- Следствие ведет Ева Даллас, #52
Глава семнадцатая
Ева направилась прямиком в отдел электронного сыска в надежде, что компьютерные гении сообщат ей что-нибудь полезное.
В лаборатории было людно. Макнаб стоял перед компьютером и пялился в какую-то трубку — бедра в ядовито-оранжевых брюках зажигательно виляли, в ушах поблескивали серьги. Фини сидел за столом в своем мятом коричневом костюме и работал на двух машинах одновременно. Волосы у него торчали дыбом, словно его ударило током. Пышногрудая Каллендер бегала между двумя мониторами, пританцовывая и дергая плечами, от чего ее пышная грудь, обтянутая красной футболкой с обезьянкой на одноколесном велосипеде, тоже подпрыгивала. Еще один электронщик, которого Ева помнила довольно смутно, ерзал на табурете и разбирал разложенные на столе компьютерные внутренности. Его такие же красные, как футболка Каллендер, волосы были заплетены в длинные дреды с солнечно-желтыми концами, гармонирующими с цветом комбинезона. Ева пожалела, что не надела темные очки.
При виде их с Пибоди Макнаб пошевелил бровями.
— Прием, капитан, к нам пожаловал убойный отдел.
— У нас две новости — плохая и хорошая, — доложил Фини.
— Начни с хорошей.
— Удалось считать название и код с одной ключ-карты. Она открывает ячейку в «Либерти нэшнл банк». Мы немного поколдовали и выяснили номер отделения. Что бы Бетц ни прятал, он прячет это в Бронксе. Как раз собирался отправить тебе адрес.
— Отправь — я проверю. И спасибо за помощь. А плохая новость?
— Вторая ключ-карта. Код считали без проблем, а вот названия нет. Мы еще не закончили, но единственное, что можем предположить, это частный дом. На компанию не похоже. Может и компания, но все-таки склоняемся к дому.
— Лучше, чем ничего. А что с компами убитых?
— Я еще раз запустил полную проверку данных, полученных от Института Миры, но нашел только всякую политическую и деловую ерунду. Каллендер занимается Вайманном, Джу-Джу[8] — Бетцем.
— Джу-Джу?
— Потому что я везунчик.
Парень с красными дредами взглянул на Еву и расплылся в улыбке. Такое впечатление, что кто-то забрызгал его широкое светлокожее лицо рыжей краской и окрестил это веснушками.
— С Бетцем покончено, — доложил он, стуча по полу носками ярко-голубых сапог на воздушной подошве, зашнурованных до самых колен. — У чувака бабок до фига. Было бы больше, если бы не скакал на хромых клячах. Выкачивает много, пашет мало. Две хаты — одна в Яблоке, другая в Сигарной. Внушительное стадо телок для пенса. Выстраивает их в очередь и тасует. Три тачки и куча превышений.
— Хватит! — Ева подняла руку, чувствуя, что голова идет кругом. — Он вообще по-английски разговаривать умеет?
— Я билингв, — объявил Джу-Джу, снова улыбаясь. — Американский английский и жаргонный английский. Предпочитаю жаргонный. — Он повернулся к Каллендер: — Освежиться не желаешь?
— Давай. Мне вишневую.
— Заметано. Вам «черной смерти», капитан?
— Нет, мне чего-нибудь сладенького. Удвой заказ Каллендер.
— Легко. Макнаб?
— Утрой.
Джу-Джу поднялся. Оказалось, что он высоченного роста, что до некоторой степени объяснялось сапогами на воздушной платформе, усыпанными серебряными звездами.
— Вам тоже? — спросил он Еву.
— Не надо, чем бы это ни было.
— Учетвери, спасибо, — ответила Пибоди, когда он указал на нее согнутым пальцем.
— Момент.
Джу-Джу выскочил за дверь.
— У меня от него голова болит.
Каллендер пожала плечами и улыбнулась:
— Иногда перебарщивает с жаргоном, но он и правда везунчик. Сказал, что у Бетца много денег и он часто проигрывает на скачках. По официальным данным, у него два дома — один здесь, в Нью-Йорке, другой на Кубе.
— Мне нужен адрес. Дом на Кубе надо проверить.
— Все получите. Еще Джу-Джу сказал, что Бетц… как это называется?.. Ловелас? Для мужчины такого возраста у него много женщин. У Бетца есть список их имен, чтобы при необходимости чередовать.
— Господи… мне нужны эти данные.
— Пришлем. Еще у него три автомобиля и масса штрафов за превышение скорости.
— Тоже пришлите. Посмотрим, куда это он так торопится. Для начала неплохо.
— Спасибо Джу-Джу, — улыбнулась Каллендер. — Я занимаюсь экономистом. Судя по всему, этот на тотализаторе не играет — в смысле, не играл. По крайней мере, в компе я ничего такого не обнаружила. В отличие от Бетца — Джу-Джу сказал, что он выкачивал из семейного бизнеса деньги, а сам почти не работал, — экономист вкалывал по-черному, но и отдыхать умел. Отпуска, поездки. В компе полно фоток — семейных, я так понимаю. Есть внук — в «Избранном» ссылки на статьи и рецензии о нем. На почте — переписка с внуком, друзьями, родственниками. Кое-какие деловые письма. Списка любовниц нет, зато куча имен и телефонов по этой части. Много недвижимости — в основном просто вложение средств, но есть также квартира в Лондоне и дом в Ист-Хэмптоне.
— Если похитители добрались до ключей, возможно, используют дом в Хэмптоне или еще какую-нибудь недвижимость убитых, но…
Слишком просто, подумала Ева. Слишком прямолинейно.
— Скорее, у них есть собственный дом. Не могли они обустроить пыточную на бегу. Однако нужно проверить дополнительные резиденции жертв, даже те, в которых они не жили. Просто чтобы их исключить.
Ева взглянула на часы. Время бежало быстро, и Бетцу оставалось жить все меньше и меньше.
— Перешлите мне данные и все, что еще накопаете. Я сейчас к Янси, потом буду у себя в кабинете. Мне нужно подумать.
На пороге они встретили Джу-Джу с подносом в руках, на котором стояли огромные стаканы с газировкой. Джу-Джу одарил Пибоди своей фирменной счастливой улыбкой.
— Получи! — сказал он, вручая ей стакан.
— Спасибо.
Когда она начала вытаскивать жетоны, Джу-Джу только махнул рукой:
— Угощаю.
Они соприкоснулись кулаками, и он протанцевал дальше.
— Классный парень, — сказала Пибоди, прежде чем отхлебнуть газировки. — Общалась с ним пару раз.
— Мне достаточно знать, что Фини ему доверяет. Спустись вниз и займись Даунинг.
— Передавай Янси привет.
Ева направилась в отдел к детективу Янси. Когда она вошла, полицейский художник сидел за столом и, наморщив лоб, глядел на экран компьютера. Он поднял голову и рассеянно посмотрел на нее.
— Доброе утро.
— Доброе утро. Тебе привет от Пибоди. Ты уже встречался с Лорел Эсти?
— Она только что ушла, и ее приятель Реб тоже. Встречался… ну да, можно и так сказать. У меня свидание после смены.
— С Эсти?
— Как-то само собой получилось. — Янси смущенно рассмеялся. — Она спросила, не свожу ли я ее выпить. Кажется, я ответил: «Конечно». Тогда она сказала: «Прекрасно. Тогда давайте в семь». Так что…
Ева приподняла брови.
Характеристика Пибоди — прижатая к сердцу рука — вполне соответствовала истине. У полицейского художника была симпатичная, если не сказать сексуальная, внешность. Лицо обрамляли спутанные темные кудри.
— Так, — сказала Ева, — судя по всему, Эсти не нервничала.
— Похоже на то. Она даже не подозревала, что видела и запомнила то, что видела и запомнила. Так часто бывает. Главное, помочь человеку расслабиться. Лорел ведь просто свидетель, да? Даже не свидетель преступления — видела относящуюся к делу картину.
— Все верно. — Ева машинально прислонилась бедром к углу стола. — Нет ничего предосудительного в том, чтобы сводить ее выпить, если ты об этом. Что тебе удалось у нее выяснить?
— Кроме номера телефона и того обстоятельства, что она ни с кем не встречается? — ухмыльнулся Янси. — Думаю, я воспроизвел обе картины настолько точно, насколько возможно, не видев их своими глазами. Пользовался обычным альбомом для рисования. Как раз хотел скинуть набросок в компьютер и переслать вам.
— Так и сделай, но сперва давай посмотрим.
Янси раскрыл альбом, перевернул страницу.
— Для начала я воспроизвел обе картины целиком, как видела их Лорел. Вот пять женщин.
— Символизируют единство, верно? — Ева изучила групповой портрет пяти женщин, стоящих плечом к плечу. — С Даунинг свидетельница знакома. Су и Маккензи вышли довольно похоже, а ведь она никогда с ними не встречалась. Пожалуй, можно попытаться опознать двух остальных с помощью компьютера.
— Учтите, что это приблизительное воспроизведение творческой интерпретации художника. Что касается последних двух женщин, первая совсем молодая. Максимум лет двадцать с хвостиком. Вторая старше. Лет сорок пять или больше.
— Самая младшая — в центре… Остальные как бы ее поддерживают.
— Возможно. — Янси наморщил лоб, разглядывая собственный набросок. — Вполне возможно. Я нарисовал каждое лицо отдельно, но подробно Лори смогла описать только Даунинг. Как вы сами сказали, она знала ее лично, часто видела, беседовала с ней. Могу прогнать остальных через программу опознавания по лицу.
Ева хотела ответить, что сама прогонит, но оборвала себя на полуслове. Чем больше рук, тем лучше.
— Спасибо за помощь.
— О чем речь?! Показать вам вторую картину?
Янси быстро пролистал наброски отдельных лиц и остановился на изображении шестерых мужчин с похожими на маски лицами, на которых застыла злоба и невыносимая мука. Все шестеро падали в огненную бездну. На заднем плане тоже бушевало пламя.
— Мрачное произведение, — заметил Янси.
Ева забрала у него альбом и внимательно изучила рисунок. Художнику удалось выяснить у Лорел дополнительные подробности. Дом оказался трехэтажный и вытянутый. Вырывающиеся из окон языки пламени озаряли стены — скорее всего, кирпичные. На современное здание не похоже. Скорее богатое и старинное. Пожалуй, Ева узнает его, если увидит, как узнала шестерых мужчин с демоническими лицами-масками.
— Эдвард Мира, Джонас Вайманн, Уильям Стивенсон. Все трое мертвы. Стивенсон, правда, умер довольно давно. По официальной версии — самоубийство, но лучше проверить. Фредерик Бетц, числится пропавшим без вести. Маршалл Истердей, трясется от страха у себя дома. Итан Макнейми, жив-здоров, сейчас в Глазго под присмотром местной полиции. Отлично постарался, Янси.
— Работа у нас такая. Лори говорит, получилось похоже. Не думаю, что она сказала это только потому, что положила на меня глаз.
Ева перевернула несколько страниц и взглянула на отдельные наброски пяти женщин. Пожалуй, есть шанс их опознать. Больше, чем пятьдесят на пятьдесят.
— Пришли мне наброски. Если получишь какие-нибудь результаты по двум оставшимся женщинам, сообщи.
— Обязательно.
Когда Ева вошла в свой отдел, Бакстер как раз распекал Дженкинсона за новый галстук.
— Как можно носить пурпурно-золотое с костюмом такого оттенка коричневого?
— Этим галстуком все сказано.
— Этим галстуком сказано: «Чувство вкуса я забыл дома». Надо же думать о цветовых семействах и правильных контрастах!
— В моде нельзя без риска, — ответил Дженкинсон, просто чтобы последнее слово осталось за ним. — Эй, Трухарт, могу рассказать, где такие продают. Сможешь недорого обновить профессиональный гардероб.
— Спасибо, Дженкинсон, но прошлой ночью твоя жена уже подарила мне такой — в благодарность.
— Воображает, что теперь имеет право умничать. Здоро́во, босс. Что думаете о моем новом галстуке?
— Стараюсь вообще не думать о твоем новом фетише.
— Просто пытаюсь добавить немного красок в этот мрачный мир. Рейнеке, покажи лейтенанту свои носки.
— Не желаю я смотреть на…
Ева замолчала, потому что Рейнеке уже высунул из-под стола ногу и продемонстрировал ей красный носок в синих зигзагах. Еве вспомнились башмаки Джу-Джу.
— Сумасшедший дом! — пробормотала она.
— Нельзя же мне отставать от напарника, — заявил Рейнеке. — Решил сделать ставку на ноги, а обувь слишком дорого стоит, чтобы менять ее каждый день.
Лучшие в мире копы, подумала Ева, исчезая за дверью кабинета. У нее в отделе работают лучшие в мире копы, но временами их просто невозможно терпеть.
Ева опять позвонила Рио и попросила достать еще один ордер — на сей раз на обыск банковской ячейки Бетца.
Она сварила кофе, обновила отчет, затем сделала то, чего ей уже давно хотелось, — закинула ноги на стол и принялась думать.
Пять женщин, связанные общей тайной, общей целью. Нет, неслучайно в квартире Даунинг оказались те две картины. Она рисовала то, что ее мучило. Рисовала собственные чувства. Любовь и ненависть? Да, возможно. Сколько же нужно преданности и решимости, чтобы сохранить подобную тайну?..
Пять женщин, думала Ева. Если верить портрету, примерно от двадцати пяти до сорока пяти. То есть с разницей минимум в двадцать лет. Старшая не входит в возрастную группу, которую обычно предпочитали те двое, что лежат сейчас в морге.
Шестеро мужчин. Трое мертвы, и ни один не умер в результате болезни или несчастного случая. Шестеро мужчин, которых связывает общее университетское прошлое и — Ева не сомневалась — многое другое. Могущественные, богатые люди… Двое убитых — бабники, падкие на молоденьких.
Что-то сблизило их в колледже. Шестеро молодых людей из привилегированных семей. Шестеро студентов престижного университета.
Что обычно объединяет молодых людей?
Девушки — влечение к ним, стремление завоевать.
В таком университете, как Йельский, приходится пахать, учиться, показывать результат, иначе вылетишь, несмотря на все свое богатство. Много стресса, особенно учитывая недовольство в обществе и угрозу войны. А недовольство это подогревается злобой на привилегированный класс. Отсюда — дополнительные ограничения. В целях безопасности.
Чего, кроме женщин, хотят и получают в колледже молодые люди? Свободу от родительской опеки. Родители больше не контролируют их время и поступки. И вот колледж накладывает собственные ограничения — урезает только что обретенную свободу.
Секс, выпивка, наркотики. Разве не так отмечают освобождение из-под родительской опеки? Забить на правила. Доказать, что ты взрослый — что ты мужчина.
Но когда за воротами кампуса стоят повстанцы, размахивают кулаками и швыряют камни, ворота запирают. И что делать тогда?
В студенческих досье нигде не значится, что кого-то из членов братства штрафовали за распитие спиртного или употребление наркотиков. Возможно, дело замяли — война и деньги могут объяснить многое. В любом случае остается секс.
Секс — ключ ко всему.
Шестеро молодых людей… Неужели все началось еще в колледже?
Старинные ключи в тайнике. Богатый старинный дом, охваченный пламенем, — реальность или метафора?
Шестеро стареющих мужчин на пути в ад.
Ева взглянула на экран компьютера — пришло сообщение. Заметив, что оно от Морриса, она быстро спустила ноги на пол.
«Провел анализ татуировок. Скоро пришлю полный научный отчет. В двух словах: татуировки сделаны сорок-пятьдесят лет назад. Ближе к пятидесяти. Отправил образцы в лабораторию для дальнейшего анализа и подтверждения, но мои собственные результаты говорят, что убитые сделали татуировки еще в юности».
Шестеро молодых людей, объединившихся в братство…
И пять женщин, связанных одной тайной.
Ева открыла следующее сообщение — наброски Янси.
— Компьютер, произвести поиск недвижимости в радиусе двадцати пяти миль от Йельского университета, которая соответствует рисунку номер два не менее чем на восемьдесят процентов и построена не менее пятидесяти лет назад. Существует ли здание до сих пор, значения не имеет. Все результаты поиска скопировать на мой домашний компьютер.
«Параметры заданы. Идет поиск…»
— Ты занимайся своей работой, а я займусь своей.
Ева потерла шею и ответила на входящий звонок.
— Ева, — сказала Мира, — хотелось бы дать вам больше.
— Вы это насчет «Душевного покоя»?
— Да, причем во всех смыслах. Законы о соблюдении конфиденциальности очень строги, даже когда дело касается общения между медицинскими работниками. Но поскольку мне уже известно, что Су и Маккензи посещали «Душевный покой», это немного упростило дело. Подробностей их личные терапевты и руководители групп разглашать не могут, однако профессиональный этикет чего-то да стоит. Скажем так, кое на что они намекнули, кое-что я предположила сама, а они не стали отрицать. Обе женщины обратились за помощью в связи с повторяющимися кошмарами. Обе проходили курс психотерапии, чтобы восстановить вытесненные воспоминания. Это подтверждается еще и тем, что Су с Даунинг участвовали в исследованиях на тему бессонницы.
— Ясно. Каждая деталь помогает восстановить целое.
— Обе лежали в отделениях, предназначенных только для женщин. По моим данным, отделения специализируются в основном на жертвах физического и сексуального насилия. Поднятие самооценки, духовный поиск — все это тоже присутствует. Но основная специализация — жертвы изнасилования.
— Они залегли на дно.
— Что?
— Три и еще как минимум одна. Залегли на дно.
— Еще одна?..
— Всего их пять. Сегодня утром Су, Маккензи и Даунинг собрали вещи и уехали. Четвертая женщина попала на камеру в доме Су. Еще есть пять набросков с картины, которую видели в квартире у Даунинг. Возрастная группа — примерно от двадцати до сорока пяти.
Мира заговорила не сразу:
— На основании имеющихся данных можно сделать вывод, что убийства — месть за сексуальное насилие, которое продолжалось много лет и от которого пострадали многие жертвы.
— Согласна. Мне нужно работать. Выясните еще что-нибудь — сообщите.
— Пять, Ева. И с такой разницей в возрасте… Нужно только заполнить пробелы, чтобы прикинуть реальное число жертв.
— Да, их гораздо больше, чем пять. Буду на связи, — добавила Ева и отключилась.
Она встала, надела пальто и вышла в «загон».
— Бакстер, Трухарт, все, что найдете, посылайте на мой домашний компьютер. Я, скорее всего, не вернусь. Пибоди, то же самое.
— Но…
— Еду в Бронкс — осмотреть банковскую ячейку Бетца. Без особой необходимости в Центральное возвращаться не планирую. Янси пытается опознать по лицу двух неизвестных женщин с первой картины, а я запустила поиск дома со второй. Если что-то найдем, я тебя вызову. А пока постарайся нарыть все, что только можно нарыть. Пути этих женщин каким-то образом пересеклись. Где и когда? Пока мы знаем только про трех, а я хочу знать про пять.
Ева направилась к эскалатору — даже думать не могла о лифте, — на ходу доставая звенящий телефон.
— Даллас слушает. Скажи, что получила ордер.
— Получу к тому времени, как ты за мной заедешь, — ответила Рио.
— Что? Зачем это?
— Банки любят ставить палки в колеса — юрист не помешает. К тому же после того, как я выбила для тебя столько ордеров за один день, я заслужила небольшую поездку.
— Это же в Бронксе!
Ева нетерпеливо огибала людей, согласных просто стоять и ждать, пока эскалатор их довезет.
— Заедь за мной. Буду ждать перед зданием суда.
Прежде чем Ева успела возразить, Рио повесила трубку.
Продолжая пробираться сквозь толпу пассажиров, Ева недовольно ворчала себе под нос. Она-то надеялась подумать по дороге в банк, а заодно немного поторопить лаборантов, электронщиков, Янси. Возможно, позвонить Рорку и попросить о помощи.
К тому времени как Ева добралась до гаража, она смирилась. Иногда и правда полезно иметь с собой юриста.
Рио сдержала слово и действительно ждала на улице. Поверх светлых волос надет сдвинутый набок кокетливый красный беретик. Длинное пальто в тон доходит до середины икры. На ногах — черные сапоги с высоченными изогнутыми каблуками.
— Как ты в них ходишь? — поинтересовалась Ева, когда заместитель окружного прокурора Шер Рио запрыгнула в машину.
— Грациозно и сексуально — вот как.
Она поставила на пол аккуратный портфель и огромную дамскую сумку и тут же включила подогрев сиденья — прямо как Пибоди.
— Не знаю, привыкну ли когда-нибудь к нью-йоркской зиме.
— Она бывает каждый год, — заметила Ева.
— Ты злишься, потому что я еду с тобой. Сколько ордеров я сегодня выбила?
— Ладно, ладно.
— Мы одна команда, Даллас. Я так понимаю, Фредерика Бетца по-прежнему не нашли?
— Если похитители не решили прикончить его по-быстрому и сбежать — а я так не думаю, — Бетц еще жив. Однако терпит невыносимые муки, и дышать ему осталось недолго.
— Какой непобедимый оптимизм!
Рио достала зазвонивший телефон, глянула на экран и нажала кнопку «игнорировать».
— Тебе разве не нужно ответить?
— Нет, я вся твоя, — весело ответила Рио. — Кое-что я уже знаю. Расскажи остальное.
Ева обрисовала картину преступления. Никогда не повредит проговорить все еще раз — столько же для себя, сколько для Рио.
— Думаешь, двое убитых и остальные трое — с самоубийцей четверо — насиловали этих женщин?
— Да. А поскольку одна из пяти на добрых два десятка старше их обычной возрастной группы, подозреваю, что они насиловали женщин минимум лет двадцать. Возможно, гораздо дольше.
— Из-за татуировок.
По крайней мере, не надо разжевывать ей каждый шаг.
— Если руководительница центра узнала трех, вероятно, все пять там и встретились.
— Вряд ли пять жертв из одной выборки случайно пришли в один и тот же центр. И ни одна не сообщила в полицию об изнасиловании.
— Значит, группа поддержки, психотерапевт, еще что-то, что их объединяет.
— Все пять обратились к одному специалисту независимо друг от друга? Верится с трудом, но других версий у меня нет. Маршалл Истердей здорово напуган. Если не найду Бетца, вызову Истердея на допрос. Нужно вытрясти из него признание.
Ева глянула на Рио. Миниатюрная, хорошенькая, а внутри — непреклонная.
— Мне может понадобиться твой авторитет.
— Истердей юрист, так что с ним будет целая толпа консультантов, советующих воспользоваться правом сохранять молчание.
— Если смогу убедить Истердея, что его жизнь висит на волоске, он расколется. А она и впрямь висит на волоске. Еще нужно как-то попасть в квартиру к Эдварду Мире без согласия его жены. Она будет ставить мне палки в колеса всеми возможными способами.
— Вот видишь, и юрист бывает на что-то годен. Когда ты туда собираешься?
— Лучше сегодня, в крайнем случае — завтра. — Ева потерла лицо рукой. — Учитывая, сколько у меня еще дел, скорее всего, завтра. Утром. Пораньше. Сын и дочь Эдварда не будут возражать. Возможно, даже помогут. Я все устрою, если достанешь мне ордер. Хочу забрать в участок электронику, так что нужен ордер на обыск и конфискацию.
Рио достала ППК и что-то записала.
— Думаешь, жена знает? Если все так, как тебе кажется, и Эдвард Мира принимал в этом участие?
— Такая может знать и в то же время говорить себе, будто не знает. А когда правда выплывет наружу, будет заявлять, что жертвы сами напросились и были не против.
— Видела таких. Мы имеем с ними дело не реже вашего. А жена Истердея?
— Не знает. Она не из тех, кто носит наглазники и кому наплевать на все, что не мешает светской жизни. Именно этим рычагом я и воспользуюсь, когда затащу Истердея в комнату для допросов.
— Ты всегда так водишь?
— Как «так»?
— Будто пытаешься сбежать от землетрясения.
— Время не ждет. Вообще-то… — Ева врубила сирену и активировала вертикальный взлет. — Видишь? Вот как убегают от землетрясения!
От Манхэттена до Бронкса они добрались в рекордно короткий срок, и Рио, надо отдать ей должное, взвизгнула только раз, когда то чертово скоростное такси попыталось проигнорировать сирену.
Ева остановилась под знаком «Парковка запрещена» и включила сигнал «На дежурстве».
Рио оглядела себя в зеркало.
— Хочу удостовериться, что глаза не вылезли из орбит.
Затем достала из сумочки ярко-красную помаду.
— Дает власть над людьми, — пояснила она. — У тебя — полицейский значок и нахальство, у меня — авторитет юриста и сногсшибательная красная помада.
Рио бросила помаду обратно в сумочку, и ее губы сложились в улыбку хищницы.
— Вместе мы непобедимы.
В дверях их остановил охранник в форме.
— Мэм, вы под наблюдением. Пожалуйста, сдайте оружие.
— Лейтенант полиции Нью-Йорка. Мой значок, — добавила Ева, держа его двумя пальцами.
Охранник просканировал значок, сурово глянул на Еву.
— Политика банка требует, чтобы вы сдали оружие — в целях безопасности.
— Я здесь по делам службы, и на мне оружие в полной безопасности. Рио?
— Естественно. Заместитель окружного прокурора Шер Рио. — Она одарила охранника ослепительной улыбкой и достала из портфеля ордер. — Мы уполномочены войти в здание и получить доступ к указанной банковской ячейке. А поскольку мы занимаемся расследованием, лейтенант не обязана сдавать оружие.
— Вам придется подождать, пока я вызову менеджера. Такова политика банка.
— Ордер имеет больший вес, чем политика банка. Однако мы согласны подождать ровно минуту. — Рио глянула на часы. — Время пошло.
Охранник сердито зыркнул на нее, однако поспешно удалился.
— С одной минутой — это здорово, — похвалила Ева. — Сдержишь обещание?
— Если ты не против устроить сцену.
В банке было тихо, как в церкви, и красиво, как в музее. Стеклянный потолок поддерживали колонны под мрамор. Кассиры сидели на табуретах за армированным стеклом и вполголоса беседовали с клиентами.
Пожалуй, она не против устроить сцену.
Вестибюль широкими шагами пересекла женщина в черных туфлях на шпильках. Темные волосы расчесаны на прямой пробор, лицо суровое.
— В чем проблема, офицер?
— Лейтенант. — Ева постучала пальцем по значку. — Никаких проблем, если вы признаете правомерность ордера, который показывает вам заместитель окружного прокурора Шер Рио, и проведете нас к указанной в нем ячейке.
— Согласно политике банка и федеральному законодательству, право наших клиентов на конфиденциальность…
— Не отменяет ордера, выписанного по всем правилам, — перебила Рио. — Раз вы менеджер банка, вам это отлично известно. Если вы не дадите нам доступ к ячейке, лейтенант Даллас арестует вас за препятствие следствию.
— Как менеджер, я обязана связаться с мистером Бетцем и уведомить его о происходящем.
— Ну-ну, желаю удачи. — Ева выпятила грудь. — Свяжетесь с ним после того, как отведете нас к ячейке и откроете замок. Мы всем даем минуту, так, Рио? У вас ровно минута на размышление. Время пошло.
— Мне нужно больше одной минуты, чтобы позвонить мистеру Бетцу.
— К концу минуты я надену на вас наручники, и единственным, кому вам захочется позвонить, будет ваш адвокат. У вас еще сорок пять секунд.
— Я обо всем сообщу вашему начальству.
Однако она пересекла вестибюль, приложила к сканеру ключ-карту и ввела код. Стальные двери разъехались в стороны. За ними оказался ряд небольших помещений с металлическими сейфами вдоль стен.
— Вы должны предъявить удостоверение личности и расписаться.
Пока Ева и Рио выполняли формальности, менеджер хмуро изучала ордер — каждое слово.
— Вы не оставили мне выбора, и я действую против воли. Конфиденциальность наших клиентов…
— Ну да, ну да. — Ева отыскала по номеру ячейку Бетца. — Уходите.
Менеджер фыркнула и удалилась, захлопнув за собой дверь.
Ева достала пакет с уликами, вынула из него ключ-карту. Прежде чем воспользоваться ею, она включила запись и зачитала необходимые данные.
Когда сейф выскочил из стены, Ева поставила его на стол и откинула крышку.
— Боже мой… — пробормотала Рио. — Экая куча денег!
— Точнее, куча денег, не внесенных в налоговую декларацию.
— Сколько тут, как думаешь?
— Где-то полмиллиона.
— Ни фига себе! Нам понадобится мешок.
— Раздобудем.
Ева вынула пачки стодолларовых купюр и обнаружила под ними коллекцию запечатанных пакетиков.
— Это что… Ну да, волосы.
— Да. — В животе у Евы все сжалось. — Сувениры. ДНК наверняка те же, что и у женщин, которых он — скорее даже они — насиловал.
— Боже милостивый, Даллас, их десятки! И все с именами.
Ева быстро пересчитала пакетики.
— Сорок девять. Сорок девять сувениров. Многие насильники не могут удержаться, чтобы не взять что-нибудь на память. Есть парочка Лидий, одна Чарити и одна Карли. Только имена, без фамилий, но это все равно нам поможет.
Нахмурившись, Ева достала из сейфа большой диск в прозрачной пластмассовой коробочке.
— Смотри, какой большой. Никогда таких не видела. — Она повертела диск в руке. — Наверное, старый. Не удивлюсь, если записан сорок девять лет назад. Название написано от руки.
Ева показала Рио коробочку.
— «Братство. Год первый», — прочла та.
— Сходишь за мешком?
— Хорошо.
Когда Рио вышла и закрыла за собой дверь, Ева позвонила Рорку.
— Извини. Знаю, у тебя дела.
— На сегодня их количество заметно уменьшилось. Что случилось?
— Мне нужна помощь. Взгляни сюда.
Ева подняла диск так, чтобы Рорк смог его увидеть.
— Ух ты, какая древность.
— Хранился в банке Бетца в Бронксе.
— А теперь повтори то же самое пять раз подряд и в быстром темпе, — сказал Рорк, а сам даже не улыбнулся — только пристально смотрел на Еву.
Неужели заметил? Неужели по лицу видно, что внутри у нее все переворачивается? Конечно, видно. От него ничего не скроешь.
— Послушай, я…
— Хочешь, приеду?
— Нет, не нужно. Можешь достать что-нибудь, чтобы проиграть этот диск?
— Могу, конечно. Собираешься домой?
— Да, только заеду кое-куда по пути. Я догадываюсь, что тут записано, и… предпочла бы посмотреть дома, а не обращаться к Фини.
— Буду дома часа через полтора. Если надо раньше — приеду раньше.
— Полтора часа меня устраивает. Я сейчас с Рио, нужно еще кое-что сделать. Расскажу, когда приеду.
— Береги моего копа — и тело, и душу.
— Постараюсь. Увидимся через полтора часа.
Ева нажала на отбой. Она стояла и смотрела на запечатанные пакетики с прядями волос. Смотрела, подавляя волны отвращения.
