- Следствие ведет Ева Даллас, #41
8
— Назад в участок? — спросил Рорк Еву, когда та, держа в руках папку, села в машину.
— Придется. Была б моя воля, поехала бы в отель, устроила себе рабочее место, собралась с мыслями, — ответила она и хмуро уставилась перед собой. — Я — командный игрок.
Рорк в ответ лишь хмыкнул.
— Нет, правда!
— Когда приходится, то да, — ответил Рорк и искоса взглянул на нее. — Особенно если ты же эту команду и возглавляешь.
— Ну ладно, допустим. И мне довольно кисло от того, что приходится согласовываться с Риккио — все-таки его территория — и федералами, разбираться, к кому лучше подкатить и с какого боку. Джонс соображает шустро, но объективность в этом деле она сохранять не может. Да и никто из них, пожалуй. Как, может быть, и я сама.
— Тебе приходится приспосабливаться, а времени на это нет.
— Его вообще ни секунды.
— Вот именно.
— И Макквин это знает. Он на этом играет. Точно, точно, — Ева постучала пальцами по колену, обдумывая эту мысль. — Чем дольше я выбита из колеи, тем дольше он мне будет мозги набок сворачивать.
— Временами для получения желаемого результата приходится работать на два фронта — и сводить все вместе на третьем.
«Вот он, ас бизнеса, — подумала Ева. — И кстати, в точку».
— С одной стороны, работать с Риккио и федералами, с другой — с нашими. Наверно, трудность именно в том, как это свести. Можно, конечно, разглагольствовать, что неважно, кто чем занимается и кому что достается. Чаще всего оно так и есть. Но копы не любят чужаков на своей территории. Такая уж у нас специфика работы. Черт, как же хочется кофе! И — нет, не надо распоряжаться доставить к Риккио месячный запас. Буду это… — она помахала рукой в воздухе, — настраиваться, входить в рабочий ритм… Точно, — кивнула она собственным мыслям, — надо уже настроиться.
И начала с того, что сразу отнесла больничные записи прямо к Риккио.
— Долго убеждать доктора Хернандес не пришлось. Она изложила свои показания в письменном виде. Коротко говоря, подозреваемая обратилась с травмами после, как она утверждала, изнасилования. Повреждения были довольно незначительными, но вполне согласовывались с легендой, равно как и ее эмоциональное состояние. Роль свою она разыграла отменно.
— Значит, уже приходилось играть ее раньше.
— Да, я тоже так считаю. Круг поиска сужается до мошенниц, промышлявших секс-подставами. Как я понимаю, у вас есть люди, способные начать работать с такими вводными. У меня тоже. Я бы хотела, чтоб часть моих ребят занималась этим параллельно с вашими. Посмотрят свежим взглядом, в другом разрезе. Неважно, кто первый ее найдет, выиграют от этого все.
— Чем делать двойную работу, время и ресурсы лучше потратить на проработку других версий.
Ева силой заставила себя сесть.
— Слушайте, я не хочу наступать вам на хвост, но мне непросто тут справляться. Представьте, вас бы выдернули в Нью-Йорк, в уже сработавшийся коллектив.
— Я был в Нью-Йорке, — сказал он, чуть улыбнувшись. — И все равно не представляю. Но попробуйте и вы себя представить во главе сработавшегося коллектива, когда у вас на руках в придачу к федералам еще и шишка из Нью-Йорка.
— Да, и вам непросто, — согласилась Ева. — Но задача у нас у всех одна и та же. И я смогу вложиться лучше, если, кроме вас и ваших ребят, я смогу подключить и собственные ресурсы. Ладно… — Она помолчала. — Давайте начистоту. Я считаю, напарница — наша единственная ниточка к Макквину. Всю тяжелую работу для него делала она и наверняка до сих пор продолжает. На побегушках у него тоже она и потому много времени проводит одна. У нее отдельная квартира, возможно, и своя работа. Она тут уже не меньше года крутится. Кто-нибудь ее наверняка знает, какой-нибудь продавец или кассир — она же ходит в супермаркет, покупает одежду, для дома что-нибудь. К тому же она наркоманка — это еще одна зацепка. У кого она берет дурь? Плюс выглядит она ничего, и есть ради кого стараться — откуда у нее на это косметика, шампуни, прочая женская дребедень?
Риккио сел, сосредоточенно слушая и медленно кивая.
— О'кей, излагаете убедительно. Для меня логичнее искать Макквина, но вы меня почти переубедили.
— Если позволите, — включился в спор Рорк, — смотрите на это не как на двойную работу, а как на наступление с двух направлений. Для надежности.
— Но вы же понимаете, — проговорил Риккио Еве. — Она — одна из наших.
— Понимаю. Она — и одна из моих тоже.
— Честно говоря, будь я на вашем месте, я бы плюнул на все это сотрудничество и взаимные обязательства и сделал все так, как считаю нужным. Так что лучше просто всем с этим смириться.
— Согласна, — сказала Ева. — Прошу прощения, — зазвонил ее телефон.
Дав ей отойти поговорить, Риккио обернулся к Рорку:
— Раз вы, говорят, спец по компьютерам, вам стоит познакомиться с лейтенантом Стивенсоном. Он глава нашего отдела электронного сыска.
— Естественно.
— Когда будете готовы, пришлю кого-нибудь вас туда проводить. В нашем отделе мы с гражданскими постоянно работаем, а вот в ОЭС — нет.
— Значит, постараюсь поменьше вертеться у них под ногами.
— Мой отец был замом главы департамента, недавно на пенсию вышел, — как бы просто так, непринужденно обронил Риккио. — Он когда-то входил в оперативную рабочую группу, занимавшуюся крупным синдикатом торговцев оружием. По делу проходил некто Патрик Рорк. Я запомнил, потому что отцу пришлось слетать на пару недель в командировку в Ирландию. Вы, случайно, не родственник?
— Полагаю, это был мой отец, — невозмутимо ответил Рорк. — Что доказывает, что мир до удивительного тесен. Он, как вы, уверен, знаете, работал с Максом Райкером. Которого вы, о чем, я также уверен, вы знаете, моя супруга отправила в санаторий строгого режима на спутнике.
— И удивительно богат на неожиданности этот мир, — согласился Риккио. — Патрика Рорка ведь, кажется, зарезали в Дублине?
— Если вы хотите спросить, не я ли его убил — нет, мне такого удовольствия не представилось, — церемонно ответствовал Рорк и, видя, что возвращается Ева, постарался скрыть раздражение.
Взглянув на нее, он с первого взгляда понял, что она с новостями.
— Наша подозреваемая переспала с Лоуэтом, чтобы тот пропустил ее к Макквину. В прошлом году он трижды втихаря ее пропускал, устраивал им свидания в домике для семейных зэков. Клянется, что это была ее идея, не Макквина. Две недели назад хотела еще раз прийти, но Макквин передал, чтобы ждала.
— Она его любит, — констатировал Рорк.
— Настолько, насколько уроды типа ее на это способны. Она на него подсела — она зависимая личность, а Макквин — очередной наркотик. Ей уже недолго осталось.
— Признания от него не получили, доказать этого нельзя, но считается, что вскоре после напарницы он избавляется от жертв и перебирается на новое место, — вставил Риккио.
Ева посмотрела на него и поняла, что от мысли этой у него внутри все скрутило.
— Все, что было до Нью-Йорка, не считается. Он еще экспериментировал, искал свой метод, удобную схему действий. К тому же он еще не закончил со мной, значит, с Мелиндой тоже не закончил. Лейтенант, кого вы поставите работать со мной? И найдется ли для меня какое-нибудь рабочее место?
— Мы для вас выделили временный кабинет. Правда, небольшой. Я бы хотел, чтобы вы работали с Бри и Анналин. Бри нужно побольше думать о работе, к тому же она вам доверяет.
Ева думала возразить, что та ее совсем не знает, но промолчала.
— Идет. Заодно не нужно будет постоянно держать их в курсе дела по наметкам из бара.
— Если Рорк вам прямо сейчас не нужен, я бы хотел познакомить его с нашим отделом электронного сыска.
— Самое место для тебя, — сказала она Рорку.
— Значит, увидимся позже, — откликнулся тот, и каждый пошел своей дорогой.
«Небольшой кабинет» оказался вдвое больше ее нью-йоркского, с сияющим рабочим столом, телекоммуникационным центром, гелевым креслом с регулируемой спинкой, личным холодильником, автоповаром, дополнительным рабочим местом, двумя комфортными креслами для посетителей и широким окном, на котором Ева первым же делом опустила жалюзи.
«Простор да комфорт, — с отвращением подумала она и вздохнула: — Надо приспосабливаться, настроиться, работать есть с чем».
Заказав в автоповаре то, что здесь значилось под видом кофе, и стараясь не морщиться, отпивая из кружки, Ева принялась оборудовать доску с фотографиями. Когда в дверь вошли Бри с Анналин, она лишь мельком на них глянула:
— Я тут еще все расставляю. Берите себе второй стол. Мне нужна аналитика по всей имеющейся информации, особенно по напарнице. Начертите на доске хронологию событий, начиная с первого контакта с Макквином и до его недавнего звонка.
— Я займусь аналитикой, — вызвалась Анналин; — Бри, может, достанешь перекусить, пока лейтенант Даллас еще готовится? Купи по моему коду, я угощаю.
— Да, конечно. Лейтенант, вы что предпочитаете?
— Мне все равно.
— Мясо едите? — поинтересовалась Анналин.
— Да, если знаю, чье оно.
— Ну раз уж вы у нас, попробуйте говядину по-техасски. Почти никаких добавок. Давай, Бри, всем по гамбургеру.
— Тогда мне еще пепси, — попросила Ева. — Кофе тут… — она выразительно не закончила фразы.
— Я все устрою.
— Хотели мне что-то сказать? — спросила Ева у Анналин, когда Бри скрылась за дверью.
— Хороший коп из нее выйдет, — ответила та. — Уже почти все сама схватывает. Еще понаберется опыту и будет без «почти». Как человек иногда чересчур напористая, но без заскоков. Бри сейчас держится на честном слове — и пока верит, что Мелинду можно найти, будет держаться дальше. Перестанет верить — ей конец. Не в смысле карьеры. Вообще.
— Значит, сделаем все, чтобы было отчего верить дальше.
— Когда будем брать Макквина — она должна быть там.
— Я понимаю. Но решать вашему начальнику, не мне.
— Вы не понимаете. Вы для нее — герой. Хотите вы того или нет, — добавила Анналин, видя инстинктивную реакцию Евы. — Вы спасли ее и, что для нее куда важнее, спасли Мелли. Вы знаете, что он с ними всеми там делал. Вы его остановили и освободили их.
— Мне просто повезло. Если читали дело, знаете, мне повезло, что он нас там всех не прирезал.
— Мне показалось иначе, — сказала Анналин, закинув ногу на ногу. — К тому же без везения мы бы и половины дел не закрыли. Вы его остановили, и неважно, как именно. И во многом благодаря вам она верит, что мы сможем остановить его снова. И освободить Мелли. Если у вас в этом есть какие-то сомнения — а, видит бог, у меня самой они есть, — то если вы хотите, чтобы Бри и дальше держалась и приносила пользу в расследовании, пожалуйста, не показывайте их.
Ева ответила, не раздумывая — ей и не о чем было раздумывать:
— Давайте начистоту. В данный момент у меня нет никаких сомнений. У меня есть факты, закономерности, теории и собственное чутье. Я не думаю, что мы освободим Мелинду Джонс и арестуем Макквина и его напарницу. Я это знаю.
— Откуда вы это знаете? — спросила Анналин, бросив взгляд в сторону двери. — Нет, стойте. Если знаете, скажите, когда Бри вернется, нам обеим.
— Скажу. А сейчас займитесь аналитикой.
Выговорившись, Анналин молча принялась за работу. Ева продолжила расставлять фотографии, и когда Бри вернулась с добычей, доска уже практически приняла привычный для Евы вид.
Комнату наполнил аромат гамбургеров и жареной картошки, и на какое-то мгновение чужое помещение показалось родным и знакомым. Ева взяла одну из пластиковых тарелок с гамбургером и с аппетитом в него вгрызлась.
— Недурно, — постановила она. — Ладно, вот как я обычно работаю — и мы будем работать, пока я здесь: я мыслю картинками, вот как на этой доске. Если я сижу в кресле с закрытыми глазами, это не значит, что я сплю. Так я думаю. Если я приказываю выметываться, это значит, мне нужно, чтобы вы со своими мыслями не путались у меня под ногами. Детектив Джонс, когда я называю Мелинду «потерпевшая», вы не дергаетесь. И чтобы этого выражения лица, которое было сегодня на инструктаже, больше не было. Я понимаю, что она — ваша сестра и в каком-то смысле это может для вас быть плюсом. Но если ваши переживания начнут мешать делу, до свиданья.
— Да, сэр.
— Детектив Уокер вас понимает и поддерживает. Пока идет расследование, она должна думать о своей работе, а не о том, не случится ли у вас сейчас — да хоть когда — нервного срыва.
— Я…
— Я не закончила. Мы найдем Макквина и посадим его обратно за решетку. Я считаю, что самый быстрый способ сделать это — найти его напарницу. Мы установим ее личность и место нахождения, арестуем, посадим в комнату для допросов и будем мордовать, пока не сделаем из нее вот такую же точно отличную техасскую отбивную, — Ева откусила еще кусок, запив его глотком пепси. — Пока Макквина не поймали, он долго на воле резвился. Сейчас он выбрал этот город и сделал его своей личной извращенной игровой площадкой. Но на этот раз долго резвиться он не будет по трем простым и ясным причинам.
Ева откусила еще от гамбургера и пристроилась на край своего сверкающего стола.
«Гляди-ка, — подумала она, — неужели я приспособилась?»
— Во-первых, я за эти двенадцать лет чертовски поумнела. На этот раз у нас больше ресурсов, и знаем мы о Макквине гораздо больше. Во-вторых, сейчас он озабочен тем, как меня достать, и ради этого он перешел все границы, положился на слишком многих людей, оставил слишком много концов. И мы вытрясем из этих людей все, что они знают, и распутаем все эти концы, пока не доберемся до него самого. И в-третьих, — произнесла Ева и сделала долгий глоток, — у нас есть Мелинда. Она — профессиональный психотерапевт. Она знает, как общаться с людьми, как проникать в их мышление. Ей хватило пороху столкнуться с ним лицом к лицу в тюрьме, понять, что, чтобы вернуть себе назад свою жизнь, нужно на это пойти. Ей хватило мужества пойти работать туда, где каждый день будут напоминания о том, что он с ней сделал. Значит, она умнее и крепче Макквина. Если вы мне не верите, не верите в то, что я сказала, мне от вас никакого проку. Идите, займитесь чем-нибудь другим.
— Я вам верю, — сказала Бри. — Я верю во все, что вы сказали.
— Что вы это кольцо постоянно крутите? — внезапно спросила Ева, и Бри тут же остановилась.
— Это кольцо Мелли. Я… Я его надела на следующее утро после ее похищения. Хотела, чтобы часть ее была всегда со мной, что-то, к чему можно было бы прикасаться, что бы мне напоминало, что я — часть ее.
— Хорошо, — кивнула Ева. — Займитесь хронологией.
Ева повернулась к доске с фотографиями, внесла еще кое-какие изменения и дополнения и начала прохаживаться перед ней, хмуро поглядывая, на выстроенную Бри хронологию, пытаясь пристроить к ней все остальное.
Нужно было съездить на прежнее место жительства напарницы, посмотреть квартиру, поговорить с соседями, окрестными продавцами. Может, федералы уже делали то же самое, но идея Рорка о наступлении с двух направлений ей импонировала.
Может, там она что-нибудь найдет. Какой-нибудь след — кто-то что-то сказал, кто-то что-то видел. Какое-то впечатление, мнение.
«Соли маловато, — промелькнуло у Евы в голове, пока она расправлялась с картошкой. — Вообще, считай, не положили. Может, носить с собой экстренный запас в кармане, на случай картофельной необходимости?»
Ева отдавала себе отчет в том, что подсела на соль. Как и на кофе. Это была еще одна ее неуемная потребность — которую Рорк также исправно удовлетворял. Стало быть, он для нее — своего рода наркоторговец?
— За что она в него влюбилась?
— Что-что? — переспросила Бри.
Ева нетерпеливо замотала головой.
— Макквин в тюрьме. Она соглашается ходить к нему за деньги — надо зарабатывать на жизнь, удовлетворять свои потребности. Она — бывалая мошенница, тертый калач, думает только о себе. Все наркоманы такие. Какие тут сантименты? Но она в него влюбляется.
Она снова принялась ходить, разглядывая обе фотографии напарницы и Макквина.
— Конечно, он привлекателен. Возможно, даже в ее вкусе. Он тоже матерый и знает, что почем. Но ему нравятся девочки — юные, податливые, только-только расцветающие. Она для него слишком стара, слишком умела в постели. Как бы старательно она ни заботилась о своем теле, она уже не первой свежести. Это она должна понимать.
— Но он очарователен, — возразила Бри. — Когда он впервые меня насиловал, он был очарователен. Я не в том смысле, что…
— Я понимаю. Вы его очарованию не поддались, но чары все равно были.
— Он говорил мне комплименты. Какая я хорошенькая, какая у меня мягкая кожа. Наплевать, что я в это время кричала от боли, он все говорил и говорил. У него там были зажженные свечи, музыка. Словно это был романтический вечер, — сказала Бри и покачала головой. — Вы же помните. Я вам это уже рассказывала, тогда, когда вы меня в больнице навещали.
— Напомнить не вредно. Значит, он ее очаровывает, говорит комплименты. Но этого мало. Она отчего-то уверена, что не такая, как все остальные, что между ними что-то есть. Как приучить кого-то делать то, что ты хочешь, многие месяцы в точности выполнять все твои указания? Как заставить так к себе привязаться, чтобы этот кто-то добровольно делал все, что ты скажешь, даже если ты за сотни километров и не можешь приказывать? Это же типичный развод. Манипулировать если не через страх, так через удовольствие.
— Он дает ей то, что ей необходимо, и сулит еще больше, — сказала Анналин.
— Наркотики. Он ее снабжает! — Ева дернулась за коммуникатором, позвонить Пибоди.
«Стоп, — мысленно одернула она себя. — Тут и так сидят два детектива. Надо пользоваться тем, что есть».
— Поднимите мне имена всех бывших зэков, сидевших с ним в тюрьме в одном блоке, ищите всех, кто попадался на наркоте. Начните с вышедших за полгода до первого посещения напарницы. Не найдете, берите за год.
— Будет сделано, — отозвалась Анналин.
— Задницей ручаюсь — и вашей тоже, — что не все звонки с телефона Стиббла были напарнице. Ему нужно было договориться, чтобы собачке дали кость. Кто-то на воле должен был этим заниматься. Кто-то, кто либо по-крупному ему должен, либо получает от него на лапу. Да, слишком многим он доверился, слишком многим. У нее в Далласе тоже должен быть барыга. Найдем барыгу, найдем ее. Найдем ее, найдем Макквина.
— Джейсон — в смысле, брат детектива Прайс, работает в наркоконтроле, — подсказала Бри. — Это он с вами на инструктаже спорил. Они с Мелиндой пару месяцев начали встречаться, так что…
— Мне все равно. Пусть звонит брату. Пузатый Вик говорил о стимуляторах, но ими дело точно не ограничивалось. Ей нужно что-то расслабляющее, не могла ж она с такой загрузкой все время на стимуляторах бегать. Должна была периодически оттягиваться.
— Она ведь думает, что должна соперничать с молодыми девочками, так? В постели, — уточнила Анналин. — Я бы добавила афродизиаки. Как минимум «Эротику».
— Верно подмечено. За работу, Джонс, — скомандовала Ева и повернулась снова к Анналин, повнимательнее на нее посмотрела: — А вы ничего так выглядите…
— Спасибо, стараюсь, как могу.
— И не замужем, на вольном выпасе. В салон красоты ходите? Прическа, там, все такое?
— На полицейскую зарплату много не походишь, но где-то раз в месяц да. Я поняла, куда вы клоните. Ей нужно ради него хорошо выглядеть. Спорим, к пластическому хирургу после того, как на Макквина запала, она тоже наведывалась? Грудь приподнять, морщины разгладить, ну, что-то вроде.
— Причем недавно, — согласилась Ева. — После того как перестала ходить к Мелинде и до его побега. Прямо в Далласе или в этих краях. Должна была думать, вот, скоро уже он к ней приедет, скоро она его увидит, что он — ее, и как она будет выглядеть. Могла напоследок заскочить в какой-нибудь салон красоты, навести марафет.
— Правдоподобно.
— Значит, я беру на себя поиск по бывшим зэкам. Вы с Джонс город знаете лучше, составьте список косметических салонов и клиник, пометьте наиболее подходящие, покажите там обе ее фото. Сделаем так, чтобы нам снова повезло.
— Федералам про это направление сообщите?
— Вот черт… Да, я с ними разберусь.
— Сочувствую, — ухмыльнулась Анналин. — Пошли, Бри, выследим эту гадючку.
Ева села в кресло, запустила поиск на компьютере.
«Анналин права, — подумала она, — звучит правдоподобно…»
Принявшись за дело, она погрузилась в работу и забыла о том, что сидит не в своем кабинете.
«На этот раз Макквин облажался, — думала она. — Слишком сложно завернул, слишком на многое поставил».
То, что список снова заигрывающих с наркотой якобы перевоспитанных зэков оказался немаленьким, ее ничуть не удивило.
— На нарах не паиньки сидят, — пробормотала она, проходясь по списку. — Берт Цивет по кличке Тор. Не нравишься ты мне. Совсем не нравишься, — Ева запустила вероятностный анализ и ухмыльнулась. — Гляди-ка, компьютеру ты тоже не нравишься. Не повезло с рожей, да?
«Вызвать детектива Делию Пибоди», — скомандовала она телефону.
На экране возникла слегка измотанная Пибоди.
— Здорово, Даллас! Стиббл и Лоуэт пока в изоляторе. Думаю, все, что могли, мы из них уже выжали, но завтра попробуем еще разок.
— Есть зацепка. Берт Цивет, известный также как Тор. Сидел вместе с Макквином, четыре года назад получил условно-досрочное. Проживает на Вашингтон-стрит. Тут написано «временно не работает», и что-то мне подсказывает, что он снова торгует дурью. Найди его, схвати за шкирку и вытряси все, что знает. Макквин с большой вероятностью припряг его снабжать напарницу, чтоб не загрустила в Нью-Йорке одна.
— Есть.
— Пибоди, мне нужно все, что он знает об этой женщине. Абсолютно все. И как Макквин передавал ему деньги. Соглашайся на любую сделку, только убеди этого Тора, что общительность для него сейчас — залог здоровья. В прошлый раз он на пять лет строгого загремел, дави на это. Он любит толкать наркоту несовершеннолетним, торговать у детских площадок, школ, игровых салонов.
— Одного поля ягода с Макквином.
— Спелись на этой почве, как пить дать. Давай, Пибоди, мне нужна эта баба. Надави на него как следует.
— Выжму как лимон. А как там у тебя вообще?
— Непривычно. Мебель вся как новая, копы слишком вежливые и говорят с дурацким акцентом. Но кофе у них в управлении еще хуже нашего, так что это обнадеживает. Я тебе перешлю все, что есть, потом пойду выдерну Рорка из их ОЭС. Хочу немного поработать самостоятельно, в нашем номере. Буду нужна, звони на мобильный.
— Позвоню, когда найду Цивета.
Ева положила трубку и откинулась на спинку кресла. Ей хотелось туда, лично выследить Цивета, схватить его за лимоны и сделать из них лимонад.
«Ну что за жизнь, — с грустью подумала она. — С самого Нью-Йорка не на кого надавить, наорать, нажать. Так быть не должно».
Она набрала номер Рорка:
— Есть пара зацепок. Хочу взять материалы и поработать в номере. Как только сможешь вырваться, сваливаем отсюда.
— Поддерживаю. Сейчас буду.
Ева сохранила и переписала данные, собрала все, что ей было нужно. Федералам она решила не звонить, а просто наскоро набросала отчет и отправила им прямо на мобильники сообщением.
Она уже направлялась к Риккио рассказать о последних деталях дела, но на полпути ее перехватил Рорк.
— Лейтенант из Техаса уже знает, где тебя можно будет найти, так что выметываемся из этой лавочки поскорее, — сказал он, беря ее под локоть и разворачивая к выходу.
— Проблемы?
— Лучше так: я привык к твоему участку. А здесь мне как-то неловко.
— Как местный ОЭС?
— Очарования нашего ему, на мой вкус недостает, но люди способные, и оборудование примерно сходное — хотя и с южным колоритом. Начальник их гражданских у себя в отделе не привечает, это для меня тоже непривычно. Я все уладил.
— Хочешь сказать, выпендрился? — спросила она уже в машине.
— Пришлось. Не люблю, когда на меня смотрят косо и шпыняют. Присутствующие не в счет. А как у тебя прошел день?
— Результативно.
Ева пересказала ему новости.
— М-да, твой подход с двумя направлениями неплохо работает, — заметил Рорк. — Как и акцент на поиске напарницы. Она — трещина в его защите. Я согласен с тобой, долго еще он ее терпеть не станет. Макквин должен понимать, что рано или поздно она сделается для него помехой.
— Может и подольше протянуть, если знает, как себя подать — но, по-моему, она на него запала, так что наверняка сорвется. К тому же от нехватки общения он не умрет — у него есть Мелинда.
— Думаешь, он все-таки ею займется?
— Вероятность мала, поэтому-то я и беспокоюсь, что он подыщет себе девочку, и уже довольно скоро. Но с Мелиндой ему будет психологически легче — будет с кем поговорить, я так думаю. Она же этому обучена. Разговаривать — ее работа. Хотелось бы верить, что она выкарабкается, воспользуется своими профессиональными навыками, не даст ему причинить себе вред.
Они остановились перед входом в отель — очередной модной блестящей стрелой в колчане города. Рорк просто назвал имя и протянул швейцару электронный ключ — и, судя по тому, как тот едва ли не пулей рванулся отворить перед ними дверь, немалые чаевые.
— В прошлый раз мы в другом месте останавливались. Хотя очевидно, что это тоже принадлежит тебе.
— Так и есть, просто я решил, лучше нам обоим сменить обстановку.
По дороге к лифту они прошли мимо охранника, вскочившего по стойке «смирно» и отчеканившего «сэр!». Рорк кивнул ему и приложил ключ к считывающему устройству. Оказавшись в небольшом, отделанном бледно-золотыми панелями лифте, он скомандовал: «Западные апартаменты, верхний этаж».
— Верхний? — переспросила Ева. — Их там несколько?
— Три. Я подумал, на верхнем мы устроим оперативный центр. Так будет проще ограничивать доступ, можно даже обслугу туда не пускать, если хочешь. Используем робота. На первом гостиная, на втором спальни. Я назвал третий, потому что решил, ты захочешь сначала полюбопытствовать, заодно и документы оставишь. Мне чертовски необходимо выпить.
— Мне самой чертовски хочется и выпить, и в душ, и еще какого-нибудь подозреваемого, душу из него к чертям собачьим вытрясти…
— Вижу, ты уже скучаешь по Нью-Йорку, — улыбнулся Рорк. — Тогда как насчет чертовски вкусного ужина?
— Я съела гамбургер.
— Дьявол, у меня за весь день и гамбургера не было.
Двери лифта плавно раздвинулись, и Ева удивленно уставилась на открывшуюся ей обстановку.
Посреди комнаты стояла доска с фотографиями, ровно такая, какую она всегда устраивала. Фотографии, конечно, были не в том порядке, и среди них не было самых последних, но и они, и подписи, и даже частично хронология — все уже было. А рядом был стол, кресло-кровать, три экрана, два коммуникационных центра и плюс к этому, похоже, полностью укомплектованные кухня и ванная. Немного пройдясь, Ева обнаружила за дверью еще один кабинет.
— Как это тебе удалось? — спросила она.
— Есть здесь свой человек. У него допуск к секретным сведениям, так что можно было доверить ему твои материалы. Сэкономил время.
— Это точно. А этот для тебя? — Ева ткнула пальцем в сторону второго кабинета.
— Да. Не вполне как у нас дома, но что ж, приспосабливаемся, приноравливаемся.
Рорк сделал все, чтобы ей было как можно удобнее работать, и снабдил всеми необходимыми инструментами. Лучшего она и вообразить не могла.
Ева подошла к нему, взяла его лицо в ладони и поцеловала.
— Прямо как дома… — прошептала она и просто от удовольствия крепко его обняла. — А теперь нам чертовски хочется выпить.
