- Следствие ведет Ева Даллас, #50
11
Доехав до дома, Ева немного посидела в машине, разглядывая рождественские причиндалы: елочки и свечки в окнах, разноцветные гирлянды, изумрудные веточки.
Не отрывая взгляд от этой вдохновляющей картины, она понесла в дом папки.
— Уж не предвещает ли ваше раннее возвращение домой целой и невредимой конца света? — осведомился язва Соммерсет.
Сбрасывая пальто, Ева бросила на него презрительный взгляд.
— Уж не свидетельствуют ли эти ваши речи о том, что в вас не больше жизни, чем в трупе, который я только что осматривала? Когда все это снимут? — Она взмахнула рукой, указывая на украшения.
— Традиция велит делать это на Богоявление.
— Что еще за чертовщина? Когда, я спрашиваю?
— Пятого января. Компания намерена удалить все украшения в ваше с Рорком отсутствие.
— Так-то лучше. — Не хватало, чтобы убийца, надеясь ее застать, затесался в бригаду!
Она вспомнила преподнесенный ей перед Рождеством сюрприз и схемы, которые демонстрировал ей Рорк.
— Когда начнут оборудовать зал додзё?
— Сразу после праздников.
— Второго января. — Лучше бы отложить всю эту возню: ей совершенно не хочется впускать в дом незнакомых людей.
— Не откладывайте ваши традиционные дела, — сказала она дворецкому, поднимаясь по лестнице. — Те, что требуют отлучек: покупки, посещение захоронений и других домов в обществе дружков-вурдалаков, что там у вас еще? Займитесь всем этим в предстоящие несколько дней.
— На сегодняшний вечер у меня в графике нарядиться призраком в одном доме неподалеку. Этого уже не отменить.
— И не надо. — Она оглянулась. — Я серьезно. — Вспомнив Надин, она чуть не прыснула. — Будьте на стреме.
Она направилась к себе в кабинет, обновила журнал и доску и приготовилась смотреть диски от Надин и Мейсона, а потом записать в блокнот подробности беседы с сексуальным маньяком.
Но все ее планы спутала головная боль. Собственное отражение в экране так ее взбесило, что она прошипела:
— Час безделья! Иначе я сорвусь.
Она побрела в спальню. Там на кровати разлегся кот. Увидев ее, он изобразил бдительное бодрствование, потянулся, мяукнул и стал с вежливым интересом наблюдать, как она переодевается в шорты и футболку, ищет спортивные тапочки.
Чтобы обуться, она присела на край кровати. Галахад тут же подставил для почесывания свой животик, ткнулся головой ей в бедро.
— Настроение хуже некуда, — пожаловалась она коту. — Глаза ни на что не глядят. — Она погладила Галахада и ткнула его пальцем в толстое брюшко. — Тебе тоже не мешало бы сбросить жирок.
Она вошла в лифт и поехала вниз, в спортивный зал.
Зал додзё предполагалось оборудовать по соседству, за звуконепроницаемыми дверями. Натуральные материалы, чистота и простота — все должно способствовать серьезному самоуглублению. К этому прилагалась расширенная голографическая функция.
А также собственный садик с фонтанчиком для медитаций. За бамбуковой ширмой была задумана кухня: холодильник, автокухня, раковина и так далее.
Рорк ничего не делает кое-как. Выходит, если она не поторопится с поимкой преступника, то претворение его замысла в жизнь придется перенести. Как этого избежать?
Почему все упирается в нее? Почему кровь обязательно должна хлынуть к ней в дом?
В таком настроении мысли примут еще и не такой поворот. Единственный доступный способ его побороть — хорошенько пропотеть.
В этом ей часто помогали голограммы. Обычно она выбирала пляж. Что может быть лучше бега по песочку? Но в этот раз она запрограммировала городские улицы, усеяла их препятствиями, повысила уровень сложности.
И бросилась бежать со всех ног под шум движущейся по тротуарам толпы. Она то толкала, то огибала пешеходов, задыхалась от вони хот-догов на тележках и от густого выхлопа. На перекрестке двое уличных воришек срезали сумочку с руки зазевавшейся женщины в майке с надписью I Heart New York. Ева, поднажав, поймала одного, защелкнула на нем наручники и погналась за вторым.
«Это что-то новенькое», — подумала она, радостно приняв вызов. Рорк не оставлял систему в покое, постоянно расширяя ее возможности. Вступив в рукопашную схватку со вторым вором, она поняла, что, совершенствуя программу, он заботится прежде всего о ней.
О, да, Рорк ничего не делает спустя рукава!
За полчаса она достигла максимума, какой могло выдержать ее сердце, вся взмокла и, главное, скрутила двоих виртуальных уличных воров.
Теперь — силовая гимнастика. Она принялась поднимать тяжести, наращивая вес. Потом приседала, отжималась, лягалась, качала пресс, мучила снаряды, беспощадно повышая нагрузку.
Головная боль сконцентрировалась в затылке. Это можно считать улучшением. Но улучшить настроение не удалось.
Убийца превратил ее не только в свой мотив, но и в жертву. Она не собирается, не может это терпеть. Именно сейчас он, возможно, изготавливается, чтобы поразить новую жертву, а она не может этого предотвратить.
Она вернула на место гири. Наконец-то она поняла, что ей нужно. Как она раньше не догадалась? Наверное, это потому, что сначала нужно было как следует размяться. И вот теперь до нее, потной, разгоряченной, дошло.
Она подошла к новому дроиду, спарринг-партнеру, и пригляделась к нему, натягивая легкие перчатки. Дроид оказался крупнее и мускулистее прежнего, лицо его выглядело так, слово он годами коллекционировал оплеухи: свернутый нос, шрамы вокруг глаз, рот кривится даже в выключенном состоянии.
Рорк в своем репертуаре, подумала она, оценив по достоинству его неповторимый стиль.
Она включила дроида.
— Готово. Выберите программу.
— У тебя есть имя?
— Меня называют «Дробилка», — ответил дроид таким голосом, словно его рот набит галькой.
— Что можешь предложить, Дробилка?
— У меня есть программы бокса, кунг-фу, карате, уличного боя, тхэквондо, борьбы.
— Показывай. Все! — приказала Ева.
Он тут же нанес ей удар в лицо. Она с трудом отразила нападение. Даже волна воздуха у уха произвела впечатление.
Она подобралась, встала в боевую стойку, свирепо улыбнулась.
— Ну, поехали.
Вернувшийся домой Рорк мечтал только о бокале вина и о часе покоя. Начав рабочий день с опозданием, он, нарушив свои планы, помчался в Трентон, на одно из своих предприятий, и потратил там время не самым полезным образом.
Но бунтовать против всего этого ему и в голову не пришло. Если бы ему хотелось лентяйничать, то следовало бы продавать собственность, а не приобретать еще и еще.
— Где ваш четвероногий компаньон? — спросил он Соммерсета.
— Наверху, с лейтенантом.
Рорк, снимавший пальто, приподнял бровь.
— Ева дома?
— Уже целый час. Вернулась невредимой, — добавил Соммерсет, не дожидаясь вопроса. — Похоже, ее беспокоят мои дела вне дома, а также, как я уже говорил, люди, которые могут здесь появиться.
— Вы смотрели пресс-конференцию?
— Конечно. — Соммерсет забрал у Рорка пальто и повесил в глубокий стенной шкаф, где уже висело Евино пальто. — Учитывая все это, я прихожу к заключению, что она преследует человека, вовлекшего ее в свои дела на личном уровне.
— Он — или она — оставляет на месте преступления послания для Евы. Она была немного связана с обоими жертвами. — Говоря, Рорк посмотрел на потолок. — Убийца утверждает, что он ее друг и что вершит истинное правосудие, карая людей, не выказавших ей уважения.
— Тогда все ясно. Я — логичнейший подозреваемый. Как известно вам и лейтенанту, — продолжил Соммерсет, видя, как Рорк навострил уши, — я на многое способен.
— Вам уже доставалось. Не хотелось бы, чтобы это повторилось. Занимайтесь своими делами.
— Лейтенант уже предложила мне то же самое. Не беспокойтесь. Я буду соблюдать осторожность. Надеюсь, вы тоже.
Зная, что разговор закончен, Рорк поднялся наверх. К его удивлению, в кабинете Евы не оказалось. Он подумал, что больше удивляться не придется: наверняка она лежит лицом вниз на кровати.
Но в спальне нашелся только кот, вытянувшийся во всю длину и стороживший дверь лифта. При приближении Рорка Галахад перевернулся на спину, подставив хозяину брюшко. Не пощекотать его значило бы изменить давней традиции.
— Уехала? — спросил Рорк, глядя туда же, куда и кот. — Вверх или вниз? — Он шагнул к домовому коммутатору.
— Где Ева?
«Ева в гимнастическом зале».
— Экран! — приказал Рорк.
Соммерсет доложил, что она вернулась домой невредимая. Откуда же синяк на скуле и разбитая в кровь губа? Ответ нашелся сразу: новенький дроид — он сам успел сразиться с ним один-единственный раз — как раз отпрянул, но все равно пропустил Евин удар ногой прямо в солнечное сплетение.
Дробилка — Рок предполагал, что кличка дроида должна позабавить Еву, — уже выглядел неважно. Его левый глаз заплыл, из уголка рта стекала струйка искусственной крови.
Потом дроид двинул Еву в плечо, да так сильно, что даже Рорк сморщился. В ответный удар она вложила всю силу и набранную инерцию, опрокинув дроида на спину.
Когда она стала с воодушевлением бить поверженного по лицу, Рорк недовольно засопел сквозь зубы.
— Ишь ты. — Он ослабил галстук и стал снимать костюм.
Она вышла из лифта вся в поту, застав его за надеванием свежей рубашки.
— Привет! Добро пожаловать.
— Как я погляжу, ты хорошо размялась.
— Да уж, — она потрогала распухшую губу. — Было очень нужно. Спасибо за нового спарринг-дроида.
— Ты не окончательно его вырубила?
— Кажется, он остался жив. Говорит, ему требуется диагностика внутренних органов. — Она, морщась, разминала плечо.
— А тебе?
— Мне тоже досталось по первое число. Он наставил мне синяков. Видишь, и губу разбил. Ты молодец, хорошее приобретение! Несколько его ударов застали меня врасплох.
— Это только прототип. Вернее, был.
— Наверное, я напрасно била его в лицо. В следующий раз не будешь приносить мне такие дорогие игрушки — все равно поломаю.
— Не лишай меня удовольствия. — Он открыл аптечку первой помощи. — Иди сюда! — поманил он ее, держа в руке ватный тампон.
— Мне надо в душ.
— Сначала это. — Он взял ее за подбородок и промокнул тампоном распухшую губу. — Ну, вот ты и задала жару дроиду. Тебе полегчало?
Она через силу улыбнулась и тут же скривилась от боли.
— Слегка. Неплохой способ завершить день.
Он приложил к ее щеке лед.
— Прижми. — Он еще раз промокнул ей губу тампоном. — Знаешь, с мастером Ву можно часок потренироваться голографически, раз нет времени на личную встречу.
Ева вспомнила мастера боевых искусств — это было частью рождественского подарка Рорка.
— Не то настроение. Захотелось вульгарной драки, кого-нибудь отметелить. Конечно, я предпочла бы Соммерсета, но от него после двух хороших ударов осталось бы мокрое место.
— Напрасно ты так в этом уверена.
Она пожала плечами — и тут же пожалела о слишком резком движении.
— Возможно. Тебя рядом не оказалось, вот и пришлось довольствоваться дроидом.
— Судя по состоянию дроида, мне очень повезло.
Она поморщилась — в этот раз не от физической боли.
— Ты видел?
— Краешком глаза. Подожди, сейчас тебе станет легче.
— Ничего, потерплю. — Она опасливо потрогала губу. — У дроида гелевые перчатки, смягчающие удары. Послушай, через несколько дней должны начать монтировать новый додзё, но…
— …но тебе будет не по себе, — продолжил он за нее, — если в доме появятся чужие люди. Успокойся. Я знаю каждого в бригаде, уже пообщался с прорабом и наказал ему никого не заменять, чтобы я успел всех проверить.
— Все равно.
— Люди, которые приступят к работе после первого января, должны получать зарплату. Хочешь, я дам тебе список и все сведения о них? Проверяй их сама, сколько влезет, доставь себе удовольствие.
— Разве твоей проверки недостаточно?
— Более чем достаточно. Но если тебе так спокойнее, можешь перепроверить.
— Так я и сделаю. И еще: потом мне понадобится твоя компьютерная лаборатория.
— Тебе?
Ева знала, что ее компьютерные навыки очень малы.
— Потенциально — нам обоим, но то, что я задумала, мне под силу выполнить самой. Только первым делом я в душ. — Направившись в сторону ванной комнаты, она оглянулась. — Можешь заглянуть, потрешь мне спину.
— Вот как это теперь называется!
— Я называю это завершающим терапевтическим аккордом, а еще — твоей удачей.
В ванной она стянула с себя футболку и шорты и вошла в огромный открытый душ. Струи запустила на полную мощь, температуру установила на 39 градусов.
Эдак она обожжет мужское достоинство, обреченно подумал Рорк, раздеваясь. Хотя мокрая, горячая, охочая жена — самое то!
Он увидел ее стройную худую спину с кровоподтеком в области правой почки. Еще один, но побледнее, отчетливо виднелся на левом бедре. То, как она двигала плечами, прежде чем поднять руки и откинуть назад мокрые волосы, свидетельствовало о боли.
Побитая до крови, испытывающая боль, думал он, но все равно полная желания!
— Ты не могла найти подходящего уличного воришку, чтобы поколотить его без вреда для себя? — спросил он, входя под душ позади нее.
— Зато я нашла их в голографической программе — целых двух. Хорошая программа!
— Я знал, что тебе понравится. — Как положено заботливому мужу, он набрал полную горсть жидкого мыла. — Между прочим, деревенская программа не хуже городской.
— Зачем она мне?
Он стал намыливать ей спину.
— Вдруг она поможет тебе избавиться от боязни коров?
— Мне достаточно с ними не сталкиваться. У них свое место, у меня свое.
— Представь, что психопат взял в заложники целое семейство и тебе необходимо проникнуть к ним в фермерский дом и скрутить его, прежде чем он подорвется вместе с заложниками.
Она заинтересованно наклонила голову.
— А где коровы?
— На лугу, который тебе придется пересечь, чтобы попасть в дом.
— Хитрец!
— Оказывается, риски, включенные в программы спортивных тренажеров, ведут к интенсификации их использования в гимнастических клубах и на дому. Со второго января мы запускаем новую линию — в этот день люди еще верят, что будут выполнять свои новогодние обещания.
— Хитрец, — повторила она, повернулась и обвила руками его шею. — А что обещаешь ты?
— Чаще принимать душ с женой. — Помня о ее повреждениях, он осторожно коснулся губами ее губ.
— Это ты брось. — Она схватила его за волосы, притянула к себе и впилась в его рот. — Я расправилась с Дробилкой, с тобой и подавно разделаюсь.
— Думаешь?
Если ей требуются сила и натиск — она их получит. Ему тоже нужно расслабиться: весь день он провел под впечатлением от послания на стене.
Он оторвал ее от пола, прижал к мокрой стене и с размаху вошел в нее.
— Господи! — Ее ладонь сползла с его плеча и уперлась в стену. — Ты меня удержишь?
Он рвался все глубже, заставляя ее стонать, потом кричать, запрокидывая голову. Ее длинные ноги обхватили его поясницу, дыхание вырывалось шумными толчками.
Внезапно она заглянула ему в глаза.
— Знаешь, что я сказала Дробилке? «Поехали!»
— Тогда держись! — Он легонько прикусил ее золотистое плечо, потом коснулся зубами ее горла. — Мне нужна свобода рук.
Она держалась, чем и где могла, пока он вколачивал ее в мокрую стену. Его руки, ласкавшие ее грудь и все тело, скользившие сверху вниз и снизу вверх, дарили ей небывалые, сумасшедшие ощущения. Это было именно то, что ей требовалось сейчас. И всегда.
Жар от тугих струй воды и валивший от него пар наполнили ее без остатка. Наконец-то забылись долгие часы, проведенные на холоде, среди крови, в окружении смерти.
Вместо всего этого она обрела страсть, сладостную боль, превращавшуюся в острое наслаждение.
От ее истошного крика содрогнулся кафельный потолок. Рорк был сейчас пленником своего собственного безумного желания, рабом своей бездонной любви. Она приводила его в неистовый восторг, сжимала его в тисках своего запаха, своего опьянения.
Потом она простонала его имя и обмякла, опустошая его.
Не выпуская друг друга, они сползли на пол, словно лишились костей, и привалились к стене. Он повернул голову и поцеловал ее горло, она ответила ему улыбкой.
— Вот что я называю душем!
— А я называю это везением. Ну, и душем тоже. Только я против такого крутого кипятка.
Несколько секунд назад он боялся, что уронит ее. В ушах у него все еще стоял ее крик. Вот он, истинный восторг!
— Или тебе все равно холодно? Давай-ка немного прикрутим.
— Не смей, убью! — Ей хотелось неистовствовать, но для этого ей сейчас было слишком хорошо. Все, на что ее хватило, — это сильнее к нему прижаться. — Хочу тебя.
— Опять? Женщины ненасытны. Дай мне хотя бы десять минут.
— Даже не думай. — Она с трудом приняла сидячее положение и уронила голову ему на плечо. Он погладил ее по спине — уже не страстно, а нежно.
— Ты просилась в компьютерную лабораторию?
— Ага. Я целый час прочищала себе мозги и теперь, боюсь, совсем их лишилась.
Он подал ей руку.
— Мы справимся, Ева.
— Куда мы денемся!
Чувствуя себя возвращенной к жизни — она предпочитала несильную боль после славного поединка и усталость после отличного секса выматывающей головной боли и раздражению, — Ева принесла диски в компьютерную лабораторию Рорка.
Рорк удивил ее и заставил нахмуриться: откупорил бутылку вина.
— Ты хотела пота и секса, — напомнил он ей. — А я, возвращаясь домой, мечтал о бокале вина. Ты свое получила.
Она ограничилась всего одним бокалом — по той же причине, по которой натянула рубашку и брюки, надела портупею с кобурой: хотела быть наготове при поступлении неминуемого вызова.
— Я работала с корреспонденцией — своей и Надин. Она уже прошла первый отбор, все, что можно было отсеять, отсеяно. Теперь мне требуются поиск и анализ с использованием писем и двух посланий убийцы.
— Ищем ключевые слова и фразы, сходство в синтаксисе и грамматике?
— Вот-вот. Материала много, но было бы гораздо больше, если бы не первичный отсев.
— Давай так, — начал он. — Я запущу сопоставление твоих писем и писем Надин. Совпадения найдутся, даже если не окажется одинаковых авторов или адресов. Еще один поиск будет сравнивать твои письма с посланиями, третий — письма Надин с посланиями. Предмет поиска — имена и адреса.
— Согласна. Получится мелкое сито.
— Запустить недолго. Но на сам поиск уйдет немало времени. Я выставлю автоматический режим, компьютер будет подавать сигналы, набирая, скажем, по десять потенциальных вариантов. Годится?
— Лучше по пять. Чем скорее подключусь я, тем лучше.
— Пять так пять.
— Один прогон я беру на себя. Я смогу! — Ее рассердил его насмешливый взгляд. — Да, мне потребуется в два раза больше времени, чем тебе, так что ты бери два других.
Она схватила диски с собственной перепиской, выбрала компьютер и приступила к делу.
Он быстро сделал свою часть работы и сидел, попивая вино, пока она билась над своей.
— Готово! — Она испытала такое облегчение, словно избежала столкновения в воздухе. Взъерошив волосы, она залпом осушила свой бокал.
— Ты бы проверил, вдруг я напортачила?
— Все в порядке, я за тобой следил. — Он потрепал ее по плечу. — Пусть машины делают свое дело: сколько на них ни таращься, они не прейдут на бег. Сейчас мы перекусим, и ты поведаешь мне о своих сегодняшних успехах.
— Скажешь тоже! Я должна была посвятить в курс дела свой отдел. Утечек не избежать, поэтому я решила их подготовить.
— Они и до тебя кое-что слышали, в частности домыслы и враки. Хорошо, что ты — именно ты — познакомила их с истинной картиной.
— Теперь они жонглируют — словечко Дженкинсона, — сопоставляя услышанное со своими прежними расследованиями.
— Правильно делают, — сказал Рорк. — Ты бы поступила так же, если бы им понадобилась твоя помощь. Они же не просто детективы и прочие сотрудники, сведенные в один отдел. Это твой боевой отряд, лейтенант.
— Вся эта история обрушилась на них, как снег на голову.
— Тоже правильно, — сказал Рорк.
За густым вкусным супом с хрустящими гренками Ева рассказывала Рорку, что к чему.
А тем временем одетый во все бурое невзрачный посыльный шел по выбранному адресу, с трудом заставляя себя не подпрыгивать от предвкушения, а волочить ноги.
Люди шмыгали мимо — кому какое дело? Избранный метод подтверждал свою гениальность. Гордость еще труднее скрыть, чем нетерпение.
Никто не видел подлинного человека, что раньше обижало, даже злило. А теперь превратилось в плюс, в полезный актив, даже в оружие.
Конечно, идти далеко и холодно, но что делать, когда пароль — осторожность! Когда дело будет сделано, останется только пройти тот же путь в противоположную сторону, сворачивая за угол, за второй, за третий.
Двигаться зигзагами, стараясь не попадать в объективы камер слежения.
Легкое появление — легкое отступление.
Зато посередине — предел мечтаний, всплеск эмоций, момент наивысшего вдохновения.
Может, не зря все так прославляют третий раз? Сейчас будет как раз третий раз, он и покажет Еве всю ценность, всю важность дружбы. Когда она опять предстанет перед камерами, в ее взгляде будут признание, сигнал. Взор ее будет полон тайного единения и одобрения.
Может, пусть в этот раз объект встретит свою участь в сознании? Заклеить рот, связать руки, слегка оглушить — но не вырубать?
Это будет новый опыт. В жизни многовато повторяемости, слишком часто приходится делать то, что нужно, на рассчитывая ни на какую награду.
Этот, третий, выслушает перечисление своих преступлений. А потом ледоруб, воткнутый в глаз, поразит его мозг.
Не язык, а глаз — хотя и язык у него препоганый. Снова символика. Ева обязательно это поймет и оценит. И подаст сигнал.
Правда, избыток движения может помешать точному поражению цели. Но оно того стоит. В этот, третий раз нельзя спешить. Вся прелесть в том, чтобы провести больше времени с человеком, который оскорблял, унижал, совершал насилие — словесное и физическое — в отношении женщины, стоящей выше его на сто голов.
Как и человек, который готовится поступить с ним по справедливости. Это человек неизмеримо выше его, совсем как Ева.
Как Ева.
Ева оценит эту медлительность, которую можно трактовать как зачитывание прав обреченному. Так процедура приобретет более официальный характер — не этого ли не хватало раньше, не этого ли хотелось Еве? Да, зачитать подобие «Миранды», совсем как Ева, перечислить нарушенные им законы, как делает она.
А потом совершить то, на что способен только истинный Евин друг и напарник.
Наказать виновного.
Этим вечером он засидится у себя в мастерской допоздна, он будет там один. Он не любит компанию, презирает людей, хоть и зарабатывает их увековечиванием.
Без спешки подкрасться к зданию. Работа есть работа — последняя за день доставка.
Убедиться, что магазинчик на первом этаже уже заперт. Отлично! Осмотреть трехуровневую парковку; камеры здесь только для вида, дети все равно их разбивают.
Торговая точка на втором этаже тоже закрыта — тем лучше.
А на третьем этаже из-за штор сочится свет. Там квартира, а он должен находиться у себя в мастерской, потому что не любит, когда его беспокоят, особенно не выносит шума на наружной лестнице.
Что ж, в этот раз его удивят особенной доставкой.
Вверх по лестнице. Подсмотреть за гостем некому. Башмаки бесшумно ступают по железным ступенькам, бурое пальто почти сливается со стеной. Тьма, хоть глаз выколи, случайные прохожие внизу торопятся из холода в тепло, в уют.
Ну, вот.
Звонок на третьем этаже. Закрыться коробкой — вдруг какая-то из камер все же исправна?
Осторожность и тщательность.
Снова нажать, долго не отпускать. Терпение, настойчивость. Работа есть работа, сделаешь — гуляй, как все остальные. Последняя доставка за день.
— Что за хрень?! — Дирк Хастингс рванул на себя стальную дверь. — Ты чего раззвенелся? Тупой осел!
Крупный плечистый мужчина с вытаращенными глазами цвета грязи. От него так и разит злостью.
Мерзкий хам! Ничего, скоро ты издохнешь.
— Извините, сэр. Вам посылка.
— Ты что, неграмотный? Для кого здесь написано: «Никаких долбаных посылок!»
— Простите. — Рука медленно, осторожно лезет в карман. — Внизу закрыто, а здесь пометка «срочно». Вы Дирк Хастингс?
— Да, чтоб я сдох!
Потерпи, уже скоро.
— Распишитесь, и я уйду. Ну и холодина!
— Найди себе работу в помещении.
Хастингс потянулся за коробкой, убийца посторонился и достал шокер. От электрического разряда глаза Хастингса чуть не вылезли из орбит, здоровенное тело пошатнулось и рухнуло.
Чем они крупнее, тем веселее, ха-ха.
Отлично.
Осталось только затащить его в мастерскую. В этот раз можно не спешить. Клейкой ленты полно. До чего крупный и сильный! Только не дать ему сползти вниз!
Убийца наклонился и подхватил бесчувственного Хастингса под мышки.
— Эй, Дирк, малыш! Что за шум? Слушай, у меня припасена бутылочка…
На площадку этажом выше вышла рослая полуголая блондинка. Ее нарисованный рот образцово округлился, потом она издала вопль.
Убийца в панике выпустил разряд из шокера, блондинка в ответ метнула в него бутылку «Пино нуар». Заряд прошел мимо, а бутылка разбилась о стену. Пока сыпались осколки и лилось вино, блондинка с криком и с прытью антилопы метнулась обратно, наверх.
— Я вызываю полицию! — крикнула она. — Беру коммуникатор и вызываю! У меня нож, вот такущий! Лучше бери ноги в руки, паскуда!
Убийца, полуслепой от слез разочарования, схватил свою коробку, окинул напоследок взглядом место своей неудачи и был таков.
