• Следствие ведет Ева Даллас, #50

14

 — А она умна! До чего умна, — пробормотал Рорк.

 Он работал со следом вручную, тогда как Макнаб, занявший другое рабочее место и запустивший автоматический поиск, в ожидании похлопывал себя по ляжкам.

 — Кусачая, — согласился Макнаб. — И гибкая. Ударит и отскочит, ударит и отскочит. Выставила забор, а за ним стена.

 — Да, вижу. Дальше — яма-ловушка.

 — Не слови вирус! — предупредил Макнаб.

 — Да ладно, что за детский сад! За кого она нас принимает? Мы не такие дураки. Видишь внизу «хвост дракона», Йен?

 — Еще бы!

 К ним ворвались Ева и Пибоди.

 — Видели?!

 — Тихо! — прикрикнул на них Рорк. Он сидел без пиджака, с закатанными рукавами рубашки, с откинутыми назад волосами — полная боевая готовность.

 — Ей хочется поиграть! — Макнаб задвигал плечами, что было у него признаком наивысшей степени увлеченности рабочим процессом. — У меня высшие точки. А потом круто вниз.

 Сновавшие по клавиатуре пальцы Рорка замерли. Он склонил голову набок.

 — Ерунда, обманные движения. Я все стираю.

 — Ты уверен?

 — Вполне.

 — О чем это они? — не выдержала Ева.

 — Лучше не спрашивай. Ой! — Увидев, что экран Рорка опустел, Пибоди зажмурилась.

 — Охренели? Вы ее потеряли! — крикнула Ева.

 — Тихо! — повторил Рорк и опять забарабанил на клавиатуре, как пианист-виртуоз по клавишам. На одном экране появился какой-то безумный код, на другом — карта мира, по которой запрыгали дуги графиков.

 — Подкладывай! — скомандовал Рорк.

 — Глупышка! Но гениальная, — отозвался Макнаб. — Перехожу в ручной режим. Сворачиваю.

 — Готово. Вот ты где! Мы тебя нашли, умница ты наша!

 — Ставлю метку. — Макнаб посмотрел на Рорка безумными глазами и расплылся в широкой улыбке. — Ухватили ее в самый последний момент.

 — Где она? — крикнула Ева.

 Рорк вывел адрес на экран.

 — Вот паршивка! Логово Ледо! Она послала это из конуры Ледо!

 — Ее там больше нет, — предупредил Рорк. — Игра длилась больше двенадцати минут.

 — Она отвесила мне пощечину, понимаешь? Показала, что может быть всюду, где только пожелает. Обиделась на меня за неблагодарность. Пибоди, за мной!

 — Нет уж, мы поедем туда вчетвером. — Рорк вскочил с сердитым видом и опустил рукава рубашки. — У нее было время устроить перед отправкой письма ловушку. Логика требует осторожности.

 Не просто логика, а правила безопасности. Ева и так собиралась вызвать полицию и оцепить дом. Но двое компьютерных гениев тоже не помешают.

 — Тогда едем!

 Рорк выбрал массивный внедорожник — и, как выяснилось, не зря. Все ветви деревьев покрылись инеем, отовсюду свисали сосульки, с которых срывались, как сверкающие алмазы, ледяные капли.

 Машин из-за дрянной погоды было гораздо меньше обычного, но половина из тех, кто осмелился выехать, представляла больше опасности, чем весь арктический лед.

 Машины сплошь и рядом скользили, их заносило, они теряли управление. На дистанции всего трех кварталов Рорку трижды пришлось взмывать вверх, чтобы избежать столкновения. Такси и седану последней модели повезло меньше: столкнувшись, они образовали поперек улицы идеальную букву Т.

 Пешеходы, не вставшие на специальные подошвы, как у сапог Пибоди, поскальзывались так же лихо и падали снопами, растягиваясь на льду в не самых изящных позах.

 Ева схватила свой сигналящий коммуникатор.

 — Даллас слушает.

 — Сотрудник-дроид Картер, госпожа лейтенант. Я на месте преступления с патрульным-дроидом Бейтсом. Полицейская печать на двери нарушена. Дверь закрыта, но не заперта.

 — Не двигайтесь, Картер. Ищите источники тепла, ловушки, взрывчатку. На место преступления не заходить. Никого не впускать.

 — Есть, госпожа лейтенант. Дежурный сотрудник Картер сеанс связи закончил.

 — С парой дроидов она бы запросто справилась, — сказала Ева. — Но шуму было бы!

 — Ее там нет, Ева.

 Она покосилась на Рорка.

 — Уже нет. Но она полезла туда не просто так. Она неспроста отправила письмо именно оттуда. Пусть почти ругательное — все равно.

 Она принюхалась, почуяв шоколад, и, оглянувшись, увидела в руках у Пибоди и Макнаба дымящиеся чашки, выданные автокухней на заднем сиденье.

 — Горячий шоколад, — объяснила довольная Пибоди. — Настоящий, не то что в морге, — добавила она с глупой улыбкой. — Хочешь?

 Ева только фыркнула и отвернулась. В следующую секунду на перекресток вынесло боком крохотную машинку. Рорк успел среагировать и поднял свою машину в воздух. Внедорожник пролетел всего в паре дюймов над вращающейся крышей серебряной малютки.

 Пибоди пролила себе на колени немного шоколада, но благоразумно промолчала.

 Чтобы не думать о чуть было не случившейся аварии, Ева разослала новые данные Уитни, Мире и Фини, а потом стала изучать последние письма.

 Какая резкая смена тона! Притом что начало — это извинения, признания, жалобы.

 Ей не нравится каяться, не нравится сама мысль о неудаче. Отсюда поворот: это не моя, а твоя ошибка!

 Когда Рорк затормозил перед домом Ледо, Ева выключила свой компьютер.

 — Лучше включи все противоугонные и антивандальные примочки, — посоветовала она Рорку. — Такой дредноут привлечет здесь внимание даже в эту погоду.

 — Оборудование стандартное, включается автоматически. Здесь скользко, как в гнезде угрей! — сказал он, выходя. — Осторожнее!

 Последовав за ним, Ева признала его правоту.

 — Здесь не убирают снег и не скалывают лед. Воображают, что это мера борьбы с преступностью.

 — А как быть законопослушным людям, отправляющимся на работу или за пропитанием? — проворчал Макнаб, ежесекундно поскальзываясь в своих ультрамодных дутых сапогах. — Уж лучше коньки!

 — Он в этом деле мастак, — прокомментировала Пибоди, уверенно шагая в своей противогололедной обуви. — Мы бывали на катках в Рокфеллер-центре и в Центральном парке. Ну и набила я там шишек!

 — Мне больше нравится кататься на озерах и на реках.

 Не обращая внимания на их болтовню, Ева рванула на себя незапертую входную дверь. Заходить в лифт она не стала, а ринулась вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

 Два патрульных дроида — те же, с которыми она познакомилась два дня назад, — стояли по стойке «смирно».

 — Внутри никакого движения, госпожа лейтенант. Мы усилили прием наших локаторов, но ничего не услышали. Вероятность, что единственные живые существа в квартире — насекомые и, возможно, грызуны, достигает девяносто шести целых и трех десятых процента. Ловушки также не обнаружены.

 — Уверена, вы правы. — Но на всякий случай Ева достала свое оружие. — Ты — группа поддержки, — напомнила она Рорку и вместе с Пибоди вошла в квартиру.

 Она не рассчитывала, что там их будет дожидаться Неизвестный, но наличие ловушек все же не исключала.

 — Осторожно! — сказала она Пибоди. — Медленно проверяем безопасность.

 — Здесь новое послание, Даллас.

 — Вижу. Первым делом — безопасность. Она могла приготовить нам сюрприз.

 Но они ничего не нашли, только грязь, пыль, засохшую кровь и ораву потревоженных тараканов.

 — Макнаб, посылай дроидов по дому. Пусть начнут с этого этажа, с Мисти Полински. Вдруг она… Проклятье! — Она покосилась на Рорка. — Ты постарался устроить ее в «Дохас»?

 — Вчера она приступила к новым обязанностям.

 — Тебе зачтутся твои добрые дела. Запускайте дроидов!

 Убрав оружие в кобуру, она уставилась на новое послание.

 На этот раз буквы огромные, красные и неровные. «Бесится!» — решила Ева.

 ЭТО ВАЖНО!

 Я — ЭТО ВАЖНО!

 ПОКАЖИ МНЕ, ЧТО ЭТО ВАЖНО, ИЛИ Я НЕ СМОГУ БЫТЬ ТВОИМ ИСТИННЫМ ДРУГОМ.

 — Она выходит из себя. Хастингс ей не дался, руки коротки, и она уже взбешена. Так быстро, так просто! Всего одна ошибка — и она уже сама не своя.

 — Похоже на…

 Ева повернулась к Пибоди.

 — На что похоже? Договаривай.

 — Это какой-то шестой класс, тебе двенадцать лет, и ты зла на лучшую подругу. С ума сходишь! Не буду больше с тобой дружить, если ты не… — закончи сама.

 — Попросту говоря, она у нас инфантильная?

 — Да, но не только. Это стадия закипания гормонов, усиленной эмоциональности. Твоя связь с лучшей подругой очень сильна, ваш разрыв травматичнее, чем прерывание романтических отношений. Прямо вопрос жизни и смерти!

 Еве все это незнакомо. То есть с гормонами она сталкивалась: смутно помнила скачки настроения, приступы злости, ненависти, потребность реветь без видимой причины. Но закадычной подруги у нее в период полового созревания не было. Она в ней не нуждалась, не желала такой тесной связи.

 — Она порывает со мной?

 — Скорее, предоставляет тебе шанс не дать ей с тобой порвать.

 — Девичьи штучки, — встрял Макнаб. — Мальчишки просто отвешивают друг другу по паре тумаков и разъезжаются на своих бордах в разные стороны.

 Пибоди бросила на него негодующий взгляд, но Еве «мальчишеский» подход показался гораздо разумнее.

 — Я отправлю это послание Мире, пусть поломает над ним голову. Проверь-ка полицейскую печать. Как она ее нарушила?

 — При помощи кода, наверное. — Макнаб достал из одного из многочисленных карманов своих лучезарных штанов мини-ридер и приложил к замку на печати. — Да, здесь код. Время ввода: сегодняшнее утро, 6 часов 17 минут. Сам код — 080-повтор-53-дельта-9. Проверяю обладателя. Черт, Даллас, это ваш код!

 — Мой мастер-код при мне. — Ева продемонстрировала его Макнабу. — А код не мой. Проверяй, Макнаб. Надо с этим разобраться.

 — Слушаюсь. — Он отсканировал Евин мастер-код. — 382-танго-01-альфа-0. Ничего похожего.

 — Она раздобыла дубликат или чей-то мастер-код, — предположил Рорк. — То и другое нетрудно. Привесила к нему код и назвала его твоим.

 — Код надо регистрировать, иначе он не сработает.

 — Сотрудник правоохранительных органов должен разбираться в таких вещах, — сказал Рорк. — У нее есть голова на плечах.

 — Она — продвинутая компьютерщица?

 Макнаб пренебрежительно фыркнул.

 — Кое-что она умеет, но мой десятилетний кузен Фергюс способен на то же самое. Я впечатлен тем, как она перенаправила свое письмо, но нам потребовалось всего четверть часа, чтобы ее разоблачить.

 — Она хотела, чтобы мы примчались сюда, — сказала Ева.

 — Так-то оно так. — Макнаб с несчастным видом засунул руки в карманы своего длинного красного пальто. — Теперь вы пожалуете к нашим электронщикам. Да, любой из них, даже самый желторотый, сварганил бы примерно то же самое. Но дело в том, что таких умельцев полно в любом отделе.

 — Посмотрим. Не надо забывать, что я должна была получить ее письмо на работе или по дороге туда. Тогда возня длилась бы дольше четверти часа. Если бы я была в дороге, то гораздо дольше. Где бы я ни была — хоть на рабочем месте, хоть дома, — мне пришлось бы просить Фини, если бы он уже был на месте, а он запустил бы процесс поиска. Ей требовалось время, чтобы покинуть квартиру, дом, район, прежде чем я спохватилась бы и послала наряд.

 Ева посмотрела на новое сообщение.

 — Сердито и да, инфантильно. Но при этом прежняя собранность, осторожность, обстоятельность. Пибоди, давай узнаем, когда был зарегистрирован этот мастер-код, и отменим его моей властью.

 — Может, лучше устроить так, чтобы при его следующем использовании ты получила мгновенное оповещение?

 — Это можно, — заверил их Макнаб.

 — Соблазнительно, — согласилась Ева. — Но вдруг она с его помощью проникнет в жилище очередной жертвы? Я получу оповещение, но, пока примчусь туда сама или пришлю полицейских, кто-то уже погибнет. — Она размышляла, расхаживая взад-вперед. — Как бы его аннулировать без ее ведома? Она попробует им воспользоваться, я получу сигнал — и никто не погибнет.

 — Владелец обязательно получит оповещение об аннулировании, — возразил Макнаб.

 — Всегда есть обходные пути, — вмешался Рорк.

 — Тоже верно, — не стал спорить Макнаб.

 — Вот и действуй! — распорядилась Ева. — Только чтобы об этом не узнал никто лишний. Фини не в счет, сам его уведомляй, Макнаб. Значит, мы четверо, Фини, Уитни, Мира. Это все. Никакой болтовни! Если она воспользуется кодом, он тут же будет стерт, а я сразу узнаю, где это произошло. Мне нужно знать место.

 — Непростое дело. — Макнаб посмотрел на Рорка. — Не невозможное, конечно, но…

 — Приступай! — распорядилась Ева, не дав ему продолжить. — С Уитни и Фини. Никакого обсуждения в Сети! Разве что придется поставить в известность еще кого-то из компьютерщиков. Снова опечатываем эту нору и работаем.

 — Ты отдашь распоряжения вдвоем с Фини, — сказал Рорк Еве. — Я поеду отсюда прямиком в Управление. Я закажу машину, а ты возьмешь внедорожник.

 — Решено. За дело!

 Заняв Евино место в гараже Управления, Рорк взял Еву за руку.

 — Мы сейчас, — сказал он Пибоди и Макнабу, и те деликатно покинули машину.

 — Я тороплюсь, Рорк.

 — Я понимаю. Но ты должна понять, что тебе надо глядеть в оба, причем не только на улице, но и здесь, в здании.

 — Надо совсем свихнуться, чтобы наброситься на меня прямо в Управлении!

 — Мы уверены, что имеем дело именно со свихнутой.

 — Наброситься здесь — значит сглупить. Пока что она не совершала глупостей.

 — Вот именно — пока что. Просто будь начеку, лейтенант.

 — Честно говоря, последние двое суток я с подозрением слежу за всеми вокруг. Не волнуйся!

 — Не могу. Но постараюсь. Держи!

 Она посмотрела вниз, решив, что сейчас он сунет ей какое-нибудь запрещенное оружие или невиданное электрическое приспособление. Но он вместо этого сильно притянул ее к себе и наградил горячим властным поцелуем.

 — Это на всякий случай, — сказал он, отпуская ее.

 — Какой еще случай? — Прежде чем они разошлись, она успела сильно сжать его руку. — Может, подождешь здесь, пока за тобой приедут? — крикнула она ему вслед.

 — Уже приехали. Береги себя, мой коп! Это и вас касается, — сказал он Пибоди и Макнабу и ушел в том самом холодном пальто, рождественском подарке Евы, поверх костюма хозяина мира.

 — Поторопись к Фини! — приказала Макнабу Ева. — Введи его в курс дела — у него в кабинете, за закрытой дверью. Скажи, что я поднимусь, когда смогу. Или пусть сам спустится, если у него появятся срочные вопросы.

 — Вот еще!

 — И без лишней болтовни!

 После этого напоминания Ева вошла в лифт и стала планировать последующие шаги.

 Стоило ей появиться в убойном отделе, как ее отозвал в сторонку Бакстер.

 — Появилось имя: бывший детектив Джина Тортелли. Она служила у капитана Рота и была разжалована в патрульные, не смогла смириться с унижением и теперь работает в частной детективной компании «Арсениал Инвестигейторс». Она тебе не писала, — добавил он, приветствуя кивком подошедшего Трухарта.

 — Тогда какой в ней интерес?

 — Очень просто: тебе писала ее мамаша.

 — Мамаша?

 — Тереза Тортелли. Не знаю, как насчет вашей матушки, босс, но моя никогда не употребляла таких цветистых выражений.

 Ева подумала, что за ее матерью числилось кое-что похуже нецензурных слов. Кончилось это перерезанной глоткой.

 — А твоя, Трухарт?

 Тот от вопроса Бакстера слегка покраснел, потом ухмыльнулся.

 — Не при мне.

 — Она кляла тебя почем зря, Даллас, обвиняла в разжаловании дочери, в том, что она отказалась от службы вместе с пенсией и льготами.

 — Думаешь, теперь мамаша принялась убивать, чтобы отомстить мне за неприятности нечистого на руку копа, которого сама вырастила?

 — Нет, просто она невоздержанна на язык, и тебе при встрече с ней не поздоровилось бы. Не более того. Вряд ли бывшая взяточница пустилась в двойную игру.

 Ева прищурилась, усиленно ворочая мозгами.

 — Мать утверждает, что как коп ее дочь на голову выше тебя, — продолжил Бакстер, — и клянется это доказать. А бывшая взяточница думает: мамаша-то права, уж я задам этой стерве! Натравлю на нее прессу, изображу все так, будто она заставила сумасшедшую убивать, делая ей рекламу. Почему нет? Во всяком случае, это неплохо бы проверить.

 — Есть еще одна, лейтенант, — подхватил Трухарт. — Полицейская Хильда Фармер. Бывшая. Писала вам раз шесть, до увольнения и после. Утверждает, что на службе пренебрегали ее возможностями, вытекавшими из того, что у нее…

 — Не столько вытекавшими, хотя, может, и так, сколько болтавшимися, — помог молодому коллеге Бакстер. — Сиськи у нее, видите ли. Брось, Трухарт, лейтенанту уже доводилось слышать это словечко. Он у меня еще совсем зеленый. В общем, эта бедняга утверждает, что все мужчины и половина женщин в отделе либо ее домогались, либо третировали по сексуальным мотивам. За год она накатала восемь жалоб, ни одна из которых не имела последствий. В знак протеста она уволилась. Считает, что ты могла бы вмешаться, тогда она стала бы твоей помощницей, работала бы с тобой напрямую. В ее письмах много наших ключевых слов: правосудие, неуважение, друг.

 — Теперь она разыскивает беглых должников и обвиняемых, — сказал Трухарт. — У нее самой рыльце в пушку: несколько случаев нападений и повреждения чужого имущества. Я могу прислать вам данные по обеим подозреваемым.

 — Отличная работа! Я все проверю.

 Пока она шла к себе, Дженкинсон снабдил ее еще двумя именами, Сантьяго — тремя.

 Вырисовывался бесконечный рабочий день и бесконечная неделя.

 У себя в кабинете, в жестком кресле для посетителя, она застала пьющую чай Миру.

 — Хотелось первым делом с тобой переговорить, — объяснила Мира свое появление. — Ничего, что я налила себе чаю?

 — Правильно сделала. — Ева первым делом захлопнула дверь, потом сварила себе кофе.

 — Я не ожидала, что она проявит такое нетерпение, — начала Мира. — Насколько я понимаю, вы разыскиваете женщину или мужчину с женским образом мыслей. Резкий скачок настроения в ее сегодняшнем письме свидетельствует о внутренней борьбе. Неудача вчера вечером лишила ее самоуверенности, что, в свою очередь, подорвало ее доверие к тебе. Она тебя подвела, а ее эго так тесно связано с иллюзией личных отношений с тобой, что она решила, что это ты ее подвела.

 — Пибоди назвала это инфантильностью двенадцатилетней девчонки.

 — Она недалека от истины. Мы имеем дело с эмоционально незрелой личностью. Велика вероятность социальной несостоятельности. Она умна, опытна, жаждет внимания, но ей мешает робость. Выдуманные отношения с тобой дают ей ощущение связи. Теперь ей стыдно, она рассержена и напугана. Ее прежняя храбрость оказалась притворством, твоим отражением.

 — В первом письме она упомянула Никси.

 — Да, ребенка — невинного, травмированного, но выжившего. Еще она писала о найденных в храме останках. Это неспроста: она сама подверглась насилию или получила психическую травму примерно в том же возрасте. Будь рядом с ней ты, этого не случилось бы. Будь она сильной и храброй — тоже. Справедливость не восторжествовала — с ее точки зрения. А теперь время пришло. Она взялась за то, на что прежде была не способна, и воображает себя твоим другом и партнером. Неудача и осознание, что ты будешь ее преследовать — не только по служебной необходимости, а изо всех сил, — заставляют ее воображать тебя изменницей.

 Мира закинула ногу на ногу. В этот раз она была в алом костюме и в серых туфлях на высоких каблуках.

 — Она чувствует себя преданной. Отсюда внутренняя борьба. Вдвоем вы были отличной, дружной командой. Ты — публичное лицо, она — тень, доделывающая за тебя то, что ты сама сделать не можешь, и сражающаяся за твое доброе имя. Это было важно. — Мира указала на стену, словно там горели слова послания. — Как ей продолжать, если ты не ценишь ее усилия? Ты не можешь, а как смочь ей?

 — Она прибегла к мастер-коду, чтобы снова проникнуть на место преступления. Она зарегистрировала его под моим именем.

 — Потому что она видит тебя такой, какой ей самой хочется тебя видеть. Дружбы недостаточно, даже если она убедила себя, что дружба взаимная. Она не просто восхищается тобой, Ева. Она тебя жаждет. Подозреваю, что, оставаясь одна дома, она воображает себя тобой — отсюда множественное число первого лица в письме. Она делает то, что, как ей кажется, должна делать ты, а может, ведет с тобой разговоры. Поэтому она потратила так много времени на планирование убийств. У нее может быть твоя прическа или парик, копирующий твой стиль.

 И еще. Теперь у нее есть оправдание, чтобы делать то, чего ей по-настоящему хочется. Она не может стать тобой, не уничтожив тебя. Вот куда ее теперь занесет.

 — Рада это слышать, потому что, если она сосредоточится на мне, я с ней справлюсь. Случайная жертва — вот кого мне не защитить!

 — Скорее всего, она пойдет одним из двух этих путей. Жаль, но я не могу сказать точно, каким именно. Она сомневается, и победитель в ее внутренней борьбе непредсказуем. Возможно, она займется следующим в своем списке, чтобы доказать себе свою силу и успокоиться. Или совершит назревший поворот, недаром она столько готовилась: нанесет удар по кому-то близкому тебе. По твоему другу. С ее точки зрения, ты предпочла этого человека ей, а это невозможно вынести. Этот человек не убивал ради тебя, не посвящал себя тебе. Она отнимет у тебя этого человека, чтобы доказать тебе, как ты ошибалась.

 Ева напряглась всем телом.

 — Мэвис.

 — Я говорила с ней вчера вечером.

 Ева облегченно перевела дух и села поудобнее.

 — Я этим займусь.

 — Она выступает на «Болл дроп» (быстрый спуск огромного светящегося шара по шесту на крыше одного из домов на Таймс-сквер в Нью-Йорке, знаменующий наступление Нового года. — Прим. перев.). Иначе ее увезли бы на несколько дней на солнышко. Теперь они будут начеку. Леонардо запросил для нее охрану, ту самую, которой она пользуется на гастролях и выступлениях.

 — Отлично! Я знаю ее охранников, их отбирал Рорк.

 — Леонардо позаботится о своих девочках, а Мэвис — о себе, — добавила Мира с улыбкой. — Она — самая давняя и ближайшая твоя подруга, то есть логичная цель. Но у тебя есть и другие друзья.

 — Ты говорила, что ты и мистер Мира помните об опасности.

 — Помним. Надин?

 — Я говорила с ней, но поговорю еще и скажу все, что смогу. Еще Рео, Чарльз, Луиза. А моя напарница? Разве она не логичная цель?

 — Логичная — рано или поздно. Но сначала в приоритете у нее будут гражданские.

 — Слишком она трусит, чтобы посягнуть на копа.

 — Сейчас — да. Трина?

 — Трина — не друг. Ладно, ладно, — пошла Ева на попятную, видя удивление Миры. — Я велю Пибоди поговорить с ней. Если я займусь этим сама, она опять заведет свою песню про то, что мне нужно заняться своим лицом и фигурой. Нет у меня на нее времени. Господи, еще Моррис! В моем отделе служат полицейские, но Моррис-то штатский. Да, еще Крек. Хотя трудно себе представить, чтобы трусиха замахнулась на такого гиганта!

 — И все-таки.

 — Слишком много народу! Откуда столько набралось?

 — Ты стала жить по-другому. Теперь твоя жизнь открыта. Это помогло тебе стать лучше как копу. На мой профессиональный взгляд, ты стала основательнее. Об этой женщине так не скажешь. Она не может избавиться от червя, пожирающего ее изнутри. Возможно, она годами подавляла это в себе. Как ни печально, она, наверное, думает, что раскрылась, потянувшись к тебе после расследования дела Свишеров.

 — Она не оставила мне способов для ответа.

 — Если бы ты ответила, она превратила бы твой ответ в свою реальность. Лейтенант Даллас стала просто Даллас, потом Евой, когда ее воображение — ее фантазия — превратилось для нее в реальность. Так между вами образуется связь. — Мира отставила пустую чашку. — Что бы она ни стала делать теперь, все уткнется только в тебя. Неважно, кем она тебя будет считать — врагом или другом. Убить тебя будет для нее совершенно необходимо. Трудный, но неизбежный выбор. Ты поймешь и будешь ею гордиться. А когда она убьет тебя…

 — То и сама умрет, — догадалась Ева.

 — Верный ответ. Кульминацией будет нерушимая связь, воплощение дружбы. Она, скорее, убьет тебя, чем смирится с тем, что ты ее подвела. А сама не сможет без тебя существовать.

 — Она до меня не доберется.

 — Она знает твои правила и привычки.

 — Но не меня. Рорк прав: правила можно менять, а для защиты у меня есть целый отряд копов. А еще я, — она попыталась вспомнить определение Рорка, — бдительная.

 — Очень на это надеюсь. — Мира встала и положила руку Еве на плечо. — Она молит о помощи.

 — Сядет в камеру — там ей помогут.

 — «Я имею значение», — повторила Мира. — Уж не считает ли она, что раньше была пустым местом? До тебя.