• Инн-Бунсборо, #1

12

 В понедельник утром, задолго до открытия «Весты», Клэр воспользовалась своим ключом, чтобы попасть в ресторан. Услышав жужжание огромного миксера, она направилась прямиком на кухню, где Эйвери замешивала тесто.

 – Привет. Хотела поговорить с тобой до… – Клэр замерла на месте и вытаращилась на подругу, которая невозмутимо скатывала в колобки уже замешанное и порезанное на порции тесто. – Что с твоими волосами?! Они… малиновые? Ты покрасилась!

 – У тебя был секс.

 – Я… Ты выкрасила волосы, потому что у меня был секс?

 – Нет. Как раз потому, что у меня-то секса не было… Шучу, не из-за этого, конечно. – Продолжая катать колобки, Эйвери шумно выдохнула. – Разве что отчасти. В основном просто захотелось разнообразия. Чего-нибудь бодрящего.

 – Уж взбодрила так взбодрила.

 Эйвери опустила глаза на свой далеко не безупречный передник, на поношенные матерчатые тапочки «Олд Нейви» с цветными вставками.

 – Я погрязла в рутине, Клэр. Нет, я сама – ходячая рутина.

 – Ничего и не рутина. Мне нравится цвет. Такой… живенький.

 – Мне тоже нравится. Наверное. – Руки Эйвери были выпачканы мукой и тестом, поэтому она почесала подбородок о плечо. – Утром я посмотрела на себя в зеркало и перепугалась до полусмерти. Забыла, что с вечера покрасила волосы, и отшатнулась: «Э-э, кто это?!» Ладно, это всего лишь оттеночный шампунь. Немного похожу так, а там, глядишь, он и смоется.

 Слава богу, мысленно порадовалась Клэр.

 Ловкими и проворными движениями Эйвери поместила скатанные колобки в формы, чтобы тесто поднялось.

 – Вернемся к нашим баранам. У тебя был секс в пятницу вечером и…

 – И всю ночь до утра субботы.

 – Похваляются только ничтожества, великие хранят молчание. Разве я тебе не лучшая подруга?

 – Лучшая подруга на веки вечные. – Клэр показала пальцем на сердце.

 – И что я получаю? Жалкую эсэмэс: «Провела ночь с Б. Великолепным».

 – Я ведь оставила тебе на автоответчике кусочек песни Шании Туэйн. Ну, этот: «Я вновь настоящая женщина».

 – Спасибо, позабавила, но, по-моему, лучшая подруга заслуживает более подробного освещения событий.

 – В субботу здесь праздновали день рождения. Ты работала… до полуночи?

 – Примерно.

 – Я не привыкла заниматься любовью в таких количествах. В субботу завалилась спать сразу, как уложила детей. В воскресенье, как обычно, я ни одной минуты не потратила на себя, а ты опять работала.

 – Видишь? Я – воплощение рутины.

 – Ерунда. – Клэр положила руки на плечи Эйвери, встряхнула и обняла ее. – Я специально пришла сегодня пораньше, чтобы поговорить с тобой. Мне правда очень надо поговорить с лучшей подругой.

 – Подлизываешься? Ну-ну, давай. Я разберусь с тестом, а ты продолжай.

 – А почему так много теста? Сегодня же понедельник.

 – Во-первых, в восемь – частная вечеринка, а во-вторых, по журналу значится дневной заказ на шесть больших пицц. Валяй, рассказывай.

 – Все было чудесно. Ужин…

 – Ужин у меня был, секса не было. Перемотай вперед.

 – Н-ну…

 Клэр поведала Эйвери о сомнениях, которые мучили ее по дороге из ресторана, и о том, как резко поменяла планы на пороге собственного дома.

 – Включила маленькую девочку? «Ой, я так боюсь заходить в огромный пустой дом, не найдется ли храбрец, который меня проводит»?

 – Точно.

 – Рада, что хорошо тебя изучила.

 – Он почему-то решил, что должен действовать постепенно, шаг за шагом. Я поняла, что если срочно чего-нибудь не предприму, то мы останемся в той же поре до самого Рождества. В общем, рванула с низкого старта и устроила Бекетту тест-драйв.

 В голубых глазах Эйвери заблестели искорки смеха и промелькнула гордость за подругу.

 – Теперь я знаю. – Довольная собой и всем миром, Клэр повела плечами. – Ко мне словно бы вернулась та часть жизни, которую я упрятала на самую дальнюю полку. Рядом с Бекеттом я испытываю чувства, о которых давно забыла. Не только в физическом плане, хотя и это, надо сказать, было просто восхитительно.

 – Медленно и нежно или бурно и страстно?

 – К утру субботы мы, кажется, перепробовали и то и другое. Вместе, по отдельности и в разных вариациях.

 – У-у, мне уже завидно. – Эйвери накрыла формы и пошла отмывать руки. – Рада за тебя, хоть и завидую. И за твоего красавчика тоже рада. Бек всегда неровно к тебе дышал.

 – В этом-то и проблема. Я не та Клэр Мерфи, к которой он неровно дышал. Нужно, чтобы он захотел быть рядом с женщиной, которой я являюсь теперь.

 – Думаешь, он просто пытается воплотить в жизнь мечту юности?

 – Не знаю. И не знаю, разобрался ли он сам. Пока не буду зацикливаться на этой мысли. Мне нравится этап узнавания друг друга. Все в жизни меняется. Посмотрим, как пойдет.

* * *

 Следующие две недели Бекетт провел, перепрыгивая с проекта на проект. Он работал в мастерской, контролировал приемку строительных материалов и старался улучить время, чтобы побыть с Клэр. Пока монтажники укладывали плитку на первом этаже, строительная бригада переключилась на наружные работы.

 И вот наступил день, когда Бекетт и его братья стояли перед парадным входом, обозревая готовую террасу и крыльцо со ступеньками.

 – Что я говорил? Сияет, – удовлетворенно произнес Бекетт.

 – Еще бы, так залакировано. – Райдер присел на корточки, провел рукой по дереву. – Гладкое, как стекло. Покрытие уже высохло по всей толщине слоя.

 – Подозреваю, что эту дорожку облюбуют скейтеры, – усмехнулся Оуэн.

 Райдер поднял глаза на среднего брата:

 – Тогда мы надерем пару задниц и постараемся, чтобы об этом узнала вся округа. Ну что, снимаем это уродство? – Он показал большим пальцем на синий брезент. – Пусть люди посмотрят, над чем тут пыхтела целая команда.

 – Хорошо, давай снимем, – кивнул Бекетт, – только нужно натянуть ограждающую ленту, чтобы здесь не топтались все подряд.

 Пожалуй, это один из самых приятных моментов в его жизни, решил Бекетт прохладным сентябрьским утром, пронизанным запахом осени, когда брезентовая завеса наконец упала.

 Чтобы полюбоваться фасадом в полную высоту, братья Монтгомери перешли на другую сторону улицы, где рядком стояли школьные автобусы, ожидавшие своих пассажиров. Проезжающие машины сбавляли скорость, водители вытягивали шеи, разглядывая открытое взорам здание.

 Гостиница действительно смотрелась очень красиво. Еще не в парадном облачении, но все равно красавица, подумал Бекетт. Терраса первого этажа была отделана полированным деревом – впечатляя глубиной и благородством цвета, оно сверкало на фоне старинных каменных стен и выводило на свет оттенки золота и умбры. Терраса была широкой и просторной, со ступенями по всей протяженности. Темный колер древесины приятно контрастировал с более мягкими тонами столбиков и перил. Терраса второго этажа, возвышающаяся над первым, создавала впечатление изящества, прибавляя к солидности неуловимый шарм.

 – Конечно, когда сам возводишь здание, то видишь, как оно меняется, – задумчиво произнес Оуэн, – но все равно ты сидишь либо внутри, либо на крыше, поэтому не воспринимаешь картину в целом. Черт побери, мы молодцы. Высший класс!

 – Ты прав. Момент исторический. – Райдер вытащил телефон, навел камеру на гостиницу и сделал снимок. – Все, запечатлел для вечности. Можно возвращаться к работе.

 – Отправь фото маме, – посоветовал Райдеру Бекетт.

 Оуэн отрицательно покачал головой.

 – Я говорил с ней сегодня утром. Она собирается приехать сюда, так пусть лучше увидит все воочию.

 – Согласен, – кивнул Бекетт. – В ближайшее время наша гостиница будет притчей во языцех.

 На обратном пути к отелю братья придирчиво рассматривали цвета и контуры здания. В помещении они разделились: Оуэн отправился проинспектировать укладку плитки, Райдеру предстояло взяться за устройство кессонированного потолка в столовой, а Бекетт двинулся на третий этаж, но, привлеченный запахом жимолости, задержался на втором.

 – Тебе нравится? – пробормотал он, заглянув в «Элизабет и Дарси». – Здесь уже не так уныло, да?

 Повинуясь внезапному импульсу, он пересек комнату и вышел на террасу. Окинул взором город, прямую линию Центральной улицы с ее домами, магазинчиками, крытыми входами и мощеными тротуарами. Посмотрел дальше – на освещенные солнцем поля, плавные изгибы холмов, цепь гор, упирающихся в синее осеннее небо.

 – Чудесно, – произнес Бекетт, обращаясь то ли к себе самому, то ли к зданию, то ли к призраку.

 Другие люди стояли на этом месте до него, когда улица представляла собой разъезженную грунтовую дорогу, по которой скакали всадники, катили экипажи; когда сюда пришли солдаты, чтобы сражаться в этих полях, среди этих холмов и гор. Мертвых похоронили, над их могилами выросла зеленая трава.

 – И ты тоже? – спросил Бекетт у аромата жимолости. – Ты здесь была? Стояла на балконе? Ты приехала в карете или в автомобиле? Когда? От чего умерла? Почему не уходишь?

 Она пока не готова давать ответы, подумал Бекетт. Женщины умеют хранить свои тайны. Он опустил глаза на фасад книжного магазина. Клэр, наверное, еще не пришла – слишком рано. Собирает мальчиков в школу, готовит завтрак, проверяет ранцы. Вспоминает ли она про Бекетта, занимаясь повседневными делами? Выглядывает ли из окошка кабинета в надежде увидеть его, гадает ли, чем он занят, ждет ли следующей встречи? Тоскует ли по нему ночами так, как он тоскует по ней? Бекетту хотелось в это верить.

 Он заметил, как одна из сотрудниц салона красоты, Шерри, отперла ключом парадную дверь, бросила взгляд через плечо и застыла, обомлев от изумления. Бекетта переполнило чувство гордости, он расплылся в улыбке. «Еще не все готово, – мысленно произнес он, – освещение, скамейки, клумбы и многое другое, но когда мы нарядим нашу красавицу, она произведет настоящий фурор».

 Возвращаясь с террасы в номер, Бекетт краешком глаза уловил какое-то движение, но, едва повернулся, нечеткий контур мгновенно растаял в воздухе: только что был и уже исчез. Дверь, которую Бекетт закрыл за собой, открылась настежь. От неожиданности он резко шагнул назад, сердце в груди екнуло. Он мог бы поклясться, что расслышал слабый отзвук смеха.

 – Да уж, забавно.

 Бекетт вновь подошел к двери, закрыл ее. Как только он направился к выходу, дверь распахнулась вновь. Это повторилось еще дважды. Возможно, призрачной обитательнице отеля нравится свежий воздух или красивый вид с террасы, но Бекетту некогда играть в игры.

 – Послушай, я не могу оставлять дверь открытой, – сказал он вслух. – Сама понимаешь, здесь полно голубей, которые к тому же гадят. Давай не будем пускать их в комнату, хорошо?

 Пока Бекетт говорил, дверь приоткрылась на несколько сантиметров, словно дразня его, потом захлопнулась.

 – Спасибо.

 На всякий случай он выждал немного, прежде чем покинуть номер. «Надо же, только что выиграл спор с привидением», – усмехнулся Бекетт, поднимаясь по лестнице. История – хоть в книжку записывай.

 В самом начале десятого день добавил Бекетту радости: зазвонил сотовый, на дисплее высветился номер книжной лавки. Он отложил рулетку в сторону.

 – Привет.

 – Бекетт, у меня нет слов описать, как это красиво. Я открыла магазин, вошла в свой кабинет, выглянула в окно и… просто не поверила глазам.

 – Мы убрали брезент несколько часов назад.

 – Конечно, ты рассказывал, как будет выглядеть гостиница, и я сама кое-что видела, но все равно впечатление потрясающее. Все, кто проезжает или проходит мимо, останавливаются и открывают рты.

 – Знаю. Я как раз вышел с террасы второго этажа. – Бекетт вскинул руку, улыбнулся.

 – Погоди-ка минутку.

 В трубке что-то зашуршало, затем последовало сдавленное ругательство. Бекетт услышал – и увидел, – как открылось окно кабинета напротив. Клэр высунулась из него, красивая и яркая, как подсолнух, отчего Бекетт заулыбался еще шире.

 – Доброе утро, Бекетт, – сказала она ему в ухо.

 – Доброе утро, Клэр.

 – Ты, должно быть, наверху блаженства.

 – Как минимум наверху Центральной улицы. Приходи ко мне, ты должна посмотреть на гостиницу отсюда. На самом деле красота невероятная. Ты еще не видела плитку!

 – Никак не могу. Накопилась куча бумажной работы. Думала заняться ею вчера вечером, но ничего не успела: проверочная по истории, таблица умножения, научная викторина и в довершение ночной кошмар.

 – От научных викторин у меня тоже случались кошмары.

 – Дело не в викторине. Во сне орудовали пришельцы со щупальцами, как у осьминога.

 – Понимаю.

 – Кошмар приснился Лиаму. Он закричал и разбудил братьев, а Мерфи решил, что самое время поиграть. В общем, с утра я наверстываю работу, а потом у нас автобусная экскурсия, так что мне, видимо, придется восхищаться красотой отеля «Инн-Бунсборо» только из окошка.

 Ему мало, осознал Бекетт, катастрофически мало только видеть Клэр, разговаривать с ней через улицу.

 – Знаешь что? Приходи вместе с детьми, когда заберешь их из школы. Устроим для них экскурсию, потом накормим пиццей.

 – А уроки кто делать будет?

 – Какая ты строгая мамочка! Хорошо, после того, как мальчики сделают уроки.

 – Уверена, они примут предложение на ура, но могу сказать по опыту: раньше половины пятого мы не справимся.

 – Ничего, я подожду.

 С лестницы загромыхал голос Райдера:

 – Бекетт, черт тебя дери, когда будут размеры?

 – Кажется, нам обоим стоит вернуться к работе, – улыбнулась Клэр. – Спасибо за прекрасное зрелище. Поговорим позже.

 – Рад был увидеться с тобой, Клэр.

* * *

 Бекетт провел весь день на подъеме. Всякий раз, когда он выходил на улицу и люди останавливали его, чтобы поговорить об отеле, сердце начинало биться чуточку быстрее. Приятное возбуждение не оставило его и к вечеру, когда рабочие уже разошлись по домам. В конце дня Бекетт собрал братьев на обычную оперативку, в ходе которой они всегда обсуждали дела, запланированные на завтра.

 – Давайте поговорим в «Весте», – предложил Оуэн. – Такое событие, как сегодня, вполне заслуживает пива и пиццы.

 – Не могу, – отказался Бекетт. – Клэр придет в гостиницу с мальчиками. Я проведу для них небольшую экскурсию, потом все вместе отправимся в «Весту».

 – Вот видишь, что бывает, когда закадришь девчонку? – грустно покачал головой Райдер. – Даже нет времени попить пивка с родными братьями.

 – Бек у нас теперь семейный мужчина, – веско произнес Оуэн. – Пожалуй, пора задуматься о пенсионных накоплениях и страховке.

 – Катись к черту, вовсе я не…

 – Больше никаких покерных турниров, никаких шумных вечеринок. – Райдер сочувственно похлопал Бекетта по плечу. – И забудь про бары с официанточками топлес, бедняга, тебе нужно копить на поездку в Диснейленд. Идем, Оуэн, съедим и выпьем его долю.

 – Прощай, бурная молодость, – вздохнул Оуэн, удаляясь.

 – Засранцы! – со смехом крикнул Бекетт вслед братьям, однако их шутливые подначки заставили его слегка поежиться. – Просто завидуете, что у меня есть женщина.

 Он опустил глаза на планшет и постарался сосредоточиться на вопросах, которыми предстояло заняться завтра и в течение недели. Господи боже, ну какой он «семейный мужчина»? Да, он любит детей. Дети – это здорово, они забавные, умные, непосредственные, с ними всегда интересно, но Бекетт ни черта не знает о роли отца семейства. Он брат и сын, этим и ограничиваются его представления о семье, хотя он понимает, как важны эти узы. Ему никогда не доводилось… скажем так, возглавлять семью, нести ответственность за ее членов.

 Он просто встречается с Клэр, их отношения еще в самом начале. Разумеется, ее сыновья составляют часть отношений – Бекетт был бы дураком, если бы отрицал это, – но ведь они просто друзья, он и мальчишки. Просто друзья. Шуточки Оуэна и Райдера заставили Бекетта задуматься – впрочем, именно этого братья и добивались. Он велел себе выбросить ненужные мысли из головы, но порадовался, когда стук в дверь ресепшн позволил ему отвлечься.

 Бекетт вышел, миновал кухонные помещения и увидел через стекло Клэр с мальчиками. С важным видом он открыл дверь.

 – Добро пожаловать в «Инн-Бунсборо». Вы бронировали номера заранее?

 – Мы здесь по личному приглашению владельцев.

 – В таком случае… – Бекетт отступил назад и сделал широкий жест, рассмешивший детей.

 – Ты сказал, чтобы мы вошли через эту дверь, правильно? Я так привыкла к… О, какая красивая плитка! По ней уже можно ходить?

 – Здесь, на кухне и в коридоре – сколько угодно, только не заходите в холл, там еще не затерты швы.

 – Сколько простора, – заметила Клэр и поспешно добавила, обращаясь к сыновьям: – Ничего не трогать, ясно? И держитесь рядом со мной. Нам можно только туда, куда разрешит Бекетт.

 – И это вправду все твое? – поинтересовался Лиам.

 – Отель принадлежит моей семье. – Опять это слово… – Постояльцы будут подходить к стойке ресепшн, чтобы зарегистрироваться, и здесь же будет сидеть Хоуп.

 – Тут не на чем сидеть, – подал голос Гарри.

 – Не волнуйся, скоро будет на чем, – успокоил его Бекетт. – А для гостей отеля мы поставим кресла перед камином.

 – Мама всегда хотела, чтобы у нас был камин. – Мерфи посмотрел на Бекетта снизу вверх. – Раз ты умеешь строить, сделай камин и для нее.

 – Откуда тут эти старые кирпичи? – ткнул пальцем Гарри. – Почему стена не закрыта?

 – Так и должно быть. Камень действительно старинный, поэтому мы оставили его на виду, чтобы выказать зданию уважение. Там – кухня. – Бекетт посмотрел на Клэр. – Скоро уже начнут устанавливать встроенную мебель, и это ознаменует завершение очередного этапа.

 – Полностью согласна. Видите, мальчики? Вот тут Хоуп будет готовить завтраки.

 – Гарри, не заходи за ленту, – предупредил Бекетт, видя, что мальчуган стоит на том месте, где монтажники закончили укладывать плитку.

 – Я не захожу. А что это за маленькие штучки торчат?

 – Распорки. Видишь, как ровно уложена плитка? – Бекетт начал было описывать процесс затирки швов, но оборвал себя, решив не загружать ребенка техническими терминами.

 – А почему эти кусочки меньше по размеру?

 – Здесь, на краю? Понимаешь, иногда плитку приходится резать, чтобы она встала на место. – Значит, Гарри все-таки интересно. – Для этого есть специальный инструмент.

 – Покажешь?

 – Покажу.

 – Коверный узор восхитителен. – На всякий случай Клэр крепко держала Мерфи за руку.

 – Что значит «коверный узор»? – полюбопытствовал Лиам.

 Бекетт повел экскурсантов в столовую, но прежде ему пришлось рассказать, как выкладывают узоры из плитки, чтобы получился «ковер».

 – Вы уже начали отделывать потолок! – воскликнула Клэр.

 – Хотели проверить, получается ли все так, как спланировано. Теперь гораздо меньше шансов испортить деревянные бордюры и наличники.

 Гарри указал на выложенную камнем арку в стене:

 – Тоже ради уважения?

 – Совершенно верно. Гостиница была первым каменным зданием в городе, важно это помнить.

 – Мамин книжный магазин тоже старый. Лестница скрипит.

 – Такое бывает.

 – Если здание старое, откуда же новое крыльцо и ступеньки?

 – Кто-то разобрал оригинальную террасу, но мы отстроили ее заново. – Бекетт открыл дверь, вышел наружу. – Конечно, выглядит несколько иначе, но, по-моему, отелю нравится. Мистер Баст дал нам старинные эскизы, я снял с них копии. Когда-нибудь посмотрите.

 – Знаю, мистер Баст держит мебельный магазин и музей, – сообщил Лиам, вприпрыжку скача по ступеням террасы. – А в музее есть все-все-все! Правда, мумий нет.

 – Может, он достанет и мумии.

 – С этого угла тоже смотрится очень красиво. – Клэр шагнула на террасу, бросила взгляд на «Весту», затем на свой магазинчик. – Все, кто заходил сегодня в книжный, только и говорили, что о гостинице. Я сама с полдюжины раз открывала дверь и любовалась… Мерфи!

 Клэр метнулась внутрь как раз вовремя: малыш уже поднялся до половины лестницы, ведущей на второй этаж.

 – Спускайся немедленно. Я ведь запретила подниматься наверх без взрослых.

 – Я просто хотел поговорить с той тетей. – Мерфи задрал голову и улыбнулся улыбкой ангелочка. – Ладно, до свидания, – вздохнул он.

 – С какой еще тетей? С кем ты сейчас попрощался? – Клэр сняла сына с лестницы.

 – Ну, с той, которая на втором этаже. Она поздоровалась со мной и откуда-то знает, как меня зовут.

 – Бекетт, там кто-то есть? – всполошилась Клэр.

 – Пойду посмотрю.

 Он уже знал, в чем дело, но ради спокойствия Клэр обошел второй этаж.

 – Никого, – сообщил Бекетт, вернувшись.

 – Наверное, ушла на бал, – предположил Мерфи. – Она будет жить здесь вместе с Хоуп?

 – Вполне возможно. – Бекетт задумчиво посмотрел наверх. – Говоришь, она собиралась на бал?

 – Кажется, да. На ней было длинное платье. Женщины наряжаются в длинные платья, когда идут на бал. А теперь можно на второй этаж?

 – Конечно, можно, – кивнул Бекетт. – Клэр, ты не возражаешь?

 – Нет, но… мы еще поговорим на эту тему. Мерфи, не отходи от меня ни на шаг.

* * *

 Поскольку в гостинице Клэр не отпускала мальчиков от себя, Бекетту пришлось ждать, пока вся компания не придет в пиццерию, где остаться наедине – более или менее – оказалось совсем нетрудно. Все, что для этого потребовалось, – горсть двадцатипятицентовиков.

 – Клэр, я понял: ты не хочешь говорить в присутствии детей, но сейчас мы можем обсуждать что угодно, хоть нашествие двухголовых лягушек, твои сорванцы и не обернутся. Это было нечто такое…

 – Понятия не имею, что произошло и как назвать это… создание. Знаю только, что мой младший сын в одиночку полез наверх к… чем бы или кем бы это ни было.

 – Она не опасна.

 – Нет никакой «ее», – упорствовала Клэр. – А если и есть, с чего ты взял, что она не опасна?

 – Мы целыми днями находимся в здании.

 – Вы – взрослые мужчины.

 – Я много раз бывал в отеле совсем один. Например, как раз сегодня мы с ней немножко поспорили, стоит ли оставлять дверь террасы открытой.

 – Может, она хотела столкнуть тебя с высоты?

 Бекетт чуть не расхохотался, но сдержал себя, сознавая, что для Клэр это далеко не шутка.

 – С какой стати?

 – Откуда мне знать с какой? – в ее голосе зазвенело раздражение. – Даже не верится, что мы всерьез говорим на эту тему. Сидим и говорим о призраке, с ума сойти! Ради всего святого, Бекетт! – Клэр схватила бокал с минералкой, едва официантка поставила его на стол.

 – Все в порядке? – подняла брови девушка.

 – Да, Хезер, спасибо, – непринужденно улыбнулся Бекетт.

 Подождав, пока Хезер удалится, он мягко произнес:

 – Мы говорим на эту тему, потому что ты обеспокоена. Мерфи совсем не испугался.

 – Он еще ребенок.

 – Верно. Полагаю, именно по этой причине он сумел ее увидеть. Я слышал, дети более открыты для подобных контактов.

 – Мало ли что ты слышал. Я никогда не верила и не верю в эти сказки. Просто безумие какое-то.

 Понимая, в каком настроении находится Клэр, Бекетт попытался разрядить напряжение:

 – Давай считать, будто ты – агент Скалли, а я – агент Малдер. Хотим мы верить или нет, факт остается фактом: Мерфи ее видел. Он сказал, волосы как у тебя – значит, Лиззи – блондинка. Идем дальше: длинное платье. Очевидно, она из той эпохи, когда женщины носили платья в пол, восемнадцатый или девятнадцатый век.

 – О господи.

 Бекетт накрыл ладонью ладонь Клэр, крепко сжал ее пальцы.

 – Я никогда бы не позволил, чтобы с Мерфи что-то случилось – с ним, с остальными твоими детьми и с тобой, Клэр. Если бы я хоть на секунду допускал, что Лиззи стремится причинить вред, то нашел бы способ… ну, изгнать ее, что ли. Кажется, это называется экзорцизм. Знаешь, в чем все дело? – Бекетт немного подался вперед. – Ты насмотрелась ужастиков вроде «Ведьмы из Блэр» и «Полтергейста», начиталась таких же книг, и для тебя призрак и зло – понятия неотделимые.

 – В книгах призраки не всегда злые.

 – Вот видишь.

 – В книгах, Бекетт. Я никогда не сталкивалась с привидениями в реальной жизни. Я очень испугалась, увидев, как Мерфи поднимается по лестнице и улыбается в пустоту.

 – У меня есть теория. Изложу вкратце, пока не кончились четвертаки и не принесли пиццу. Лиззи нравится, что мы восстанавливаем здание, можно сказать возвращаем его к жизни. Полагаю, ей приятно, что в отеле находятся люди.

 – По-твоему, мало того, что призрак существует, так он еще и дружелюбный!

 – Почему бы и нет?

 – Причин множество.

 – Вот вам аргументы, агент Скалли. Чем дальше мы продвигаемся с ремонтом, тем чаще она появляется. В первый раз попав внутрь, я ничего не почувствовал, но позже, когда мы начали снимать замеры, у меня возникло ощущение, что за нами кто-то наблюдает. Признаюсь, у меня мурашки по спине побежали. Потом я начал улавливать запах жимолости. Не каждый день, но чаще и чаще. Сегодня мы сняли брезент – а это большое дело! – и вот пожалуйста.

 – Не хочу, чтобы она ошивалась вокруг моих детей.

 – Кто? – немедленно полюбопытствовал Мерфи, взобравшись на колени к матери.

 – Неважно. – Клэр обняла сынишку, зарылась носом в его шею и щекотала до тех пор, пока он не расхохотался. – Никто не смеет обижать мужчин семьи Брюстер.

 Тут нечем крыть, подумал Бекетт, жуя пиццу. После того как Клэр увезла мальчиков домой, он вернулся в отель и с удовольствием прошелся по законченному участку пола, размышляя о том, что совсем скоро временную лестницу сменит постоянная. Может, сейчас опять случится что-то необычное? Нет, все спокойно. А что, если она – Лиззи – обиделась? Женщины – хоть живые, хоть призрачные – страшно обидчивы.

 – Ты ее напугала, – вполголоса произнес Бекетт. – Для Клэр нет ничего важнее детей, а Мерфи к тому же самый младший. Она просто разнервничалась, вот и все.

 По-прежнему ничего.

 – Чем я заслужил такое прохладное отношение? Я ведь не сделал ничего плохого. Клэр нужно время, понимаешь? Большинство людей на ее месте тоже перепугались бы. Даже я, хоть и привык к тебе, иногда вздрагиваю от неожиданности.

 И опять ничего.

 – Дай ей немного времени, хорошо? Тем более что Клэр придется постоянно бывать здесь, когда мы закончим ремонт и займемся интерьером. Кстати, управляющая гостиницей – одна из ее подруг. Мы предоставили Хоуп апартаменты на третьем этаже, поэтому Клэр и Эйвери будут ее частыми гостьями. По завершении ремонта, когда Хоуп поселится на третьем этаже, тебе уже не будет одиноко.

 Дверь на террасу в номере «Элизабет и Дарси» приоткрылась. Вечер, вокруг никого… Бекетту стало слегка не по себе.

 – Согласен, проветрить комнату не помешает, – проговорил он и вышел на террасу, где запахло жимолостью. – Ты подружишься с Клэр, когда узнаешь ее поближе. Она замечательная. Она просто испугалась, что ты причинишь вред Мерфи, и… – Бекетт не договорил: дверь с треском захлопнулась. – О, ты у нас девушка с характером. – Он вновь открыл дверь. – Я же не сказал, что одобряю ее поведение. Допускаю, что Клэр чрезмерно опекает своих детей. Ее муж погиб, знаешь? Идиотская, бессмысленная война… Он даже не увидел Мерфи. Клэр убеждена: дети – это все, что у нее есть в жизни, все, что осталось от мужа, поэтому она должна быть уверена в их безопасности. Разве с этим поспоришь?

 Дверь открылась еще на несколько сантиметров. Извиняется и показывает, что понимает, решил Бекетт.

 – Пожалуйста, дай ей время привыкнуть. А теперь я пойду – меня ждет кое-какая работа дома. – Он махнул рукой в сторону перекрестка. – Завтра у нас жаркий денек: начнут укладывать плитку в ванных комнатах. На это уйдет какое-то время, но результат того стоит. Я вернусь утром. Пока. – Бекетт вошел с террасы в номер, закрыл дверь, постоял. – Ты все же не открывай ее, ладно? – Подождал еще чуточку, с удовлетворенным видом покинул номер, спустился вниз и запер черный ход.

 Перейдя на другую сторону улицы, Бекетт оглянулся. На долю секунды ему показалось, будто на террасе, прислонившись к косяку, стоит прозрачная женская фигура. Дверь, однако, осталась закрытой.