Глава 26

 Рабочий кабинет Кирби Дункана занимал махонький квадратик в облезлом кирпичном здании, которое не поддавалось никаким попыткам вдохнуть в него новую жизнь. Окнами первого этажа оно упиралось в тротуар, зазывая одной своей стороной на сеансы некой ясновидящей и в магазин «игрушек для взрослых» – на другой.

 – Одним выстрелом сразу двух зайцев, – произнесла Эйбра. – Сначала заглянуть в мадам Шарлотте, чтобы выяснить, что полного счастья вам никогда не видать, если предварительно не оставить пару баксов в Красной комнате.

 – Если ты вынуждена обращаться за советом к ясновидящей, значит, удачи не жди.

 – Я читаю карты Таро, – напомнила она ему. – Это древняя и очень даже интересная форма поиска знаний и самопознания.

 – Это просто карты, – Эли открыл центральную дверь и, шагнув в тесный вестибюльчик, направился к лестнице.

 – Но я их тебе все равно прочту. Твое сознание закрыто для массы возможностей, что нехорошо для писателя.

 – Как адвокат я несколько лет назад защищал так называемую ясновидящую, которая была мастерица облегчать кошельки своих клиентов.

 – Те, кто ловко облегчает кошельки людей, как правило, не имеют подлинного призвания. Кстати, ты выиграл это дело?

 – Да, только потому, что ее клиенты были открыты самым разным возможностям и неисправимо глупы.

 Она легонько ткнула Эли в бок локтем и рассмеялась. На втором этаже дверь с матовым стеклом скрывала за собой Бактера Тремейна, адвоката, и нечто под названием «БыстроДеньги», вторая именовалась объединенной службой автоответчиков и Кирби Дунканом, частным детективом.

 Через стекло Дункана наискось тянулся полицейский скотч.

 – Я надеялась, что мы сможем заглянуть внутрь.

 – Незакрытое дело об убийстве, – пожал плечами Эли. – Неудивительно, что они не хотят сюда никого впускать. Вулф наверняка к этому причастен. Он просто так не отстанет.

 – Мы могли бы спуститься вниз и поговорить с ясновидящей. Вдруг мадам Шарлотте будет откровение.

 Он посмотрел на нее, после чего подошел к двери адвоката. В маленькой приемной размером с чулан для метел женщина, которой давно перевалило за сорок, с усердием стучала по клавишам компьютера.

 Она остановилась, сняла очки в золотой оправе и оставила их болтаться на шее на цепочке.

 – Доброе утро. Чем я могу вам помочь?

 – Нам нужна информация о Кирби Дункане.

 Хотя ее дежурная улыбка осталась на месте, она окинула обоих циничным взглядом.

 – Вы не из полиции.

 – Нет, мэм. Мы хотели бы, пока находимся в Бостоне, поговорить с мистером Дунканом по личному вопросу. Мы только что приехали, в надежде, что он выкроит для нас минуточку, а потом мы увидели на двери полицейский скотч. Скажите, это кража со взломом?

 Взгляд секретарши остался таким же циничным, однако она развернулась в крутящемся кресле к ним лицом.

 – Да. И полиция еще не до конца изучила место преступления.

 – Какая жалость.

 – И еще один повод не жить в городе, – добавила Эйбра, с легким южным акцентом. Эли лишь похлопал ее по руке.

 – Скажите, мистер Дункан временно подыскал себе другой офис? Наверное, нам следовало ему позвонить. Но мы не смогли найти его визитку. Лишь помнили вот этот адрес. Скажите, вы не могли бы сообщить нам, где его теперь можно найти, или же дать нам его новый номер телефона, чтобы мы ему позвонили.

 – Вам это вряд ли поможет, потому что несколько недель назад в мистера Дункана стреляли и он погиб.

 – О боже! – наигранно воскликнула Эйбра и схватила Эли за рукав. – Давай уйдем отсюда. Честное слово, я хочу домой.

 – Не здесь, – уточнила секретарша и добавила с холодной улыбкой: – И даже не в городе. Он работал на севере, в городке под названием Виски Бич.

 – Ужасно! Это просто ужасно. Мистер Дункан помог мне в…

 – В одном личном деле, – подсказала секретарша.

 – Да-да, пару лет назад. Он был такой милый. Какая жалость! Ведь вы, наверно, хорошо его знали.

 – Еще бы. Время от времени Кирби делал для моего начальника и для фирмы по выдаче ссуд, что находится в том конце коридора, кое-какую работу.

 – Какая жалость, – повторил Эли. – Спасибо вам за вашу помощь.

 Он сделал шаг назад и остановился.

 – Но ведь вы только что сказали, что его убили на севере, а кабинет взломали здесь. Или я что-то неправильно понял?

 – Полицейские сейчас над этим работают. Похоже, что тот, кто убил, явился за чем-то сюда. Я знаю лишь одно: он сказал моему начальнику, что на несколько дней уезжает из города. А потом я прихожу на работу и вижу, что дверь в его кабинет опечатана, и копы спрашивают меня, не видела ли я чего-то или кого-то подозрительного. Лично я ничего не видела, хотя почему бы им не расспросить тех, кто приходит сюда за помощью в решении личных проблем. Вдруг что-нибудь обнаружилось бы.

 – Пожалуй, вы правы.

 – Как мне рассказывали, это случилось в ту самую ночь, когда его убили, или что-то вроде этого. Так что рядом не было никого, кто мог бы стать очевидцем. Я… я могла бы порекомендовать вам другого детектива.

 – Пойдем отсюда, – Эйбра потянула Эли за рукав. – не лучше ли нам вернуться домой и там все уладить?

 – Да-да, спасибо вам. Жаль, что так получилось.

 Когда они вышли, Эли хотел попытать счастья еще в двух кабинетах, но потом счел эту затею бессмысленной. Эйбра молчала, пока они не вышли на улицу.

 – У тебя здорово получается.

 – Что именно?

 – Лгать.

 – Уходить от прямо ответа

 – Это так называется у адвокатов.

 – Нет, у адвокатов это называется дачей ложных показаний.

 Эйбра рассмеялась и шутливо толкнула его плечом.

 – Не знаю даже, что я ожидала здесь увидеть. Взлом имел место или поздно ночью, или под утро. Никто ничего не видел

 – А вот я кое-что понял.

 – Давай выкладывай, – потребовала Эйбра, когда они вернулись в машину.

 – Если исходить из того, что Дункана нанял Зюскинд, то мы имеем дело с представителем среднего класса в дорогом костюме, живущем в большом доме где-нибудь в ухоженном пригороде. Для такого важен статус. Но когда он нанимает частного сыщика, это значит. Что он опускается ступенькой ниже.

 – Возможно, кто-то порекомендовал ему Дункана.

 – Сомневаюсь. Думаю, кто-то поприличней и с большим гонораром был ему не нужен по двум причинам. Во-первых, это мог оказаться тот, кто уже что-то делал для людей его круга. Во-вторых, хотя, по-моему, это и есть главная причина, он не хотел слишком на это дело тратиться.

 – Он купил пляжный домик, – напомнила Эйбра.

 – Верно, он вложил деньги в недвижимость. Но старается не афишировать тот факт, что купил его на свое имя.

 – Потому что знает, что дело идет к разводу. Проходимец еще тот. Если не сказать, гнусный червяк, – заявила Эйбра. – В следующей жизни на колесе кармы он точно будет слизняком.

 – Не стану спорить, – согласился Эли. – В нынешнем месте на колесе кармы его явно ждут немалые гонорары адвокатам – причем на сей раз самым дорогим, – алименты и компенсация за развод супруге. Думаю, Дункану он платил наличными, чтобы не засветиться. Когда он покажет финансы своим адвокатам, там все будет в ажуре.

 – И все-таки ему пришлось вломиться к Дункану, потому что сыщик наверняка вел учет клиентуры и полученных от заказчиков сумм.

 – Документы, будь то на электронных или бумажных носителях, копии приходных ордеров, книга учета, список клиентов, – согласился Эли. – Вряд ли Зюскинд хотел засветиться в качестве клиента частного сыщика, который следил за мной и который в конечном счете был убит.

 – Это точно. – Эйбра задумалась. – Возможно, он здесь до этого никогда не бывал, в этом кабинете.

 – Не исключено. Если нужно было встретиться, то встречи происходили на нейтральной территории, в кофейне или в баре. – Эли остановил машину рядом с другим зданием.

 – Он здесь жил?

 – Да, на втором этаже. Сомнительный район.

 – И что это тебе говорит.

 – То, что Дункан, по всей видимости считал, что ему ничего не грозит. Не беспокоился, что его машину могут «раздеть», не опасался гадостей со стороны соседей. Крепкий орешек был этот Дункан или же просто считал, что он мастер играть в эти игры. Такой смело придет на встречу с клиентом один на один.

 – Хочешь зайти внутрь и поговорить с соседями?

 – Не вижу смысла. Полиция уже наверняка здесь побывала. А вот Зюскинд, по всей видимости, сюда не заглядывал. Не только потому, что не видел причин встречаться с ним здесь. Весь этот район не внушал ему доверия. Да, Южный Бостон – это не для него.

 – И не для тебя, алкогольный барон.

 – Барон – это мой отец, а сестра – баронесса. Кстати, я на добровольных началах когда-то работал здесь. Не скажу, что это моя среда обитания, однако и не «терра инкогнита». Но, как говорится, каждому свое.

 – Он лишь делал свое дело, – сказала Эйбра. – Нет, лично мне он, разумеется не нравился. Не нравилось, как он работал, как разговаривал со мной. Но чтобы вот так погибнуть, нет, этого он не заслужил.

 – Согласен, не заслужил. Но что, по-твоему, его ждет при следующем обороте колеса кармы?

 – Распознаю лесть с первого раза, но слышать все равно приятно. Хорошо, я подумаю над твоим вопросом.

 – Прежде чем нам ехать назад, давай проведаем бабулю.

 – Ты не провезешь меня мимо дома, где вы жили с Линдси?

 – Зачем?

 Эли задумался. Впрочем, почему бы нет? Почему не описать полный круг?

 – Уговорила.

 Было непривычно ездить этими дорогами, тем более в том направлении. Он не был в доме в Блэк Бэй с тех самых пор, как ему разрешили забрать оттуда свои вещи. И как только он это сделал, то нанял одну фирму, чтобы та выставила дом на продажу.

 Он надеялся, что, оборвав связи с прошлым, обретет душевный покой. Увы, этого не случилось. И вот сейчас он ехал мимо магазинов и ресторанов, которые когда-то были частью его жизни, его привычного распорядка дня. Бар, куда он часто заглядывал с друзьями, любимый косметический салон Линдси, китайский ресторанчик, где потрясающе готовили курицу, а улыбка рассыльного была от уха до уха. Ухоженные деревья и подстриженные газоны домов. Район, в котором он когда-то жил.

 Он молча подъехал к своему бывшему дому.

 Новые владельцы посадили перед фасадом дерево с плакучими ветвями, названия которому он не знал. На тонких ветках уже розовели нежные соцветия. Затем он увидел перед домом трехколесный велосипед веселого красного цвета.

 Все остальное вроде бы как прежде. Те же углы, те же блестящие окна и широкая входная дверь. Почему же все это кажется ему чужим?

 – Не слишком на тебя похоже, – заметила Эйбра.

 – Неужели?

 – Совершенно не похоже. Как-то слишком заурядно. Нет, дом, конечно, большой и красивый. Красивый, как модное пальто. Одна беда – это пальто тебе не по размеру, по крайней мере, пока. Возможно, оно подойдет тебе, если ты повяжешь шикарный галстук, наденешь итальянский костюм и возьмешь в руки «дипломат», когда станешь как тот адвокат, что заходит в кофейню, чтобы выпить чашку кофе по заоблачным ценам, одновременно отвечая на эсэмэски. Но ты не адвокат.

 Она повернулась к нему.

 – Что скажешь?

 – Наверно, все-таки я был таким. Или же дорога, которой я шел, была такой, независимо от того, как сидело на мне пальто.

 – А теперь?

 – Теперь мне это пальто просто не нужно. – Он пристально посмотрел в глаза. – Когда дом несколько месяцев назад был наконец продан, я вздохнул с облегчением. Это было сродни тому, как если бы я сбросил с себя слишком тесную кожу. Ты поэтому захотела приехать сюда? Чтобы я тебе в этом признался?

 – Это, так сказать, дополнительный бонус. В первую очередь мне хотелось удовлетворить любопытство. Когда-то у меня самой было примерно такое же пальто. И я с радостью отдала тому, кому оно пришлось впору. Хватит разговоров, поедем, проведаем Эстер.

 Еще один знакомый маршрут, от одного дома к другому. По мере того как Блэк Бэй оставался позади, казалось, будто с плеч его сползает тяжкий груз. Не отдавая отчета в собственных действиях, Эли остановился перед цветочным магазином.

 – Не хочу приходить с пустыми руками.

 – Вот это, я понимаю, вкус, – улыбнулась Эйбра и вместе с ним вышла из машины. – Как это я только не додумалась! Можно было бы что-то привезти из Виски Бич. Эстер было бы приятно.

 – Ничего, в следующий раз.

 – Хорошо, в следующий раз, – согласилась она, улыбнулась и вошла вслед за ним в магазин.

 Выбор букета Эйбра доверила ему, а сама отошла в сторонку. Интересно, что он выберет и как быстро? Лишь бы не розы, какими бы красивыми те ни были. Слишком стандартно, слишком обычно. Ей было приятно видеть, когда он остановил свой выбор на синих ирисах, к которым добавил несколько розовых лилий.

 – Великолепно. Смело и по-весеннему. В духе Эстер.

 – Хочу, чтобы она уже к концу лета вернулась домой.

 Пока продавщица заворачивала букет, Эйбра положила голову Эли на плечо.

 – Я тоже.

 – Рада была видеть вас, мистер Лэндон, – сказала продавщица, протягивая Эли ручку, чтобы он подписал чек. – Передавайте от меня привет вашим родным.

 – Непременно передам.

 – Чему ты так удивляешься? – спросила Эйбра, когда они направились к выходу. – Лично я больше привыкла к тому, что люди, которых я знала в моей прошлой жизни, притворялись, будто не замечают меня, а то и вовсе демонстративно отходили прочь. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Но не все же такие козлы, – улыбнулась она.

 И они вышли из магазина. Рядом с машиной стоял Вулф. На какой-то миг настоящее и прошлое слились и стали неотделимы друг от друга.

 – Симпатичный букет, – произнес полицейский.

 – И главное, в нем нет ничего противозаконного, – весело добавила Эйбра. – Если вам интересно, внутри есть еще много других цветов.

 – Что привело вас в Бостон, хотел бы я знать? – спросил Вулф, не спуская глаз с Эли.

 – Дело, – ответил тот и шагнул мимо Вулфа, чтобы открыть Эйбре дверцу машины.

 – Может, вы заодно объясните мне, что привело вас в офис Дункана и зачем вам понадобилось задавать там вопросы?

 – Ничего противозаконного, – ответил Эли и, чтобы освободить руки, вручил букет Эйбре.

 – Некоторые люди имеют привычку возвращаться на место преступления.

 – А некоторые только тем и занимаются, что изо всех сил лупят дохлую лошадь. У вас есть ко мне какие-то вопросы, детектив.

 – Хочу предупредить, что я как копал, так и буду копать. Ваша лошадь еще не зарыта.

 – Довольно! – возмущенно крикнула Эйбра и, сунув букет назад Эли, принялась что-то искать в сумочке. – Чуть не забыла. Постойте, взгляните! Это тот, кто вломился в Блафф-Хаус.

 – Эйбра!

 – Нет. – Она шагнула к Эли. – Довольно. Это тот самый человек, которого я тем вечером видела в баре, тот самый, который схватил меня, когда я пришла в Блафф-Хаус. Это он убил Дункана Кирби, которого вы знали. Это он, прежде чем позвонить вам, подбросил в мой дом пистолет. И если бы вы наконец задумались, то спросили бы себя, зачем Джастину Зюскинду понадобилось покупать дом в Виски Бич, зачем он нанял Дункана, а потом убил его. Может, он и не убивал Линдси, а там кто знает. Возможно, он знает нечто такое, потому что он преступник. Так что станьте настоящим копом и сделайте что-нибудь.

 С этими словами она схватила букет у Эли.

 – Довольно! – повторила она.

 – Ваша подружка с характером.

 – Вы слишком пережимаете, детектив. Я собираюсь проведать бабушку, после чего вернусь в Виски Бич. Я намерен жить так, как мне хочется. Вы же делайте то, что от вас требуется.

 С этими словами он сел в машину, пристегнулся ремнем безопасности и покатил прочь.

 – Извини, – Эйбра откинулась на сиденье и, чтобы успокоиться, на миг закрыла глаза. – Извини, наверно, я все испортила.

 – Неправда. Ты просто его удивила. Этот набросок портрета Зюскинда стал полной для меня… для него неожиданностью. Не знаю, что он станет с этим делать, но ты застала его врасплох.

 – Невелико утешение. Лично мне он не нравится, и ничто из того, что он делает – или не делает, – не способно это изменить. А пока… – она дважды глубоко вдохнула, – нужно очистить воздух и просветлить сознание. Не хочу, чтобы Эстер увидела меня расстроенной.

 – Я скорее сказал бы, злой.

 – Это одно и то же.

 – Лишь когда речь идет о тебе.

 Эйбра задумалась над его словами. Эли тем временем свернул за последний угол и покатил к дому на Бикон Хилл.

 А вот это уже в духе Эли, подумала она. Наверное, потому, что дом источал историю нескольких поколений его семьи. Ей нравилось это ощущение, как и сами линии этого дома, как окружающий пейзаж, который теперь окрасился первыми весенними цветами.

 Когда они подошли к двери, она снова вручила ему букет.

 – Ты образцовый внук.

 И они вместе вошли к Эстер.

 Они застали ее в гостиной с карандашом и блокнотом в руках. Рядом с ней стоял стакан с холодным чаем и тарелка печенья. Отложив в сторону блокнот и карандаш, она протянула к ним обе руки.

 – Только вас мне не хватало для полного счастья.

 – У тебя усталый вид, – сказал Эли.

 – На то у меня есть причина. Я только что закончила ежедневную физическую терапию. Вы опоздали на встречу с маркизом де Садом.

 – Если тебе это слишком тяжело нам, наверное, следует…

 – Прекрати! – отмахнулась Эстер. – Джим просто прелесть. У него такое оригинальное чувство юмора, что от него можно ждать любых сюрпризов. Он знает, что я могу, а чего нет, и никогда не перегибает палку. Да, я устала, но это приятная усталость. Сейчас, когда я вижу вас и эти прекрасные цветы, я вообще ожила.

 – Я думала, что мне придется вмешаться, указать Эли в нужном направлении, но, как оказалось, у него превосходный вкус. Цветы прекрасные. Может, их стоит отнести вниз, к Кармел, и поставить их в вазу?

 – Спасибо. Вы уже обедали? Мы можем втроем спуститься вниз. Эли, дай мне руку.

 – Неужели ты не можешь хотя бы разок посидеть спокойно? – С этими словами Эли сел, как бы подавая пример. – Мы пойдем вниз лишь после того, как ты отдохнешь от своего «маркиза де Сада». – Эли кивнул Эйбре, после чего повернулся к Эстер, которая уже взяла в руки букет. – Не надо чересчур утруждать себя.

 – Ты забыл, с кем имеешь дело. Если себя не утруждать, то ничего не добьешься. Я рада, что ты приехал ко мне. Рада, что привез собой Эйбру.

 – В наши дни приехать Бостон не проблема.

 – Мы с тобой на пути к исцелению, ты и я.

 – Я не слишком утруждал себя в самые первые дни.

 – Я тоже. Поначалу нам всем нужен кто-то, кто возьмет нас на буксир.

 Эли улыбнулся:

 – Как я тебя люблю, бабуль.

 – Еще бы. Твоя мать вернется часа через два, а вот отец не раньше шести. Может, дождешься хотя бы мать?

 – Мы так и хотели. Потом поедем к себе. Теперь у меня есть собака, которая охраняет мой дом.

 – Забота о доме пошла тебе на пользу. За последние несколько месяцев мы с тобой проделали нелегкий путь.

 – Я думал, что уже тебя потерял. Мы все так думали. И еще я думал, что потерял самого себя.

 – И тем не менее вот они мы. Скажи, как поживает твоя книга?

 – Продвигается очень даже неплохо. В иные дни движется лучше, в другие дни выходит одно дерьмо. Но независимо от того, хорошо или плохо идет работа, я постоянно спрашиваю себя, почему я так долго тянул с этим делом.

 – У тебя был талант к правоведению, Эли. Жаль, что ты не сделал юриспруденцию своим хобби, так сказать, подработкой, а писательский труд – главной профессией. Но ничего, это еще не поздно исправить.

 – Пожалуй, ты права. Мы все знаем, что пользы от меня в семейном бизнесе никакой. Не то что Триша. Вот кто пошел по стопам отца.

 – Да, ей просто нет равных.

 – Это точно. И хотя это не для меня, я тоже кое-чему научился, ближе узнал историю нашей семьи. Так сказать, припал к корням и истокам.

 Глаза Эстер лучились одобрением.

 – Смотрю, ты славно поработал в библиотеке Блафф-Хауса.

 – Да. И теперь знаю, что бабуля моего деда нелегально гнала виски.

 – Что было, то было. Жаль, что я не узнала ее лучше. Мне запомнилась лишь вспыльчивая, упрямая ирландка. Скажу честно, я ее побаивалась.

 – Да, судя по твоим словам, это была особа с характером.

 – Еще с каким. Но твой дед ее обожал.

 – Да, я видел фотографии. Красотка, что и говорить. Кстати, когда я рылся в бумагах, то нашел и другие фото. Но корни фирмы «Лэндон виски» уходят глубже, еще ко временам Революции.

 – Да, азартные игроки и бизнесмены – одного поля ягоды. Их роднит стремление к новому, готовность идти на риск, ради выгоды ставить на карту последний цент. И еще понимание того, что всегда найдутся любители пропустить стаканчик хорошего виски. Конечно, помогла война, тем более такая кровопролитная, как та. Виски было нужно солдатам, виски нужно было раненым. В некотором смысле наша фирма родилась в борьбе против тирании.

 – Слышу слова истинной янки.

 Вернулась Эйбра, неся вазу с цветами. Букет смотрелся потрясающе. Сразу чувствовалась ее умелая рука.

 – Они просто восхитительны.

 – Я рад… Скажи, где мне их поставить, здесь или в твоей спальне? – спросил он у Эстер.

 – Здесь. Слава богу, что теперь я провожу больше времени в гостиной, а не лежа в постели. Кстати, раз Эйбра вернулась, почему бы не обсудить то, что нам всем хочется знать?

 – Ты считаешь себя проницательной? – спросил Эли.

 – А какая я, по-твоему?

 Эли кивнул и расплылся в улыбке.

 – Мы все ходим вокруг да около того, что я действительно хотел бы знать. Лично я склонен думать, что история дома, история нашей фирмы каким-то образом со всем этим связана. Чего я пока не понял – как и почему. Наверно, нам стоит совершить прыжок на пару столетий вперед.

 – Я не вижу его лица. – Эстер сжала лежавшую на коленях руку в кулак. Изумруд, который она носила на правой руке, тотчас вспыхнул огнем. – Чего я только не перепробовала – даже медитацию. Эйбра знает, что я не большой мастер по этой части. Все, что я вижу или, вернее, помню, это лишь тени, какое-то движение, расплывчатый человеческий силуэт. Помню, как я проснулась, потому что услышала какие-то звуки, затем убедила себя, что мне лишь послышалось. Теперь-то я точно знаю, что не послышалось. Помню, что поднялась с кровати, что спустилась по лестнице вниз. Затем это движение, этот силуэт, понимание того, что нужно скорее вниз и бежать. Вот все. Больше ничего не помню.

 – Не переживай, – успокоил ее Эли. – Было темно. Ты потому лишь не помнишь лицо, потому что ты его не видела или плохо рассмотрела. Лучше скажи, какие звуки ты слышала.

 – Их я помню лучше, или мне так кажется. Я подумала, что мне лишь почудилось или что-то в этом роде. Сначала какой-то шорох, и я решила, что, наверное, это белки в дымоходе. Когда-то давно у нас и вправду в дымоходе поселились белки, но позже мы поставили решетки. Затем поскрипывание, и я, толком не проснувшись, подумала, кто это там наверху? Затем, полностью пробудившись, пришла к выводу, что эти звуки – плод моего воображения, а так как не смогла снова уснуть, то решила спуститься вниз и сделать себе чай.

 – А запахи? – спросила Эйбра.

 – Пожалуй, да. Пыли и пота, – Эстер закрыла глаза. – Странно, что я про них не думала, пока ты меня не спросил.

 – Если он спустился вниз с третьего этажа, есть там что-то такое, что он мог, по-твоему, там искать.

 Эстер покачала головой:

 – Большая часть того, что там храниться, – это сантименты и история, то в чем больше нет ежедневной необходимости. Хотя есть среди этого и красивые вещи – одежда, журналы, старые домовые книги, фотографии.

 – Я почти все из этого пересмотрел.

 – Я планировала в один прекрасный день пригласить пару экспертов, составить каталог и в конечном итоге устроить музей Виски Бич.

 – Какая замечательная идея! – Эйбра просто расцвела. – Ты никогда не говорила об этом.

 – Ну, это пока только планы.

 – Домовые книги, – задумчиво произнес Эли.

 – Да, да, а также бухгалтерские. Дневники, списки гостей, копии приглашений. Я давно их не перебирала и не просматривала, ни по отдельности, ни вместе. Времена меняются, меняются вещи. После того как дети выпорхнули из родного гнезда, нам с твоим дедом уже не нужно было много прислуги, поэтому мы стали использовать третий этаж в качестве хранилища старых вещей. Я год-два пыталась там наверху держать мольберт и краски. К тому времени когда умер мой муж, у меня оставались только Берти и Эдна. Ты, Эли, наверное, помнишь их.

 – Как же, помню.

 – Когда они отошли от дел, я не решилась взять в дом кого-то еще. У меня остался лишь дом и я сама. Думаю, таинственного незнакомца привело на третий этаж любопытство или же он надеялся там что-то найти.

 – Скажи, есть там что-то такое, что относится ко времени кораблекрушения «Калипсо»?

 – Должно быть, есть. Лэндонов всегда отличала склонность хранить любое старье. Самые ценные экспонаты тех времен, да и не только тех, расставлены по всему дому, но на третьем этаже наверняка еще что-то остается из менее ценного.

 Сказав эти слова, Эстер нахмурила брови и задумалась.

 – Наверное, зря я махнула рукой на третий этаж. Перестала туда заглядывать. Убедила себя, что в один прекрасный день найму специалистов. Он наверняка решил, что там есть карты, что, на мой взгляд, великая глупость. Знай мы, где закопан пресловутый клад, разве мы его не откопали бы много лет назад? Неужели он надеялся найти дневник, из тех, что вела Виолетта Лэндон? Но если верить истории, после того как брат Виолетты убил ее любовника, она уничтожила свои дневники, его любовные письма и все такое прочее. Если они, конечно, существовали. Потому что если бы существовали и сохранились, то я бы наверняка о них слышала или даже когда-нибудь наткнулась бы на них.

 – Понял. Скажи, а не было никаких звонков, визитов или расспросов? Вдруг к тебе кто-то приходил и спрашивал про старинные вещи в доме, или даже просил их показать, под тем предлогом, что, мол, пишет книгу?

 – Боже мой, Эли, да я со счета сбилась. Главная причина, почему я решилась-таки нанять Эйбру, состояла в том, чтобы было кому отвечать на все эти визиты и расспросы.

 – Ничего запоминающегося не было?

 – Боюсь, что нет. По крайней мере, с ходу вспомнить ничего не могу.

 – Скажи мне, если что-то вспомнится.

 Пожалуй, на сегодня с нее хватит, подумал Эли. Сегодня она даже какая-то бледная.

 – Что у нас на обед?

 – Надо спуститься вниз и выяснить.

 Эли помог ей подняться, однако как только он попробовал поднять ее на руки, она оттолкнула его.

 – Не надо меня никуда нести. Меня прекрасно выручает трость.

 – Возможно. Просто мне нравится изображать Ретта Батлера.

 – Он не таскал свою бабушку вниз по лестницу к обеденному столу, – сказала Эстер, когда Эли подхватил ее на руки.

 – Куда бы он делся.

 Эйбра тем временем несла трость. Глядя, как бережно Эли несет Эстер вниз по ступенькам, она наконец поняла, почему влюбилась в него.