• Ирландская трилогия, #1

Глава 15

 Это был смелый шаг, но за последнее время она решилась на многое. В этом не было ничего плохого. Возможно, глупо и не практично, но не запрещено законом. И все же Джуд бросила виноватый взгляд на столик, вынесенный ею в палисадник. Она уже выбрала место на повороте тропинки, там, где вербена и герань обвивали камни. Столик немного шатался на неровной земле, но девушка могла это поправить.

 Легкое пошатывание было ничем, по сравнению с видом, воздухом и запахами. Она сходила за выбранным стулом и установила его во главе стола. Когда никто не явился, чтобы поинтересоваться, какого черта, по ее мнению, она вытворяет, девушка бросилась обратно к своему лэптопу.

 Джуд собиралась поработать на улице, и голова кружилась от предвкушения удовольствия. Стоя у рабочего места, она могла разглядеть холмы так же хорошо, как изгороди, оплетенные пышно цветущей фуксией. Солнечный свет мягко проникал сквозь облака и нежно опутывал все золотым и серебряным сиянием. Легчайший бриз колыхал цветы и доносил до нее их аромат. Она сделала чай, налив его в одну из прелестнейших чашек Мод. Полнейшим попустительством были маленькие шоколадные бисквиты, разложенные на тарелке. Все было настолько идеально, что казалось ненастоящим.

 Джуд пообещала себе работать вдвое усерднее.

 Но присела на секундочку, потягивая чай и мысленно отправляясь далеко за холмы. Вот он, ее маленький кусочек рая, думала девушка. Пели птицы, и она уловила вскрик парочки сорок, во всяком случае, ей так показалось. Первая — к печали, вспомнилось ей, вторая — к радости. И если бы она увидела третью, то эта сорока к… Девушка никак не могла вспомнить, и решила остановиться на радости.

 Джуд рассмеялась. Да, застряла на радости. Будет сложно стать счастливее, чем сейчас. И что может быть лучше такого благополучия? Сказка? Вдохновившись, она вернулась к работе.

 Птичьи трели звенели вокруг, бабочки порхали над цветами на своих волшебных крыльях, сонно жужжали пчелы, а девушка погружалась в мир ведьм и воинов, эльфов и прекрасных дев. Джуд удивилась, поняв, сколько она уже успела собрать. Больше двух дюжин сказок, легенд и историй. Медленно и мало похоже на работу. Изучение материала было далеко от завершения, и она должна серьезно взяться за дело. Проблема была в том, что подобранные ею слова казались слишком сухими и скучными, по сравнению с музыкой и магией легенд.

 Возможно, ей нужно попытаться добавить что-то из этого… Скорее всего, ритм… В свою работу. Почему исследование должно быть таким высокопарным, таким научным? Хуже не станет, если дать джазу и вложить свои собственные мысли и чувства, часть ее опыта и впечатлений. Описать тех, кто поведал эти истории, как их рассказали и где. Дымный паб, наполненный музыкой, оживленная кухня О'Тулов, холмы, по которым она гуляла с Эйданом. Все это сделает ее работу более личной, более подлинной.

 Настоящим произведением.

 Она сложила руки, крепко сжав ладони. Позволить себе писать так, как ей всегда хотелось. Раздумывая, она дала себе ощутить всю прелесть этого, и смогла почувствовать, будто замок внутри нее плавно открылся. Если ничего не получится, какое это будет иметь значение? Во всяком случае, она уже была ординарным учителем. Если она окажется не более чем средненьким писателем, то, конце концов, она станет тем, кем отчаянно хотела быть.

 Волнение билось внутри. Джуд положила руки на клавиатуру, а затем быстро отдернула их. Неуверенность в себе, ее старый спутник, опустилась в кресло рядом с ней. Да ладно, Джуд, у тебя нет никакого таланта для самовыражения, сказала она себе. Держись того, что умеешь. Все равно никто не станет публиковать твою рукопись. Ты уже недопустимо распустила себя. Держись первоначального плана.

 Конечно, никто не станет это публиковать, признала она со вздохом. Слишком много для исследования, статьи или научного труда. Две дюжины историй — это слишком много. Логично было бы отобрать лучшие шесть, проанализировать, как планировалось, а затем надеяться на публикацию, если академия заинтересуется.

 Это благоразумно.

 Бабочка присела на угол стола, взмахнув кобальтовыми крыльями. На секунду показалось, будто насекомое изучает ее с таким же любопытством, с каким девушка смотрела на нее. И тут она услышала переливы музыки, свирели и флейты, надрывный плач струн арфы, пролившейся по холмам прямо на нее, заставляя поднять глаза на эту мерцающую зелень.

 Почему в таком месте она должна быть Благоразумной Джуд? Магия уже коснулась ее. Она должна быть готова, чтобы открыться ей еще больше. Она не станет писать это проклятое исследование. Хочет, о боже, как она хочет написать книгу. Не будет опираться на то, что знает или что все от нее ожидают. В конце концов, тянуться к тому, что жаждет узнать, к тому, что никак не смела ожидать от себя. Провалится или преуспеет, но у нее будет свобода переживаний.

 Когда неуверенность в себе вновь подала голос, Джуд грубо отправила ее подальше.

 Идет дождь, и мгла кружится за окном. Пламя сияет маленьким сердечком в моей кухне. Из-за дождя цветы насквозь промокли.

 Пар поднимался над чашками чая, что стояли между мной и Эйданом, когда он рассказал мне эту историю. Его голос, как его страна, полон музыки и поэзии. Он держит паб в Ардморе, которым его семья владела поколениями, и работает хорошо, ибо это очень уютное и приятное место. Я часто видела, как он стоит за стойкой бара, слушает или рассказывает истории, пока звучит музыка и посетители пьют свои пинты.

 У него бездна обаяния, и лицо, что радует глаз женщины и вызывает доверие мужчины. Его улыбка быстра, а характер спокойный, но и то, и другое сильно. Сидя в моей тихой кухне в тот дождливый вечер, он поведал мне вот что.

 Джуд прижала пальцы к губам. Ее глаза сверкнули, засияли пониманием.

 «Вот», — подумала она. — «Начала. Начала, и это так будоражит». Это ее. Господи, ощущение опьяняло.

 Медленно выдохнув после написанного вступления, девушка начала печатать рассказанную Эйданом легенду о леди Гвен и принце Кэррике. Перечитывая историю, добавляя то, как говорил Эйдан, свои мысли, как камин тускло освещал кухню, как солнечные лучи, появляясь и исчезая, косо падали на поверхность стола.

 Закончив, она вернулась к началу, что-то добавила, кое-где заменила записанные мысли. Воодушевленная, создала новый файл. Ей нужен пролог, не так ли? Он уже вертелся у нее в голове. Не дав себе времени на размышления, девушка начала писать то, что шло из головы к пальцам. В мозгу будто кто-то пел. Текст был простым и изумительным.

 Я пишу книгу.

 Эйдан остановился у калитки и просто смотрел на нее. «Какая картинка», — подумал он. — «Сидит, окруженная цветами, и лупит по клавишам так, будто от этой маленькой машины зависит вся ее жизнь».

 Нелепая соломенная шляпа затеняла глаза девушки, очки в широкой черной оправе пристроились на носу, ярко-голубая бабочка танцевала над ее левым плечом, словно стараясь прочесть слова, возникающие на экране монитора.

 Джуд постукивала ногой, будто в такт музыке, что звучала в голове. Эйдан спросил себя, осознанно это, или мелодия служит фоном ее мыслям. Девушка улыбалась, значит, ее думы были приятны. Он надеялся, что ему дадут прочесть написанное. Это любовь на него так повлияла, или она действительно потрясающе красива и словно светится изнутри?

 У него не было намерения беспокоить ее, пока она не закончит, поэтому просто прислонился к калитке, удерживая в руках то, что принес. Но Джуд внезапно остановилась, оторвалась от клавиатуры, прижала руку к сердцу и тряхнула головой. Их взгляды встретились, и, не смотря на расстояние между ними, он могу увидеть все многообразие чувств, отразившееся в ее глазах. Удивление и удовольствие от встречи. И легкое замешательство, омрачавшее ее взор слишком часто.

 — Приятного дня тебе, Джуд Франциска. Извини, что прервал.

 — Ох, ну… — она чувствовала его, чувствовала что-то, как бы нелепо это ни звучало. Будто воздух изменился. Она попалась. — Все в порядке, — нащупав нужные клавиши, сохранила и закрыла файл, сняла очки и положила их на стол. — Ничего важного. — «Это все!» — хотелось ей прокричать. Целый мир. Ее собственный мир. — Знаю, странно, что я тут расположилась, — начала она, вставая.

 — Почему? Прекрасный день для того, чтобы побыть на улице.

 — Да… Да, действительно, — девушка отключила лэптоп, чтобы не тратить заряд. — Я потеряла чувство времени.

 Эйдан расхохотался от того, что она говорила, как на исповеди, затем отпер калитку свободной рукой.

 — Ты казалась довольной собой. Приводишь все в порядок. К чему волноваться о времени?

 — Тогда я скажу, что сейчас самое время для перерыва. Чай, наверное, остыл, но…

 Тут она замолчала, заметив, что он принес с собой.

 — Ой, ты принес щенка! Ну разве он не прелесть?

 Щенок уснул, пока Эйдан шел из деревни, но голоса разбудили его. Сначала был энергичный зевок, затем, моргая, открылись темно-карие глазенки. Комочек черно-белого меха, с мягкими ушками, большими лапами и тонким хвостом-спиралькой, восторженно тявкнул и тут же начал вырываться.

 — Ну разве ты не очаровашка? Разве не милашка? И такой мягкий, — засюсюкала Джуд, когда Эйдан передал ей собачку. Когда девушка уткнулась носом в его шерсть, песик, не медля и с обожанием, облизал ей все лицо.

 — Что ж, теперь не нужно спрашивать, понравились ли вы друг другу. Это любовь с первого взгляда, хотя наша Джуд утверждает, что не верит в это.

 — Как тут устоять? — она подбросила пса в воздух, отчего тот был в полном восторге.

 — Сука Клуни ощенилась несколько недель назад, и я подумал, что этот самый симпатичный. Его только что отняли от матери, и он готов перебраться в новый дом.

 Джуд присела, чтобы поставить щенка на землю, и он начал прыгать вокруг ее ног, а потом улегся на спину, напрашиваясь, чтобы ему почесали животик.

 — Похоже, что он ко всему готов. Ты уже дал ему имя?

 — Это твоя задача.

 — Моя? — она подняла взгляд, потом засмеялась оттого, что песик кусал ее пальцы в попытке привлечь внимание. — Ты жадина, не таки ли? Ты хочешь, чтобы я придумала имя твоему щенку?

 — Твоему. Если захочешь, он твой. Я решил, что он составит тебе компанию в путешествиях по холмам фей.

 Ее руки застыли.

 — Ты принес его мне?

 — Ты без ума от гончей О'Тулов, так что у меня возникла мысль, что тебе понравится завести свою собственную собаку, так сказать, с нуля.

 На мгновение она застыла в изумлении, и Эйдан растерялся.

 — Если тебе не нравится эта затея, то я могу забрать его себе.

 — Ты принес мне щенка?

 Эйдан переступил с ноги на ногу.

 — Полагаю, я должен был сначала спросить, нужен ли он тебе. Я хотел удивить тебя и…

 Он замолчал, когда она осела на землю, взяла щенка на руки и залилась слезами. Как правило, он не имел ничего против слез, но эти стали полной неожиданностью, и не было понятно, по какой причине. Чем больше песик прижимался к ней и вылизывал ее лицо, тем крепче Джуд сжимала его и плакала еще горше.

 — Ох, дорогая, не надо так. Теперь a ghra, нет нужды плакать, — он присел на корточки, достал платок и протянул ей. — Тише, это все я виноват.

 — Ты принес мне щенка, — она так плакала, что пес начал сочувственно подвывать.

 — Я знаю, знаю. Извини. Я должен был сначала все обдумать. Ему будет хорошо в пабе, это не проблема.

 — Он мой! — Джуд чуть ли не свернулась вокруг щенка, когда Эйдан наклонился к ней. — Ты дал его мне, значит он мой!

 — Угу, — осторожно произнес Эйдан. Всевышний, не женщина, а загадка. — Значит, ты хочешь его взять?

 — Мне всегда хотелось щенка, — рыдала она, раскачиваясь.

 Эйдан запутил пятерню в волосы и, признав поражение, сел рядом.

 — Правда? Так почему не завела?

 Наконец, она подняла залитое слезами лицо. Глаза все еще были на мокром месте.

 — У моей мамы кошки, — выговорила Джуд, икнув.

 — Ясно, — ага, точно так же, как если смотреть сквозь пар от миски горохового супа. — Ну, кошки милые создания. У нас тоже есть.

 — Нет, нет, нет, эти как члены королевской семьи. Великолепные, отрешенные, чопорные и прилизанные. Сиамские чистокровки, они, правда, красивые, только я им никогда не нравилась. Я просто хотела глупую псину, которая будет портить мебель, жевать мою обувь и… И любить меня.

 — Думаю, ты можешь на это рассчитывать, — расслабившись, Эйдан погладил ее по щеке, влажной от слез и щенячьих поцелуев. — Значит, ты не будешь меня проклинать, если он сделает лужу посреди комнаты или сгрызет одну из тех шикарных итальянских туфель, которые так нравятся Дарси?

 — Это самый лучший подарок из всех, что мне дарили, — Джуд потянулась к Эйдану, зажав довольного щенка между их телами. — Ты самый замечательный мужчина в мире!

 Как и песик до этого, она покрыла лицо Эйдана поцелуями, полными обожания. Возможно, он принес собаку, чтобы очаровать ее. Но не было смысла испытывать чувство вины, ведь это сработало, не так ли? И как он мог предполагать, что успокоит давнюю детскую печаль вислоухим беспородным щенком?

 Отогнав эти непростые чувства прочь, он накрыл губами ее восхитительный рот. «Я хочу сделать ее счастливой», — напомнил он себе. Это самое главное.

 — Мне нужна книга, — прошептала она.

 — Книга?

 — Я понятия не имею, как дрессировать собак. Мне нужна книга.

 Такая типичная реакция! Эйдан усмехнулся и отступил.

 — Во-первых, я бы порекомендовал много газет, чтобы спастись от луж, и кусок прочной веревки, чтобы сберечь туфли.

 — Веревки?

 — Ему будет что пожевать, вместо обуви.

 — Это умно, — просияла Джуд. — Ох, ему нужны еда, и ошейник, и игрушки, и прививки. И…

 — Она снова подбросила пса в воздух, — Я. Ему нужна я. Как никому другому.

 Мне нужна. Эти слова звенели в голове, рвались на язык, но девушка вскочила и закружилась вместе со щенком.

 — Мне нужно занести все в дом, а потом съездить в деревню и купить все, что ему нужно. Сможешь подождать и поехать со мной?

 — Да, смогу. Я сам все сделаю. А ты можешь побыть здесь и продолжить знакомство со своим новым другом.

 Шагнув к столу, Эйдан прерывисто взохнул. «Хорошо, что я ничего не сказал», — подумал он. Для них обоих еще слишком рано выводить отношения на новый уровень. Еще полно времени, чтобы дойти до брака. Достаточно, чтобы понять, как сделать это лучше всего.

 Джуд купила псу красный ошейник с поводком и синюю миску, Эйдан нашел кусок веревки и завязал в крепкий узел. А еще она набрала кучу других вещей, которые считала необходимыми для счастья и благополучия щенка. Девушка прогуливалась по деревне, а точнее, пыталась это сделать. Пес большую часть времени пытался избавиться от привязи, постоянно запутываяь в ней или стараясь сжевать. Она поклялась приобрести пособие по дрессировке как можно скорее.

 Она встретила Бренну, когда ее подруга грузила инструменты в багажник своего грузовичка, что стоял около деревенской гостиницы.

 — Доброго дня, Джуд. Что привело тебя сюда? Это, случаем, не один из щенков Клуни?

 — Ну разве он не замечательный? Я назвала его Финн, в честь великого воина.

 — Великого воина, да? — Бренна присела, чтобы пожать щенку лапу. — Ага, бьюсь об заклад, ты отчаянный, могучий Финн, — она засмеялась, когда пес вскочил ей на колени и ткнулся в лицо. — А он живчик, не так ли? Чудесный выбор. Я бы сказала, что он станет хорошей компанией для тебя, Джуд.

 — И Эйдан так подумал. Это он принес его мне.

 Поджав губы, Бренна оглянулась.

 — Недавно?

 — Да, он принес щенка сегодня днем. Это так мило с его стороны. Как думаешь, Бетти понравится?

 — Уверена, что и Бетти тоже любит компанию, — погладив Финна, Бренна выпрямилась. — Она будет рада щенку, с которым можно поиграть. Как насчет сходить в паб и пропустить по пинте? Я угощаю.

 — Спасибо, но… Нет, я должна отвезти Финна домой. Он, должно быть, проголодался.

 Как только они расстались, Бренна побежала прямиком в паб. Кивнув, чтобы привлечь внимание Дарси, она направилась к угловому столику, где они могли побыть наедине. Дарси захватила бокал Харпа.

 — В чем дело?

 — Присядь на минутку, — Бренна понизила голос и посматривала на Эйдана поверх плеча Дарси, пока та садилась. — Я только что видела, как Джуд выгуливает своего щенка.

 — Разве у нее есть собака?

 — Тсс. Говори тише, чтобы он нас не услышал.

 — Кто услышит, что мы говорим о чем? — спросила Дарси свистящим шепотом.

 — Эйдан услышит наш разговор о том, что он забрал одного из приплода дворняги Клуни — симпатичного, конечно, — и подарил его Джуд.

 — Он… — Дарски оборвала себя, когда Бренна опять на нее зашипела, и заговорщицки придвинулась к подруге. — Эйдан принес ей щенка? Насколько я знаю, ни мне, ни кому другому и словом об этом не обмолвился.

 Так как новость была свежей и довольно занятной, Дарси задумалась.

 — Он дарил девушкам безделушки время от времени, но обычно по какому-то случаю.

 — Я знаю это.

 И цветы, — продолжила Дарси. — Он всегда дарил цветы женщинам, которые привлекали его внимание… Но это другое.

 — Абсолютно другое, — Бренна слегка хлопнула по столу, привлекая внимание. — Это естественно и незыблемо. Это мило, правда, и не просто из разряда «Я наслаждаюсь тобой в своей постели». — Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, она подняла стакан и отхлебнула пива. — Итак, она подарила ему ту картину, что купила в Дублине, а он ей — щенка, так сказать, для гармонии. Возможно, он просто хотел подарить что-то в ответ, и подвернулся щенок.

 — Если он чувствовал себя в долгу перед ней из-за картины — прелестной картины, кстати, — мог бы подарить каких-нибудь побрякушек, или что-то в этом духе. Баш на баш, — произнесла Бренна твердо. — А щенок значительно отличается от подобной ерунды.

 — Ты права, — Дарси барабанила пальцами по столу и наблюдала, как Эйдан работает за стойкой. — Думаешь, он влюбился?

 — Рискну предположить, что он движется в этом направлении, — Бренна подвинулась. — Мы должны это выяснить. Если не мы, то Шон. Можно выведать достаточно легко, Эйдан редко задумывается о том, что говорит.

 — Нет, Шон безумно предан ему. И ее я люблю, как сестру, — Дарси задумалась. — Кажется, из-за нее у Эйдана земля из-под ног уходит. Никогда не видела, чтобы он смотрел на женщину так, как смотрит на нашу Джуд. И все же, мужчины Галлахеров славятся тем, что не торопятся со свадьбой, даже если их сердца задеты. Мама рассказывала, что ей пришлось отлупить отца букетом, когда он, наконец, решился просить ее руки.

 — Джуд планирует пробыть здесь еще три месяца.

 — Мы должны его подтолкнуть. Они оба из тех, кто женится, так что сложно не будет. Еще об этом подумаем.

 Эйдан был прав, Финн — отличный компаньон. Щенок бежал по холмам вслед за Джуд, радуясь всему, что его окружало. Девушка любовалась полевыми цветами, срывала лютики и примулы, наблюдая как май перетекает в июнь. Лето пришло в Ирландию восхитительным потоком тепла, и даже воздух казался наполненным поэзией.

 Погода стояла мягкая, когда шли шелковые дожди, ее блуждания были недолгими, и Джуд могла уютно устроиться в коттедже. Когда было сухо, она баловала себя и Финна долгими утренними прогулками, и он носился вокруг снисходительной Бетти. Но как бы ни было, дождливо или солнечно, она думала о мужчине, представляла, что как увидит его на дороге в Дублин, выгуливающего свою собаку. И мечтала о том, что тоже будет делать, что хочет и когда захочет. Как и собака, которую Джуд представила, Финн спал без задних ног, пока девушка впервые попыталась испечь хлеб. И щенок заскулил, когда проснулся один в три часа ночи. Когда пес покопался в ее цветах, у них состоялся серьезный разговор, и прошло две недели без сжеванной обуви.

 За исключением одной туфли, о которой они договорились забыть.

 Она позволяла Финну гулять и бегать до полного изнеможения, и, когда погода позволяла, по вечерам выносила на улицу рабочий стол и писала, пока песик чесался под креслом.

 Ее книга. Джуд хранила это в секрете, потому что пока толком не осознала, насколько она хочет ее продать, увидеть на книжной полке, в красивой обложке с ее именем. Похоронив в себе эту почти болезненную надежу, она с головой окунулась в работу, которую полюбила. И еще она частенько рисовала наброски иллюстраций к рассказам. По ее мнению, наброски были в лучшем случае примитивными, в худшем — грубыми. Она никогда не считала особо плодотворными уроки рисования, на которых настаивали ее родители. Но рисование занимало ее. Хотя она всегда прятала рисунки, когда кто-нибудь приходил в гости. Время от времени сканировала.

 Джуд сидела на кухне и заканчивала набросок коттеджа, который считала лучшим из посредственных, когда услышала стук в дверь, а затем хлопок.

 Она вскочила, отчего Финн залился лаем, и торопливо сунула наброски в папку, в которой хранила остальные. Джуд едва успела закрыть ее и спрятать в ящик, прежде чем вошли Бренна и Дарси.

 — Что за свирепый, воинственный пес, — присев, Бренна затеяла привычную борьбу с Финном.

 — У тебя есть что-нибудь холодненькое для изнуренных друзей? — Дарси плавно присела за стол.

 — Что-то должно быть.

 — Ты занята? — поинтересовалась Дарси, когда Джуд открыла холодильник.

 — Да не особенно. Я сделала все, что планировала на это утро.

 — Отлично. У нас с Бренной на тебя планы.

 — Правда? — Джуд рассмеялась и достала напитки. — Не может быть, что вы захотели устроить безумный шопинг так скоро.

 — Я всегда хочу что-нибудь купить, но дело не в этом. Ты уже пробыла здесь три месяца.

 — Более или менее, — согласилась Джуд, стараясь не думать о том, что половина намеченного срока прошла.

 — И мы с Бренной решили, что самое время для кейли[50].

 Заинтересованная, Джуд уселась поудобнее. Когда она была девочкой, ей всегда нравилось слушать бабушкины рассказы о кейли. Еда, музыка и танцы в доме, наполненном людьми. Народ толпится в кухне, заполняет двор.

 — Вы собираетесь устроить кейли?

 — Нет, — ухмыльнулась Дарси. — Ты.

 — Я? — оторопела Джуд. — Я не могу. Я не знаю, как.

 — Ничего сложного, — уверила ее Бренна. — Старая Мод проводила вечеринки каждый год, пока не обеднела. Галлахеры обеспечат тебя музыкой, тут полно тех, кто будет более чем счастливы играть. Все принесут еду и выпивку.

 — А ты должна просто распахнуть двери и наслаждаться, — продолжила убеждать Дарси. — Мы поможем тебе все организовать и всем сообщим. Мы думаем устроить все через неделю после этой субботы, на солнцестояние. Канун Солнцеворота — это отличная ночь для кейли.

 — Неделя? — прохрипела Джуд. — Слишком мало времени. Это невозможно!

 — Очень даже возможно, — подмигнула ей Дарси. — Мы поможем тебе во всем, можешь не волноваться. Я могу одолжить у тебя голубое платье? То, с маленьким ремешком и жакетом.

 — Да конечно. Но я действительно не…

 — Не рви сердце, — Бренна взобралась в кресло. — Мама всегда готова протянуть руку помощи. Она отлично устраивает развлечения с тех пор, как Морин свела ее с ума своей свадьбой. Я бы посоветовала отвести гостиную для музыкантов, это все-таки главное. А бочонки и все прочее — на улице. Получится отличный переход от одного к другому.

 — Надо будет передвинуть мебель, чтобы освободить место для танцев, — вставила Дарси. И если будет хорошая погода, то можно будет вынести несколько стульев во двор.

 — Луна растет. Мама подумала, что стоит расставить на улице свечи, так будет праздничнее, и никто ни на что не наткнется.

 — Но я…

 — Дарси, а Шон сможет сделать колканнон? — спросила Бренна, прервав протесты Джуд.

 — Конечно, сможет, а от паба будет выпивка. Может быть, твоя мама испечет несколько пирогов с тушеным мясом. У нее они лучшие.

 — Я попрошу ее об этом.

 — Действительно… — Джуд казалось, что она тонет уже в третий раз, а снисходительно улыбающиеся друзья бросают ей якорь вместо веревки. — Я не могу просить…

 — Эйдан закроет паб на ночь, так что я смогу прийти пораньше и помочь тебе, — Дарси удовлетворенно вздохнула. — Все будет в лучшем виде.

 Джуд смогла только положить голову на стол.

 — Я думаю, все пройдет отлично, — сказала Дарси на прощание, и вместе с Бренной пошла к грузовичку.

 — Мне немного совестно, что мы с ней так поступили.

 — Это для ее же блага.

 — Мы оставили ее заикающейся и бледной, но у нас получилось, — засмеялась Бренна и завела мотор. — Я рада, что вспомнила, как отец сделал маме предложение прямо на кейли именно в этом коттедже. Это хороший знак.

 — Друзья присматривают за друзьями, — некоторые могли назвать ее ветреной, но не было друга вернее Дарси Галлахер. — Она безумно влюблена в него, но слишком стесняется подтолкнуть в нужном направлении. У них будут ночь и музыка, и я буду поблизости, чтобы поддержать и поработать над ней, да так, что распрекрасные Эйдановы глаза вывалятся прямо ему на ботинки. И если дело не выгорит, значит, он безнадежен.

 — Насколько я могу судить, мужчины Галлахеров безнадежны настолько, насколько это возможно.