напомнил он себе. Нужно не придавать этому событию чересчур большого значения, иначе он все испортит. Бекетт столько раз прокручивал в голове этот вечер, как будто им предстояло лететь в Париж и ужинать в… ну, там, где обычно ужинают люди в Париже. Кстати, стоит спросить Клэр, не бывала ли она во Франции, ведь у нее на счету гораздо больше путешествий, чем у него. Может, она даже говорит по-французски. Не учила ли Клэр французский в школе? Кажется… Все, хватит, одернул себя Бекетт. Когда Клэр открыла дверь, он растерялся, не зная, что делать: то ли радоваться, то ли бежать.
Судя по всему, Клэр тоже боялась сглазить свидание. Сегодня она надела другое платье, украшенное принтом в виде белых и розовых вихрей. Поверх платья на ней был тоненький розовый джемпер с рукавами до локтей, и Бекетту опять захотелось поцеловать нежное местечко на сгибе локтя. Может, это знак и надо было принести розы?
– Ты меня скоро избалуешь. – Клэр протянула руку за букетом. – Я начну рассчитывать на цветы каждую пятницу.
– Решил внести разнообразие и взять маргаритки, – пояснил Бекетт.
– Молодец, спасибо. Проходи в дом. Я поставлю букет в воду, и пойдем. – Клэр заметила в руке Бекетта небольшой пластиковый пакет. – Что, еще подарки?
Он переложил пакет в другую руку, словно пытался убрать подальше.
– С тебя пока хватит, а это взятка, чтобы никого не стошнило на мои туфли, – игра для «Плейстейшн». Я посмотрел все их богатства, этой игры вроде не видел. А где мальчишки? Ты заперла их в туалете?
– Я – нет, а вот бабушка с дедушкой – вполне возможно. Сегодня мальчики ночуют у моих родителей.
– А-а… – В воображении Бекетта тут же пронеслись все вещи, которыми они могли бы заняться наедине в пустом доме.
Остынь, парень, приказал он себе, не торопи события. Тише едешь – дальше будешь. Бекетт прошел вслед за Клэр на кухню, где она занялась цветами.
– Как тихо, – прокомментировал он.
– Это точно. Никак не пойму: то ли мне жутко, то ли в кайф, когда детей забирают на выходные. Наверное, это можно назвать жутким кайфом.
– Не боишься ночевать дома одна? – поинтересовался Бекетт. Он мог бы остаться, лечь в детской. Или в какой-нибудь другой комнате.
– Не боюсь, если только не начитаюсь перед сном ужастиков. Романы ужасов – моя слабость, только потом приходится спать с зажженным светом. Правда, до сих пор не знаю, каким образом свет способен уберечь от вампиров, призраков и демонов. Ну вот. – Клэр шагнула назад, рассматривая цветы в вазе. – Восхитительно. Идем?
– Да, пора выдвигаться, – кивнул Бекетт и мысленно добавил: иначе он не перестанет думать о спальне Клэр и о том, что в доме нет детей.
– Это не твой пикап, – удивленно произнесла Клэр, когда они вышли на улицу.
– Верно. Мама не разрешила мне ехать с тобой на свидание, по крайней мере на первое, в пикапе и дала ключи от своей машины. Прямо как в школьные годы.
– И в котором же часу она запирает входную дверь?
– Я знаю много способов попасть домой.
Пока Бекетт усаживался за руль, Клэр задумалась над его словами.
– Ты действительно делал это подростком? Проникал в дом тайком?
– Еще как! Правда, иногда попадался – мы все попадались, – но вариантов не было. – Бекетт повернул голову. – А ты разве не лазала?
– Нет, и теперь вижу, что многое потеряла.
– Если хочешь, когда вернемся, я помогу тебе забраться домой через окно.
– Заманчивое предложение, но все равно это уже не то, ведь у меня есть ключ. И чем же ты таким занимался, что приходил домой после того, как родители уже запирали дверь?
– Ну, всяким-разным.
– Хм-мм. Я уже волнуюсь о том дне, когда мои сыновья начнут заниматься «всяким-разным» и влезать в дом через окошко. Хотя сегодня этого точно не случится. Самая моя большая проблема сейчас в том, что Мерфи решил, будто его жизнь не имеет смысла без собаки. Теперь все трое объединили усилия.
– Не любишь собак?
– Люблю и считаю, что у детей должен быть пес. Когда-нибудь позже.
– Мамочка имеет в виду «поживем – увидим»?
– Примерно. Я не раз думала об этом, потому что детям необходим домашний питомец. Мальчики обожают Люси и Дружка, мопса и кота, которые живут у моих родителей.
– У твоих родителей есть кот по кличке Дружок? Почему я об этом не знал?
– Он считает себя псом, поэтому мы не распространяемся насчет него. В любом случае в доме должно быть животное, и меня гложет совесть из-за того, что я до сих пор его не завела. А потом думаю: господи, кто же будет с ним заниматься, возить к ветеринару, кормить, выгуливать и так далее? Предлагала мальчикам взять котенка, но они и слышать не хотят. Котята, видите ли, для девчонок, как сообщил Лиам с немалым презрением в голосе. Не знаю, откуда они этого набрались. – Глядя на профиль Бекетта, Клэр удивленно вздернула брови: – Что, ты с ним согласен?
– Котята определенно для девчонок. Зато коты подходят всем.
– Сам же понимаешь, это несерьезно.
– Правила устанавливаю не я. Собаку какой породы они хотят?
– Неважно какой. – Клэр вздохнула, потому что сыновья каждый день изводили ее этой темой. – Просто собака, им этого довольно. Кроме того, дети заявили, что в их отсутствие пес будет охранять меня от злодеев. – Клэр пожала плечами. – Я бы охотно взяла щенка из приюта, так сказать, спасла бы живую душу, но кто может гарантировать, что из спасенного мехового комочка не вырастет огромная злобная псина, которая будет бросаться на почтальона и терроризировать соседей? Надо выбирать какую-то дружелюбную породу.
Бекетт припарковал машину на стоянке перед рестораном.
– Знаешь пса Райдера?
– Кто же не знает Балбеса! – Клэр чуть сдвинулась, чтобы лучше видеть профиль Бекетта. – Райдер всюду берет его с собой. Пес – такая душка.
– Потрясающий пес, ты права. А знаешь, как он попал к Раю?
– Нет.
Они одновременно вышли из машины, каждый со своей стороны, затем Бекетт обошел вокруг капота, чтобы подать руку Клэр.
– Балбес был бездомной собакой, шести-семи месяцев от роду, как определил ветеринар. Представь: однажды вечером после работы Райдер что-то пилит или стругает – в то время он занимался постройкой своего дома. Близится ночь, Рай заканчивает труды праведные, и тут приползает пес. Тощий – кожа да кости, лапы в крови, весь дрожит. Ясно, что какое-то время он скитался по лесу. Еще более вероятно, что в этом лесу его выбросили.
Симпатия Клэр к Балбесу моментально удвоилась.
– Бедняжка, – вздохнула она.
– Райдер понимает, что не может бросить животное на произвол судьбы, и забирает его к себе, то есть к маме. Он довольно долго жил у нее, пока не достроил собственный дом. В общем, накормил песика, слегка отмыл, постелил коврик, а утром собрался отвести в приют.
– Это случилось шесть лет назад, верно? – Сентиментальный – не совсем то прилагательное, которое можно отнести к Райдеру Монтгомери, подумала Клэр. – Видимо, он сразу полюбил пса.
– Мы поспрашивали в округе – вдруг пес сбежал и потерялся, но на нем не было ни ошейника, ни жетона и его никто не разыскивал. Веришь ли, утром Райдер уже не пережил бы, если бы нашелся прежний хозяин.
– И при том назвал потеряшку Балбесом?
– Любя и, к сожалению, весьма точно… Заказ на фамилию Монтгомери, семь тридцать, – сообщил Бекетт администратору зала, когда они вошли в ресторан.
По пути к столику Клэр задумалась над рассказом Бекетта.
– Хочешь доказать, что порода не имеет значения?
– По моему мнению, воспитание гораздо важнее родословной, как в отношении людей, так и собак.
После этой фразы Клэр почему-то вспомнила Сэма Фримонта, и мысль о нем вызвала у нее досаду.
– Не спорю, собаки некоторых пород лучше ладят с детьми, – добавил Бекетт.
– Забавно, но у нас с Клинтом был разговор насчет собаки, сразу после рождения Гарри. Мы решили подождать годик и завести щенка, чтобы они росли вместе. А потом, представь себе, на подходе Лиам, да еще и Клинта отправляют в очередную командировку, так что вопрос опять подвисает в воздухе.
Бекетт собрался что-то произнести, но тут официант принес меню, список особых блюд и коктейльную карту. Минуту-другую Бекетт и Клэр молча листали страницы.
– Тебе неприятно, когда я вспоминаю Клинта?
– Отнюдь. Просто в такие моменты мне нечего ответить. Он был хорошим парнем.
– Ты прав.
Клэр приняла решение: она должна сказать то, что должна, чтобы исключить любого рода фальшь.
– Для меня это была любовь с первого взгляда. Клинт говорил, что испытал то же самое. Понимаешь, одно-единственное мгновение – и вот уже мы собираемся жить вместе до конца дней. Достаточно, чтобы у пятнадцатилетней девчонки закружилась голова.
– У любой закружилась бы, но, согласен, у такой юной – особенно.
– Я не сомневалась ни минуты. Ни о чем не переживала, была уверена на все сто. Иногда мы ссорились, два-три раза – по-крупному, однако на мою уверенность ссоры никак не влияли. Родители, конечно, очень волновались, теперь я сознаю это лучше, чем тогда. Мама с отцом тоже полюбили Клинта, поняли, что он порядочный человек.
– В школе вы были той самой «золотой парой»: она – капитан команды чирлидеров, он – звезда футбола.
– Да, нас накрыла бурная страсть. Мы провели вместе два года, прежде чем… стали близки. И вновь я ничего не боялась. Когда Клинт ушел в армию, я проревела всю ночь. Не потому, что опасалась потерять его. У меня было такое чувство, будто я лишилась руки или ноги.
Официант принес заказанные блюда.
– Ты была совсем молоденькая, – заметил Бекетт.
– И самоуверенная. Бесстрашная. Я вышла замуж за Клинта, уехала с ним, бросила дом, семью и друзей без малейших колебаний и сожалений. – Клэр засмеялась. – Неужели это я?
– Я всегда считал тебя очень храброй.
– Я познала страх, когда родился Гарри. Кто этот маленький человечек? Вдруг я сделаю что-то не так? Вдруг он заболеет или расшибется? Но даже в такие минуты я не сомневалась, что вместе мы преодолеем все трудности. – Клэр улыбнулась, пригубила воду из бокала. – Мы мечтали о четверых детях или даже пятерых. Сумасшедшие. Представляешь, пятеро карапузов? Пожалуй, мы осуществили бы это намерение, будь Клинт жив.
– Ты была счастлива.
– О да. А иногда чувствовала себя жутко одинокой, потерянной. Тогда-то и подкрадывался страх. Но я говорила себе: некогда бояться, надо делать дела. Я гордилась Клинтом и ненавидела разлуки, ненавидела думать о том, с чем он сталкивается каждый день, каждую ночь. Однако он был рожден солдатом, так же как его отец и брат, и я знала это, когда выходила замуж.
Официант принес вино. Они подняли бокалы, Клэр сделала глоток.
– Отличное вино. А для меня еще и сигнал: сейчас подадут еду, я свободна от готовки.
– Пей, пей, – улыбнулся Бекетт. – Ты не договорила.
– Да, я должна закончить. – И быть благодарной Бекетту за его готовность выслушать.
– Гарри играл, Лиам плакал в кроватке. Я мучилась утренней тошнотой и не могла подойти к нему, пока не закончится приступ. Я знала, что беременна. Тестом не проверяла, но знала точно. – Клэр на секунду (лишь на секунду) умолкла. – Клинт уехал в Ирак всего три недели назад, я так и не успела сообщить ему, что у нас будет еще один ребенок. Больше всего я жалею именно об этом – о том, что не успела. Клинту не довелось увидеть Мерфи, потрогать его щечки, вдохнуть запах, услышать смех. У Мерфи никогда не было отца, Лиам не помнит его совсем, у Гарри в лучшем случае остались какие-то обрывки воспоминаний. Клинт был хорошим отцом – любящим, нежным, внимательным, но ему не хватило времени…
– Времени всегда не хватает.
Клэр понимающе кивнула, накрыла рукой ладонь Бекетта. Он ведь потерял отца.
– Да, ты прав.
– Они пришли ко мне в то утро – офицер и капеллан. По их лицам все сразу понимаешь без слов. Свет в глазах меркнет, воздух испаряется; какое-то время ты не ощущаешь вообще ничего.
– Клэр, мне очень жаль. – Беккет стиснул ее пальцы.
– Я держала на руках Лиама – забыла, что взяла его из кроватки, когда в дверь постучали. У него резались зубки, из-за этого поднялась небольшая температура, и он капризничал. Гарри цеплялся за мою ногу. Наверное, он что-то почувствовал, потому что тоже начал плакать. Как и малыш у меня под сердцем. Мы все поняли: Клинта больше нет.
Приходили жены других офицеров – утешить, поддержать. Я как будто рассыпалась на миллион осколков. Меня терзали страх, сомнения, тревога и страшное, черное горе. Я думала, что не переживу этого.
Бекетт представил себе молодую вдову, оставшуюся с двумя детьми на руках и беременную третьим.
– Да, это очень тяжело. Как же ты справилась?
– Я знала одно: нужно вернуться домой. И мне, и детям. Возвращение было единственным выходом для всех нас, единственно верным ответом. В Бунсборо я могла вспоминать о Клинте, о том, как сильно любила его, и только здесь сумела примириться с мыслью, что мы получили все, отведенное нам судьбой. Ни больше ни меньше. Теперь у меня есть нечто еще. Я могу думать о нем, говорить о нем. Более того, я должна: мальчики заслуживают иметь память об отце и, так же как я, заслуживают ту жизнь, которой мы живем сейчас.
– Могу сказать по себе: когда мы потеряли отца, то просто одеревенели от горя. Медленно, постепенно надо заставлять себя жить дальше, заниматься повседневными делами, пусть даже руки не берутся. В конце концов ты словно оказываешься в другом месте; отчасти узнаешь его, отчасти – нет. У тебя начинает что-то получаться, и ты понимаешь, что без человека, которого уже нет рядом, ты бы не справился.
– Все так. – Теперь Клэр действительно была благодарна Бекетту за понимание. – Когда ты думаешь об отце, говоришь о нем, сразу вспоминаешь про это. Так и у меня. Ты знал Клинта. У нас обоих есть прошлое, из которого его не выбросить, и, раз мы теперь встречаемся, я бы не хотела, чтобы тебе было неловко или неприятно.
Бекетт помолчал, а затем, повинуясь порыву, спросил:
– Помнишь мистера Шредера?
– Он вел у нас историю США. Терпеть его не могла.
– Все его терпеть не могли, такой был придурок. Мы с Клинтом и другими ребятами намотали туалетную бумагу на деревья и кусты вокруг его дома.
– Так это были вы? И Клинт в этом участвовал? – Клэр откинулась на спинку стула и расхохоталась. – Господи, да я же прекрасно помню тот случай! У вас, наверное, ушло чуть не сто рулонов. Выглядело так, точно взорвался целый пароход, перевозивший туалетную бумагу.
– Если берешься за дело, делай его на совесть.
– Да уж, вы постарались на совесть, «украшая» дом мистера Шредера. Он и вправду был придурком.
– Организатором, естественно, стал Оуэн. Нас было пятеро: я, Оуэн, Рай и еще двое ребят, чьи имена я не могу назвать, поскольку дал клятву молчать.
– Клинт мне ни словом не обмолвился, хотя вся школа гудела несколько недель.
– Клятва есть клятва. Мы собрали запас из пятидесяти рулонов, но потратили на это почти вечность. Сама понимаешь, если толпа подростков заходит в хозяйственный и покупает целый блок, это выглядит подозрительно и можно погореть, так что мы покупали понемножку и в разных местах, тайком выносили из дома по одному-два рулона. Мы действовали по плану: просчитали время, поставили наблюдателя, разработали варианты отступления. Получилась настоящая военная кампания, и какая захватывающая!
– Да, вы были невоспетыми героями средней школы Бунсборо. Знай мы обо всем, непременно закатили бы вечеринку в вашу честь.
– Примерно месяцем позже мы и сами отпраздновали удачную вылазку. Расположились в лесу неподалеку от нашего дома и надрались пивом и персиковым шнапсом.
– Отвратительно.
– Угу, чувствовали мы себя потом премерзко. Славные были деньки!
Глаза Клэр сверкнули изумрудно-зеленым. Ага, она догадалась.
– Чарли Ридер. Один из двух других парней – наверняка Чарли. Они с Клинтом были не разлей вода.
– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.
– Чарли Ридер, – повторила Клэр. – В то время он был записным хулиганом, а теперь служит в полиции. Никогда не знаешь, как повернется жизнь. Чарли любит мужские приключенческие романы и черный кофе с щепоткой порошка эспрессо.
– Выходит, ты узнаешь людей по книгам, которые они покупают в твоем магазине?
– У меня есть свои секреты. К примеру, мне известно, что все братья Монтгомери любят читать, и я знаю, какие именно книги. Вы все пьете слишком много кофе. В День матери и в день рождения миссис Монтгомери вы с Оуэном выбираете сентиментальные открытки, а Райдер – забавные. – Клэр подняла бокал и устремила на Бекетта проницательный взгляд. – И это лишь верхушка айсберга.
– Побочное преимущество мелкой городской лавочницы.
– В точку. И я знаю как минимум полдюжины клиентов, которые собираются зарезервировать номер в гостинице по особому семейному поводу, хотя живут в Бунсборо. Вот увидишь, вас ждет аншлаг.
– Приятно, что у Лиззи появится компания.
– У кого? А, ты о вашем призраке. Значит, ее зовут Лиззи?
– Мы понемногу становимся друзьями. Как по-твоему, Хоуп с ней поладит?
– Не волнуйся, Хоуп найдет общий язык с кем угодно, это часть ее натуры. – Призраки существуют только в страшилках, подумала Клэр и намеренно сменила тему: – Как продвигается ремонт квартиры?
– Закончим на следующей неделе. Лиззи стоило бы поучиться у Эйвери – та практически поселилась в будущей квартире Хоуп. Она достала – нет, скажем, убедила Оуэна, что помещению требуется не только покраска, поэтому ремонт немного затянулся.
За едой Клэр и Бекетт продолжили беседу. Каким должен быть следующий шаг в его неторопливой тактике? – думал Бекетт. Пожалуй, можно сходить в кино, а после где-нибудь перекусить. Традиционно и мило.
– Было чудесно, – вполголоса произнесла Клэр по пути к машине. – Даже не помню, когда я в последний раз где-то ужинала без детей.
– Можем повторить, – улыбнулся Бекетт, распахивая перед ней дверцу машины. – Как только скажешь.
Завтра, подумала Клэр и тут же ощутила укол совести. Нельзя бросать детей на два вечера подряд. Лучше насладиться сегодняшним, пока он не закончился.
– Посмотрю по ежедневнику, что можно выкроить.
Клэр повернулась, предоставив Бекетту идеальную возможность ее поцеловать; когда же он этого не сделал, скользнула в машину. Вероятно, за ужином Бекетт сделал вывод, что им лучше оставаться друзьями. Изредка он будет куда-нибудь ее приглашать, а если найдется время и возникнет желание – общаться с детьми. Клэр понимала, что не вправе винить его. Свидания для того и нужны, чтобы мужчина и женщина могли определиться, желают ли они вступать в близкие отношения и чего друг от друга хотят. Отношения с ней чреваты приличным грузом забот, размышляла Клэр, и она явно дала это понять, говоря о сыновьях. Наверное, она чересчур много болтала о детях. Какому мужчине понравится выслушивать на свидании одну детскую историю за другой? Да еще рассказы о Клинте. Клэр всего лишь хотела объяснить Бекетту, кем была и кем стала, что заставило ее покинуть родной город, а потом вернуться обратно. Она хотела быть с ним честной, рассказывая о том, как сильно любила Клинта Брюстера. Вряд ли мужчине, который пригласил тебя на свидание, придутся по душе воспоминания о погибшем муже. Лучше бы они говорили о книгах. Стоп, ведь так и было?.. Все равно следовало удерживать беседу в рамках легкой светской болтовни – литература, фильмы и прочее. Если они еще когда-нибудь пойдут в ресторан, Клэр заранее составит перечень тем, подходящих для обсуждения. Она и сама удивлялась, как сильно хотела большего – от Бекетта, с Бекеттом. Он позволил ей вновь почувствовать себя женщиной со всеми присущими эмоциями и желаниями. Итак, только безопасные темы, решила Клэр. Начнем прямо сейчас.
– Хотела тебе сказать, я прочла последний роман Майкла Коннели – экземпляр, присланный для рецензирования.
– «Гарри Бош»?
– Именно. Тебе должно понравиться. А еще у меня есть дебютный триллер писательницы, приглашенной на встречу в читательский клуб в следующем месяце. Она пишет очень даже неплохо. Не хочешь сходить? Кстати, на встрече будет подписывать свои книги и наш местный автор.
Беседа о книгах заняла всю обратную дорогу. Уже лучше, мысленно похвалила себя Клэр. Она постарается отработать навыки поведения на свиданиях. В общем, совсем не трудно вести разговоры, не упоминая детей. Правда, возможностей вести такие разговоры маловато.
Когда Бекетт остановил машину у ее дома, Клэр вспомнила о царящей там тишине. Можно посвятить целый час спокойной работе над веб-сайтом, а можно позволить себе неслыханную роскошь подольше полежать в ванне. Сегодня Клэр вольна делать все, что угодно.
– Ночи становятся холоднее, – негромко сказала она, пока Бекетт провожал ее до двери. – Уже довольно зябко. Лето всегда проходит чересчур быстро.
– А зима тянется чересчур долго, – добавил Бекетт.
– Но эта зима будет особенной. Гостиница, – пояснила Клэр в ответ на непонимающий взгляд Бекетта, – она ведь откроется зимой?
– Ах да. Судя по всему, мы отморозим руки и ноги, когда будем въезжать.
– Оно того стоит. Охотно готова помочь. Точнее, мне страшно не терпится принести пользу.
– Чем больше рук и ног, тем лучше.
– Значит, рассчитываю влиться в число основных помощников. Спасибо за вечер.
– И тебе тоже. – Бекетт подался вперед, легко коснулся плеч Клэр и подарил ей долгий, волшебный поцелуй.
Ох, нет, пронеслось в голове у Клэр, когда ее кожа почти ощутимо завибрировала. Мужчина не целует женщину вот так, если собирается быть ей просто другом. Клэр не настолько выпала из жизни, чтобы не понимать этого.
– Иди в дом, а то замерзнешь, – тихонько произнес Бекетт.
Клэр улыбнулась, повернула в замке ключ.
– Я позвоню, – пообещал он и шагнул с крыльца.
Разве он не зайдет вместе с ней? Смущенная и сбитая с толку, Клэр смотрела на Бекетта. Неужели за то время, пока она не ходила на свидания, изменились все сигналы?
– Не забудь запереться, – прибавил Бекетт.
– Хорошо. Спокойной ночи. – Клэр открыла дверь.
Минуточку. Что там говорила Эйвери? Прогнозировать ситуацию, быть проактивной? Попрощаться с Бекеттом, тогда как ей чертовски не хочется быть дома одной? Такое поведение вряд ли назовешь проактивным.
– Бекетт, извини… Понимаю, это глупо, но… может, зайдешь? Дома никого нет. – Клэр беспомощно пожала плечами и от этого смутилась еще больше.
– Конечно. Мне самому следовало попросить разрешения войти. – «Жуткий кайф», – улыбнулся Бекетт, переступив порог. – Пойду проверю, заперта ли задняя дверь.
Клэр надавила на него и не жалела об этом. Она будет сожалеть позже, если вдруг поймет, что ошиблась и Бекетт не хочет находиться рядом с ней. Вместе с ней. Да, она будет унижена и раздавлена. Но если Клэр не выяснит правду сейчас, то сойдет с ума, теряясь в догадках. Она терпеть не может сомнений.
– Все в порядке, – сообщил Бекетт, вернувшись из кухни. – Злодеев на горизонте нет. И все равно советую тебе завести собаку. Дом никогда не бывает пустым, если есть пес. Ты как, нормально?
– Да. Хочешь чего-нибудь выпить?
– Пожалуй, нет. Мне пора.
– Я должна задать тебе один вопрос.
– Какой?
– Когда ты поцеловал меня на крыльце, твой поцелуй означал «давай-опять-когда-нибудь-поужинаем-вместе» или… Если честно, я уловила что-то другое.
– Другое?
Руки Клэр скользнули вверх по спине Бекетта, губы прильнули к его губам – так, как ей давно хотелось.
– Примерно такое.
Он прижался лбом к ее лбу.
– Клэр…
– Бекетт, не заставляй меня просить тебя подняться наверх и проверить, нет ли кого в шкафу. – Она взяла его лицо в свои ладони. – Просто идем в мою комнату.
Клэр шагнула назад, протянула Бекетту руку. Он уверенно взял ее.
– Я мечтал быть с тобой еще тогда, когда не имел на это права.
– Главное, чтобы ты не передумал сейчас.
Клэр и Бекетт поднялись на второй этаж.
– Я не хотел торопить тебя. Считал, тебе нужно время, чтобы привыкнуть к мысли обо мне, не мучиться сомнениями.
– Обычно я принимаю решения быстро. – Войдя в спальню, Клэр повернулась лицом к Бекетту. – Мы – старые друзья, но я должна тебе кое в чем признаться. Ты ведь знаешь, что из окна моего офиса в магазине видна гостиница?
– Да.
– Весной, когда установилась жара, ты иногда работал на крыше, причем без рубашки. Я подсматривала. – Клэр тихонько рассмеялась, продолжая смотреть Бекетту в глаза. – Я смотрела и думала – о тебе, о том, как это было бы с тобой. Теперь у меня есть возможность выяснить. – Она положила руки ему на плечи. – Правда, я уже забыла некоторые вещи.
– Ничего, вспомнится само собой.
Клэр опять засмеялась – ей стало легко.
– Надеюсь, только речь о другом. С тех пор как я в последний раз раздевала мужчину, прошло довольно много времени. Посмотрим, не разучилась ли совсем.
Она сняла с плеч Бекетта пиджак и бросила его на низкий стул рядом с платяным шкафом.
– Пока вроде получается, – решила она.
Клэр расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке Бекетта, затем следующую. Он сознавал собственное безрассудство, но ничего не мог с собой поделать и таял от наслаждения.
– Я думал, ты будешь стесняться.
Клэр распахнула полы рубашки.
– Да? – Она лукаво наклонила голову. – Невинная пятнадцатилетняя девочка осталась в далеком прошлом.
– Это не так, по крайней мере не совсем. Прошлое не такое уж и далекое.
– Перед тобой вдова и мать троих детей. – Клэр стянула рубашку, кинула ее поверх пиджака. – Ты, наверное, слышал, каким образом делают маленьких мальчиков?
– Краем уха.
– Я обожаю моих мальчишек. – Она медленно провела рукой по обнаженной груди Бекетта, закрыв глаза от удовольствия. – И мне очень понравилось их делать.
Клэр повернулась спиной, забрала наверх распущенные по плечам волосы.
– Поможешь?
Медленно, сантиметр за сантиметром Бекетт расстегнул молнию на платье. Как во сне, подумал он, – зыбко, призрачно и сладко. И в то же время ощущения острые, как в самой настоящей реальности: жаркие и волнующие.
Платье упало на пол, Клэр перешагнула через него, вновь повернулась к Бекетту лицом и потянулась к нему.
Это уже не сон. Она стоит перед ним наяву, а не в мечтах, и желает его так же сильно, как он ее. Наяву, а не во сне он может прикоснуться к шелковистой коже, почувствовать, как сильно и быстро бьется сердце Клэр у него под рукой.
Она сама увлекла его на кровать. Провела пальцами по волосам, шее, спине – и все это в поцелуе. Клэр двигалась под ним, гибкая, сексуальная, невероятно соблазнительная. Бекетт был уверен, что хорошо знает ее, однако даже не подозревал, что внутри Клэр живет столь горячая, страстная женщина. Он полностью покорен, в ее власти вознести Бекетта Монтгомери на небеса или низринуть в пучины ада.
Клэр чувствовала, что ее тело живет, пульсирует, яростно жаждет ласк. Загрубелые мужские ладони пробудили огонь под кожей, кровь в жилах, ее самое. Мускулы на руках Бекетта, упругий пресс, тяжесть его веса, изгиб спины – Клэр было мало, мало… Их дыхание вновь смешалось в обжигающем поцелуе, а затем губы Бекетта скользнули к груди Клэр. Она потрясенно выдохнула, охваченная восторгом и желанием, оставила жалкие попытки контролировать эмоции и отдалась чувствам.
Они лихорадочно раздели друг друга, не промолвив и слова – все слова сгорали в пламени страсти, – и вновь рухнули на постель. Клэр, точно лоза, обвила Бекетта руками и ногами, все подалась вперед, словно бы предлагая – нет, требуя.
Когда он вошел в нее, Клэр вскрикнула, и в ее возгласе прозвучала радость высшего женского наслаждения. Чувствуя дрожь, которая сотрясала Клэр, Бекетт попытался сдержать себя, но она вновь жарко прильнула к нему, и этот мощный импульс моментально лишил его воли. Бекетт взял ее, поднимаясь и опускаясь на горячей волне желания до тех пор, пока не достиг собственного пика и не упал, счастливый и опустошенный.
Клэр никак не могла перевести дыхание, сбившееся, когда на вершине блаженства она то ли расплакалась, то ли испустила торжествующий вопль. Кажется, и одно и другое, ведь ей отчего-то хотелось и плакать, и кричать от радости.
– Я способен на большее, – пробормотал Бекетт, зарывшись лицом в ее волосы.
– М-мм?
– Я способен на большее. В этот раз слишком поспешил.
– Нет, это я поспешила, и спасибо, что поддержал темп. Боже мой, Бекетт… – Клэр вспомнила: в момент кульминации она урчала, точно кошка. Что ж, даже лучше. – Пожалуйста, не отодвигайся, полежи так. – Она обняла Бекетта, не желая отпускать.
Он остался рядом – весьма охотно – и лишь приподнялся на локтях.
– Клэр Мерфи, то есть Брюстер, только посмотри на себя. Вся растрепанная, запыхавшаяся… Клэр, ты чертовски красива.
– Мне нравится быть растрепанной, запыхавшейся и чертовски красивой. Кстати, Бекетт Монтгомери, посмотрел бы ты сейчас на себя! Довольный и гордый, дальше некуда.
– Ну еще бы, я ведь только что уложил в постель хозяйку книжного магазина, разбившую сердца мужчин всего города.
Клэр хихикнула и ущипнула его пониже спины.
– Эй, советую не хвастаться победой на каждом углу.
– Я собирался дать объявление в местную газету.
Клэр с удовольствием глядела в лицо Бекетта, сейчас такое спокойное и расслабленное, в синюю глубину его глаз.
– Не забудь сказать, что я была великолепна.
– Тем более что это чистая правда. – Бекетт наклонился и поцеловал ее. – Ты выпила меня до дна.
– Приятно сознавать, что я не утратила прежних навыков.
Бекетт прижался губами к плечу Клэр – взял паузу. Он не хотел представлять ее с другим, пусть даже с мужем. Глупо? Возможно. Эгоистично? Да, наверняка, но здесь, сейчас он этого не хотел. Бекетт немного помолчал, ожидая, пока досадное чувство испарится.
– Мечтаю увидеться с тобой завтра.
– Ох нет, завтра я не смогу уйти из дома. Дети.
– Можно никуда не уходить или взять их с собой.
– Завтра они приглашены на день рождения. Такие мероприятия обычно затягиваются. Если хочешь, приходи к нам на ужин в воскресенье. Правда, мы сядем за стол раньше обычного, потому что в понедельник всем в школу.
– Во сколько?
– В половине шестого.
– Обязательно приду.
Бекетт перевернулся на бок, сел в кровати и сжал ладонь Клэр.
– Я должен идти.
Клэр обхватила себя руками и притворно поежилась:
– Уйдешь и оставишь меня одну в пустом доме, где даже собаки нет?
– А-а, так тебе вовсе не страшно? – улыбнулся Бекетт.
– Нет, я схитрила. Надо же было как-то завлечь тебя в постель.
– Молодчина.
– А теперь мне придется придумывать, как бы тебя удержать.
– Клэр, я бросил машину на подъездной аллее. Соседи увидят ее, особенно если она простоит там до утра.
Клэр села в кровати. Надо же, он волнуется о ее репутации.
– Бекетт?
– Что?
– Дадим людям повод посудачить.
