• Следствие ведет Ева Даллас, #52

Глава четырнадцатая

 Если Су врет, а следовательно, и Даунинг с Маккензи тоже, это еще не доказывает, что они убийцы.

 Но Ева докажет.

 А для этого нужно поговорить с другими возможными членами братства.

 Ближе всего оказалось до Истердея. Он жил в просторном особняке на Парк-авеню, который перестроили из двух трехэтажных домов, примыкающих друг к другу.

 Дверь открыла женщина с широким, каким-то домашним лицом, одетая в простой черный костюм.

 — Лейтенант Даллас, детектив Пибоди, полиция Нью-Йорка. Мы хотели бы поговорить с мистером Истердеем.

 — Мистер Истердей сегодня не принимает.

 — А мы не на прием. Передайте, что здесь копы.

 — Подождите в холле — на улице слишком холодно. Я спрошу, может ли он с вами побеседовать.

 Белый мраморный пол и тяжелые деревянные панели на стенах производили впечатление, которое Ева про себя охарактеризовала как нарочитое величие. Она взглянула на многоярусную люстру и подумала, что именно здесь и повесят Истердея, если сумеют до него добраться.

 Ева запоздало вспомнила про шапку, сунула ее в карман и пригладила пальцами волосы.

 Вскоре по длинной лестнице спустилась женщина. На ней тоже был черный костюм, но далеко не простой, как на первой. Он облегал ее стройную фигуру, подчеркивая все изгибы и округлости, и слегка мерцал в свете хрустальной люстры. Русые волосы женщины были зачесаны назад и собраны в низкий узел, открывая лицо и длинную шею. Если жене Истердея и перевалило за пятьдесят, то она умела повернуть время вспять.

 — Лейтенант, детектив, я Петра Истердей. — Она протянула сначала Еве, затем Пибоди тонкую руку со сверкающим алмазным перстнем. — Мой муж плохо себя чувствует. Узнал сегодня о смерти близкого друга.

 — Именно поэтому мы здесь. Это ведь второй близкий друг за последние два дня?

 — Да, Маршалл просто убит горем. Только что пыталась убедить его принять успокоительное и прилечь. — С явным волнением на лице Петра взглянула в сторону лестницы. — Буду рада сделать все возможное, чтобы вам помочь, но моего мужа сейчас беспокоить нельзя.

 Не успела она договорить, как на лестнице послышались шаги.

 — Ох, Маршалл… — вздохнула Петра. — Тебе нужно отдыхать!

 — Петра, полиция просто выполняет свой долг.

 На убитого горем явно не похож, подумала Ева, хотя вид и правда потрепанный. Темные круги под глазами и морщины около рта выдавали напряжение и горе. Несмотря на немалый рост, Истердей выглядел каким-то придавленным. На нем тоже был черный костюм с черной траурной повязкой на рукаве и неброский синий галстук.

 — Дорогая, я бы выпил кофе.

 В ответ Петра только приподняла одну бровь. Истердей слегка улыбнулся.

 — Ну, тогда чаю.

 — Сейчас распоряжусь. Надеюсь, вы отнесетесь с уважением к горю моего мужа, — добавила она, прежде чем уйти.

 — Жена очень за меня беспокоится, что понятно. Лейтенант Даллас, если не ошибаюсь? И детектив…

 — Пибоди.

 — Да, конечно. Проходите, пожалуйста, давайте присядем.

 Гостиная выглядела так же чопорно, как холл. Впечатление это слегка нарушало лишь веселое пламя в белом мраморном камине. В вазе стояли кроваво-красные цветы, большой низкий диван был покрыт пестрым цветочным рисунком, отчего казалось, что сидишь на корточках посреди сада.

 Истердей опустился в кресло с широким подголовником и вздохнул.

 — Не успел смириться со смертью Эдварда, как умер Джонас… Вы кого-нибудь подозреваете?

 — Извините, тайна следствия. Сожалею о смерти ваших друзей и понимаю, что вам сейчас нелегко.

 — Я не занимался уголовным правом уже более двадцати лет — оставил это дочери, — однако процедуру помню. У вас есть ко мне вопросы?

 — Да. За два дня вы потеряли двух друзей. Обоих вы знали с колледжа — около пятидесяти лет — и сохранили с ними близкие отношения. Настолько близкие, что ваше имя находится в списке.

 Глаза Истердея удивленно округлились.

 — В списке подозреваемых?

 — Нет, жертв.

 Он быстро глянул в сторону холла.

 — Подобное заявление расстроит мою жену.

 — Она расстроится еще сильнее, если я сообщу ей о вашей смерти.

 Истердей резко поднялся с кресла.

 — Чушь какая-то! Меня не за что убивать!

 — А ваших друзей было за что?

 Он снова сел и положил руки на колени.

 — Я знал Эдварда большую часть своей жизни. Как друг, могу сказать, что он бывал неуступчив, иногда даже груб. Наверняка нажил немало политических врагов — сначала как сенатор, потом из-за института.

 Истердей знал, чего ожидать. Знал, что попадет в ее список. Несмотря на горе, подготовился он хорошо.

 — А Джонас Вайманн? — спросила Ева.

 — Опять же — политика. Разумеется, вы и сами проследили связь. Джонас гениальный экономист, но его взгляды не всех устраивали. Много лет он пользовался значительным влиянием.

 — Есть и другая связь… — начала Ева, но тут вошли Петра и домработница, толкающая перед собой сервировочный столик, на котором стоял большой поднос с чайными принадлежностями.

 — Спасибо, Мэриэн. Я сама разолью.

 — Все в порядке, Петра, — сказал Истердей.

 — Я никуда не уйду, — стальным голосом отрезала Петра. — Сливок? Сахару? — обратилась она к Еве.

 — Нет, спасибо.

 — А вам, детектив?

 — Немного сливок и две ложки сахара, пожалуйста.

 — Спорить бесполезно, Маршалл, — продолжила Петра, разливая чай. — Я остаюсь. Вы говорили что-то насчет связи, лейтенант.

 — Не только политика объединяет убитых между собой. С вами тоже, мистер Истердей.

 Петра беззвучно ахнула и протянула Еве чашку чаю, которого той не хотелось.

 — По-вашему, Маршалл… Думаете, человек, который убил Эдварда с Джонасом, может причинить вред и Маршаллу?

 — Послушай, Петра…

 — Маршалл, не надо меня успокаивать! Мне в голову пришло то же самое, когда я узнала о Джонасе и немного оправилась от потрясения. — Она посмотрела Еве прямо в глаза. — Ему угрожает опасность?

 — Исключать подобную возможность нельзя. Нужно отнестись к ней серьезно.

 — Да, конечно, отнестись серьезно. Мы все отнесемся к ней серьезно.

 — Дорогая, у Эдварда с Джонасом был один круг общения и одни политические взгляды, которых я не разделяю.

 Петра только покачала головой.

 — Вы дружите много лет, постоянно общаетесь, играете в гольф и покер, вместе путешествуете. В колледже вы жили в одном доме… О боже… Итан и Фред!

 — Фред — это Фредерик Бетц, — встрепенулась Ева. — А кто такой Итан?

 — Итан Макнейми, — ответил Истердей. — Хотя в Йельском он жил вместе с нами, после университета они с Эдвардом особо не общались. Большую часть года Итан проводит в Глазго. Мы видимся не чаще раза в несколько месяцев.

 — Зато когда видитесь, всех этих лет словно и не было, — заметила Петра. — Вы же как братья.

 — Братство, — произнесла Ева, следя за реакцией Истердея. Его лицо окаменело, и он быстро отвел взгляд — всего на мгновение.

 — Да, можно сказать, что мы как братья, и двоих я уже потерял.

 — Троих, — тихо проговорила Петра и взяла мужа за руку. — Дом они снимали вшестером. Шестым был Уильям Стивенсон. Билли. Он умер незадолго до того, как мы с Маршаллом поженились.

 — Что с ним случилось?

 — Билли страдал депрессией. — Истердей потер висок. — Вкачал уйму денег в новую фирму, а она обанкротилась. Переживал второй, очень тяжелый развод. Отец Билли был и остается человеком суровым. Он разругался с сыном в пух и прах. В общем, один удар следовал за другим.

 — Он лишил себя жизни?

 — Да, без официального разрешения и предварительного психологического консультирования. Просто поехал в родительский дом в Коннектикуте, заперся в своей детской спальне и повесился.

 — Повесился…

 — Явное самоубийство, и произошло оно больше пятнадцати лет назад. Хотя все мы остаемся добрыми друзьями, Эдвард с Джонасом были наиболее близки. Их объединяли общие интересы и, повторюсь, политические взгляды.

 — Что еще их объединяло? — спросила Ева. — У Эдварда Миры были регулярные сексуальные связи на стороне.

 Истердей ударил себя кулаком по бедру.

 — Я не собираюсь сидеть и поливать грязью своих друзей, когда их тела лежат в морге!

 Вспышка гнева, сквозь который проглядывал страх.

 — У меня есть список любовниц Эдварда Миры за последний год. Одна из них, возможно, виновна в его смерти. Мне нужно знать, встречался ли Джонас Вайманн с кем-то из женщин сенатора и разделял ли слабость друга к женскому полу в целом.

 — Маршалл… — Прежде чем Истердей успел заговорить и выразить ту злобу, которая полыхала в его глазах, Петра взяла его за руку. — Они мертвы, и если причина в этом, твой долг — рассказать правду. Прошу тебя.

 — Эдвард не скрывал, что заводит связи на стороне. Мэнди была в курсе. — Истердей говорил отрывисто, выплевывая слова. — Джонас вел себя более скрытно, но… оба его брака распались именно потому, что он изменял женам. Однако если Эдвард с Джонасом и делили одну женщину на двоих, мне об этом ничего не известно.

 — А как насчет вас, мистер Истердей? Позволяете вы себе выходить за рамки дозволенного?

 — Разговор окончен.

 — Еще нет. — Петра крепко стиснула руку мужа. — Наши отношения основаны на доверии, любви и уважении. Я знаю, что первой жене Маршалл изменял. Мой первый муж тоже крутил романы на стороне. Я больше года отказывалась выйти за Маршалла, потому что разучилась доверять. Мы встретились вскоре после того, как развелись с прежними супругами.

 — С тех пор как мы с тобой начали встречаться, у меня не было ни одного романа.

 — Знаю. — Петра прижала ладонь к его щеке. — Я жила с неверным мужчиной, — обратилась она к Еве. — Признаки измены мне хорошо известны. Я пообещала себе, что больше с таким жить не стану. А я никогда не нарушаю обещаний, лейтенант. Мы с Маршаллом построили прочную семью, и ее краеугольные камни — это доверие, верность и уважение.

 — Вы знаете, где искать, — добавил Истердей. — Можете проверить мои финансы, информацию о поездках, поговорить с моими подчиненными. С тех пор как я встретил Петру, у меня не было отношений с другими женщинами.

 — А как насчет Бетца?

 — Лейтенант, я ценю вашу заботу о моей безопасности и с уважением отношусь к вашему званию, однако не намерен сплетничать о своих друзьях. Поговорите с ним сами.

 — Непременно. Вы дружите с сенатором Фордхемом?

 — Не особо. Он был другом Эдварда. Конечно, мы общаемся, но он скорее мой знакомый, чем друг.

 — То есть Фордхем вам не брат?

 — Нет, — резко ответил Истердей, и его рука с чашкой задрожала. Он поставил чашку на поднос. — С меня хватит. Не понимаю, чем наш разговор поможет следствию. Кроме того, вы заставляете меня предавать умерших друзей. Я хочу отдохнуть.

 — Да, тебе нужно отдохнуть, — сказала Петра. — Я поднимусь, только провожу офицеров.

 Когда Истердей выходил из комнаты, Еве показалось, что груз, давящий ему на плечи, стал еще тяжелее.

 — У нас хорошая охранная система, — заговорила Петра. — Я прослежу, чтобы ее поставили на максимум. Без меня муж никуда выходить не будет. Готова нанять и личную охрану, если посоветуете.

 — Не помешает. Пусть ни с кем не встречается наедине, — добавила Ева, вставая. — Обоих убитых заманили в ловушку именно таким образом.

 — Маршалл не такой, как они. Он очень любил их обоих, но сам он не такой. Да и я не Мэнди Мира, лейтенант, уж поверьте.

 — Верю. — Ева встретилась с ней взглядом. — Спасибо за потраченное время.

 Когда они вышли на улицу, Ева сделала глубокий вдох.

 — Какие впечатления, Пибоди?

 — Истердей что-то скрывает. Что-то, о чем не рассказывал даже жене. О чем ей знать не положено. Напуган до смерти. Однако если бы Истердей изменял Петре, она бы знала. Когда он сказал, что верен ей, это прозвучало искренне.

 — Он не говорил «верен», — заметила Ева. — Он сказал, что у него не было романов на стороне, не было других отношений. По-моему, это не одно и то же.

 — Не вижу разницы.

 — Истердей не бегает за каждой юбкой, как его приятели. Если бы бегал, жена узнала бы и вышвырнула его вон. Однако покувыркаться в постели, выпить вместе, поужинать, поговорить — не то же самое, что выследить женщину, изнасиловать, а затем вернуться к обычной жизни.

 — Ну и ну…

 — Да уж. И ты права — он что-то скрывает. А еще напуган. Напуган и обозлен. Истердей — член братства. Верность братьям и желание скрыть от жены, чем они занимаются, может стоить ему или еще кому-нибудь жизни. Посмотрим, что удастся вытрясти из Бетца.

 Дом Фредерика Бетца в Верхнем Ист-Сайде некогда представлял собой небольшой эксклюзивный отель для непомерно богатых. Именно непомерное богатство отеля сделало его желанной целью мародеров во время Городских войн. Само здание не было разрушено, зато всю начинку — мрамор, камень, дерево, позолоту, хрусталь, листовое серебро — разбили, разломали, отковыряли и растащили. Почти двадцать лет унылое, покрытое граффити здание простояло без дела, пока Бетц, предприимчивая натура, не купил его за бесценок в самом начале эпохи восстановления. Потратив на отделку в десять раз больше, чем на само здание, он превратил его в свой личный дворец, а заодно наглядно доказал, что вкус за деньги не купишь.

 На красной сводчатой двери, покрытой блестящим лаком, толстые амуры в чем-то вроде стрингов резвились с лукавыми кентаврами и крылатыми лошадьми. Скалили зубы трехголовые псы, драконы со свирепыми глазами плевались огнем. Некоторые амуры были вооружены луком и стрелами и, судя по виду, готовились пустить их в ход. Ева так и не смогла решить, какого эффекта хотел добиться художник — прихотливого или непристойного.

 — Жуть какая, — сказала Пибоди.

 — Да уж, другого слова не подберешь.

 Ева взглянула на сканер для считывания отпечатка ладони, который крепился к стене золотыми пальцами, и решила, что о вкусах не спорят. Непонятно, почему, но не спорят.

 Она нажала кнопку звонка, окруженную золотыми виноградными лозами.

 «Доброе утро, — произнес компьютер глубоким певучим голосом с британским акцентом. — Сейчас мистер и миссис Бетц не принимают. Пожалуйста, сообщите свое имя, если хотите, чтобы с вами связался кто-нибудь из персонала».

 — Отсканируй, — велела Ева и подняла значок. — Лейтенант Даллас, полиция Нью-Йорка. Мне необходимо срочно поговорить с мистером Бетцом.

 «Минуточку».

 Луч красного света просканировал значок.

 «Лейтенант Даллас, ваша личность подтверждена. К сожалению, мистера Бетца нет на месте. Если хотите переговорить с его личным или деловым ассистентом…»

 — Тогда пусть будет миссис Бетц, — перебила Ева.

 «К сожалению, миссис Бетц нет на месте. Если хотите…»

 — Да ну тебя! А кто есть на месте? Согласна на любого живого человека.

 «Минуточку».

 — Позвони Бетцу в офис, — велела Ева напарнице. — Постарайся поговорить с живым человеком. Нужно выяснить, куда, черт возьми, он запропастился.

 — Минуточку, — с интонацией компьютера проворковала Пибоди и поспешно отступила в сторону, доставая телефон.

 Прежде чем Ева решила, усмехнуться или нарычать на нее, послышалось щелканье открываемых замков.

 — Лейтенант, детектив…

 — Сила! Вы здесь работаете?

 — Да, мэм. — Уборщица слегка склонила голову и отступила назад, давая им пройти. — Уже полгода как. Миссис Бетц расторгла договор с предыдущей клининговой компанией, и сенатор Мира дал ей наш телефон. Что-то случилось?

 — Возможно. Я ищу Фредерика Бетца.

 — Ох, даже не знаю, где он может быть. Слышала только, как миссис Бетц говорила, что едет в загородную резиденцию — на Бимини, кажется, — вместе с ребенком, няней и няниной помощницей.

 — У няни есть помощница?

 Сила чуть заметно усмехнулась:

 — Еще бы! По-моему, миссис Бетц взяла с собой и личного ассистента. Возможно, мистер Бетц тоже поехал с ними, хотя ничего такого она не говорила. Мы как раз прибираемся наверху. В хозяйской спальне полный бардак — как обычно. Однако я не заметила, чтобы что-нибудь из его вещей отсутствовало.

 — «Мы» — это кто?

 — Мама и Дара — моя дочка. У нас уходит два дня, чтобы отдраить весь дом, столько в нем всяких кисточек и финтифлюшек. Домашний робот прибирается каждый день, а мы приходим два раза в месяц и вычищаем все сверху донизу.

 — Сила, окажите мне услугу — попросите остальных подождать с уборкой.

 — Я… Хорошо. — Она достала из кармана телефон, быстро набрала сообщение. — Не скажете, почему?

 — Произошло еще одно несчастье — убит друг сенатора. Я проверяю, все ли в порядке с остальными его друзьями.

 — Господи боже… Что же нам делать? Мы больше часа прибирались в спальнях.

 — Ничего страшного, просто больше ничего не трогайте. Хорошо бы поговорить с домашним роботом.

 — Он в кухне. Не знаю, как включается. Миссис Бетц сказала, что мистер Бетц отключит его на время поездки, а перед возвращением удаленно активирует и прикажет слегка освежить дом.

 — Если не сможем включить робота сами, вызовем кого-нибудь из электронщиков. Пибоди?

 — Пытаюсь добраться до администратора. Ассистенты рангом пониже то ли не знают, то ли не хотят говорить, где сейчас Бетц.

 — Продолжай в том же духе. Сила, покажете, где робот?

 — Конечно.

 Уборщица провела их через холл. В его центре находился пруд с золотыми рыбками, на потолке висела массивная золотая люстра, которую украшали бесчисленные…

 — Финтифлюшки, — вслух произнесла Ева, вызвав у Силы улыбку.

 — А также безделушки и побрякушки. По-моему, на этот дом ушла целая тонна золотой краски и акра два шелков и бархата. Если на что-нибудь можно привесить кисточку, Бетцы вешают шесть.

 Сила качала головой, проходя мимо картин в резных позолоченных рамах — резвящихся амуров, женщин в легких белых одеждах и мужчин с мечами и луками.

 — Я прошлась по дому и назвала цену в два раза больше обычной. Миссис Бетц даже глазом не моргнула, так что мы обе довольны. В спальне у них две отдельные ванные комнаты — мужская и женская. Ничего необычного, но у него в ванной целый бар со стойкой и табуретами, а у нее — диван, обитый розовым шелком, и холодильник с вином. Представляете? Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь принимал гостей в туалете, даже самом роскошном.

 Они шли мимо арок, ведущих в другие комнаты. Комнаты были заставлены мебелью, а мебель завалена подушками — каждая с тысячей кисточек. Основным цветом кухни оказался кроваво-красный. Целая миля блестящих красных шкафчиков и бытовой техники: два массивных холодильника, духовые шкафы, плита. Рабочие поверхности белые, пол — полночно-черный.

 — Ужас, правда? Я у многих людей убираюсь, и у каждого свой вкус, но это… что-то с чем-то, как выражается мама.

 Сила подошла к резной двери — красной, естественно, — с изображениями обнаженных людей: они обжирались фруктами, лежащими в вазах, свисающими с деревьев и кустов, зажатыми в руках других персонажей.

 — Здесь хранятся роботы — домашний и вспомогательные, — объяснила Сила. — Робот-пылесос, робот-полотер и так далее. Вот этот у них главный.

 Ева подошла к одетому в темный костюм роботу. Высокий, худощавый, исполненный достоинства, он чем-то напоминал Соммерсета. Черные с проседью волосы, расчесанные на прямой пробор, тонкие губы, острые скулы.

 Ева оглянулась на Пибоди. Та кивнула, подняла палец и продолжила разговаривать по телефону.

 Тогда Ева принялась искать кнопку включения и, к своему удовольствию, нашла. Кнопка оказалась слева под волосами.

 Робот негромко загудел, его веки задрожали, открылись, и взгляд голубых глаз сфокусировался на Еве.

 — Доброе утро, — произнес он тем же глубоким голосом с британским акцентом, что и домофон. — Меня зовут Стивенс. Боюсь, я не запрограммирован на то, чтобы вам помочь, пока вы не будете авторизованы мистером или миссис Бетц.

 Ева достала полицейский значок.

 — Отсканируй. Я здесь в качестве офицера полиции. Мне нужна информация. Либо ты предоставишь нужные сведения сам, либо я отвезу тебя в Центральное, и их извлекут электронщики.

 — Минуточку.

 — Прошу.

 — Личность подтверждена. Лейтенант Ева Даллас. Произошел несчастный случай?

 — Надеюсь, что нет.

 — Даллас…

 Ева сделала роботу знак подождать и повернулась к Пибоди:

 — Администратор говорит, что Бетца ожидают в офисе с минуты на минуту. С женой он не уехал. Она улетела вчера утром, а Бетц присоединится к ней завтра-послезавтра.

 Ева снова повернулась к роботу:

 — Когда мистер Бетц вышел из дома?

 — Не могу дать точный ответ. Миссис Бетц выключила меня вчера в десять тридцать восемь утра. К тому времени мистер Бетц уже уехал на работу. Он вышел из дома около девяти пятнадцати.

 — А вернулся?

 — Не могу дать точный ответ, поскольку я оставался выключен с десяти тридцати восьми вчерашнего утра.

 — Бетц обычно включает тебя, когда возвращается?

 — Обычно — да.

 — Как мистер Бетц добирается до работы?

 — Вызывает машину. Служба «Королевский лимузин». Чаще всего за ним приезжает шофер по имени Джордж. Фамилия мне неизвестна.

 — Пибоди!

 — Сейчас займусь.

 — Вчера у Бетца были назначены какие-нибудь встречи — здесь, в доме?

 — В мой ежедневник никаких встреч не внесено.

 Возможно, встреча не была назначена — похитители нагрянули неожиданно. Но что его похитили — это точно.

 — Мне нужно знать, как связаться с миссис Бетц. А еще где находится центр безопасности. Сначала центр безопасности.

 — Даллас, сегодня утром он машину не заказывал.

 — Угу, так я и думала.

 Робот провел Еву в другую дверь, и она с одного взгляда все поняла.

 — Жесткий диск и записи исчезли. Бетц тоже. Его похитили.

 Сила стояла на пороге, обхватив локти руками.

 — Боже мой, лейтенант, боже мой… Думаете, его?.. Мы не успели осмотреть весь дом. Думаете?..

 — Еще нет, однако дом мы все равно обыщем. Сходите за мамой и… Дарой, кажется? Отведите их в прихожую. Мне нужно знать, до чего именно вы дотрагивались. Пибоди…

 — Звоню электронщикам. Бакстера с Трухартом тоже вызвать?

 — Отправь их к администратору. Возможно, понадобится ордер, основания достаточные. Пошли кого-нибудь следить за домом Истердея. За остальными тоже. Скорее всего, Истердею пока ничего не грозит, но рисковать не стоит.

 Возможно, Бетцу уже ничем не помочь. А значит, счет три — ноль. Но будь она проклята, если позволит убить хотя бы еще одного.