- Ирландская трилогия, #1
Глава 13
У меня роман.
Джуд Франциска Мюррей завела бурный роман с великолепным, привлекательным, сексуальным ирландцем.
Мне, в самом деле, нравится писать это. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вести себя, как школьница, и не писать в тетради его имя вновь и вновь.
Эйдан Галлахер. Какое изумительное имя.
Он так красив. Знаю, это совершенно поверхностно судить по внешности, но… Что ж, если я не могу быть поверхностной на страницах собственного дневника, тогда где же? Его волосы насыщенного темно-каштанового цвета, а солнечные лучи добавляют красный оттенок. У него поразительные глаза — глубокие и насыщенно голубые, и когда он переводит их на меня, просто смотрит, а делает он так часто, все внутри меня загорается и идет кругом. У него властное лицо. Хорошие кости, как сказала бы бабушка. Его губы растягиваются в улыбке медленно и непринужденно, и на его подбородке едва заметная ямочка.
Его тело…Я с трудом могу поверить, что оно было надо мной, подо мной. Оно невероятно твердое и упругое, а его мускулы как металл. Могучие — думаю, подходящее слово.
Мой любовник обладает могучим телосложением.
Думаю, хватит наслаждаться внешностью.
Хорошо…тема закрыта.
Его другие качества также впечатлительны. Он очень добрый и обладает ярким чувством юмора. Он слушает. Этому умению грозит вымирание, Эйдан же прекрасно его отточил. Его семейные узы глубоки и сильны, а трудовая этика поразительна. Я нахожу его разум обворожительным, а его умение рассказывать истории — занимательным. Правда в том, что я могу слушать его часами.
Эйдан много путешествовал, видел места, о которых я только мечтала. Теперь, когда его родители обосновались в Бостоне, он взял на себя семейный бизнес и вошел в роль главы семейства со спокойствием и весьма небрежной властностью.
Знаю, я не должна была влюбляться. Между нами лишь физические отношения, приносящие удовлетворение. А еще восхитительная и нежная дружба. И то, и другое драгоценно, и для любого должно быть более чем достаточно. Но я ничего не могу поделать со своей любовью к нему. Я пришла к пониманию, что все когда-либо написанное о влюбленности — абсолютная правда. Воздух слаще, солнце ярче. Не думаю, что мои ступни коснутся земли в ближайшие дни.
Это ужасающе. И изумительно. Никогда не испытывала ничего подобного. Я и представления не имела, что такие чувства скрываются во мне. Страстные, головокружительные и абсолютно безрассудные чувства.
Знаю, что я осталась сама собой. Я могу посмотреть в зеркало и все еще увижу себя. И все же почему-то во мне есть что-то большее. Будто части, которые были спрятаны или непризнанны, внезапно встали на место.
Я понимаю, все дело в физических и эмоциональных раздражителях, выбросе эндорфинов[38] и…о, черт с этим. Все это не нужно анализировать и разбирать на составляющие. Оно просто есть.
То, как он приходит к моему коттеджу в ночи, просто вопиюще романтично. Эйдан идет во мраке или лунном свете, чтобы постучать в мою дверь. Он приносит мне дикие цветы, морские ракушки или красивые камни.
Он делает с моим телом такие вещи, о которых я только читала. О Боже, чтение определенно заняло второе место.
Я чувствую себя распутной. И должна посмеяться над собой. Джуд Франциска Мюррей испытывает сексуальное влечение. И нет никаких знаков, указывающих на его ослабление.
Я за всю свою жизнь так много не веселилась. Я и не знала, что отношения могут быть веселыми. Почему никто мне не рассказывал?
Смотрясь в зеркало, я чувствую себя красивой. Только представь, я чувствую себя красивой. Сегодня я заеду за Дарси, и мы отправимся в Дублин, чтобы пройтись по магазинам. И я собираюсь купить экстравагантные вещи без всякой на то причины.
Дом Галлахеров был старым и красивым. Он располагался на краю деревни, на вершине маленького холма с крутым склоном, лицом к морю. Если бы Джуд поинтересовалась, ей бы сказали, что сын Шамуса — еще один Эйдан — построил этот дом в тот же год, когда состоялась его свадьба. Галлахеры не зарабатывали на море, но любили смотреть на него. Другие поколения за много лет добавили к дому различные мелочи, насколько позволяли деньги и время. Сейчас там было много комнат, и практически из всех открывался вид на море.
Само здание было возведено из темного дерева и камней песочного цвета, и все это, казалось, соединили без особого стиля. Джуд же считала его интригующим и уникальным. Дом был двухэтажным, с широким передним крыльцом, который нуждался в свежем слое краски, и узкой каменной дорожкой, истощенной движением.
Окна имели форму ромба, и, по ее мнению, их чертовски сложно содержать в чистоте. Джуд считала, что в доме достаточно от величественного и от чудного, и он находится где-то посредине. А вместе с утренним туманом, сгорающим вокруг, в доме также появлялась доля загадочности.
Она задавалась вопросом, каково было Эйдану расти здесь — в большом, раскинувшемся доме. Он находился в шаге от пляжа и был достаточно уютным для деревни, чтобы иметь толпы друзей. Садам требовался уход, на малоопытный взгляд Джуд, но в них было что-то милое и дикое. На дорожке вытянулся худой черный кот. Когда Джуд приблизилась, он сурово посмотрел на нее своими золотистыми глазами. Надеясь, что кот не кинется на нее, она неуверенно опустилась на корточки, чтобы почесать его между ушами.
В ответ на внимание он прищурил глаза и заурчал так громко, что звук можно было сравнить с громыханием товарного поезда.
— Это Вул, — в проеме входной двери стоял Шон. Он улыбнулся Джуд. — Сокращенно от Вельзевул. И этот кот от природы сущий дьявол. Входи и попей чаю, Джуд, ибо если ты ожидаешь, что Дарси будет готова вовремя, значит, ты совершенно не знаешь ее.
— Нам незачем спешить.
— Вот и хорошо, ведь она наряжается целый час, просто чтобы сходить за квартой[39] молока. Один Бог знает, как долго она будет восхищаться собой перед поездкой в Дублин.
Он сделала шаг назад, чтобы позволить Джуд войти, затем крикнул через плечо по направлению к лестнице.
— Дарси, здесь Джуд, и она говорит, что тебе необходимо поторопиться, если ты все еще ждешь, что тебя подвезут до Дублина.
— О, но я не говорила этого, — взволнованно вскрикнула Джуд, отчего Шон засмеялся и решительно втянул ее в дом.
— Она не обратит внимания. Может, тебе приготовить чаю?
— Нет, спасибо, — она осмотрелась вокруг, замечая, что в гостиной, которая вытекает из маленького вестибюля, царит беспорядок, но она оставалась уютной.
Дом, вновь подумала Джуд. Здесь все говорит о доме и семье. И радушном приеме.
— Эйдан в пабе, встречается с поставщиками, — Шон дружелюбным жестом взял ее за руку и втянул в гостиную. Он хотел провести с ней некоторое время, чтобы оценить женщину, которая настолько очаровала его брата. — Поэтому тебе придется обойтись моим обществом.
— О. Что ж, похоже, будет не так уж и сложно.
Шон засмеялся, и Джуд поняла, что никогда ранее не флиртовала с мужчинами так легко и невинно. И уж точно не с мужчиной, который лицом походит на падшего ангела.
— До этого момента я только и мог, что перекинуться с тобой парой слов — брат не давал возможности, — глаза Шона сверкали. — Держит тебя только для себя, таков он весь.
— Когда я приходила в паб, ты всегда был на кухне.
— Они держат меня там в цепях. Но мы можем отыграться за это сейчас.
Он флиртует в ответ, поняла Джуд, причем также невинно. Это не заставляло ее нервничать. И у нее не возникало странного и истинного влечения, которое она испытывала, флиртуя с Эйданом. Ей просто было уютно.
— Тогда я начну с того, что скажу — у вас прекрасный дом.
— Мы довольным им, — Шон подвел ее к креслу, и когда она села, удобно пристроился на подлокотнике. — Мы с Дарси довольно неплохо расположились.
— Он построен для большего количества людей. Для большой семьи, где много детей.
— Чаще всего именно так и было. Наш отец один из десяти.
— Десяти? Боже мой!
— У нас повсюду есть дяди, тети, кузены и кузины — Галлахеры и Фитцжеральды. Ты, кстати, одна из них, — добавил он с усмешкой. — Я помню, как время от времени в детстве они приезжали и уезжали толпами. Поэтому я всегда делил кровать с каким-нибудь парнем — кузеном из Уиклоу, Бостона или Девоншира.
— Они все еще возвращаются сюда?
— Иногда. Ведь ты именно так и поступила, кузина Джуд, — Шону нравилось, как она улыбается — мило и немного застенчиво. — Но сейчас в доме, по большей, части мы с Дарси. И так будет до тех пор, пока кто-нибудь из нас не решит сыграть свадьбу и завести семью. Дом отойдет тому, кто первым сделает это.
— А двое других не будут возражать?
— Нет. Таков уклад Галлахеров.
— И вы будете знать, что здесь вам всегда рады, что это место всегда будет домом.
— Верно, — Шон ответил тихо, потому что хорошо разбирался в нюансах и интонациях, и сейчас видел, что Джуд и сама тоскует по дому. — У тебя есть дом в Чикаго?
— Нет. Это кондомиум, на деле простая квартира, — добавила она, а затем внезапно забеспокоилась и встала. Квартира, вновь подумала Джуд, именно таким сейчас казалось ее жилье. — Это замечательное место. Из окон можно наблюдать за морем.
Она начала идти к окну, затем остановилась у старого, побитого пианино. Клавиши пожелтели, на некоторых из них виднелись сколы, а по изношенному дереву были разбросаны ноты.
— Кто играет?
— Все мы, — Шон встал рядом с Джуд, положил свои длинные пальцы на клавиши и сыграл несколько аккордов.
Пусть инструмент и был потрепанным, но его звуки были приятными и точными.
— А ты играешь?
— Немного. Но не очень хорошо, — Джуд выдохнула, говоря себе не быть такой идиоткой.
— Что ж, тогда давай послушаем. — Шон легонько толкнул ее бедром о бедро, и Джуд от удивления опустилась на скамейку.
— Я не играла много месяцев, — начала она, но Шон уже бегло просматривал ноты. Он поставил перед ней один лист и опустился на скамейку рядом с Джуд.
— Попробуй это.
Джуд намеревалась сыграть всего несколько нот, поэтому не позаботилась о том, чтобы вытащить из сумочки свои очки для чтения. Без них ей пришлось наклониться ближе и немного прищуриться. Джуд почувствовала легкое волнение и вытерла влажные ладони о бедра. Она сказала себе, что это не один из ее детских сольных концертов, которые пугали ее до безнадежной тошноты. И все равно перед игрой Джуд пришлось сделать два глубоких вздоха, которые заставили Шона скривить губы.
— О! — она плавно перешла с первого такта на второй. — О, это прекрасно, — Джуд позабыла о своем волнении, погрузившись в чистое наслаждение, когда из-под ее пальцев срывались тоскливые ноты, а в ее горле запершило. — Мелодия разрывает сердце.
— Так и должно быть, — Шон поднял голову, слушая музыку и изучая ее. Он прекрасно понимал, почему Джуд привлекла взгляд ее брата. Красивое лицо, внешнее спокойствие и эти удивительно выразительные и неясные глаза. Да, думал с удивлением Шон, такая комбинация привлекла бы интерес Эйдана, а затем и завоевала бы его сердце. Что же касательно ее сердца, то оно тоскует. И Шон хорошо понимал это.
— Ты действительно играешь очень хорошо, Джуд Франциска. Почему ты утверждала обратное?
— Я привыкла говорить, что не особо преуспела в том или ином занятии, потому что обычно именно так и есть, — рассеяно ответила Джуд, погружаясь с головой в музыку. — Кто угодно сможет сыграть эту мелодию хорошо. Она чудесна. Как она называется?
— Я пока его не придумал.
— Ты написал ее? — Джуд прекратила играть и посмотрела на него. Она испытывала благоговение к художникам всех видов, любого рода. — Правда? Шон, она великолепна.
— О, даже не начинай льстить этому мужчине. Он и так достаточно раздражающий, — в комнату вошла Бренна и засунула руки в карманы своих мешковатых джинсов.
— О’Тулл может оценить музыку только в том случае, если играет песня мятежников, а она сидит с пинтой пива.
— Когда ты действительно напишешь что-нибудь стоящее, я подниму бокал за тебя.
Они насмешливо уставились друг на друга.
— Что ты делаешь здесь? Насколько я знаю, ничего не поломано.
— Ты видишь в моей руке ящик с инструментами? — Бренна задалась вопросом, посмотрит ли Шон на нее по настоящему. Проклятый, слепой болван. — Я еду в Дублин с Джуд и Дарси, — Бренна подняла плечо. — Я устала от того, что Дарси изводит меня, поэтому сдалась, — она повернулась и закричала в сторону лестницы. — Дарси, ради Бога, что задерживает тебя так чертовски долго? Я жду уже час.
— Теперь тебе придется признаться во лжи отцу Клуни, — сказал ей Шон. — Ты ведь только что вошла в дом.
— Это простительно, и может заставит ее спуститься до следующей недели, — Бренна упала на стул. — Почему ты не в пабе и не помогаешь Эйдану? Сегодня день доставки.
— Потому что он попросил меня остаться и присмотреть за Джуд, пока на сцену не выйдет Дарси, мама. Но теперь здесь ты, и я удаляюсь. Ты должна вернуться и сыграть снова, Джуд Франциска, — Шон улыбнулся и встал. — Это настоящее удовольствие слышать, как мои мелодии играет тот, кто ценит музыку.
Он направился на выход, остановившись возле стула Бренны, чтобы натянуть козырек ее кепки на глаза. Она отдернула его обратно, когда передняя дверь за Шоном захлопнулась.
— Он ведет себя так, будто мне все еще десять и я пинаю его задницу как футбольный мяч, — затем она усмехнулась на мгновение. — А это задница действительно хороша, верно?
Джуд рассмеялась и поднялась, чтобы расправить ноты.
— Остальная часть его — тоже неплоха. И он пишет замечательную музыку.
— Да. Он редкий талант.
Джуд повернулась, подняв брови.
— Ты, похоже, не думала так всего минуту назад.
— Ну, если бы я сказала это ему, он бы раздулся от гордости и стал бы еще невыносимей, нежели обычно.
— Полагаю, ты знаешь его вечность.
— Действительно — целую вечность, — согласилась Бренна. — У нас разница в четыре года, и он старше.
— И ты была в этом доме столько раз, что не сосчитаешь. Ты можешь входить в него как в свое собственное жилище, потому что таков этот дом.
Джуд встала, чтобы побродить и посмотреть на семейные фотографии в неподходящих друг другу рамках, которые были повсюду. Она увидела старый кувшин со сколотым краем — в нем стоял чудесный букет весенних цветов. Обои выцвели, ковер износился.
— Я бегала здесь так же свободно, как Дарси и ее братья в моем доме, — ответила Бренна. — И конечно, миссис Галлахер прикладывалась ладонью к моей заднице с таким же энтузиазмом, что и к своим детям.
Джуд слегка поразилась. Никто и никогда не прикладывался ладонью к ее заднице. В наказании всегда применялось здравомыслие, а вину возлагала на того, кто вел себя агрессивно.
— Было бы замечательно расти здесь в окружении музыки, не думаешь?
Джуд обошла комнату, замечая уютно выцветшие диванные подушки и старое дерево, беспорядок и солнечные блики, попадающие через окна. Комнату, без сомнения, не помешало бы привести в порядок, подумала Джуд. Но здесь было все. Дом, семья, целостность. Да, это место для семьи, для детей, так же как ее коттедж был местом для уединения и размышления.
Джуд казалось, что стены этого дома удерживают эхо слишком многих голосов, которые повышаются от радости или раздражительности, чтобы в помещениях было поистине тихо. Звук на лестнице заставил Джуд повернуться, и она увидела сбегающую вниз Дарси. Ее волосы разлетались в стороны.
— Вы собираетесь бездельничать весь день? — спросила она. — Или мы все же отправимся в Дублин?
Поездка в Дублин совершенно отличалась от поездки из него. Машина была наполнена разговорами, и для волнения Джуд едва ли оставалось место. Дарси запаслась многочисленными деревенскими сплетнями. Похоже, молодой Дуглас О’Брайан навлек неприятности на Мэгги Бреннан, и как только будут оглашены имена вступающих в брак, состоится свадьба. И Джеймс Бреннан был невероятно возмущен тем, что его дочь ускользает, чтобы поваляться с Дугласом. Поэтому он напился до чертиков и провел ночь в палисаднике, потому как жена не впустила его в дом.
— Я слышала, что мистер Бреннан отправился охотиться на молодого Дугласа, и парень прятался на сеновале отца, пока не миновал кризис. Хотя умники и ставят на то, что сначала Дуглас спрятался, и только потом Бреннан отправился на поиски, — Бренна потянулась на заднем сидении как ленивая кошка, натянув на глаза козырек. — Мэгги достаточно скоро передумает, когда обнаружит свой выпуклый живот и бесполезного Дугласа с ботинками под кроватью.
— Этой парочке нет еще и двадцати, — добавила Дарси, покачивая головой. — Это жалкий способ начать жизнь.
— Почему они должны жениться? — поинтересовалась Джуд. — Они ведь слишком молоды.
Дарси просто уставилась на нее.
— Знаешь, у них ребенок, что еще здесь делать?
Джуд открыла рот и закрыла его до того, как смогла назвать различные альтернативы. Это Ирландия, напомнила она себе. Поэтому решила пойти другим путем.
— Ты бы именно так и поступила? — спросила Джуд у Дарси. — Если бы обнаружила, что беременна?
— Для начала, я была бы достаточно осторожна, чтобы не заниматься сексом с тем, с кем я не готова жить, если бы возникла такая необходимость. И второе, — после некоторого раздумья ответила Дарси. — Мне двадцать четыре и у меня есть работа, я не опасаюсь деревенских сплетен так сильно, чтобы не суметь вырастить ребенка в одиночестве, если бы совершила ошибку.
Она повернулся голову и, подняв бровь, посмотрела на Джуд.
— Ты ведь не беременна?
— Нет! — Джуд едва не съехала с дороги до того, как прийти в себя. — Нет, конечно же.
— И почему это «нет, конечно же», ведь ты спишь с Эйданом каждую ночь в течение последней недели? Защита это конечно прекрасно, но ее нельзя назвать непогрешимой, верно?
— Да, но…
— А, перестань пугать ее, Дарси. Знаешь, ты просто ревнуешь, потому, что у нее есть постоянный секс, а у тебя нет.
Дарси кинула насмешливый взгляд в сторону заднего сидения.
— Как и у тебя, моя девочка.
— К сожалению, — Бренна подвинулась вперед, чтобы положить руки на спинку передних сидений. — Итак, расскажи нам — бедным, обделенным сексом женщинам — об Эйдане. Будь другом, Джуд.
— Нет, — ответила она со смешком.
— О, не будь ханжой. — Бренна толкнула ее в плечо.
— Скажи, он делает все без спешки или является членом Ирландского клуба предварительных ласк?
— Ирландского клуба предварительных ласк?
— А, ты не слышала о нем, — серьезно проговорила Бренна, когда Дарси засмеялась. — Их лозунг «Соберись с духом, Бриджит». Они войдут и выйдут еще до того, как их светлое пиво потеплеет.
Джуд удивила себя, когда неудержимо засмеялась.
— Он называет меня Бриджит, только если я назову его Шамусом.
— Она пошутила, — Дарси смахнула воображаемую слезинку с глаза. — Наша Джуд. Какой счастливый день.
— И причем сделала она это отлично, — согласился Бренна. — Но скажи нам, Джуд, он не торопится, скользя вокруг и покусывая все правильные местечки, или все происходит быстро и жарко, заканчиваясь еще до того, как ты успеваешь крикнуть, что видела Бога?
— Я не могу говорить о сексе с Эйданом, когда в машине сидит его сестра.
— Что ж, тогда давай выкинем ее отсюда, и ты сможешь рассказать мне.
— Почему ты не можешь говорить об этом? — взглянув на Бренну, с едва заметной паузой спросила Дарси. — Я знаю, что он занимается сексом. Скотина. Но если это беспокоит тебя, думай сейчас обо мне не как о его сестре, а как о твоей подруге.
Джуд раздраженно выдохнула.
— Хорошо, я просто скажу, что секс с ним самый лучший из всего, что когда-то было в моей жизни. Хотя с Уильямом это было подобно… точному армейскому маршу, — призналась она, снова шокируя себя. — А до него был лишь Чарльз.
— Чарльз, говоришь? У нашей Джуд есть прошлое.
— И кем был Чарльз? — торопливо спросила Бренна.
— Финансистом.
— Значит, он был богатым, — Дарси пылко зацепилась за магическое слово.
— Таковой была его семья. Мы встречались во время моего последнего курса в колледже. Думаю, физические отношения с ним были… Просто скажу, что когда мы заканчивали, все было как надо, но процесс был достаточно скучным. Эйдан же романтичный.
Ее попутчицы издали охающие звуки, отчего Джуд беспомощно засмеялась.
— О, перестаньте. Больше я не скажу ни слова.
— Что за дрянь будет так издеваться над нами, — Бренна дернула Джуд за волосы. — Уверена, что ты можешь привести нам один маленький пример его романтической стороны, которая имеет отношение к хорошему сексу.
— Один?
— Всего лишь один, и мы будем удовлетворены, правда, Дарси?
— Почему нет? Конечно. Мы не будем вторгаться в твою личную жизнь, хорошо?
— Ладно. Первый раз он поднял меня на руки у двери коттеджа и понес вверх по лестнице. И нес меня всю дорогу до спальни.
— Как Ретт нес Скарлет? — спросила Дарси. — Или перебросил через плечо, как мешок с картошкой?
— Как Ретт и Скарлет.
— Это хорошо, — Бренна положила щеку на руки. — Он получает высокие баллы за это.
— Эйдан относится ко мне, будто я особенная.
— А почему не должен делать этого? — спросила Дарси.
— Никто никогда так не делал. И раз уж мы это обсуждаем и то, что происходит, больше не является секретом, у меня нет ничего… красивого, сексуального. Нижнего белья и подобных вещей. Я думала, вероятно, вы поможете мне что-нибудь выбрать.
— Я знаю подходящее для этого место, — проговорила Дарси, едва не потирая руки.
— Я потратила две тысячи фунтов на нижнее белье.
Джуд изумленно шла по шумной Грэфтон-стрит. Везде толпились люди. Покупатели, туристы, толпы подростков. И казалось, каждые несколько футов играют музыканты. Это было поразительно — шум, цвета и формы. Однако самым поразительным ей казался собственный поступок.
— Две тысячи. На нижнее белье.
— И оно стоит каждого потраченного пенса, — оживленно проговорила Дарси. — Он будет твоим рабом.
Подруги были нагружены сумками из магазинов, и хотя Джуд направлялась в поездку с намерением тратить деньги опрометчиво, ее представление об опрометчивости было, по мнению Дарси, консервативным. Каким-то образом, за два часа Джуд собрала, казалось, целый гардероб и аксессуары — и все по безжалостному подстрекательству Дарси.
— Я не смогу унести больше ничего.
— Сюда, — Дарси остановилась и забрала несколько пакетов у Джуд, после чего передала их Бренне.
— Я ничего не купила.
— Тогда у тебя свободные руки, верно? О! Посмотри на эти туфли, — Дарси просачивалась сквозь толпу, собравшуюся вокруг трио уличных скрипачей, направляясь к цели. — Они чудесные.
— Я хочу чай, — пробормотала Бренна, затем кинула сердитый взгляд на черные туфли с ремешком и каблуком в четыре дюйма, которыми восхищалась Дарси. — Ты не успеешь пройти в них даже километра, когда натрешь себе мозоли и заработаешь боль в икрах.
— Они не для ходьбы, ты идиотка. Я получу их, — Дарси легко прошла в дверь магазина.
— Я никогда не получу свой чай, — пожаловалась Бренна. — Я умру от голода и обезвоживания, а вы две даже не заметите, потому что я буду погребена под горой магазинных пакетов, в которых, замечу, нет ни единой моей вещи.
— Мы купим чай, как только я померяю туфли. Сюда, Джуд, эти для тебя.
— Мне не нужны еще туфли, — но она была слабой и упала на стул, обнаружив, что изучает красивые темно-бронзовые лодочки. — Они чудесные, но тогда мне понадобится еще и сумочка для них.
— Сумочка. Господи, — Бренна закатила глаза и устало соскользнула со стула.
Джуд купила туфли и сумочку, затем красивый пиджак в магазине ниже по улице. Потом пришла очередь глупой соломенной шляпы, которую она приобрела просто для занятия в саду. Они были так перегружены пакетами, что провели голосование и, получив единственный отказ от Бренны, отнесли покупки в машину. Заперев их в багажнике, подруги направились в ресторанчик.
— Спасибо Мария и все святые, — Бренна развалилась в кабинке крошечного итальянского ресторана, в котором восхитительно пахло чесноком. — Я умираю от голода. Мне пинту «Харпа»[40], — заказала она второе блюдо, когда официант повернулся. — И пиццу со всем, что только можно.
— Нет, так не пойдет, — Дарси развернула свою салфетку и улыбнулась официанту, который сразу же влюбился. — Мы закажем пиццу, и каждая выберет две начинки. Я тоже буду «Харп», но всего лишь кружку.
— Что ж, тогда, я хочу грибы и колбасу.
— Отлично, — Дарси кивнула в сторону Бренны, которая сидела напротив нее. — А я возьму черные оливки и зеленый перец. Джуд?
— А, минеральную воду и … — она поймала взгляд Бренны, и попыталась сохранить серьезное выражение лица, пока подруга безнадежно умоляла о пеперони[41] и каперсах[42]. — Пеперони и каперсы, — послушно заказала Джуд.
Вздохнув и сев обратно, Джуд провела полный осмотр себя. Ее ступни ужасно болели, она не могла вспомнить и половины того, что купила, у нее была рассеянная головная боль от нехватки еды и постоянного разговора, и она испытывала радость и счастье от всего этого.
— Мой первый день в Дублине, — начала Джуд. — Я не была ни в одном музее или галерее, и не сделала ни одной фотографии. Я не прошлась по Парку Святого Стефана[43] и не отправилась в Тринити-Колледж[44], чтобы посмотреть на библиотеку или Келлскую книгу[45]. Это позор.
— Почему? Дублин никуда не денется, — Дарси оторвалась от флирта с официантом. — Ты можешь вернуться в любой момент и сделать все это.
— Наверно, так и есть. Просто обычно именно этим я бы и занялась. Я бы все распланировала, изучила бы путеводители и придумала маршруты и график. Я бы выделила время на покупку различных сувениров, но это занятие стояло бы в самом конце.
— Значит, ты просто перевернула этот список, правильно? — Дарси подарила официанту еще одну ослепительную улыбку, пока тот ставил их напитки.
— Все перевернулось. Подождите, — Джуд схватила запястье Бренны до того, как она смогла поднять свою пинту.
— Джуд, мое горло такое же сухое, как восьмидесятилетняя девственница. Пожалей меня.
— Я просто хочу сказать, что никогда у меня не было таких подруг, как вы.
— Конечно, таких как мы больше не существует, — Бренна подмигнула, а затем закатила глаза, ведь Джуд не отпустила ее запястье.
— Нет, я имею в виду… У меня никогда не было настоящих близких подруг, с которыми мы бы вели смешные разговоры о сексе или вместе ели пиццу. Тех, кто помогал бы мне выбирать черное кружевное нижнее белье.
— О Боже, только не лей слезы, вот так, хорошая девочка Джуд, — Бренна повернула руку, чтобы похлопать по руке Джуд. — У меня начинают литься слезы сочувствия, и я не могу контролировать их.
— Прости, — но было слишком поздно. Глаза Джуд уже наполнились слезами и блестели. — Просто я так счастлива.
— Вот видишь? — хлюпая носом, Дарси вытащила бумажные салфетки. — Мы тоже счастливы. Тогда за дружбу.
— Да, за дружбу, — Джуд издала судорожный вздох, когда стаканы стукнулись. — Slainte[46]
Она посмотрела небольшую часть Дублина после того, как они вышли из пиццерии. Джуд, наконец, вытащила камеру и доставила себе удовольствие, сделав снимки красивой арки моста над впечатляющей рекой Лиффи[47]. Запечатлела шарм тенистых парков, пышные корзины цветов, украшающих пабы.
Она наблюдала, как уличный художник рисует восход над морем, а затем импульсивно купила картину для Эйдана.
Джуд заставила Бренну и Дарси принять дюжину различных поз и подкупила их эклерами из магазина сладостей, чтобы посмотреть город чуть дольше.
Даже когда они с трудом доползли до машины, ее энергия все еще лилась через край. Ей казалось, что она может продолжать бесконечно. Когда подруги уезжали из Дублина, небо на западе пестрело цветами заката, который, казалось, длится целую вечность в долгих весенних вечерах. И когда они добрались до Ардмора, уже светила луна, которая окропила поля светом и кинула на море белые блики.
Джуд забросила подруг домой и помогла Дарсе занести покупки, и даже после этого не чувствовала усталости. Она, практически танцуя, вошла в коттедж и, отнеся свои сумки наверх, радостно прокричала:
— Я вернулась, и у меня был замечательный день.
Джуд не планировала его заканчивать. Сейчас ей предстоит самое трудное решение, думала она. Выбрать, что надеть под свою новую шелковую блузку.
Она собиралась нанести визит в бар Галлахеров до его закрытия. И намеревалась открыто и возмутительно флиртовать с Эйданом.
