- Квартет невест, #4
15
Облаченные в пижамы подруги наслаждались в гостиной пиццей и вином.
— В кладовке. — Растянувшаяся на софе Мак мечтательно таращилась в потолок. — Поверить не могу. Паркер Браун из коннектикутских Браунов трахается в кладовке.
— Как животные.
— Теперь она хвастается, — заметила Лорел, вгрызаясь в ломоть пиццы.
— И мне это нравится.
— Поздравляю, но лично я обожаю Мэла за то, что он ведет тебя на ужин к мамочке. — Эмма подлила всем вина. — Хотя ему явно не по себе.
— Это будет очень интересно.
— А мне интересны его отношения с мелкой бытовой техникой. У меня забарахлил один из стационарных миксеров.
Паркер покосилась на Лорел.
— Спроси его сама. Похоже, ему нравится ремонтировать. И улаживать. Он попросил Картера позаниматься с тем парнишкой. Когда это началось?
— В прошлом месяце, — ответила Мак. — Картер говорит, что Глен делает успехи. Он заставил его читать «Кэрри».
Эмма охнула.
— Ты имеешь в виду кровавую «Кэрри» Стивена Кинга?
— Картер выяснил, что Глен любит ужастики и сто раз смотрел этот фильм, ну, и подумал, что парню понравится. Сработало.
— Умно, — прокомментировала Паркер. — Отличный способ продемонстрировать, что чтение может быть удовольствием; не работой, не учебой или тяжелой повинностью, а удовольствием.
— Да. Картер… знаешь, он такой хороший. — Мак расплылась в улыбке. — Терпеливый и проницательный, и очень добрый без слащавости. Я думаю, что, когда такие люди занимаются тем, для чего рождены, то везет не только им, но и всем вокруг.
— Точно, как с нами. Я искренне верю, что мы рождены для того, чем занимаемся, — добавила Эмма. — Наше дело нечто гораздо большее, чем просто бизнес, как обучение для Картера больше, чем работа. Мы приносим счастье многим людям, однако одна из причин нашего успеха — кроме того, что «эй, мы лучшие!» — это то, что эта работа приносит счастье нам.
— Так выпьем за нас. — Лорел подняла свой бокал. — За счастливых, знойных, сексуально удовлетворенных и просто чертовски классных женщин.
— За это я готова напиться! — воскликнула Мак.
Паркер подняла свой бокал и даже успела сделать один глоток, но тут затрезвонил ее телефон.
— Ой, я выскочу на минутку, принесу кому-нибудь счастье и вернусь.
— Итак, — тихо сказала Мак, как только Паркер вышла из комнаты, — что мы думаем?
— Я думаю, что их сексуальное влечение зашкаливает, — откликнулась Лорел. — И что они сильно зацепили друг друга. Такой мужчина, как Мэл, не потащит на ужин к матери женщину, которая ему не важна.
— Когда мужчине важна мамочка — а Мэлу его мамочка важна, — это большой шаг. Он выводит на новый уровень. — Мак глубокомысленно кивнула. — Если бы Мэл не стремился к новому уровню отношений, то нашел бы способ отговорить мамочку.
— Очень мило, что он нервничает, — добавила Эмма, — значит, действительно Паркер ему важна. Ему важны обе его женщины. Мэл из тех людей, кто не бегает от проблем, а поворачивается к ним лицом. Он сразу предупредил Дела насчет Паркер. А когда у него и Паркер дошло до секса, немедленно прояснил свое отношение к ее деньгам. Он не ходит вокруг да около, выкладывает все начистоту, выгодно это ему или нет. Вряд ли многое может заставить его нервничать.
— Хотите знать мое мнение? — Мак умолкла, размышляя, взять ли еще один ломоть пиццы. — Я вижу двух сильных, уверенных, влюбленных людей, которые стараются не только не наткнуться на подводные камни, но и просчитать риски, предусмотреть последствия. А по существу? Они созданы друг для друга.
— Точно! Я тоже так думаю. — Эмма взглянула на прикрытую дверь. — Но еще рано говорить ей это. Она еще не готова.
— Как и он, — заметила Лорел. — Интересно, кто из них поймет это первым.
Последняя раскрытая карта одарила Мэла очаровательным фулл-хаусом из трех королев и двух восьмерок, и он сорвал банк, разгромив возглавляемый тузом стрит Джека.
— Тебе сегодня чертовски везет, Каванаф.
Складывая столбиком выигранные фишки, Мэл вспомнил Паркер в кладовке, изорванные белые кружева в кармане своих джинсов и подумал: если бы ты только знал, приятель.
— Прихватил с собой удачу, — улыбнулся он и отхлебнул пива.
— Может, поделишься? — Нахмурившись, Род, один из постоянных игроков, бросил на стол свою ставку. — Мне весь вечер приходит одна дрянь.
— Не переживай, вылетишь в следующем круге и сможешь спокойно следить за нашей игрой, — успокоил Дел.
— Ты бесстрастный ублюдок, Браун.
— В покере никаких сердечных привязанностей.
Швырнув в банк свою ставку, Мэл подумал, что за покерным столом Дел действительно безжалостен. Как, вероятно, и в суде, хотя ему лично не приходилось видеть парня за работой. Правда, нельзя не признать, что под бесстрастной маской бушуют иные страсти.
Покерные вечера Дел и Джек устраивали с самого своего знакомства в Йеле, то есть традиция была довольно давней. Большинство тех, кто сейчас сидел за столом, играли вместе годами. Он и Картер последними вступили в клуб. Картер попал сюда через Мак, хотя был знаком с Делом еще в школе.
А что сказать о себе? Мэл не был вполне уверен, разве что они с Делом как-то сразу поладили.
Браун — щедрый, верный и приверженный традициям — отчаянно защищает тех, кто ему дорог, а Паркер ему дороже всех. Интересно, как Брауны отнесутся к тому факту, что Паркер стала Малкому Каванафу дороже, чем он сам мог вообразить. Как вообще он мог представить реакцию Браунов, если не может разобраться в собственных чувствах?
Мэл изучал поведение соперников, свои карты, рассчитывал вероятные сценарии и разыгрывал партию, не прислушиваясь к разговору. Что там может быть интересного? Пустая болтовня, немного бизнеса, неудачные шутки.
Когда Картер открыл очередную карту, Мэл перестроился, поняв, что его шансы уменьшаются. Затем Дел повысил ставку, и Мэл, бросив карты, вновь погрузился в размышления.
Получалось, что у покера и жизни много общего. Играя в карты, ты торгуешься, рассчитываешь шансы, принимаешь то или иное решение. А когда карты дерьмовые, блефуешь, если игра того стоит и если тебе хватает наглости.
В ином случае? Ждешь следующей партии.
Мэл прикинул, что принципы, применяемые им в игре, приносят весьма приличные результаты и в жизни. Следовательно, он должен хорошенько рассмотреть карты, которые сдала ему жизнь, рассчитать свои шансы с Паркер. Ради нее стоит рискнуть.
Фрэнк, еще один постоянный игрок, тоже бросил карты.
— Слушай, Дел, когда будет готов твой новый мужской дворец?
— Спроси архитектора, — ответил Дел, поднимая ставку.
— Готовлю разрешительную документацию. Если все пройдет гладко, к марту будем отбирать ваши деньги в новом дворце. — Джек обвел взглядом игровое царство Дела. — Я буду скучать по этому местечку.
— Фантастика, — заметил Род. — Покерный вечер с женщинами прямо… — Он указал большими пальцами на потолок.
— Не просто с женщинами, — уточнил Фрэнк. — С женами, как только ты, Род, и эта троица сделаете решительный шаг. Боже милостивый, в это время в следующем году мы все будем на той стороне. Кроме тебя, Мэл.
— Кто-то же должен держать страховочный трос.
— Сам балансируешь на краю обрыва, — ухмыльнулся Род, попыхивая сигарой. — Встречаешься с Паркер. Последний бастион Квартета Дела.
Мэл покосился на Делани, но лицо друга осталось бесстрастным, а ответный взгляд — холодным.
— У меня хорошее чувство равновесия.
Фрэнк хмыкнул:
— Можешь в это верить, приятель, пока не свалишься с того обрыва и не заскользишь по своему тросу.
— Хорошо, что он был каскадером, — добавил Джек. — Должен был научиться падать.
Мэл промолчал, только отхлебнул еще пива. Да, падать он умеет. А еще он знает, что случается, если приземляешься не так, как планировал.
Безукоризненный порядок, в коем мама содержала дом, был для нее, как думал Малком, и привычкой, и предметом гордости, да и просто насущной потребностью. Однако к воскресному ужину — этому воскресному ужину — она превзошла сама себя: дом сиял, как рождественская елка.
Это был красивый дом. Приступая в свое время к поискам, Мэл очень тщательно выбирал жилье, в котором Кей было бы приятно и комфортно, а ему спокойно за нее. Он выбирал хороший район, такой, где люди приветливы и заботятся о соседях. Его не устраивал слишком большой дом, который подавлял бы ее, или слишком маленький, где она чувствовала бы себя стесненно.
И он нашел этот длинный одноэтажный дом с пологой крышей, с традиционным кирпичным фасадом, лужайкой, за которой они вполне могли ухаживать вдвоем, и огромным бонусом в виде пристроенного к дому гаража с квартирой на втором этаже.
Они с мамой не просто любили друг друга, они нравились друг другу, однако ни один из них не склонялся к совместному проживанию. А в этом варианте у каждого было свое личное пространство, где они могли жить так, как им удобно. Мэл был достаточно близко, чтобы присматривать за мамой, и, как прекрасно понимал, она тоже была довольна тем, что может присматривать за ним.
Он, не стесняясь, таскал еду с ее кухни или перехватывал утром чашку кофе, когда не хотелось возиться самому. А она в любой момент могла позвать его, чтобы что-нибудь починить или вынести мусор.
Система работала отлично.
Кроме тех моментов, когда мама сводила его с ума.
— Ма, это просто ужин. Понимаешь, еда, и больше ничего.
— Не учи меня. — Кей погрозила ему пальцем, продолжая помешивать соус для своей фирменной лазаньи. — Когда в последний раз ты приводил домой женщину на ужин?
— Почти никогда, плюс-минус.
— Вот именно. — Кей ткнула его пальцем под ребра.
— И я ее не привожу. — От этой мысли у него зачесалась спина между лопатками. — Она сама себя привезет.
— Стыдись.
— Но она…
— А!
Еще один фирменный штрих. Этот возглас означал «даже не пытайся со мной спорить». Мэл вздохнул, изменил стратегию:
— Здорово пахнет.
— А на вкус еще лучше. — Кей зачерпнула соус, протянула ложку сыну.
— Да, — согласился он, попробовав.
— Отлично. Мне это важно. Твоя девочка — высший класс.
— Как и ты, ма.
— Чертовски верно, но ты прекрасно понимаешь, о чем я. Она позвонила мне и поблагодарила за приглашение. Я собираюсь вкусно ее накормить. — Кей подмигнула. — На высшем уровне. Я приготовила затейливые закуски.
— Сосиски в тесте? — Кей расхохоталась, закинув голову, как обычно, когда сын подкалывал ее. — Я люблю сосиски в тесте.
— Сегодня ты их не получишь. Ты уверен, что купил хорошее вино? — Она указала на две бутылки — одну уже открытую — на рабочем столе.
— Уверен.
— С твоими голливудскими оргиями ты разбираешься в этом лучше меня.
— Да, но в те времена я пил вино исключительно из женских пупков.
— Уверена, что таким способом хорошенько не напьешься, — сказала Кей, и теперь расхохотался Малком.
Кей отошла от плиты, еще раз обвела взглядом кухню.
Красивая ваза с фруктами на откидном столике под окном, за которым она любила пить кофе по утрам. Очаровательный трилистник с белыми цветами, подаренный Мэлом, на подоконнике над раковиной. Коллекция солонок и перечниц на полке над скамьей, которую Мэл сколотил в школьной столярной мастерской. Пол сиял чистотой, как и все остальные поверхности.
Кей удовлетворенно кивнула, раскинула руки.
— Как я выгляжу?
— Так же прекрасно, как твоя лазанья.
— Красная и острая?
Мэл дернул одну из бушующих вокруг ее лица ярко-оранжевых кудрявых прядей.
— Вот именно.
— Я выложу лазанью в противень и поставлю в духовку. А ты зажги свечи и только попробуй что-нибудь испортить.
— Что я могу испортить?
Кей пронзила его взглядом ярко-зеленых глаз.
— Ничего, если желаешь себе добра.
Мэл покорно взял зажигалку, обошел столовую, гостиную, даже гостевой туалет. Матушка расставила свечи группками во всех мыслимых и немыслимых местах. Вероятно, видела нечто подобное в журнале или на обожаемом кабельном канале, специализирующемся на домашних и садовых реновациях.
Гостевой туалет — кроме свечей — щеголял узорчатыми полотенцами и шикарным мылом, и Мэл прекрасно понимал, что Кей спустит с него шкуру, если он чем-нибудь из этого воспользуется.
Он заглянул и в ее маленький кабинет, и в спальню, и в главную ванную комнату в основном для того, чтобы не путаться у нее под ногами и избежать ее поддразниваний.
«Она создала здесь настоящий дом, — размышлял он. — Хороший дом, удобный. И, если подумать, это их первый дом. Все остальное их жилье было временным: казармы или съемные квартиры.
Поэтому, если ей захотелось выкрасить стены разным цветом в каждой комнате, если ей захотелось расставить свечи и разложить затейливое мыло, до которого никто, кроме гостьи, не дотронется, ее право».
Сообразив, что уже можно вернуться, он направился на кухню, но стук в парадную дверь остановил его.
— Возьми ее пальто! — крикнула из кухни Кей. — И повесь его в шкаф.
— Я что, дебил? — пробормотал Мэл.
Он открыл дверь и увидел Паркер с букетом белых и голубых ирисов. В распахнутом пальтишке поверх темно-зеленого платья.
— Привет. Думаю, ты легко нас нашла.
— Очень легко.
— Давай я повешу твое пальто.
— Какой милый дом. — Пока Малком убирал в шкаф пальто, Паркер заглянула в гостиную. — Похож на твою маму.
— Как это?
— Яркий.
— Это ты верно подметила. Идем на кухню, мама там. Как прошел прием?
— Ну… ой, ты только посмотри! — Паркер остановилась и с явным удовольствием принялась изучать открытки в рамках на стене. — Потрясающе.
— Мама собирала. Это места, где отец служил или где они встречались во время коротких отпусков.
— Чудесный способ сохранить воспоминания. Ты наверняка бывал в каких-нибудь из этих мест. Ты помнишь?
— Смутно. — Мэл взял ее за руку и повел на кухню.
Они вошли в тот момент, когда Кей закрывала дверцу духовки.
— Здравствуйте, Кей, очень рада вас видеть. Спасибо за приглашение.
— Добро пожаловать. О, ирисы. — Кей довольно улыбнулась. — Мои любимые.
— Кто-то это упоминал. Букет собирала Эмма.
— Чудесная работа. — Нюхая цветы, Кей поставила композицию на рабочий стол. — Пусть пока постоят здесь, но вечером я проявлю эгоизм и отнесу их в свою спальню. Мэл, налей девочке вина. Она весь день работала.
— Я выпью с удовольствием. У вас такой милый дом. Просто лучится счастьем.
«Очень точные слова», — подумал Мэл, наливая вино в бокалы.
— Держи, ма.
Кей попробовала, поджала губы.
— Неплохо. Идите пока в гостиную, отдохните. Я принесу закуски.
— Можно помочь вам? Я не очень хорошая повариха, но отличная помощница.
— Почти все готово. Мэл, можешь забрать этот поднос, а я сейчас приду. — Кей открыла холодильник, достала свое лучшее блюдо с холодными закусками.
— Ой, какая прелесть. — С бокалом в руке Паркер подошла к полке с солонками и перечницами.
«Она не кривит душой, — понял Малком. — Как ни странно, ей действительно нравится». Он научился отличать ее вежливый тон от искреннего удовольствия.
Вещицы, которые Паркер разглядывала, были затейливыми, смешными и, как бы поприличнее выразиться, рискованными.
— Я начала собирать их сразу, как вышла замуж. Мы так часто переезжали. Хотелось иметь что-то свое, а их легко запаковать при переездах. А потом меня занесло.
— Они чудесные. Очаровательные и забавные. Бэтмен и Робин?
Кей подошла.
— Их подарил мне Мэл на День матери, когда ему было лет двенадцать. И вот этих двух совокупляющихся собачек тоже — не думал, что я их выставлю. Тогда ему было шестнадцать, и он старался меня раздразнить, а я — его. — Кей оглянулась, улыбнулась сыну и своим воспоминаниям. — Смутился до смерти, когда я выставила их на полку.
Мэл переступил с ноги на ногу.
— Что мне делать с этим подносом?
Паркер улыбнулась Мэлу и выбрала симпатичный хлебный кругляшок с сыром бри и малинкой.
— О, спасибо. — И, оставив Мэла с выложенными на подносе канапе, она снова принялась восхищаться солонками и перечницами вместе с его матушкой: — А эти какие милые!
Весь вечер, глядя, как мило общаются Паркер и Кей, Мэл старался и не мог понять, радоваться ему или тревожиться.
Он прекрасно знал, что Паркер может подладиться к любой ситуации, к любому собеседнику, однако сейчас он видел совсем другое: Паркер вела себя естественно и получала удовольствие точно так же, как в тот первый раз, когда он возил ее в пиццерию.
Женщины разговаривали о тех местах, где обе бывали, о тех местах, куда ездили его родители еще до его рождения или когда он был слишком мал, чтобы помнить, или которые едва помнил.
Они обсуждали бизнес Паркер, и, когда она рассказывала что-нибудь забавное из своей богатой практики, его мать хохотала от души.
— Мне бы никогда не хватило терпения. Все эти звонки с утра до ночи, жалобы, ругань, требования. Черт, мне хочется прихлопнуть кого-нибудь из клиентов Мэла не меньше двух раз в день.
— Паркер своих не прихлопывает, она их давит, как червяков.
— Только когда это совершенно необходимо.
— А как вы справитесь с Линдой Эллиот или какая у нее сейчас фамилия? — Паркер заколебалась, и Кей пожала плечами: — Ну, это, конечно, меня не касается.
— Нет, нет. Не в этом дело. Просто я еще не знаю, ситуация сложная. Я однажды с огромным удовольствием придавила ее, как червяка. Но она мать Мак.
— Она шлюха, которая считает себя лучше всех.
— Боже, ма.
— Вы абсолютно правы, Кей, — согласилась Паркер. — Она шлюха, страдающая манией величия… и преследования. Я презирала ее всю свою жизнь, и вы не можете сказать ничего такого, что бы меня оскорбило. — Снова принявшись за лазанью, Паркер заметила изумленный взгляд Малкома. — Что? Я не имею права кого-то презирать?
— Просто это не совсем в твоем стиле.
— Сколько я себя помню, она использовала и травила одну из моих лучших подруг. Она заслужила гораздо больше, чем я ей в конце концов высказала. Однако… — Паркер пожала плечами, глотнула вина. — Она придет на свадьбу. Захочет похвастаться новым мужем. Ей запрещено показываться в поместье, но я временно отменю запрет.
— Ты что, выгнала ее?
Паркер улыбнулась Малкому.
— Да. И получила огромное удовольствие. Поверь мне, на свадьбе с ней справятся. Я еще не решила, как, но я запру ее в подвале, если почувствую, что она собирается испортить хотя бы минуту праздника Мак и Картера.
— Не сомневаюсь, — кивнула Кей. — Если понадобится помощь, дайте мне знать. Я всегда ее терпеть не могла.
— Я не знала, что вы с Линдой знакомы.
— О, она бы меня и взглядом не удостоила, но наши дорожки пересекались. Приходила ужинать, когда я работала в ресторане. И посещала приемы, на которых я помогала. — Кей дернула плечами, мол, «подумаешь», точно, как Малком. — Она из тех, кто смотрит сквозь тебя, когда щелкает пальцами, требуя очередную выпивку, и без зазрения совести жалуется на обслуживание, когда ты стоишь прямо перед ней.
Паркер улыбнулась, но в ее глазах мелькнули мстительные огоньки.
— Кей, вы не хотели бы прийти на свадьбу Мак?
Кей замигала.
— Ну, я едва знакома с девочкой, да и с Картером тоже.
— Я бы очень хотела, чтобы вы пришли, чтобы вы были гостьей в моем доме на свадьбе моей подруги.
— И помогла закопать труп?
— Будем надеяться, что до этого не дойдет. Но если дойдет…
— Я прихвачу лопату! — воскликнула Кей и с энтузиазмом стукнула своим бокалом по бокалу Паркер.
— Вы обе меня пугаете, — заметил Малком.
В конце вечера, после ужина, после десерта и кофе — к изумлению Мэла, мама между делом спекла яблочный пирог — Кей распрощалась с сыном и Паркер:
— Я сама не спеша вымою посуду.
— Все было замечательно, просто чудесно. Благодарю вас.
Кей самодовольно улыбнулась сыну поверх плеча Паркер, когда та поцеловала ее в щеку.
— Обязательно приходите к нам еще. Мэл, отведи девочку наверх и покажи свою квартиру.
— Разумеется. Спокойно ночи, ма. Спасибо за ужин.
Они вышли из дома, и Мэл провел Паркер к наружной лестнице, ведущей в его апартаменты над гаражом.
— Ты подарила маме чудесный вечер, — сказал он, поднимаясь по ступенькам.
— Взаимно.
— Ты ей нравишься, а она разборчива.
— Тогда я польщена.
Мэл остановился перед дверью.
— Почему ты пригласила ее на свадьбу?
— Я думаю, ей понравится. Проблема?
— Нет, и ей действительно понравится. Но, — он постучал пальцем по ее виску, — здесь происходило что-то еще. Что-то еще здесь варилось, когда ты ее приглашала.
— Ладно, ты прав. Линда оскорбляет людей. Сознательно или неумышленно, но она это делает. Твоя мама, как я думаю, не из тех, кто дает себя в обиду, однако Линде удалось ее оскорбить. Поэтому твоя мама придет на свадьбу Мак как желанная гостья, тогда как Линда — только потому, что этого нельзя избежать, и это будет последний раз, когда она переступит порог моего дома.
— Ты умудрилась проявить расчетливость и доброту одновременно.
— Многофункциональность — мое второе имя.
— Не спорю. — Мэл легко погладил ее руку. — Ты тоже разборчива.
— Да.
Он изучал ее еще пару секунд.
— Я обычно не привожу сюда женщин. Это… странно, — добавил он.
— Представляю. Мэл отпер дверь.
— Входи.
Здесь не было так многоцветно, как у его матери, и царила почти спартанская атмосфера. При этом все было устроено очень практично, как любила Паркер.
— Как здорово! Я представляла пару маленьких комнат, а здесь одно открытое пространство. Огромное. Кухню в углу почти не видно, и жилое пространство отгорожено мебелью.
Паркер покачала головой, увидев на стене огромный плоский телевизор.
— Почему мужчины обожают огромные телевизоры?
— Почему женщины обожают обувь?
— Туше.
Паркер прошла дальше, увидела в приоткрытую дверь удобную и стильную спальню, вернулась к стене, на которой в черных рамках висели очень реалистичные зарисовки уличных сценок.
— Мне нравятся эти карандашные наброски.
— Да, нормальные.
Паркер подошла поближе, вгляделась в подпись в нижнем углу.
— Каванаф?
— Мой отец.
— Малком, они чудесные. Замечательная память о нем. А ты умеешь рисовать?
— Нет.
Она повернулась к нему, улыбнулась.
— И я не умею.
— Останься.
— У меня в багажнике дорожная сумка. — Паркер открыла сумочку, вынула ключи от машины. — Принесешь?
Мэл взял ключи, позвенел ими, не сводя с нее глаз.
— Где твой телефон?
— Здесь. Я выключила его перед ужином.
Мэл наклонился и поцеловал ее.
— Ответь на звонки, а потом снова выключи.
Я принесу твои вещи.
Когда он вышел, Паркер достала телефон и снова огляделась.
Порядок, практичность, простор. Обитель мужчины, легкого на подъем, привыкшего к переездам без лишних хлопот. А у нее такие глубокие, глубокие корни.
И она не понимала, совсем не понимала, как к этому относиться.
Отмахнувшись от своих мыслей, она включила телефон и начала проверять сообщения и голосовую почту.
