- Ирландская трилогия, #3
13
В целом Тревора все устраивало. Работа шла строго по графику. Местные проявляли интерес и благожелательность. Ни дня не проходило, чтобы кто-нибудь не заглянул на площадку, не поделился своими соображениями или предложениями, не рассказал бы историю о том или другом из его родственников.
Он даже познакомился с некоторыми местными. Два человека, как выяснилось, работали на его стройке.
Пока Мик выздоравливал, приходилось больше времени проводить на площадке, но он не имел ничего против. Сосредоточившись на работе, он меньше думал о Дарси.
И похваливал себя за то, что все прояснил и уладил. Они современные, разумные люди. Им нет никакого дела до легенд и безумных эльфов. И до сновидений о синем сердце, ритмично бьющемся в океанских глубинах.
Поднимаясь с кружкой кофе в крохотный кабинет напротив спальни, Тревор напомнил себе, что бизнес на первом месте. Телефонные переговоры, обсуждение контрактов, заказ стройматериалов. У него нет времени на дурацкие размышления о том, видел ли он то, что видел, и верит ли в то, во что поверить невозможно. Кто будет выполнять его обязанности, пока он станет разбираться, сколько в ирландских мифах реального, а сколько вымысла?
Тревор коснулся диска под рубашкой. Это реально. Реальнее не бывает. Ничего, и с этим он справится.
А если позвонить в Нью-Йорк прямо сейчас, то можно застать отца дома. Он вошел в комнату и вздрогнул от неожиданности. Горячий кофе выплеснулся на руку.
— Черт побери!
— О, не надо ругаться. — Тихо прищелкнув языком, Гвен, сидевшая на стуле перед камином, невозмутимо вернулась к своему вышиванию. — Нужно смазать обожженное место.
— Ничего, обойдется. — Что такое ожог по сравнению с нежданной встречей с призраком! С призраком, предусмотрительно убравшим волосы в узел, чтобы не мешали вышивать! — Я почти убедил себя, что не верю в вас.
— Можете поступать, как вам удобнее. Хотите, чтобы я оставила вас в покое?
— Я не знаю, чего я хочу. — Тревор поставил кружку на стол, развернул рабочее кресло и, садясь лицом к Гвен, рассеянно лизнул обожженную руку. — Я говорил вам, что вы мне снились. Но я не сказал другого. Я почти верил, что найду вас здесь. Не совсем вас… кого-то… — Слово «живого» показалось грубым. — Реального. Женщину.
Гвен подняла голову и взглянула на него ласково, понимающе.
— Вы надеялись найти здесь женщину, которая вам снилась и которая ждет вас?
— Возможно. Не то чтобы я ее намеренно искал, — добавил он. — Но возможно.
— Мужчина, если даст себе волю, может влюбиться в сон или мечту. Это так просто. Никаких усилий, никаких хлопот. Но и никакой истинной радости, если мечта осуществится. А вы предпочитаете работать, чтобы достичь чего-то, не так ли? Иначе вы не были бы самим собой.
— Да, наверное.
— Женщина, которую вы нашли, требует много усилий и хлопот. Скажите мне, Тревор, а радость она вам приносит?
— Вы о Дарси?
— А с кем еще вы встречаетесь? Разумеется, я говорю о Дарси Галлахер. Красивая и сложная женщина, а ее голос… — Гвен умолкла, покачала головой, тихо рассмеялась. — Я хотела сказать «как у ангела», но в ней так мало ангельского. Нет, ее голос чисто женский, сильный и соблазнительный. Она соблазнила вас.
— Она может соблазнить и мертвого. Не в обиду вам будь сказано.
— Я не обиделась. Интересно, Тревор, вам не кажется, что именно ее вы искали?
— Я ничего не ищу. И никого.
— Все мы ищем. Счастливчики находят. — Руки Гвен замерли на ткани, расшитой ярким узором. — Мудрые принимают. Мне выпала удача, но не хватило мудрости. Неужели вы ничему не научились на моей ошибке?
— Я ее не люблю.
— Может, нет, может, да. — Гвен снова взялась за иглу. — Но вы побоялись раскрыть свое сердце. Вы так неистово охраняете эту часть себя, Тревор.
— Может, нечего охранять. — Может, она отмерла здесь, в Ардморе, еще до моего рождения, мысленно добавил он. — Может, я просто не способен на такую любовь, о которой вы говорите.
— Глупости.
— Я обидел другую женщину, потому что не смог полюбить ее.
— И, думаю, сами испытали боль, а потому я сомневаюсь в ваших словах. Поверьте, вы оба не просто справитесь с трудностями, но и прекрасно используете полученный опыт. Тревор, как только вы перестанете думать о своем сердце как об оружии, а не о даре божьем, вы найдете то, что ищете.
— Мое сердце не главное. Главное — театр.
Гвен издала звук, который — с некоторой натяжкой — можно было принять за согласие.
— Умение строить, тем более на века, достойно восхищения. Что может быть проще этого домика? Однако он пережил несколько поколений. Разумеется, кое-что изменилось, что-то достроено, но суть сохранилась. Как и эльфийский дворец под ним с его серебряными башнями и синей рекой.
— Вы остались жить в доме над дворцом, — напомнил Тревор.
— Да. Да, это так. Я сделала неверный выбор. Но, несмотря ни на что, я не жалею о детях и о мужчине, который подарил их мне. Возможно, Кэррик никогда не поймет этого. А я поняла, что не стоит даже просить его об этом. Влюбленным необязательно меняться для того, чтобы слились их души и сердца. Любовь это выдержит. Любовь выдержит все.
Тревор наконец разглядел, что она вышивает. Серебряный дворец со сверкающими башнями и синей сапфировой рекой, деревья, усыпанные золотыми фруктами. А на мостике, переброшенном через реку, две еще не законченные фигурки.
Это она, понял Тревор, протягивает руки к Кэррику.
— Вам одиноко без него.
— Я… — Гвен осторожно провела пальцем по нитям, сплетенным в серебряный дублет. — Мне пусто без него. Этот дом ждет. Как жду я.
— Что случится, если заклятье не спадет?
Гвен снова посмотрела на него. Ее глаза потемнели, но остались спокойными.
— Я останусь здесь и смогу видеть его только сердцем.
— Как долго?
— Кто знает. У вас есть выбор, Тревор Маги, как когда-то был у меня. Вам остается только сделать его.
— Это не одно и то же, — начал он, но она растаяла, как туман. — Это далеко не одно и то же, — повторил он пустой комнате и, хотя, развернулся на кресле к столу, не сразу взялся за телефон и не сразу переключился на дела.
Сначала он позвонил отцу и, поговорив с ним, немного успокоил расшалившиеся нервы. Затем позвонил в Лондон Найджелу и главе лос-анджелесского филиала. И снова взглянул на часы. Скоро полночь. В Нью-Йорке семь вечера, прикинул он и позвонил безотказному Финклу домой.
Его стол был завален бумагами, компьютер деловито жужжал, в телефоне, прижатом к плечу, монотонно шелестел голос Финкла, когда послышался шум подъехавшей машины. Тревор привстал, выглянул в окно и увидел, как Дарси приближается к садовой калитке.
Черт! Он забыл про вино.
Дарси хотела постучать, но увидела свет в окне кабинета на втором этаже. Так ты работаешь, приятель? Сейчас мы это прекратим. Лукаво улыбнувшись, она распахнула парадную дверь, взбежала по лестнице… и замерла у распахнутой двери его кабинета, почувствовав легкое раздражение, когда Тревор не прервал разговор, а поманил ее согнутым пальцем.
Он явно не изнывал от нетерпения. «Ну, ничего, ты у меня еще попрыгаешь, как соскучившийся щенок», — твердо решила Дарси.
— Отчет представьте до конца завтрашнего рабочего дня. — Тревор что-то отметил в блокноте, кивнул. — Да, хорошо. Или они за это время принимают предложение, или мы его отзываем. Да, именно так и поставьте вопрос. Следующий пункт. Мне не нравятся расценки по проекту Дресслера. Доведите до сведения поставщика, что, если он не снизит цену на пиломатериалы, мы забудем о давнем сотрудничестве и найдем альтернативные источники.
Тревор глотнул кофе, рассеянно оглянулся и поперхнулся.
Расстегнутый плащ упал на пол, и на Дарси не осталось ничего, кроме подаренного им браслета, лодочек на высоких шпильках и хитрющей улыбки.
— Совершенство, — выдавил он. — Ты само совершенство. — Голос Финкла все жужжал в его ухе, но он нажал кнопку «отбой» и вскочил.
— Полагаю, твой рабочий день закончен.
— Да, безусловно.
Дарси обвела взглядом комнату.
— А где же мое вино?
Тревор обнаружил, что мужчина может говорить, даже если его сердце бьется прямо в глотке.
— Я забыл о нем. — Судорожно дыша, он подошел к ней. — Я налью позже.
Дарси вскинула голову, заглянула в его глаза и увидела все, что хотела увидеть. Жгучее желание.
— Я умираю от жажды.
— Позже, — успел сказать он прежде, чем поцеловал ее.
Он пировал. Властно и жадно он впитывал все, что она предлагала, давал ей все, что она ждала. А она ждала отчаянного, безумного, первобытного желания. Она пришла к нему голая и бесстыдная, чтобы разбудить в нем ненасытного зверя.
Ему было не до нежностей, и его безрассудство лишь усиливало ее возбуждение. Ни самоконтроля, ни желания его сохранить. И чары, наложенные из озорства ее же руками, запутали ее в своих сетях.
Тревор прижал ее к стене, впился губами в ее шею, опьяненный сбивающим с ног вкусом ароматной женской кожи. Его руки метались по ее телу, жадные до каждого изгиба, до каждой округлости, до каждого секрета женщины. Разгоряченной, возбужденной, дрожащей женщины.
Она содрогнулась в оргазме, и Тревору показалось, что в глубине ее затуманившихся глаз он увидел победный блеск.
Наверное, он должен был отступить, чтобы прийти в себя, чтобы немного остыть, но она изогнулась, потянулась лениво, обвила руками его шею, как бархатными цепями. И промурлыкала:
— Еще. Мне все мало. Я хочу больше. Сейчас. — Она прикусила его губу. — Немедленно.
Даже если бы она была ведьмой, нашептывавшей самые жуткие заклинания, вряд ли ей удалось бы околдовать его сильнее. Он готов был поклясться, что, когда ее губы раскрылись, он почувствовал жар адского пламени. Все мысли вылетели из его головы. Осталось безумие, лихорадочное и восхитительное.
Дарси уловила этот момент и утонула в диком восторге, упиваясь своей победой. Ей удалось задуманное, она превратила мужчину в зверя.
С той же бешеной скоростью понеслась по жилам ее кровь, с той же жадностью заметались ее руки. И, когда он снова довел ее до кульминации, она вонзила зубы в его плечо. Ее ногти впились в его спину. Кровь застучала в его голове, в сердце, в паху, и, ослепленный густым красным туманом, заклубившимся перед глазами, он вонзился в нее, проглотив ее дрожащий вскрик.
Каждый толчок казался еще одним шагом по тонкой проволоке, натянутой над раем и адом.
И, куда бы они ни упали, остановиться было невозможно. Он намотал на кулак ее волосы, откинул назад ее голову, впился взглядом в ее лицо.
— Я хочу видеть тебя, — выдохнул он. — Я хочу видеть, что ты чувствуешь.
— Только тебя.
Она сорвалась с той натянутой проволоки и потянула его за собой. Они свалились в пропасть или взлетели в небо. И ему было неважно, где они приземлятся.
Он замер, судорожно глотая воздух, борясь с остатками безумия, вжимаясь телом в ее тело, упираясь одной рукой в стену, чтобы не потерять равновесие.
Дарси безвольно повисла на нем, обмякла, как всегда после бешеной гонки. Он сказал себе, что сейчас, нет, через минуту соберется с силами и дотащит их обоих до кровати.
— Я падаю, — прошептала она ему в плечо.
— Знаю. Потерпи секундочку.
— Может, просто соскользнем на пол и полежим немного? Я не чувствую ног, у меня кружится голова.
Тревор не сдержал смешок, повернул голову, зарылся лицом в ее волосы.
— Я бы сказал, что донесу тебя до кровати, но не сдержу слово и разрушу все представления о своей мужской доблести. Ты делаешь меня слабым, Дарси.
— После этих слов немного надо, чтобы разрушить твой мужественный образ.
— Ах, так? — Взъерошенный, удовлетворенный, он подхватил ее на руки.
Дарси перевела взгляд на его грудь, заметила серебряный диск на цепочке, сжала его пальцами и уже хотела улыбнуться в ответ на улыбку Тревора, но лишь округлила глаза, почувствовав, как ее сердце выскользнуло из груди и упало к его ногам.
— Что это? — потрясенно спросила она, внезапно побледнев.
Ее бледность, ее волнение не ускользнули от Тревора. В несколько шагов он добрался до кровати, уложил Дарси.
— Я сделал тебе больно?
— Нет. — О боже. Боже, боже. — Просто голова закружилась. Уже лучше, но я все еще умираю от жажды и была бы очень тебе признательна, если бы ты принес вина.
— Хорошо. — Не до конца поверив ей, он коснулся ее щеки. — Я сейчас вернусь.
Как только Тревор вышел, Дарси схватила подушку и принялась яростно дубасить ее кулаками. Черт, черт, черт! Она попалась в собственную паутину. Это он должен был потерять голову, заколдованный, обалдевший, ненасытный и готовый стать ее рабом.
Что же она наделала? Сама себя обманула и влюбилась в него. Это не должно было случиться.
Дарси еще раз ткнула кулаком подушку, обхватила ее и прижала к животу. Как же теперь обвести парня вокруг пальца, если он уже умудрился обвести ее вокруг своего?
Какой хороший был план! Она собиралась использовать все свои хитрости, все свои уловки, все свое обаяние — все-все, что было в ее арсенале, — и, поймав его на крючок, чего он никак не смог бы избежать, сама решала бы, удержать его или отбросить, полюбить или нет. У нее было бы полно времени, чтобы понять, что ее устраивает больше.
Наверное, это божья кара, ехидная усмешка судьбы. Излишняя уверенность в том, что она сумеет удержать в узде свое сердце, не оставила ей выбора.
Впервые в жизни ее сердце ей не принадлежало. От этого неожиданного открытия Дарси чуть не взвизгнула и прикрыла рот рукой. Что теперь делать? Она никак не могла собраться с мыслями.
Как же все было хорошо, пока казалось игрой. Ее лишь чуть-чуть раздражало, что Тревор не склонен серьезно относиться к такой женщине, как она. Теперь эта проблема разрослась до невероятных масштабов и приобрела немыслимую важность, вызывая уже не легкое раздражение, а дикую ярость.
Потому что, поняла Дарси, когда закипающий гнев выжег панику, если парень думает, что может отшвырнуть ее только потому, что учился в престижном университете, богат и влиятелен, он жестоко ошибается.
Она его полюбила, значит, она его получит. Как только найдет самый верный способ его заполучить.
Дарси вскинула голову и оскалилась, как волчица, когда услышала на лестнице шаги. И ей потребовались весь ее опыт и сила воли, чтобы подавить звериный инстинкт и гнев и встретить его елейной улыбкой.
— Тебе лучше? — Тревор подошел с двумя бокалами белого вина, один протянул ей.
Дарси взяла бокал, сделала глоток.
— Лучше не бывает. — Она похлопала ладонью по матрацу. — Посиди со мной, расскажи, как провел день.
Ее вкрадчивый тон насторожил его, но он сел, легко коснулся бокалом ее бокала.
— Лучшим оказался конец дня.
Дарси рассмеялась, провела пальцами по его бедру.
— А кто сказал, что день уже закончился?
* * *
Бренне совершенно не понравилось, что ее выдернули со стройплощадки в девять часов утра. Она спорила, ругалась и дулась, пока Дарси тащила ее к дому Галлахеров под моросящим дождем сквозь клочья тумана.
— Тревор вышвырнет меня, и будет совершенно прав.
— Не вышвырнет. — Дарси покрепче перехватила руку Бренны. — Тебе полагается утренний перерыв, верно? Ты пашешь с половины седьмого, а мне нужно всего двадцать минут твоего бесценного времени.
— Ты могла бы поговорить, не отрывая меня от работы.
— Это личное дело, и вряд ли честно заставлять Джуд ковылять на стройку в такую сырость.
— Ну, хотя бы скажи, в чем дело.
— Я не собираюсь повторять, потерпи еще пять чертовых минут. — Тяжело дыша — Бренна хоть и маленькая, но нелегко тащить упирающуюся женщину любых размеров вверх по крутому склону, — Дарси проволокла подругу по дорожке между поникшими цветами.
Она не постучалась и, поскольку дверь никогда не запиралась, втянула Бренну внутрь и протащила полпути к кухне, оставляя на натертом полу грязные следы.
На кухне девушек ожидало очень трогательное зрелище. Эйдан и Джуд завтракали. Под старым кухонным столом в ожидании подачки растянулся огромный пес. Воздух был пропитан ароматами цветов, поджаренного хлеба и свежезаваренного чая. Дарси на секунду застыла. Интересно, почему никогда раньше ей не приходило в голову, какими чудесными, какими интимными могут быть такие простые тихие мгновения.
Джуд удивленно взглянула на нежданных гостей, но не стала упрекать за грязь.
— Доброе утро. Позавтракаете с нами?
— Нет. — Дарси испепелила взглядом Бренну, уже подскочившую было к столу. — Мы пришли не есть. Джуд, мы должны поговорить. Наедине. Эйдан, уйди.
— Я еще не позавтракал.
— Закончишь в пабе. — Дарси ловко вывалила на хлеб остатки бекона, накрыла недоеденной яичницей и протянула получившееся сооружение брату. — Держи и проваливай. У нас женский разговор.
— Ну и ну. Выгоняют мужчину из-за собственного стола в собственном доме, — проворчал Эйдан, однако поднялся, надел куртку. — Женщины не заслуживают наших хлопот. За исключением одной. — Он наклонился и поцеловал Джуд.
— Намилуетесь позже. У Бренны всего несколько минут.
— Уходи скорее. — Смирившись, Бренна налила себе чаю и уселась за стол. — Она сейчас взорвется.
— Ухожу, ухожу. И надеюсь, Дарси, что ты не опоздаешь.
Эйдан еще раз поцеловал Джуд. Не спеша, чтобы и удовольствие получить, и подразнить сестру, затем щелкнул пальцами Финну. Пес радостно вскочил и выбрался из-под стола.
— Пошли, парень. Мужчины им тут не нужны. — Эйдан, сопровождаемый псом, вышел и успел крикнуть, пока дверь закрывалась: — Джуд, обязательно полежи!
Бренна покосилась на Джуд, поджала губы.
— Какая-то ты вялая. Ты хорошо спишь?
— Малыш предпочитает резвиться по ночам, особенно сегодня. — Джуд погладила живот, с восторгом почувствовала ответный трепет под ладонями. — Не дает спать. Хотя я не возражаю. Это так чудесно.
— А ты спи вместе с ним. — Бренна решительно взяла ломтик хлеба и щедро намазала его джемом. — Так все советуют, и, когда он выскочит, придерживайся его расписания. Сон для тебя теперь редкое счастье. Как проходят занятия на курсах по подготовке к родам?
— Ой, потрясающе. Изумительно. И страшно. На последнем…
— Если не возражаете, — прервала ее Дарси, — мне необходимо кое-что обсудить. Я надеюсь, что две мои самые близкие подруги проявят хоть капельку интереса.
Бренна закатила глаза, но Джуд поцокала языком и сложила на столе руки.
— Даже не сомневайся. И в чем же дело?
— Ну… это… — Слова застряли в горле. Дарси схватила чашку Бренны и сделала большой глоток, не обращая внимания на раздраженное ворчание подруги. — Я люблю Тревора.
— Боже милостивый! — Бренна поставила чашку. — И ради этого ты меня сюда притащила?
— Бренна, — тихо сказала Джуд, не сводя глаз с Дарси. — Она не шутит.
— Эта девчонка вечно устраивает представления из… — Бренна осеклась и внимательнее вгляделась в лицо Дарси. — Ой, ой! Тогда ладно. — Она рассмеялась, вскочила из-за стола и чмокнула Дарси в губы. — Поздравляю.
— Я не выиграла в этой лотерее. — Кипя от возмущения, Дарси плюхнулась на стул. — Почему это случилось именно так? — Она повернулась к Джуд, понимая, что к Бренне взывать бесполезно. — Я даже подготовиться не успела, ничего не продумала. От такого потрясения и на задницу можно шлепнуться, а я должна держать удар, чтобы ни один мужчина не сбил меня с ног.
— Ты сама сбила столько, сколько другим и не снилось, — напомнила Бренна. — Похоже на бумеранг. Мне Тревор нравится. — Бренна набила рот хлебом с вареньем. — Думаю, он тебе подходит.
— Почему?
— Хороший вопрос. Погоди. Дарси, ты с ним счастлива?
— Откуда я знаю? — Дарси вскинула руки, опустила, оттолкнулась от стола и вскочила. — Я сейчас слишком много чувствую. Как разобраться, есть ли там счастье? Ой, не смотрите на меня с этими самодовольными улыбочками замужних дам. Мне нравится проводить с ним время. Никогда ни с одним мужчиной мне не было так хорошо, как с Тревором. Мне нравится просто быть с ним. Я бы с радостью встречалась с ним даже без секса, а это о многом говорит, потому что секс с ним фантастика.
Дарси помолчала.
— Как раз после секса сегодня ночью все и случилось. Просто случилось. Как удар молнии. Невозможно вздохнуть, невозможно пошевелиться. Я никогда так не злилась. Как он посмел заставить меня влюбиться в него раньше, чем я сама решила, хочу ли влюбляться?
— Какой прохвост, — радостно подхватила Бренна. — Ну, просто негодяй.
— Заткнись. Так и знала, что ты встанешь на его сторону.
— Дарси! — Бренна обхватила ее руку обеими руками, и, хотя веселье еще искрилось в ее глазах, засветившееся в них понимание смягчило Дарси. — Он — то, что ты всегда хотела. Он красив, умен и богат.
— В этом-то и проблема, верно? — Джуд обняла обеих подруг. — Тревор — то, что ты всегда хотела или убеждала себя, что хочешь. Теперь, когда ты нашла его, ты сомневаешься в искренности своего чувства. И если это настоящая любовь, то поверит ли он?
— Я не знала, что все так сложится. — Дарси не стала сдерживать слезы, она же среди самых близких. — Я думала, что просто развлекусь. Ничего сложного, ничего серьезного. Я всегда видела мужчину насквозь, но, что творится в Треворе, я не знаю. Он хитрый. Тревор хитрый и скользкий. Господи, я и это в нем люблю.
Дарси разревелась еще сильнее, потянулась за салфеткой, чтобы вытереть лицо.
— Ох, как же он посмеется, если узнает, что сотворил со мной.
— Может, ты и права, но причина в другом, — заметила Джуд. — Он неравнодушен к тебе. И не может скрыть свои чувства.
— Ну да, чувства. — Дарси ощутила горечь на языке, как будто приняла лекарство от навалившегося безумия. — Он разговаривал с Кэрриком.
— Так я и знала! — Бренна победно хлопнула ладонью по столу. — Я знала, что ты будешь третьей. И ты, Джуд, знала, правда?
— Этот вывод напрашивался. — Джуд пристально посмотрела на Дарси. — Но ты не видела ни Кэррика, ни Гвен?
— Похоже, ни у одного из них не нашлось времени поболтать со мной. — И она не понимала, испытывает от этого облегчение или досаду. — Однако для Маги сколько угодно. Тревор передал, что Кэррик нацелился на нас двоих, и заявил мне — прямо так и сказал, — что не собирается влюбляться ради какой-то легенды. Ему не нужна любовь и вечные узы со мной. Но он меня хочет, — пробормотала Дарси, прищурившись. — В постели и для своей студии. Я ублажила его в первом, к нашему общему удовольствию, и, может, соглашусь на второе. Но Дарси Галлахер дорого ему обойдется.
— Что ты задумала? — подозрительно спросила Джуд, увидев опасный блеск в глазах Дарси.
— Он еще поползает передо мной на брюхе, а потом я с ним покончу.
— А ты не подумывала схватиться с ним на равных?
— Ха! — Дарси снова плюхнулась на стул. — Если уж мне быть несчастной, растерянной, перепуганной до смерти, то, видит бог, я и его доведу до того же. И когда он ослепнет от любви ко мне, я получу колечко на палец прежде, чем зрение к нему вернется.
— А что дальше? — прошептала Джуд.
Дальнейшее виделось Дарси очень туманно, и она отделалась пожатием плеч.
— Поживем — увидим. Пока мне надо справиться с настоящим.
