- Трилогия круга, #3
17
—Ты еще должна быть в постели, Шинан. Прижав ладонь к животу, Шинан покачала головой.
—Я не могу, чтобы отец уехал, не попрощавшись со мной. И ты тоже. — Она окинула взглядом двор замка, где люди, лошади и драконы готовились к дальней дороге. — Теперь тут все опустеет. В замке нас останется совсем немного. —
Она грустно улыбнулась, наблюдая, как отец высоко подбрасывает в воздух ее сына.
— Мы вернемся с оглушительным шумом победы!
— Верни их мне, Мойра. — Напряжение теперь проступило во взгляде и в голосе молодой женщины. — Моего мужа, отца, братьев — приведи их назад.
Мойра взяла Шинан за руки.
—Я сделаю все, что в моих силах.
Шинан прижала руку Мойры к своему животу.
— Здесь бьется новая жизнь. Чувствуешь? Скажи Фалину, что ты чувствовала, как шевелится его ребенок.
— Скажу.
— Я буду ухаживать за твоими апельсинами и держать свечу зажженной, пока ты не вернешься домой. Как мы узнаем, Мойра? Как мы узнаем, если ты...
— Узнаете, — пообещала Мойра. — Если боги не пришлют вам весть о нашей победе, это сделаем мы. Даю слово. А теперь поцелуй отца, а я от твоего имени поцелую остальных твоих мужчин, когда их увижу.
Мойра подошла к тетке и коснулась ее руки.
—Я поговорила с мужчинами, которых могу оставить здесь. Мои указания просты и должны исполняться неукоснительно. Ворота всегда должны оставаться закрытыми, и никто не имеет права покидать замок — ни днем, ни ночью, — пока от меня не придет известие об окончании битвы. Я рассчитываю на тебя как на главу оставшейся здесь семьи: следи за тем, чтобы эти указания неукоснительно выполнялись. До моего возвращения ты будешь регентом. А в случае моей смерти...
— Мойра.
— В случае моей смерти ты заменишь меня, пока не изберут следующего законного правителя Гилла. — Она сняла кольцо, принадлежавшее матери, и вложила его в руку Дэрдры. — Вот знак твоей власти — от моего имени.
— Я буду уважать твои желания, твою власть, твое имя. Клянусь, Мойра. — Она сжала руки племянницы. — Мне жаль, что мы ссорились.
— Мне тоже.
Дэрдра улыбнулась дрожащими губами, хотя к глазам ее подступали слезы.
—Но мы расстаемся, убежденные каждая в своей правоте.
— Да. Но из-за этого я не стала любить тебя меньше.
— Моя малышка. — Дэрдра крепко обняла ее. — Девочка. Я буду молиться за тебя. Возвращайся к нам. Передай моим сыновьям, что я люблю их и горжусь ими.
— Прошу прощения. — Блэр тронула Мойру за плечо. — Все готово.
— Я хочу попрощаться с тобой. — Дэрдра расцеловала Блэр в обе щеки. — И надеюсь, что ты убережешь моего старшего сына от беды.
— Постараюсь.
— Это будет нелегко. У него трудный характер. — Она хотела что-то добавить, но сдержалась. — Хотела сказать, чтобы ты берегла себя, но такое не говорят воинам. Поэтому я желаю тебе удачи в бою.
— Можете на меня рассчитывать.
Без всякой помпы и торжественных церемоний они оседлали лошадей и драконов. Дети сгрудились вокруг остававшихся в замке женщин. Старики опирались на посохи или руки молодых.
В глазах блестели слезы. Мойра знала, что люди смотрят не только на родных и близких, с которыми расстаются, но и на нее тоже.
«Верни их мне». Сколько их, мысленно повторяющих это одно-единственное желание? Не у всех оно исполнится, но королева сделает все, что в ее силах, как обещала Шинан.
И не поведет людей в бой со слезами на глазах.
Мойра подала сигнал Ниллу, возглавлявшему пехотинцев. Он отдал приказ открыть ворота, и королева подняла меч Гилла. Увлекая за собой последний отряд, покидавший замок, она прочертила огненную дугу в бледном утреннем небе.
Всадники на драконах прибыли первыми, объявив о начале похода. Армия получила приказ покинуть первый лагерь и начать движение к полю битвы. После укладки оружия и продовольствия солдат сажали на драконов и лошадей. Пешие отряды охранялись всадниками — с земли и с воздуха.
Войско передвигалось по земле и небу Гилла.
В одном из лагерей они передохнули и утолили жажду.
— Возьмите чай, миледи. — Кэра подошла к Мойре, сидевшей у ручья, из которого пили драконы.
— Что? Ой, спасибо. — Мойра взяла чашку.
— Никогда такого не видела,
— Я тоже. — Мойра продолжала наблюдать за драконами, размышляя, удастся ли ей когда-нибудь еще раз увидеть эту картину. — Ты поедешь вместе с мужем, Кэра.
— Хорошо, миледи. Мы почти готовы.
— А где крест, который ты получила в награду? Я вижу на тебе медный.
— Я... — Женщина накрыла ладонью медный крест. — Я оставила его у матери, Ваше величество. Хотела защитить детей на случай, если...
— Конечно. — Мойра сжала запястье Кэры. — Конечно, — повторила она и повернулась к Блэр.
— Пора собираться. Кони отдохнули и готовы к маршу. Оружие и провиант уложены — за исключением того, что останется в отряде, который будет охранять этот лагерь до завтрашнего дня.
— Войска, которые последуют за нами, должны прибыть к месту дислокации до захода солнца. — Мойра посмотрела на небо. Они будут надежно защищены, если вдруг изменится погода?
— Не волнуйся, Мойра. Хойт и Гленна сделали все возможное. Нужно опасаться лучников и разведывательных отрядов Лилит, но им дадут достойный отпор. Пора выступать, Мойра. Будем двигаться «лягушачьими прыжками» — это позволит ночевать в укрытии и обезопасит людей, но потребует много времени.
— А нам нужно придерживаться графика, — согласилась Мойра. — Отдавай приказ — выступаем.
Первый отряд добрался до конечного пункта уже к вечеру. Люди внизу останавливались и приветствовали драконов. Мойра увидела, как Ларкин вышел из дома и посмотрел на небо. Затем превратился в дракона и присоединился к тем, что парили в небе.
Еще она увидела темную землю свежих могил.
Ларкин описал круг, потом поравнялся с драконом Блэр. Мойра затаила дыхание, разглядев, как Блэр встала на спине дракона и прыгнула. Снизу донесся гром приветствий — Блэр опустилась на спину Ларкина и направила его вниз.
Похоже на праздник, подумала Мойра, наблюдая, как другие всадники кружат над землей. Наверное, людям нужно хоть немного отвлечься в эти последние дневные часы. Скоро наступит ночь.
Ларкин, превратившись в человека, бросился к Мойре, подхватил ее, закружил и поцеловал.
— Не подлизывайся. Я на тебя зла. Вы должны были собирать сведения и обеспечивать безопасность. И не искать неприятностей на свою голову.
— Мы сделали то, что должны были сделать. — Он снова поцеловал Мойру. — Но ведь все в порядке, правда?
— Разве?
— Да. И он в порядке. Иди в дом. Тут есть кому позаботиться о животных и о твоем драконе тоже. Путь был долгим. Блэр сказала, что обошлось без происшествий.
— Да. — Мойра вошла в помещение.
На огне булькал котелок с похлебкой; комната пропиталась запахами еды, людей и грязной одежды. На столе, за которым прежде собиралась крестьянская семья, были разложены карты. Чистые беленые стены, на окнах домотканые занавески.
У дверей и окон расставлено оружие.
—Если хочешь немного отдохнуть, наверху есть комната для тебя.
— Нет. Я не устала. Но от виски не откажусь, если у вас есть.
— Есть.
— Животными уже занялись, — сообщила Блэр. — Оружие и провиант разгрузили. Хойт проследил. Что у нас тут?
— Люди размещены в конюшнях, в амбаре, голубятне, коптильне и здесь. В доме достаточно просторный чердак, и мы приспособили его под казарму.
Он налил виски и вопросительно взглянул на Блэр, но та покачала головой.
—Гостиная занята под главный арсенал, — продолжил Ларкин. — В остальных строениях тоже сложено оружие. Посты выставляются и днем и ночью. Тренировки проводятся ежедневно. Раньше были нападения, но после нашего с Кианом прибытия они прекратились.
— Ваша работа, да? — спросила Мойра и сделала глоток.
— Точно. Мы дали пинка под зад Лилит. Вчера мы потеряли еще одного человека, раненного во время нападения, когда убили Тинина. Он сильно страдал.
Мойра не поднимала взгляда от стакана с виски.
— Еще раненые есть?
— Да, но ходячие. Рядом с кухней есть что-то вроде веранды, и мы используем ее для лечения раненых.
— Гленна посмотрит и обустроит все, как нужно. — Мойра допила виски. — Мы прекрасно понимаем, что места под крышей на всех не хватит. Сегодня здесь почти тысяча человек, а в течение двух дней прибудут еще полтысячи.
—Тогда лучше поспешить с устройством лагеря.
Мойра смотрела, как слаженно работают люди — мужчины и женщины, молодые и старые, — и ее сердце наполнялось гордостью. Они быстро и умело расставляли шатры на поле, собирали хворост и торф для костров, разгружали фургоны с провизией.
— Вот твоя армия, — сказала Гленна.
— Надеюсь, когда-нибудь на полях вместо палаток снова поднимутся колосья. Здесь так много людей. Наверное, столько никогда не было. Ты сможешь всех защитить?
На лице Гленны проступила решимость.
— Чародей Лилит сумел прикрыть щитом целый лагерь. Надеюсь, ты не считаешь нас с Хойтом слабее его.
— Разумеется, нет.
— Чертовски большой круг получается, — признала Гленна. — Солнце садится, и нам пора начинать. Можно и тебя привлечь.
— Я надеялась на это.
Вместе с магом и ведьмой Мойра прошла поле из конца в конец, собирая по указанию Гленны стебельки травы, камешки и землю. Затем они встретились в центре этой огромной территории.
Среди солдат прошел слух, что будут использовать магию, и все примолкли. В полной тишине Мойра услышала шепот магической силы.
Они призвали стражей востока и запада, севера и юга. Обратились к Морриган, своей покровительнице. Мойра повторяла заклинание вслед за Гленной и Хойтом:
Древние силы, здесь и сейчас,
Прошу, не оставляйте нас!
Услышьте наши мольбы,
Уберегите от беды.
Защитите камни, землю и траву,
Не дайте пострадать никому! Лишь живой
Пройдёт сквозь кольцо. Закон простой:
Внутрь круга волшебного не попадет
Ни враг, ни оружие — ничего не пройдет.
Днем и ночью, ночью и днем,
Воздух и землю защищай огнем.
Сейчас наша кровь этот щит скрепит.
Все это поле он окружит.
Следуя примеру мага и ведьмы, Мойра разрезала атамом[21] ладонь, взяла в руку собранную траву, землю и камешки.
Жаркий ветер, порожденный заклинанием, расходился кругами, теребил шатры и пел в траве, пока не достиг краев поля, окружив его вихрем света.
Вместе с Хойтом и Гленной она бросила под ноги пропитанную кровью землю, почувствовала, как вздрогнула почва под ногами, и увидела три маленькие вспышки. Они взялись за руки, и тело Мойры изогнулось под напором соединившей их силы.
Явись и окружи, окружи и замкни,
Путь сюда врагу прегради.
Кровь и огонь соединятся на поле.
Да будет так по нашей воле!
По краям поля вверх взметнулись красные языки пламени. Земля раскалилась добела, на ней образовался идеальный круг, и пламя с громким хлопком исчезло.
Мойре показалось, что все заволокло туманом, а голоса, обращавшиеся к ней, отдалились, словно мир вдруг погрузился под воду.
Придя в себя, она обнаружила, что стоит на коленях. Гленна держала ее за плечи и окликала по имени.
— Со мной все в порядке. Просто это было... слишком сильно. Мне нужно отдышаться.
— Не торопись. Это мощное заклинание, да еще скрепленное кровью.
Мойра посмотрела на разрез на своей ладони.
—Все может служить оружием, — заключила она, — Как говорит Блэр. Цена не важна — главное, чтобы помогло.
—Думаю, да, — тихо произнес Хойт.
Проследив за его взглядом, Мойра увидела Киана, стоящего у границы круга. Плащ защищал его от солнечных лучей, но не скрывал горящего яростью взгляда.
— Вот и хорошо. Пойдем. Пусть люди устраиваются на ночь.
— Обопрись на меня, — предложила Гленна. — Ты бледная, как полотно.
— Нет, не нужно, — отказалась Мойра, хотя колени у нее подгибались. — Никто не должен видеть мою слабость. Меня немного подташнивает — и только.
Увидев, что они приближаются к краю поля, Киан резко повернулся и направился к дому.
Он ждал их внутри и уже успел немного успокоиться.
— Хотите прикончить ее раньше Лилит? — спросил он. — О чем вы думаете, вовлекая Мойру в вашу магию, такую мощную, что она способна вызвать торнадо?
— Без Мойры у нас бы ничего не получилось, — ответил Хойт. — Трудно охватить такую большую площадь с огромным количеством людей. И если круг тебя остановил, значит, все правильно.
Не только остановил, но и ударил, словно электрическим разрядом. Киан удивлялся, что волосы у него до сих пор не стоят дыбом.
— Она не настолько сильна, чтобы...
— Не говори мне о том, чего мне не следует делать. Я поступаю так, как нужно. Ты точно так же ответил бы мне, если бы я посмела возразить против твоего безрассудного путешествия в долину. Что сделано, то сделано, и поскольку мы стоим тут и спорим, значит, сделано правильно. Мне сказали, что наверху есть для меня комната. Кто-нибудь может сказать, где она?
—Второй этаж, налево, — буркнул Киан.
Мойра поднялась — надменно, как подумал Киан — на второй этаж, и он, выругавшись, последовал за ней.
Она сидела в кресле у незажженного очага, уткнув голову в колени.
— У меня и так кружится голова, так что не стоит больше отчитывать меня. Пару минут — и я опять буду прежней.
— На мой взгляд, ты нисколько не изменилась. — Он налил в чашку воду и поднес ее Мойре. — Выпей. Ты бледная, как покойник. У трупов, которые я оставлял за собой, цвет лица и то был получше.
— Милое сравнение.
— Правду говорить приятно.
Мойра откинулась на спинку стула и отпила из чашки несколько глотков, пристально глядя на Киана.
— Ты сердишься, и это хорошо, потому что я тоже сержусь на тебя. Ты знал, что я здесь, но не вышел.
— Нет, не вышел.
— Ты дурак — вот ты кто. Думаешь, что можешь спрятаться от меня, что я тебе позволю сделать это. У нас осталось несколько дней, и если ты попытаешься сбежать, я буду преследовать тебя, пока не загоню в угол. Я научилась не только сражаться — я научилась нечестной игре.
По телу Мойры пробежала дрожь.
—Холодно. После заклинания у меня не осталось сил, чтобы зажечь огонь.
Киан шагнул к очагу, но не успел наклониться к трутнице — Мойра взяла его за руку. И прижалась щекой к его ладони.
Этот жест мгновенно смягчил его — расплавил, словно воск. Киан подхватил ее на руки, поднял со стула, нашел ее губы. Она обвила его руками и ногами.
— Да, так лучше, — задыхаясь, шепнула она. — Теперь гораздо теплее. После нашего расставания часы тянулись бесконечно. Так мало времени. Так мало по сравнению с вечностью.
— Посмотри на меня. На мое лицо.
Он крепче прижал ее к себе, так что ее голова оказалась у него на плече.
— Ты скучал по мне?
— Да. Тебе не нужно играть в нечестные игры, потому что ты уже навечно в моем сердце.
— Так легче сердиться друг на друга. Не так больно. — Мойра на мгновение закрыла глаза, а когда Киан опустил ее на пол, высвободилась из его объятий. — Я привезла виеллу. Подумала, вдруг ты захочешь сыграть. Не надо поддаваться грусти: должна быть музыка, веселье, свет — они напомнят нам, за что мы готовы умереть.
Мойра подошла к окну.
— Солнце садится. Ты вернешься сегодня на поле битвы? — Киан молчал, и она оглянулась. — Мы видели, как ты летал туда с Ларкином два дня назад, а прошлой ночью отправился один.
— Каждый раз, попадая в это место, я становлюсь чуть-чуть сильнее. Ни тебе, ни мне не принесет пользы, если темная сила, пропитавшая эту землю, победит меня.
— Ты прав, и сегодня я пойду с тобой. Не будем терять время на споры, Киан, — сказала она, не давая ему возразить. — Я пойду. Как бы то ни было, я — королева Гилла и отвечаю за каждый дюйм этой земли и за все, что находится под ней. Я не была там с детства — если не считать снов. Мне нужно увидеть эту долину ночью, как это будет во время битвы. Поэтому либо я пойду туда вместе с тобой, либо одна.
—Но я хочу! Хочу. Пожалуйста, пожалуйста!
Лилит казалось, что ее голова взорвется от беспрерывного хныканья и просьб мальчика.
— Дэви, я же сказала: нет. Самайн уже близко, и тебе слишком опасно выходить из дома.
— Я солдат. — Его маленькое личико исказила злобная гримаса. — Так сказал Луций. У меня есть меч.
Он вытащил из ножен маленький клинок, который приказала сделать ему Лилит после удачной охоты, о чем сейчас жалела.
— Но это просто охота, — возразила она.
— Я хочу охотиться. Хочу сражаться! — Дэви взмахнул мечом. — Я хочу убивать!
— Да, да, да, — отмахнулась Лилит. — Будешь убивать, сколько захочешь. После Самайна. И ни слова больше! — резко бросила она, и белки ее глаз покраснели. — Я устала от тебя сегодня. Ты слишком мал и юн. С меня хватит. Отправляйся в свою комнату и играй со своим проклятым котом, которого ты так просил.
Глаза мальчика налились кровью, губы потемнели, и звериный оскал стер маску невинности с детского лица.
— Я не маленький. Ненавижу кота. И тебя ненавижу. — Громко топая от ярости, Дэви выбежал из комнаты. Взмахнув мечом, он на ходу пронзил слугу, который оказался не слишком проворным и не успел увернуться.
— Проклятье! Вы только посмотрите на это! — При виде крови, забрызгавшей стены, Лилит всплеснула руками. — Этот мальчишка сведет меня с ума.
— Если хочешь знать мое мнение, он заслуживает хорошей порки.
Лилит в ярости повернулась к Лоре:
—Заткнись. Не смей мне указывать, как с ним обращаться. Я его мать.
—Bien sur[22]. He кидайся на меня из-за того, что он плохо воспитан. — Надувшись, Лора опустилась в кресло. Ее лицо почти зажило, но оставшиеся шрамы пропитывали ее сознание, словно горькое, ядовитое воспоминание о случившемся. — Нетрудно догадаться, у кого он нахватался дурных манер.
Пальцы на руке Лилит скрючились, будто когти.
—Может, это тебе требуется хорошая порка?
Понимая, что от Лилит, когда она пребывает в дурном настроении, можно ждать не только порки, Лора пожала плечами.
— Кажется, это не я донимала тебя целый час, правда? Я помогала тебе успокоить Дэви, а ты вымещаешь злость на мне. Наверное, мы обе раздражены, но нам не стоит ссориться.
— Ты права. Права. — Лилит пригладила ладонями волосы. — Представь себе, у меня от него голова разболелась.
— Он просто... как это говорится? Возбудим. Дэви так гордится тем убийством.
— Я не могу его отпустить.
— Нет, нет. — Лора взмахнула рукой. — Ты абсолютно права. Мы потеряли два отряда, охотников и разведчиков, и Дэви там не место. Но я настаиваю, чтобы ты отшлепала его за то, что он спорит с тобой.
— Он свое получит. Прикажи кому-нибудь это убрать. — Лилит указала на тело слуги. — Потом проверь, готовы ли охотники. Может, сегодня им повезет больше, и они выследят человека. Солдатам надоела овечья кровь.
— Да, и еще, — остановила она Лору. — Я хочу перекусить — чтобы успокоиться. У нас еще остались дети?
— Проверю.
— В любом случае подбери что-нибудь мелкое. Я сейчас не очень голодна. Пусть пришлют в мою комнату. Мне хочется тишины.
Оставшись одна, Лилит принялась нервно расхаживать по комнате, словно зверь в клетке. Нервы были натянуты до предела. Столько дел, столько обязанностей! Но скоро все решится.
Потери злили и беспокоили ее. Серьезной проблемой стали дезертиры, каждую ночь она отправляла поисковые отряды, которые находили и уничтожали их. Но чтобы дезертировали два отряда в полном составе — такое невозможно было даже себе представить!
Может, люди расставили ловушки? Потери дорого ей обошлись, но противник заплатит еще дороже, когда она победит.
Никто не понимал, как ей тяжело, как давит на нее груз ответственности. Ей предстоит уничтожить целые миры. Она вся извелась от непосильной ноши, а ее окружают одни глупцы и неумехи.
А теперь еще ее милый Дэви, ее дорогой мальчик, ведет себя как непослушный и невоспитанный ребенок. Грубит ей, чего она не потерпела бы ни от кого. И непонятно, что делать: злиться на него или гордиться им.
Малыш был так красив в своей ярости, когда размахивал маленьким мечом. И едва не перерубил пополам этого глупого слугу, а потом выскочил из комнаты и даже не оглянулся.
Естественно, она сердилась, но теперь откуда-то изнутри поднялась волна гордости.
Лилит подошла к двери и переступила порог, чувствуя, как ночь обволакивает ее, проникает в тело. Бедный Дэви, дом кажется ему тюрьмой. И ей тоже. Но скоро...
Ну конечно! Какая она ужасная мать! Нужно устроить охоту здесь, на этой защищенной земле. Они будут вдвоем. Охота возбудит аппетит, поднимет настроение. Дэви будет счастлив.
Обрадовавшись найденному решению, Лилит вернулась в дом, переступила через окровавленное тело и поднялась на второй этаж.
—Дэви. Где мой несносный мальчишка? У меня сюрприз.
Она открыла дверь комнаты. В нос ударил запах. Кровь была везде — на полу, на стенах, на покрывале, которое сшили для кровати мальчика из королевского синего шелка.
Повсюду разбросаны останки кота. Огромного кота, насколько она помнила.
Вздохнув, Лилит почувствовала, что едва сдерживает себя, чтобы не рассмеяться. Ну и характер у ее малыша!
—Дэви, противный мальчишка. Вылезай немедленно из своего убежища, пока я не передумала насчет сюрприза. — Она подняла глаза к потолку. Быть матерью — нелегкий труд. — Я не сержусь, милый. Просто у меня много дел, и я забыла, что нам с тобой нужно развлечься.
Обыскав комнату и не найдя Дэви, Лилит нахмурилась. Потом вышла в коридор; тревога не покидала ее. Лора тащила за собой женщину в ошейнике.
— Дети закончились, но я нашла маленькую.
— Нет, нет, потом. Не могу найти Дэви.
— В комнате его нет. — Лора заглянула в спальню мальчика. — Вот выдумщик. Прячется. Потому что ты на него сердишься.
— У меня... — Лилит прижала ладонь к животу. — Какое-то неприятное предчувствие. Найди его. Быстро.
Они обыскали особняк, пристройки во дворе и все поля в защищенной зоне. Когда Лилит доложили, что пони мальчика тоже пропал, предчувствие превратилось в страх.
—Дэви убежал. Сбежал. И почему я не проследила, чтобы он пошел к себе в комнату? Я должна его найти.
— Подожди. Подожди. — Лора схватила ее за руку. — Ты не можешь рисковать, выходя из защищенной зоны.
— Он мой ребенок. Я должна его найти.
— Найдем. Обязательно. Пошлем за ним лучших следопытов. Используем Мидира. Я сама отправлюсь на поиски.
— Нет. — Стараясь сохранить хладнокровие, Лилит закрыла глаза. — Я не могу рисковать тобой. Луций. Найди Луция и пришли его в логово Мидира. Я буду там. Поторопись.
Лилит взяла себя в руки. Повелителю требуется не только сила, но и хладнокровие. Теперь ей нужно сохранять ледяное спокойствие, чтобы оставаться сильной, пока принц вновь не будет в безопасности.
— Я надеюсь на тебя, Луций.
— Я найду его, миледи. Даю слово. Я готов отдать жизнь, чтобы доставить Дэви домой целым и невредимым.
—Знаю. — Лилит подложила руку ему на плечо. — Тебе я доверяю больше, чем кому бы то ни было. Верни его мне, и я исполню любое твое желание.
Потом она повернулась к Мидиру.
— Найди его! Найди принца в своем зеркале.
— Я ищу.
На стене висело большое овальное зеркало. В нем отражались чародей в черной мантии и комната, где он занимался черной магией, но ни один из трех вампиров, наблюдавших за ним, не видел в зеркале своего отражения.
Стекло подернулось дымкой, которая закружилась вихрем и стала расползаться к краям. Сквозь туман проступил ночной пейзаж. И мальчик верхом на пони.
— Вот он. Вот он! — вскрикнула Лилит и схватила руку Лоры. — Смотри, как он скачет, как держится в седле. Где он? В каком месте этой проклятой земли?
— Он следует за охотниками, — сказал Луций, не отрывавший от зеркала внимательного взгляд да. — В сторону поля битвы. Я знаю эту местность, миледи.
— Тогда поторопись. Поторопись. Своенравный и невоспитанный мальчишка, — добавила она. — На этот раз я последую твоему совету, Лора. Уж я выпорю его, как следует! Не упускай его из виду, Мидир. Ты можешь отправить к нему мой образ?
— Для этого потребуется мощная магия, Ваше величество. — Взмахнув полами мантии, чародей шагнул к котлу, провел над ним руками, и из котла поднялась струя зеленоватого дыма.
— Мне нужна еще кровь, — сказал он.
—Полагаю, человеческая?
Глаза Мидира сверкнули.
— Предпочтительно, но кровь ягненка или козленка тоже подойдет.
— Это принц. — Голос Лилит был холоден. — Не будем мелочиться. Лора, приведи ту, которую ты приготовила для меня. Отдай ее Мидиру.
Дэви ехал быстро. Он чувствовал себя сильным и радовался этому. Он им покажет, какой он великий воин, самый лучший в мире. Принц Крови, с улыбкой подумал мальчик. Он заставит всех называть его так. Даже мать.
Она была не права, когда назвала его маленьким.
Дэви собирался проследить за охотниками, присоединиться к ним и возглавить отряд. Никто не посмеет перечить Принцу Крови. Первая жертва будет его.
Но что-то влекло его, уводило в сторону от запаха собратьев. Что-то сильное и манящее. И вовсе не обязательно оставаться с охотниками, догонять их, будто он маленький и не может действовать самостоятельно. Он выше их, он смелый.
Ему хотелось подчиниться музыке, звучавшей в его крови, древнему запаху смерти.
Теперь он ехал медленно, волнуясь все сильнее. В темноте его ждало нечто удивительное. Удивительное и принадлежащее только ему.
Дэви увидел освещенное луной поле битвы, и чудовищная красота этого места потрясла его. По телу пробежала дрожь — такая же, как в те минуты, когда мама позволяла погружаться в нее и скакать, будто она пони.
Потом Дэви заметил фигуры на холме. Два человека и дракон.
Он убьет всех, выпьет кровь и бросит их головы к ногам матери.
И никто никогда уже не назовет его маленьким.
