- Квартет невест, #4
14
«Мои подруги, мои самые близкие люди, — думала Паркер, — я не могу без них жить, не могу сказать им, что это не их дело».
— Я вас не понимаю. Вы прекрасно знаете, что происходит. Мы с Малкомом встречаемся и — когда совпадают наши графики и настроения — спим вместе. Вы хотели бы услышать подробное описание наших сексуальных приключений?
— Я бы хотела, но придержи это до пижамной вечеринки, — посоветовала Лорел. — Той, что с морем вина и пиццей миссис Грейди.
— Вопрос первый. — Мак подняла один палец. — Это просто секс, роман или отношения?
Прекрасно понимая, что тянет время, Паркер поднялась, чтобы налить себе еще одну чашку чая.
— А почему это не может быть и тем, и другим, и третьим одновременно?
— Я объясню! — воскликнула Эмма. — Секс для удовольствия, роман — нечто более серьезное и иногда навевающее мысли, приведет ли он к чему-то большему, но обычно страсти остывают, и ты движешься дальше. — Эмма умолкла, возражений не дождалась и продолжила свои рассуждения. — А над отношениями приходится работать, устанавливать и сохранять связи. Отношения могут включать элементы первых двух состояний, но они больше, чем просто сумма двух слагаемых.
— Тебе бы в ведущие ток-шоу, — похвалила Лорел, салютуя подруге чашкой. — Итак, Паркс, исходя из классификации нашего доморощенного эксперта, ты получаешь удовольствие, подумываешь о большем или устанавливаешь связи?
— Ваша проблема в том, что вы, все трое, уже в гуще отношений и, более того, безумно влюблены и собираетесь замуж. Поэтому вы смотрите на меня через эту призму.
— Ты не просто избегаешь ответа, но и выворачиваешь все таким образом, что сам вопрос становится неправомерным. А это не так, — упрекнула Мак. — Мы всегда рассказываем друг другу, что чувствуем. Так уж у нас повелось. Твое увиливание подсказывает мне, что ты еще на стадии обдумывания и, вероятно, немного встревожена. Ты просто не готова. Ничего страшного. Мы можем подождать.
— Запрещенный прием. — Хмурясь, Паркер ухватила крохотное пирожное и жадно впилась в него зубами. — «Можем подождать»? Ты просто напоминаешь мне, что вы заботливые, все понимающие и преданные друзья.
Мак тоже выбрала птифур.
— Сработало?
— Ведьма.
— Сработало, — улыбнулась Лорел. — И только Эмма чувствует себя виноватой. Ничего, она справится.
— Самую чуточку виноватой, но я думаю, что мы не должны давить на Паркер, если она не готова.
— И ты туда же?
Эмма потупилась под обвиняющим взглядом Паркер.
— Ладно, девочки. Ответ прост: я не знаю. Я еще размышляю. Прошло всего несколько недель. Малком мне нравится, мне с ним хорошо. Он интересный, умный, не самодовольный, не лощеный, что или раздражало бы, или давно уже наскучило. Он понимает все трудности ведения бизнеса и уважает то, что я делаю и как я это делаю. А я уважаю его работу, хотя и не очень-то в ней разбираюсь. И приходится чуть ли не к пыткам прибегать, чтобы он что-то рассказал о себе.
— У тебя богатый запас пыточных инструментов любых форм, размеров и цветов, — заметила Мак. — И ты так наловчилась ими пользоваться, что все рассказывают тебе что угодно.
— Малком явно не все. Меня расстраивает его скрытность, потому что если что-то случилось давно и не имеет большого значения — два его главных аргумента, — тогда почему бы не рассказать мне, ведь и ежу понятно, что я хочу знать. Я перестаю давить и отступаю, так как думаю: ах, наверное, он не хочет говорить, потому что это имеет значение. А затем он меняет тему — он мастерски меняет тему, — смешит меня, или мы занимаемся сексом, и в конце концов я знаю о нем ненамного больше, чем вначале.
— И еще он дерзкий. — Паркер проглотила кусочек птифура, взмахнула остатком. — Это не должно привлекать меня, совсем не должно, но он такой обаятельный и такой… такой непринужденный. И он так смотрит на меня… на всех… ну, я не знаю. Многие мужчины на самом деле смотрят как будто сквозь тебя, но он смотрит на тебя, и кажется, что он не просто впитывает то, что ты говоришь, а как будто впитывает тебя. И этому невозможно сопротивляться.
Паркер нервно схватила еще один птифур.
— Как я могла предугадать, что все это меня привлечет? Никак не могла.
Лорел хмыкнула, переглянулась с Мак и Эммой, вскинула брови.
— Вот именно. — Паркер вонзила зубы в очередное пирожное. — И наоборот, он может полдюжины раз перебить меня, когда я пытаюсь что-то доказать или оспорить, и я теряю нить… Он изворотливый, и я совершенно не понимаю, что чувствую. Изворотливый, — повторила Паркер, протягивая руку за очередным птифуром.
— Ты съела пять птифуров, — сказала Мак. — И тянешься к шестому.
— Ничего подобного. — Паркер ошеломленно уставилась на блюдо. — Ну… они маленькие.
— Ладно, хватит сладостей. — Лорел бережно вынула пирожное из руки Паркер, положила его на место и переставила блюдо подальше. — Проблема в том, что ты все держала в себе и, как только дала себе волю, инстинктивно стала компенсировать выброс энергии сахаром.
— Наверное, ты права.
— Ты любишь его, — заявила Эмма.
— Что? Нет. — Паркер затрясла головой, отмахнулась обеими руками и более твердо повторила: — Нет. — Закрыла глаза. — Господи, кажется, да, но если я влюблена, то где душевный подъем, мурашки, волнение? Почему меня подташнивает?
— Наверное, из-за птифуров. — Мак покосилась на Лорел. — Я не хотела тебя обидеть.
— Я не обиделась. Их надо смаковать, а не кидать в рот, как драже.
Паркер прижала ладонь к животу.
— Это не птифуры. Или только отчасти. С Малкомом я чувствую себя неуверенно. Я просто не понимаю, что со мной происходит.
— А для тебя это страшнее почти всего остального, — прокомментировала Лорел. — Любовь может свести с ума.
— Для меня любовь всегда ассоциировалась с душевным подъемом, мне казалось, что все вокруг должно стать лучше и более… и более.
— Ты права, — подтвердила Эмма. — Все так и случается.
— Но сначала любовь вытягивает все жилы. — Мак улыбнулась. — Ну, во всяком случае, по моему опыту.
— Мне это не нравится. Я люблю сама тянуть жилы из других.
— Может, ты это и делаешь, только не знаешь, — предположила Эмма. — Может, он чувствует то же, что и ты. Если бы ты ему сказала…
— Ни в коем случае, даже под самыми страшными пытками. — Паркер взмахнула рукой, как будто стирая саму эту идею. — У нас все прекрасно, у нас все замечательно. И сначала пусть для разнообразия он сам мне что-нибудь скажет… Мне уже легче. Я действительно должна была дать выход эмоциям или выговориться, или то, что я только что сделала. Мы оба наслаждаемся друг другом, а я слишком много думаю. В любом случае я не готова кидаться определениями. Все чудесно. Ко мне сейчас придет клиентка, — выпалила она на одном дыхании.
Мак открыла рот, но не издала ни звука, поскольку Эмма сжала под столом ее коленку.
— У меня тоже. И, между прочим, у парней сегодня покерный вечер. Почему бы нам тоже не поразвлечься? Вино, пицца, кино.
— Я за, — поддержала Лорел.
— Заманчивое предложение. Мы могли бы… — Мак умолкла, поскольку зазвонил телефон Паркер.
— Кто-нибудь, поговорите с миссис Грейди. Если она согласна, я тоже за. — Паркер встала из-за стола и вышла из комнаты. — Привет, Рони, чем я могу тебе помочь?
Паркер радовалась и этому звонку, и встрече с клиенткой, и еще двум звонкам, и срочной консультации с поставщиком по поводу изменений в меню, внесенных в последний момент. Детали, мини-кризисы, просьбы и капризы клиентов требовали от нее полной концентрации и не оставляли времени ни на терзания из-за Малкома, ни на исследование собственных чувств.
Но когда с делами было покончено, Паркер невольно вернулась мыслями к недавнему разговору с подругами. Она твердо сказала себе, что вовсе не влюблена в Малкома, и почти в это поверила. Скорее всего, у нее увлечение и неоспоримое сексуальное притяжение.
Увлечения безобидны и забавны, и, когда зрение проясняется и мозги начинают снова работать, можно оглянуться назад без обид и сожалений.
Да, теория увлечения гораздо предпочтительнее.
Чувствуя себя спокойнее и увереннее, Паркер спустилась по главной лестнице и свернула в кухню к миссис Грейди подтвердить ее согласие на пижамную вечеринку.
— Миссис Грейди, вы… — Она осеклась, увидев за обеденным столом Малкома.
На расстеленной на столе старой тряпке валялись инструменты и внутренности пылесоса, распростертого на полу со вскрытым чревом.
— Разговаривает по телефону. — Малком дернул большим пальцем в направлении комнат миссис Грейди.
— Я не знала, что ты здесь. — И это тоже сбивало с толку. Малком часто не давал ей времени спланировать, подготовиться, выработать стратегию. — Что ты делаешь?
— Я пригнал «Порше» клиенту, живущему здесь неподалеку, и решил заглянуть. Миссис Грейди как раз собиралась отнести пылесос на кладбище бытовой техники. — Ослабляя болт или винт, или неважно что, скреплявшее что-то с чем-то, Мэл дернул головой, чтобы откинуть упавшие на глаза волосы. — А я могу его починить.
Паркер подошла поближе.
— Правда, можешь?
— Наверное. Во всяком случае, стоит попытаться. — Он улыбнулся. — Думаю, «Порше» посложнее пылесоса.
— Разумеется, но как ты узнаешь, что к чему прикрепить, когда… если… станешь его собирать?
— Я же его разобрал.
А она бы составила список, сделала чертеж…
— Что с ним случилось?
— По словам миссис Грейди, он начал лязгать.
— Лязгать?
— И еще постукивать. Интересуешься ремонтом бытовой техники, Классные Ножки? Могу преподать тебе основы, купить хорошенькие инструменты.
Паркер посмотрела на него с демонстративным высокомерием.
— Большое спасибо, но у меня есть инструменты.
— Розовенькие?
На ее щелчок по макушке он только ухмыльнулся.
— Это мои инструменты.
— Неужели? Очень хорошие. Ты на сегодня уже закончила?
— Надеюсь. — Она замерла, не в силах отвести взгляд от его рук, таких ловких, таких уверенных, вспоминая, что чувствует в этих ловких и уверенных руках. Неудивительно, что она потеряла голову. Паркер отступила, решила налить себе вина. — Мне казалось, сегодня покерный вечер.
— Так и есть. Я поеду к Делу позже.
Она заметила, что Мэл небрит, заметила дыры и грязные пятна на его джинсах. Видимо, покерный дресс-код очень и очень свободный.
— Хочешь выпить?
— Нет, спасибо.
Пока она наливала себе вино, он работал молча, лишь иногда бормоча проклятия или удовлетворенно хмыкая, и постукивал ногой, как будто в такт какой-то внутренней мелодии. У Паркер зудели пальцы, так хотелось погрузить их в его темные взлохмаченные волосы. Может, она немножко влюблена, но это так же безобидно, как увлечение. Не правда ли? Она же не планирует посвятить ему остаток своей жизни.
Господи, почему она не может просто расслабиться и относиться ко всему попроще? Ее размышления нарушил голос миссис Грейди:
— Как продвигается ремонт, Малком?
Мэл оглянулся и подмигнул экономке:
— Вроде нормально.
— Ну, если починишь эту штуковину, вымой руки, и я угощу тебя молоком с печеньем.
— Договорились.
— Приятно, когда в доме есть мастеровитый мужчина. У нас тут давно женское царство. Не хочу сказать, что мы не справляемся, но теперь я знаю, кого позвать, когда снова забарахлит одна из стиральных машин.
— Одна из?
— На каждом этаже есть кладовка со стиральной машиной.
— Удобно. — Мэл взглянул на Паркер. — И практично.
— Вот именно, — согласилась миссис Грейди. — Паркер, я собираюсь провести вечер с подружками, но перед уходом испеку вам пиццу.
— Спасибо, но я не хочу вас задерживать. Идите повеселитесь. Мы сами что-нибудь придумаем.
— Я вполне успею и то, и другое. Мэл, я увижу сегодня твою маму.
— Да? Она тоже собирается повеселиться?
— Немножко поесть, много посплетничать. А там, кто знает, может, поищем и найдем неприятности.
— Я возьму вас на поруки.
Миссис Грейди расхохоталась и прошла к столу.
— Ловлю тебя на слове. О, детали блестят, как новые.
— Чистка и ключ к успеху — смазка WD-40. Сколько у вас пылесосов?
— Такой старый только один, но для моих комнат еще сгодится. Паркер накупила целый парк новейших агрегатов, чтобы не таскать ничего с этажа на этаж, если мне захочется прибраться между профессиональными уборками. Кстати, я тут столкнулась с Марджи Уинстон, она мне все уши прожужжала. Ты вдохнул новую жизнь в ее развалюху.
— Да, старушка накрутила сто восемьдесят пять миль. Я имел в виду «Понтиак», не миссис Уинстон.
Мэл ловко собирал пылесос, непринужденно болтая с экономкой. «Еще одно очко в его пользу, — думала Паркер. — Непринужденность и неотразимое обаяние — не лишнее и в общении с клиентами».
— Работает, — довольно ухмыльнулся Мэл, воткнув вилку в розетку и проведя щеткой по полу.
— Вы только посмотрите! — воскликнула миссис Грейди. — И не скребет по нервам, как раньше.
— Пробежит еще несколько миль.
— Спасибо, Малком. Ты заработал молоко и печенье. Только сначала уберу пылесос.
— Я сам. — Мэл начал сворачивать шнур. — Куда?
— В кладовку. Первая дверь слева.
Когда Мал вышел с пылесосом, миссис Грейди покачала головой:
— Будь я на тридцать лет моложе, я бы его не упустила. Черт, даже в сорок я бы не отказалась от такого красавчика.
Паркер чуть не поперхнулась вином.
— Я этого не слышала.
— Могу повторить громче.
Паркер откашлялась.
— Вы влюбились в него по уши.
— С тобой что-то не так, если не можешь сказать это о себе.
— Со мной все в порядке.
— Рада это слышать, — строго сказала миссис Грейди, складывая инструменты в металлический ящик.
— Я отнесу, — предложила Паркер. — Вы обещали своему возлюбленному молоко с печеньем.
— Хорошо, а ты подлей себе вина и посиди с парнем.
Мэл вернулся, подошел к раковине, чтобы вымыть руки. Миссис Грейди выставила на стол печенье и высокий стакан с холодным молоком.
— Выпьешь молоко, и я скажу твоей маме, что ты был послушным мальчиком.
— Она вам не поверит.
Паркер унесла ящик с инструментами, а когда вернулась, Малком сидел на кухне один.
— Миссис Грейди сказала, что у нее дела и компанию мне составишь ты. Итак, чем занимается Квартет после пиццы, когда парней нет дома?
Паркер села напротив него, отпила вина.
— О, мы затеваем драки подушками… в нижнем белье и плавно, как в замедленной съемке.
— Еще одна фантазия обретает формы. Хочешь печенье?
Паркер вспомнила о птифурах.
— Ни в коем случае.
— Ты многое упускаешь. И не в первый раз.
Паркер улыбнулась.
— Да. Но на этот раз я не злюсь на тебя. Как ты думаешь, тебе сегодня повезет? — Мэл ослепительно улыбнулся, и Паркер насмешливо уточнила: — В покере.
— Если предчувствуешь везение, расслабляешься и делаешь ошибки. Лучше просто быть везунчиком.
— Ладно, за удачу. — Паркер легко коснулась бокалом его стакана.
— В то время как вы едите домашнюю пиццу и затеваете сексуальные драки подушками. Что требуется от парня, чтобы получить приглашение на такую вечеринку?
— Условие первое: не быть парнем. Хотя мы с тобой можем как-нибудь организовать домашнюю пиццу.
— Ловлю на слове. Послушай, раз уж мы вспомнили о приглашениях, мама приглашает тебя на ужин в воскресенье.
Бокал Паркер замер на полпути к ее губам, затем она снова поставила его на стол.
— Ужин у твоей мамы? В воскресенье? В это воскресенье? — Непривычная паника, совсем легонькая, защекотала ее горло. — О, но у нас прием, и…
— Все решаемо. Я сказал ей, что ты занята, но она знает, что прием днем. — Малком неловко заерзал на стуле, не отрывая взгляда от своего печенья. — По-моему, она и миссис Грейди слишком часто встречаются в последнее время, сплетничают и все такое.
Паркер только хмыкнула, наблюдая за ним.
— Короче говоря, мама уперлась. Кажется, она думает, что я… Я тут часто бываю, подкармливаюсь, и она решила, что должна… ну, ты понимаешь, отблагодарить.
— Угу. — «Не это ты собирался сказать», — мысленно добавила Паркер. И если паника чуть-чуть ее пощекотала, то Малкома явно схватила за горло.
Безумно интересно.
— Итак, мама уперлась, и поверь мне, когда мама упирается, сдвинуть ее невозможно. Я, конечно, могу сказать ей, что ты занята, но она будет долбить, пока ты не согласишься.
«Он не просто паникует, — решила Паркер. — Он чертовски встревожен. Его ловко обвели вокруг пальца, заставили пригласить женщину домой, а он явно побаивается возможных последствий».
— Я с удовольствием пришла бы к вам на ужин в воскресенье.
Его взгляд — настороженный взгляд — метнулся к ее лицу.
— Правда?
— Разумеется. Здесь все должно закончиться к половине шестого. Если уложимся в график, я смогу приехать часам к шести. Договоримся так: я приеду сразу после приема, а если увижу, что не успеваю к шести, то позвоню. Хорошо?
— Да, конечно. Хорошо.
Чем больше он нервничал, тем больше ее увлекала перспектива воскресного ужина с его матушкой. Конечно, это характеризует ее не с лучшей стороны, но, в конце концов, какого черта.
— Спроси маму, что мне лучше привезти: десерт или бутылку вина. Нет, забудь, я сама ей позвоню.
— Ты позвонишь моей маме? — растерянно протянул он.
Паркер улыбнулась, широко раскрыв глаза, в которых светились абсолютное спокойствие и невинность.
— Тебя это напрягает?
— Нет. Все прекрасно. Вот сами и договоритесь. Без меня.
— Хорошо. — Уже не чувствуя никакой паники, Паркер снова подняла свой бокал. — Она с кем-нибудь встречается?
— Что? — изумленно воскликнул он. — Моя мама? Нет, боже сохрани.
Паркер не смогла сдержать смех, но, смягчая свою реакцию, накрыла ладонью его пальцы.
— Она полная жизни, интересная женщина.
— Не продолжай. Умоляю.
— Я спросила только потому, что хотела знать, пригласила ли она друга или мы будем втроем.
— Мы. Втроем. Точка.
— Очень мило. — Мэл вскочил.
— Ладно. Ладно, мне пора. — Паркер тоже встала.
— Желаю повеселиться.
— Да, я тебе тоже.
— И удачи. — Она направилась к нему. — Может, это поможет.
Она двигалась медленно, нарочито медленно, пока не прижалась к нему всем телом, пока не обхватила руками его шею, пока ее губы не коснулись его губ, отстранились и коснулись снова, заманивая, согревая.
Ее вздох был полон наслаждения, и капитуляции, и обещания. Ее тело вспыхнуло, когда его рука сгребла ее блузку.
Мэл забыл, почти совсем забыл, где находится. Забыл, почти совсем забыл обо всем, кроме Паркер. Ее запах, этот тонкий незабываемый аромат женщины и ее тайн, окутанных прохладными бризами, ее тонкое, гибкое тело возбуждали самые жгучие желания.
Паркер снова вздохнула, легко провела пальцами по его волосам и чуть отстранилась.
— Нет.
Он резко привлек ее к себе, принимая вызов.
— Малком. — Она сама открыла дверь клетки и, как бы ни хотела распахнуть ее шире, понимала, что им необходимо успокоиться. — Мы не можем.
— Хочешь пари? — Крепко держа ее за руку, он зашагал так широко и быстро, что она еле поспевала за ним.
— Подожди. Куда ты? — Она уже почти не дышала, когда он втолкнул ее в кладовку и прижал спиной к захлопнувшейся двери… и щелкнул замком. — Мы же не можем…
Он подавил ее протест жадным поцелуем и уже хотел разорвать ее блузку, но усилием воли заставил себя расстегнуть пуговки, затем дернул вниз ее бюстгальтер.
Паркер застонала, задрожала под его мозолистыми ладонями.
— Боже. Малком. Подожди.
— Нет. — Он задрал ее юбку. — Здесь и сейчас. Ты первая. — Его пальцы скользнули под кружева трусиков.
Она впилась в его плечи, чтобы не упасть. Он следил за ней горящими зеленым огнем глазами, в которых светилось торжество.
Она услышала треск рвущихся кружев и лишь застонала. На большее она была не способна.
— Скажи, что ты меня хочешь. — Ему необходимо было это услышать. Услышать ее голос, хриплый от страсти, такой же безумной, как его собственная. — Скажи мне, что ты это хочешь. Вот так и немедленно.
— Да. Господи. Да.
Паркер закинула ногу на его талию, раскрываясь, предлагая себя. Он вонзился в нее и заглушил ее крик губами.
Он словно разрушал ее — ни одно другое слово не приходило в голову, — и Паркер не только не возражала, но принимала его натиск с восторгом, ни в чем не уступая ему до самого конца, похожего на смерть.
Даже когда она содрогнулась, даже когда ее голова упала на его плечо, когда его рука, успокаивая, коснулась ее волос, она не смогла вдохнуть воздух. Малком приподнял ее голову, нежными, бережными поцелуями покрывая ее щеки, лоб, виски. «Кто ты? — подумала она. — Кто ты, если можешь творить такое со мной, с моим телом, с моим сердцем?»
Паркер открыла затуманенные глаза, взглянула в его глаза и поняла. Не все, не до конца, но поняла, что любит.
Она улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.
— Ты это затеяла.
Если бы хватило дыхания, она рассмеялась бы.
— Урок мне на будущее.
Мэл прижался лбом к ее лбу, начал застегивать ее блузку.
— Ты слегка помялась. — Он оправил ее юбку, пригладил волосы. — Бесполезно. Ты выглядишь точно, как женщина, которая только что занималась сексом в кладовке.
— Думаю, я это заслужила.
— Еще бы. — Он наклонился. — А я заработал это. Я их сохраню.
У нее отвисла челюсть, когда Мэл сунул ее порванные трусики в карман.
— Трофей?
— Военная добыча.
Паркер хмыкнула, покачала головой.
— Вряд ли у тебя найдется расческа.
— А зачем мне расческа?
Паркер вздохнула, попыталась пригладить его волосы ладонями, расчесать пальцами.
— Выбираемся отсюда. — Паркер прижала палец к губам. Мэл лишь дерзко ухмыльнулся. — Я не шучу, — прошипела она, тихонько отперла дверь и приоткрыла. Прислушалась. — Ты сразу уходишь через кухню и заднюю дверь. А я…
Он схватил ее, защекотал и заткнул рот поцелуем.
— Малком! Прекрати.
Мэл взял ее за руку и вывел из кладовки.
— Просто хотел тебя снова расшевелить.
Радуясь, что в кухне никого не оказалось, Паркер поволокла его к двери.
— Попользовалась и выгоняешь, — пожаловался Малком.
Паркер со смехом вытолкала его за дверь.
— Катись к своему покеру. Желаю удачи.
— У меня теперь есть счастливый талисман. — Мэл похлопал по карману, в который спрятал ее трусики. У Паркер снова отвисла челюсть, и он расхохотался. — До встречи, Классные Ножки.
Паркер помчалась в свою комнату, но не удержалась, подлетела к окну, выглянула. И увидела, что Мэл свернул к домику Мак навстречу мужчине — пареньку, — который только что вышел оттуда.
Они поговорили с минуту, ударились кулаками, затем парнишка сел в маленькую машинку, завел мотор и укатил, а Малком вернулся к своему грузовику.
Паркер вздрогнула, услышав шаги за спиной, обернулась и увидела миссис Грейди.
— Ой. — Она почувствовала, как кровь прилила к щекам, попыталась прочистить горло.
Экономка хмыкнула.
— Вижу, что ты составила ему компанию.
— Ха-ха. Ну… вы случайно не знаете, кто тот парень, что вышел из дома Мак? Похоже, Малком с ним знаком.
— Естественно, ведь парень на него работает. Он не умеет читать. Или еле-еле читает. Мэл попросил Картера натаскать мальчишку.
— Понятно. — Паркер замерла у окна, глядя на парк сквозь тонкую пелену дождя. Странно, только-только ей начинало казаться, что она разобралась в этом мужчине, как возникала еще одна грань, еще один пласт.
